Неточные совпадения
— Вспомни, сколько щедрот своих излил на тебя законный князь твой: все имущество твое, злато, серебро, каменья дорогие и узорочья всякие, поселья со всеми
землями и угодьями остались сохранены от алчбы
вражеского меча; жизнь твоя, бывшая подле смерти, искупилась не чем иным, как неподкупною милостью великого князя московского.
Вспомните, предки наши, славяне, вызвали из
земли вражеской Рюрика, он княжил мудро и славно, что видно из преданий, а кровные потомки его более шести веков законно властвовали над Великим Новгородом.
— Властитель наш, богоизбранный государь-надежа, ты любимец неба и
земли. Повелевай нами; рады умереть за тебя все до единого, рады для тебя сложить головы свои и
вражеские!..
— Das bin ich… [Это я!] Я вернулся… я не могу больше… Пусть расстреливают меня… Все же лучше погибнуть от родной пули, нежели спасаться, укрываясь, как заяц во
вражеской земле… Выкиньте мне канат, я умираю от голода, усталости и тоски.
Неточные совпадения
По изрытой свежими взрывами обсыпавшейся
земле везде валялись исковерканные лафеты, придавившие человеческие русские и
вражеские трупы, тяжелые, замолкнувшие навсегда чугунные пушки, страшной силой сброшенные в ямы и до половины засыпанные
землей, бомбы, ядра, опять трупы, ямы, осколки бревен, блиндажей, и опять молчаливые трупы в серых и синих шинелях.
Записался в запорожцы, уморил с горя красную девицу, с которой был помолвлен, терпел нападки от своих братьев казаков за то, что миловал жен и детей, не увечил безоружных, не жег для забавы дома, когда в них не было
вражеской засады, — и чуть было меня не зарыли живого в
землю с одним нахалом казаком, которого за насмешки я хватил неловко по голове нагайкою… да, к счастию, он отдохнул.
Ночь прошла, и кровяные зори // Возвещают бедствие с утра. // Туча надвигается от моря // На четыре княжеских шатра. // Чтоб четыре солнца не сверкали, // Освещая Игореву рать, // Быть сегодня грому на Каяле, // Лить дождю и стрелами хлестать! // Уж трепещут синие зарницы, // Вспыхивают молнии кругом. // Вот где копьям русским преломиться. // Вот где саблям острым притупиться, // Загремев о
вражеский шелом! // О Русская
земля! // Ты уже за холмом.
Вот Стрибожьи вылетели внуки — // Зашумели ветры у реки, // И взметнули
вражеские луки // Тучу стрел на русские полки. // Стоном стонет мать-земля сырая, // Мутно реки быстрые текут, // Пыль несется, поле покрывая. // Стяги плещут: половцы идут! // С Дона, с моря с криками и с воем // Валит враг, но, полон ратных сил, // Русский стан сомкнулся перед боем // Щит к щиту — и степь загородил.
Диво ли, что теперь на нашей трудной
земле и древа, и травы, и скоты, и звери, и всякие гады ползущие не от Бога, а от врага, не славу Божию исповедуют, а
вражеским козням на человеческую погубу служат?