Неточные совпадения
В студенческих кружках, с какими я начал водиться, еще наезжая из Дерпта, были пылкие
сторонники идей, которым до появления"Отцов и детей"еще никто
не давал прозвища"нигилистических".
Перспектива — для меня — была самая заманчивая. Во мне опять воскрес"научник", и сближение с таким молодым
сторонником научно-философской доктрины (которую я до того специально
не изучал) было совершенно в моих нотах. Мы тут же сговорились: если я улажу свою поездку — ехать в одно время и даже поселиться в Париже в одном месте. Так это и вышло в конце сентября 1865 года по русскому стилю.
О Каткове и о Николае Милютине он меня
не особенно много расспрашивал; но когда мы пошли от Сарсе пешком по направлению к Палате, Гамбетта стал сейчас же говорить как радикал с республиканскими идеалами и как
сторонник тогдашней парламентской оппозиции, где значилось всего-то человек семь-восемь, и притом всяких платформ — от легитимиста Беррье до республиканцев Жюля Фавра, Жюля Симона и Гарнье-Пажеса, автора книги о февральской революции.
Сам Лабуле
не был вовсе
сторонник крайнего демократизма. Он считал даже всеобщую подачу голосов, которой Наполеон III воспользовался для своего государственного переворота, нисколько
не желательной. Когда позднее я у него был с визитом, он, показывая мне серебряную чернильницу, подаренную ему незадолго перед тем его избирателями (он был побит на выборах своим соперником, кандидатом правительства), сказал мне...
В газетной прессе действовали
не одни клевреты 2 декабря,
не одни Кассаньяки. Полегоньку поднимали голову и
сторонники конституционного либерализма, и люди с идеалами революции 1848 года. Но даже и более ловкие, чем убежденные журналисты, вроде Эмиля Жирардена, вели также либерально-оппозиционную игру.
Ему, как тогда все говорили, ужасно хотелось попасть в сенаторы, но сенаторство ему
не давалось. Должно быть, и Наполеон III
не считал его надежным
сторонником. На него никто
не мог рассчитывать. Но это
не помешало ему потом, с водворением Третьей республики, сделаться защитником республиканского режима.
Оппозиция шла в печати и литературе, и
не от одних республиканцев и
сторонников конституционных порядков в духе либеральной монархии. Она шла и из клерикального лагеря.
Спенсер о парижских позитивистах меня совсем
не расспрашивал,
не говорил и о лондонских верующих. Свой позитивизм он считал вполне самобытным и свою систему наук ставил, кажется, выше контовской. Мои парижские единомышленники относились к нему, конечно, с оговорками, но признавали в нем огромный обобщающийум — первый в ту эпоху во всей философской литературе.
Не обмолвился Спенсер ничем и о немцах, о тогдашних профессорах философии, и в лагере метафизиков, и в лагере
сторонников механической теории мира.
Я уже говорил, что тогдашнее английское свободомыслие держалось в маленьком кружке
сторонников Милля, Спенсера и Дарвина, к знакомству с которым я
не стремился,
не считая за собою особых прав на то, чтобы отнимать у него время, — у него, поглощенного своими трудами и почти постоянно больного.
Из иностранцев самой крупной личностью был Кине. Но я
не помню, чтобы он произвел сенсацию какой-нибудь речью. Он больше вызывал в толпе интерес своим прошлым как один из самых видных эмигрантов — врагов Бонапартова режима. Он был несомненный республиканец 1848 года, человек идей XVIII века, но гораздо больше демократ, чем
сторонник социалистической доктрины.
С нами особенно сошелся один журналист, родом из Севильи, Д.Франсиско Тубино, редактор местной газеты"Andalusie", который провожал нас потом и в Андалузию. Он был добродушнейший малый, с горячим темпераментом, очень передовых идей и
сторонник федеративного принципа, которым тогда были проникнуты уже многие радикальные испанцы. Тубино писал много о Мурильо, издал о нем целую книгу и среди знатоков живописи выдвинулся тем, что он нашел в севильском соборе картину, которую до него никто
не приписывал Мурильо.
Всем почти югом Франции я проехал, нигде
не останавливаясь, и добрался наконец до вожделенного Альбисбрунна, где тогда царила старинная система водолечения по методу Присница, когда-то очень знаменитая.
Сторонником ее был один из моих дядей — В.В.Боборыкин. Он и в деревне по утрам гулял, останавливаясь у каждого колодца или ключа, и выпивал стакан воды.
Сначала мне казалось странным: о чем же, собственно, спорить двум
сторонникам научного, а
не метафизического мышления?
Его слишком точный"позитивизм"
не удовлетворял, и он сразу же начал делать Литтре возражения, как бы стал делаться
не только
сторонником идеализма, но и материализма, а Огюст Конт считал материалистическое credo тоже за метафизику.
Неточные совпадения
Казалось, ему надо бы понимать, что свет закрыт для него с Анной; но теперь в голове его родились какие-то неясные соображения, что так было только в старину, а что теперь, при быстром прогрессе (он незаметно для себя теперь был
сторонником всякого прогресса), что теперь взгляд общества изменился и что вопрос о том, будут ли они приняты в общество, еще
не решен.
Но деление на молодых и старых
не совпадало с делением партий. Некоторые из молодых, по наблюдениям Левина, принадлежали к старой партии, и некоторые, напротив, самые старые дворяне шептались со Свияжским и, очевидно, были горячими
сторонниками новой партии.
В женском вопросе он был на стороне крайних
сторонников полной свободы женщин и в особенности их права на труд, но жил с женою так, что все любовались их дружною бездетною семейною жизнью, и устроил жизнь своей жены так, что она ничего
не делала и
не могла делать, кроме общей с мужем заботы, как получше и повеселее провести время.
«Таким типом, может быть, явился бы человек, гармонически соединяющий в себе Дон-Кихота и Фауста. Тагильский… Чего хочет этот… иезуит? Тем, что он говорил, он, наверное, провоцировал. Хотел знать количество
сторонников большевизма. Рабочие — если это были действительно рабочие —
не высказались. Может быть, они — единственные большевики в… этой начинке пирога. Елена — остроумна».
Клим Самгин был очень доволен тем, что решил
не учиться в эту зиму. В университете было тревожно. Студенты освистали историка Ключевского, обидели и еще нескольких профессоров, полиция разгоняла сходки; будировало сорок два либеральных профессора, а восемьдесят два заявили себя
сторонниками твердой власти. Варвара бегала по антикварам и букинистам, разыскивая портреты m‹ada›me Ролан, и очень сожалела, что нет портрета Теруань де-Мерикур.