Неточные совпадения
Разумеется, это разделение произвольно, и если удить в водах, где водятся все породы рыб, то легко может взять огромная рыба
на среднюю и даже
на маленькую удочку; она любит иногда попроказить и, не трогая большие, самые лакомые насадки, хватает за пшеничное зернышко, кусочек
хлеба с булавочную головку или муху…
Хлебная насадка, кроме удобства ее приготовления, имеет две выгоды: а) клев
на нее вернее, ибо круглый кусочек
хлеба нельзя таскать с места
на место безнаказанно, как это часто делает рыба с хвостом насаженного червяка; и б) от вас зависит, насадив большой кусок
хлеба, величиною с грецкий небольшой орех, защитить тем себя от дерганья мелкой рыбы и ждать спокойно крупной, чего нельзя сделать ни с шейкой нелинючего рака, ни с червяком.
Можно удить
на ситный и белый
хлеб, но ржаной более имеет запаха, и рыба охотнее берет
на него.
Разумеется, мы говорим о прикормке постоянной, которую хорошо приготовлять следующим образом: берутся хлебные зерна ржи, овса, пшеницы или какие есть; прибавляются отруби, корки ржаного
хлеба, особенно пригорелые (рыба далеко слышит их запах), все это кладется в чугун, наливается водой и ставится в жаркую печь, сутки
на двое так, чтобы совершенно разопрело.
Делаются хлебные прикормки с конопляным маслом, с сыром; пришивают к мешку, завернувши в тряпочку, маленькие кусочки бобровой струи (даже привязывают их к крючкам): все это я пробовал, но никакой особенной пользы не видел;
хлебом же или квасною гущею с конопляным маслом, по моему замечанию, скорее можно отвадить рыбу; я два раз испытал это очевидно
на карасях.
Нет, кажется, ничего проще, как взять удочку, насадить червячка или кусок
хлеба, закинуть в воду и, когда погрузится наплавок, вытащить рыбу
на берег.
Рассказы рыбаков по ремеслу, которые, впрочем, редко и мало занимаются ловлею
на удочку, конечно, могут быть очень полезны, но эти люди часто смотрят с отвращением
на свое ежедневное, трудовое занятие, работу, доставляющую им скудный кусок насущного
хлеба.
Ее можно выудить только
на самую маленькую удочку, насаженную
на тоненького червячка или
на крошечный кусочек
хлеба, а всего скорее
на муху; наплавок надобно пускать как можно мельче: она редко его погружает, но быстро тащит в сторону…
Мне много случалось удить в копаных прудах, где водились только караси и пескари, и я много раз имел случай видеть, как крючки с червяками лежат спокойно
на дне или мотаются между стаями пескарей, не обращая
на себя их внимание (причем нередко выуживал я пескарей, задевая их снаружи, за бока), тогда как крючок, насаженный кусочком
хлеба, едва коснется дна, то сейчас бывает ими окружен.
В водах, где водится большая рыба и где рыбак ее особенно имеет в виду, плотва нестерпимо надоедает: от ее дерганья и тасканья нет никакой защиты; одно спасенье — огромные куски
хлеба; самый крупный земляной червь; непрерванный сальник и линючий рак, в целости насаженный
на крючок.
Всего благонадежнее удить ее
на кусочки
хлеба и
на распаренные пшеничные зерна, но к этому надобно ее приучить, бросая прикормку, состоящую из того и другого.
Мне попадались реки; в которых плотва ни
на что не брала, кроме червяка, [Один почтенный охотник (С. Я. А.) сообщил мне; что в реке Неме, протекающей близ г. Вереи, плотва, водящаяся во множестве, не берет совсем
на удочку, так что в иной год выудишь две или одну плотицу.] и то с хвостом, а это клев самый неверный; не знаю, чем объяснить такую странность: непривычкой ли к
хлебу и зерну, или изобилием питательных трав и разных водяных насекомых?
Тут можно ее наудить сколько угодно, насаживая
на маленькую удочку одно или два зерна разбухшей в горячей воде пшеницы и всякий раз пробуя — свободно ли выходит наружу жало крючка; впрочем, самая крупная плотва скорее возьмет
на куски умятого
хлеба, величиною в русский небольшой орех.
С начала весны язи охотно берут
на куски умятого
хлеба, величиною с небольшой грецкий орех, потом
на крупных земляных и
на кучу навозных червей, или глист, также
на раковые шейки; вначале и средине лета —
на линючих раков и
на большого белого червя (сальника); попозднее —
на кобылок, а осенью язи почти не берут; если и возьмет какой-нибудь шалун, то уже не
на большую насадку и удочку, а
на удочку маленькую, мелко пущенную и насаженную
на пшеничку, муху или тому подобную мелочь.
Впрочем, их можно прикормить
хлебом и распаренными зернами; они хорошо берут
на размоченный горох.
Когда крючки ходят
на весу и неблизко к берегу, то раки будут брать менее; всего жаднее бросаются они
на рыбку, навозных и земляных червей и
хлеб.
Первое есть не что иное, как обруч деревянный или железный, подшитый сетью;
на середине его прикрепляется камень для тяжести и кусок мяса, рыбы или
хлеба: первые — чем вонючее, тем лучше.
Запасшись таким орудием, надобно выбрать место умеренно глубокое, где водится более раков, и у самого берега бросить
на дно какого-нибудь мяса, кишки, требуху или хоть умятого
хлеба; раки сейчас поползут к корму со всех сторон; тогда расщепленную палку бережно погрузить в воду и, наводя тихонько
на рака, как можно к нему ближе, вдруг воткнуть развилки в дно: рак попадет между ними и увязнет вверху расщепа.
Неточные совпадения
Такая рожь богатая // В тот год у нас родилася, // Мы землю не ленясь // Удобрили, ухолили, — // Трудненько было пахарю, // Да весело жнее! // Снопами нагружала я // Телегу со стропилами // И пела, молодцы. // (Телега нагружается // Всегда с веселой песнею, // А сани с горькой думою: // Телега
хлеб домой везет, // А сани —
на базар!) // Вдруг стоны я услышала: // Ползком ползет Савелий-дед, // Бледнешенек как смерть: // «Прости, прости, Матренушка! — // И повалился в ноженьки. — // Мой грех — недоглядел!..»
Что свадеб там игралося, // Что деток нарождалося //
На даровых
хлебах!
— Жду — не дождусь. Измаялся //
На черством
хлебе Митенька, // Эх, горе — не житье! — // И тут она погладила // Полунагого мальчика // (Сидел в тазу заржавленном // Курносый мальчуган).
Нет
хлеба — у кого-нибудь // Попросит, а за соль // Дать надо деньги чистые, // А их по всей вахлачине, // Сгоняемой
на барщину, // По году гроша не было!
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать
хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с
хлебом и гнали их прямо
на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за
хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.