Неточные совпадения
— Здравствуй! — ничуть не смущаясь, сказал граф Стоцкий, в то время как
графиня быстро
вышла из гостиной. — Что ты сегодня такой сияющий?
— Я думаю, что ты очень счастлива, Надя… — после некоторой паузы сказала Хлебникова, садясь по приглашению
графини с ней рядом на маленький диванчик. — Я ведь знала, что раньше ты не хотела
выходить за него, но теперь, когда ты его узнала ближе — ты, конечно, его любишь…
—
Графиня сейчас
выходит в столовую, — сказала она Петру Васильевичу.
— Зачем он так поспешил? — сказала между тем как бы про себя Ольга Ивановна. —
Графиня, может быть, еще не
вышла в столовую.
Он встал,
вышел с Наташей во двор жилища
графини, прошел в сад и вскоре очутился в закрытой беседке-павильоне.
— Нет, из этого едва ли что-нибудь
выйдет! — возразил граф Сигизмунд Владиславович. — Надо устроить, чтобы граф и
графиня возненавидели друг друга… Ольга Ивановна составит для
графини достаточную причину.
— Хорошо,
графиня, передам, — злобно улыбнулся он и
вышел.
Неточные совпадения
Как ни казенна была эта фраза, Каренина, видимо, от души поверила и порадовалась этому. Она покраснела, слегка нагнулась, подставила свое лицо губам
графини, опять выпрямилась и с тою же улыбкой, волновавшеюся между губами и глазами, подала руку Вронскому. Он пожал маленькую ему поданную руку и, как чему-то особенному, обрадовался тому энергическому пожатию, с которым она крепко и смело тряхнула его руку. Она
вышла быстрою походкой, так странно легко носившею ее довольно полное тело.
Он пошел к двери и оглянулся. Она сидит неподвижно: на лице только нетерпение, чтоб он ушел. Едва он
вышел, она налила из
графина в стакан воды, медленно выпила его и потом велела отложить карету. Она села в кресло и задумалась, не шевелясь.
Нехлюдов отдал письмо
графини Катерины Ивановны и, достав карточку, подошел к столику, на котором лежала книга для записи посетителей, и начал писать, что очень жалеет, что не застал, как лакей подвинулся к лестнице, швейцар
вышел на подъезд, крикнув: «подавай!», а вестовой, вытянувшись, руки по швам, замер, встречая и провожая глазами сходившую с лестницы быстрой, не соответственной ее важности походкой невысокую тоненькую барыню.
— Это была такая
графиня, которая, из позору
выйдя, вместо королевы заправляла, и которой одна великая императрица в собственноручном письме своем «ma cousine» написала. Кардинал, нунций папский, ей на леве-дю-руа (знаешь, что такое было леве-дю-руа?) чулочки шелковые на обнаженные ее ножки сам вызвался надеть, да еще, за честь почитая, — этакое-то высокое и святейшее лицо! Знаешь ты это? По лицу вижу, что не знаешь! Ну, как она померла? Отвечай, коли знаешь!
— Да и сделаю ж я один конец, — продолжал Василий, ближе подсаживаясь к Маше, как только Надежа
вышла из комнаты, — либо пойду прямо к
графине, скажу: «так и так», либо уж… брошу все, убегу на край света, ей-богу.