Холодный кофе, или Новая жизнь Офелии Коулман

Хелена Хейл, 2018

Вот и пришла пора поступать в университет, этой осенью Офелия узнает всё о студенческой жизни в Принстонском университете. Милая, наивная девушка мечтает стать известным писателем и усердно учиться, но на горизонте появляются двое молодых людей, которые кардинально меняют её планы. Новая любовь, новые тайны, новая боль – всё это ждёт Офелию, которая так любит холодный кофе, без которого она не может прожить ни один день своей жизни. Содержит нецензурную брань.

Пролог.

Кто-то кричал моё имя, в темноте мигали синие и красные огоньки скорой и полиции. Надрывный голос принадлежал ему. Кто же знал, что студенческая жизнь окажется настолько яркой и запоминающейся? Кто знал, что всего один человек может перевернуть мировоззрение на сто восемьдесят градусов?

— Держись, Лия, прошу! Я люблю тебя!

Неужели он не понимал, что эти слова причиняли мне большую боль, чем раны на теле? Вот почему я избегала любого существа мужского пола, потому что однажды это существо превратит жизнь в чертов ад на земле.

— Девушка, вы слышите? Не закрывайте глаза! Не закрывайте! — Кто-то аккуратно хлопал меня по щекам.

Затуманенный взор был нацелен на него: его повязали наручниками и посадили на заднее сидение полицейской тачки. Я почти расхохоталась, настолько было неудивительно, что я попала в такой абзац, о котором мама предупреждала с малых лет.

— У неё есть с собой документы? — Спросил фельдшер.

–Есть мобильный. — Вдруг раздался мой рингтон. — Добрый день. С вами говорит фельдшер скорой помощи, Джэральд Льюис. Вы мама девушки? Успокойтесь, она жива, получила огнестрельное ранение. Мы везем её в Принстон-Плейнсборо, в реанимацию. Пожалуйста, не кричите.

Я почувствовала себя героем Мортал Комбата, которому нанесли финальное «фаталити». Этим последним ударом был звонок моей вездесущей матушки.

1

–Не могу поверить, что ты прошла, да ещё и со стипендией! — Моя мама стояла, перепрыгивая с одной ноги на другую. — Ты не так безнадежна!

–Мам, мне, конечно, приятно, но не очень хочется, чтобы посторонние люди знали, как ты оцениваешь мои интеллектуальные способности и мотивируешь свою дочь. — Я бубнила из-под волос, которые лежали на моем лице.

Парикмахер только что закончила окрашивание и приступила к стрижке моего каре. Так как последние полгода я безвылазно готовила свою исследовательскую работу и детектив, которые и стали моим проходным билетом в Принстонский университет, на отросшие корни совсем не было времени. Нет, я далеко не из тех замороченных на трендах фиф, которые окружали меня в старшей школе, просто волосы — единственное, чему я уделяла должное внимание в своей внешности.

–Господь, направь эту беспризорницу на верный путь и пошли ей мужика, дабы угомонить…

–Мама! — Я схватила со стола расческу и шлепнула легонько маму по бедру. — Мы не в церкви, прекрати!

–Так, сейчас мы отправимся в торговый центр! Накупим тебе всего…

–Даже не думай уговаривать меня покупать юбку, платье и прочую девчачью дребедень.

–Но ты и есть девочка! — Заскулила мама. Я знала, как ей было важно, чтобы я всегда выглядела лучше всех. Она обожала шоппинг, обожала наряжать меня, как куклу.

–Черт, если ты действительно угомонишься, я соглашусь на два платья и две юбки. У моего гардероба случится инсульт, если их будет больше.

–Ура!

Мама подбежала и чмокнула меня в щеку, пока парикмахер с испугу чуть не отрезала мне волосы до макушки.

–Мисс, пожалуйста, присядьте на гостевой диван. — Не выдержала та.

Подготовка к университету шла полным ходом всю последнюю неделю. В понимании моей матери — начиналась совершенно новая жизнь, а в моем — новые проблемы. Мама все школьные годы мечтала о том, чтобы я попала в один из университетов Лиги Плюща, откладывала денежные средства, которые, кстати, не пригодились, ведь я — стипендиат. Мы жили в Филадельфии, где тоже имелись приличные университеты, но мама была одержима Елью и Принстонским университетом. Она не заставляла меня учиться, с учебой у меня проблем не возникало, я прекрасно осознавала, что это необходимо.

Я наблюдала за своей мамой: женщина сорока лет, тростиночка, выглядела моей ровесницей. Её черные волосы (натуральные, в отличие от моих) собраны в конских хвост, рваные джинсы на ногах и широкая рубашка в клетку, кроссовки Puma с прорезиненной подошвой — нет, никогда бы не дала ей сорок. Вирджиния Коулман, как сумасшедшая, сгребала все яркие платья и кидала на стул в моей примерочной. Я сбилась со счета на седьмом, поэтому просто как робот надевала на себя их и снимала, уговорив саму себя взять то, что приведет маму в восторг. Попутно примерке, я благодарила Бога, что учебники, тетради, блокноты и прочую канцелярию мы закупили на прошлой неделе.

–Ну, пусти свою мать, что я там не видела! — Мама и деликатность в общественных местах — вещи разные.

–Мама, прояви выдержку.

«Кое-что ты не видела, и тебе не стоит» — думала я, стягивая очередной наряд. После последнего экзамена я набила татуировку у своего хорошего знакомого и мастера по совместительству. От середины бедра, до тазовой кости, проходя по ягодице, на моей ноге были набиты бардовые розы, в центре которых был запутавшийся в шипах гравированный кинжал. К такому маму следовало подготовить заранее, учитывая её неумение держать язык за зубами на людях.

Конечно, помимо маминых кукольных нарядов, для меня ещё были закуплены мои неотъемлемые спутники: черные джинсы, черные футболки, черные бейсболки, черные кроссовки, черные куртки и толстовки. Наверное, одержимость мне досталась от матери. Но вот без чего точно мой день не мог пройти, так это без стакана айс карамель маккиато из Starbucks¹. От холодного кофе я была зависима сильнее, чем от сигарет.

Два огромных чемодана были доверху забиты: один исключительно моими любимчиками, второй маминой прихотью. На самом деле мама не всегда была такой «современной», заботливой и лучезарной при виде меня. Мне кажется, что она чувствует себя очень виноватой передо мной каждый раз, когда проводит по моему шраму над ключицей. Один день круто изменил жизнь двенадцатилетней меня и мамы. День, который в «коробках» моих воспоминаний имел название «вскрывать только при необходимости».

–Милая, как же я без тебя буду? — Мама помогала мне спустить чемоданы к входной двери.

–Думаю, отдохнешь, как следует. Тем более почаще сможешь звать в гости Гектора.

–Так тебе завидую! Я заканчивала Пенсильванский университет, поэтому родители не стали тратиться на общежитие. Приходилось вставать ни свет, ни заря и тащиться на общественном транспорте на первые пары. — Мама сморщила лицо. — Надеюсь, в коммуне ты найдешь себе друзей. Ты так одинока.

–Брось, у меня есть ты. — Я улыбнулась маме.

–Ну, со сверстниками интереснее…

–Вспомни моих «подружек», первая увела Брэндана, — Я изобразила пальцем усики Брэндана, мама яростно расхохоталась.

–Помнишь? «Добрый день мистер, то есть миссис, мисс Квартал» — Мама смеялась ещё пуще, я подхватила.

–Вторая оказалась тупой, как угол в девяносто пять градусов. — Я загибала пальцы.

–Ладно, я поняла-поняла.

–Они все жутко деградируют. — Я встряхнула головой, будто деградацией можно было заразиться, только подумав о ней. — Да и за что ты так со мной? Я хотела жить в общежитии, там и дешевле, и спокойнее.

–Чтобы даже на каплю не прочувствовать все прелести студенчества? — Мама смотрела на меня с искренним удивлением. — И, Офелия, пожалуйста, не надевай ты черное каждый день! Ну, ей Богу, всех парней распугаешь!

–Но ведь в этом и смысл…

Утром такси подъехало к нашему небольшому домику на Юг-Мелвилл стрит, мы быстро погрузили вещи, мама вытирала слезы, махая мне белым платочком у почтового ящика, пока я закатывала глаза на заднем сидении. На такси до Принстонского университета ехать от часа до двух, в зависимости от загруженности дорог, а учитывая, что сегодня предпоследний день летних каникул, стоять нам все три часа. Я предупредила водителя, что если мы не заедем по пути в Starbucks на перекрестке Юг 34-я стрит и Уолнат-стрит (в котором я, кстати, проработала все лето), то в Нью-Джерси он привезет высушенный жаждой и жарой сухофрукт.

Когда нас застиг трафик, я вдруг всецело осознала, что буду четыре года жить в другом городе. Меня будут окружать неприятные мне люди, а по соседству проходить безбашенные вечеринки. Мне ежедневно нужно будет делать столько домашки, сколько за всю школьную жизнь и не снилось!

Мне, конечно, по жизни было плевать на мнение окружающих, и все с первого взгляда на меня могли это понять. Ещё я напомнила себе, что являюсь дичайшей неудачницей, супернеуклюжей, что смех у меня больше лошадиный, чем человеческий, что… «Нет, Офелия, остановись» — я отрицательно покачала головой, — «Тебе же плевать», и продолжила пить кофе. Как приятно было оказаться в мире, где всем плевать на тебя взаимно. В школе каждому до меня было дело: «Ты гот? Ты рокер? Кто-то умер, Ли? Шлюха!». Шлюха — было моим любимым призванием. Оно далось мне из-за нестандартной внешности и неудачных обстоятельств (типа, я случайно зашла в мужскую раздевалку, вместо женской, где Рокки Грин стоял полностью голый, и это заметили две чрезвычайно болтливые дамочки). И никого не волновало, что в свои девятнадцать я была девственна, как Дева Мария, в отличие от каждой фифы моей школы, которые переспали со всеми крутыми и не очень парнями. Но кличка, которая будет преследовать меня до конца дней, готова поспорить, достанется мне и в университете. В школе меня звали «Лепрекон». Мой рост составлял один метр и пятьдесят семь сантиметров. Ввиду маленького роста и зловещего внешнего вида, Лепреконом я была буквально с пятого класса. Были ещё такие варианты, как «анарексичка» или «прокладка», потому что вес мой не превышал сорока двух килограмм, но до конца не привязались.

Прошло три с половиной часа, когда мы, наконец, въехали в Принстон. Территория кампуса была настолько велика, что я не сразу поняла, что мы оказались на ней. По фотографиям Принстонский университет напоминал мне мини-Хогвартс, на деле он был крупнее и величественнее. Водитель проезжал близ кампуса, так как моя греческая организация находилась у озера Карнеги, до которого мы добирались по Лейк драйв. Солнце палило неимоверно, но меня спасали солнцезащитные очки на пол лица. Блики лучей отражались в озере, коммуны располагались в довольно живописном месте. Я увидела четыре коттеджа: белое четырехэтажное здание, на котором висели три крупных розовых буквы — Дзета, Хета, Эта. Следующий дом был трехэтажный, тоже выкрашенный белым, над дверью сияли золотистые буквы — Бета, Каппа, Тета. Оба следующих коттеджа были цвета мокрого асфальта, оба пятиэтажные, их территория чуть крупнее белых. Третья коммуна носила название: Альфа, Дельта, Тета, и последняя, четвертая, — Омега, Бета, Гамма. Мама изначально предупредила меня, что мой коттедж — Бета, Каппа, Тета, тот, что во второй в линии.

–Нам сюда. — Я указала пальцем водителю.

Таксист вытащил два моих чемодана и помог дотащить их до двери. Я не успела постучать — дверь распахнулась, почти сломав мой курносый нос.

–Добро пожаловать в Бета, Каппа, Тета, сестрёнка!

На пороге появилась лучезарная девушка, волосы которой спускались до попы и закрутились в непослушные волны. Она хлопала густыми ресницами, обрамлявшими её карие глаза. Руки она протянула вверх, как бы демонстрируя величие приветствия.

–Э… Привет. — Выдавила я.

–Давай чемодан, — Она взялась за ручку одного из двух чемоданом и повезла внутрь дома, проходя мимо каждой двери, она комментировала, — Меня зовут Брианна Кларк, насколько мне известно, ты — Офелия Коулман. Итак, на первом этаже у нас кухня.

Вместо двери, проход в кухню был обозначен разноцветными шторками. Само помещение оформлено в стиле хай-тек: насыщенно синие столешницы, тумбы, белый стол и три высоких серых холодильника, которые были пронумерованы.

–Для каждого этажа — свой холодильник. Твоя комната будет на третьем, так что все свои вкусности будешь класть в третий. Как можешь заметить, для уточнения мы прикрепили свои фото на них магнитом, можешь сделать то же самое. Учти, красть у своих не стоит, тебя будет ждать «неделя семи грехов». Следующая дверь — моя спальная. Если тебе захочется войти в комнату любой девушки, прежде — постучи. Мы не одобряем нарушения личного пространства. Напротив комната Викки. Слева от неё наша гостевая, по совместительству библиотека и кинотеатр.

Комната была в три раза больше моей в Филадельфии, на всю стену висел экран, к потолку прикреплен проектор, отображающий фильмы и видео на экране. На стенах комнаты прибиты фотографии девочек, скорее всего проживающих здесь, с разных мероприятий. Также было что-то типа угла почета — на полках стояли кубки, черлидерские помпоны и медали. Кожаный диван на десять (как минимум) персон расположился от стены до стены. Весь интерьер был в бежево-золотой гамме.

–Ванная так же для каждого этажа своя. Наша — вот здесь. — Она указала на дверь справа от комнаты Викки. — Пошли на второй.

Лестница шла прямо, затем в углу уходила налево. В коридорчике, где мы оказались, было шесть дверей. На каждой двери висела золотая табличка с именем, различные плакаты и стикеры.

–Тут проживают Лайла, Дори, Ирма и Камми. Девочка из этой комнаты выселилась после завершения обучения этим летом. Шестая дверь — ванная. Не будем долго стоять, нам на третий. — Мы прошли оставшиеся ступеньки. — Здесь есть игровая комната, где стоит бильярд и приставка. Ещё пять комнат пустуют. Если будет желание, сможешь переехать в пустующую на втором этаже, но твоя мама сказала, что тебе, чем выше, тем лучше.

–Это так, меня всё устраивает.

–У меня к тебе сразу просьба — не шуметь в дни экзаменов после десяти часов вечера. Наша коммуна славится умом, если ты больше по сексу, алкоголю и вечеринкам, тебе в Дзета, Хета, Эта. — Девчонка всё также лучезарно улыбалась, толкая чемодан в мою комнату. Я рассмеялась.

–Вот уж от чего хотелось бы держаться подальше, так это от вечеринок. И людей.

–По поводу людей обещать не могу, как минимум от меня тебе будет сложно избавиться. Ты мне нравишься. — Она дружески ткнула меня локтем, меня передернуло. — От вечеринок тоже не сбежать. Для греческих организаций они обязательны. Те, кто живут в общежитиях, просто мечтают о них каждую неделю. О том, когда будет вечеринка, узнать просто — на двери будет висеть здоровенный плакат.

–Что-то мне стало грустно.

–Да ладно тебе! Я на первом курсе также реагировала на все это, приехав сюда серой мышкой с очками, размер линз которых походил на телескоп. А теперь взгляни, — Брианна покрутилась вокруг своей оси, — стала среднестатистической фифой Принстонского университета.

–Что-то меня подташнивает…

–Твоя первая пара завтра утром — французский. — Продолжала Брианна. — Насколько я поняла, ты сама выбрала этот предмет. Перед ней мы с Джошем встретим тебя и проведем экскурсию по кампусу.

–Ага, спасибо.

–Ты всегда такая общительная?

–Поверь, я сказала тебе вдвое больше слов, чем говорю за месяц. — Я выдавила улыбку.

Брианна нагло открыла мой чемодан, пока я отодвигала в сторону второй, собранный мамой.

–О. Мой. Бог!!! — Брианна завопила так, что от испуга я дернулась, споткнулась о чемодан и распласталась по комнате. — Ой, ты в порядке?

–Это мое привычное состояние. — Я взяла протянутую руку помощи Брианны. — Что стряслось?

–Ты вообще видела свои вещи?! — Брианна вытаскивала по одной футболке и разбрасывала по двуспальной кровати. — Они же все до единой черные! Ты состоишь в секте?

–Нет, я просто люблю черный. Это незаконно?

–Да, на территории коммун — так точно! Боже, да они все тебе ещё и в горло впиваются. Погоди-ка. — Брианна подошла и взяла в руку мою левую грудь, я рефлекторно шлепнула её по ладони.

–Ты с ума сошла?!

–Это ты с ума сошла! У тебя грудь больше, чем у всего кампуса вместе взятого, а ты её прячешь под этой убогой однотонной футболкой?!

–У вас принято ходить в нижнем белье?

–Ты невозможна, Офелия Коулман! — Брианна принялась аккуратно складывать разбросанные вещи. — А ты, случаем, не по девочкам? Не переживай, здесь это нормально, Лайла…

–Нет, я ни по тем, ни по другим. — Я разглядывала свою грудь после нескромного комплимента.

–Ах, ещё не определилась… в таком случае, в соседней коммуне…

–Нет, Брианна, я просто не заинтересована в отношениях с любым полом, и в любом формате. — Я натянуто улыбнулась в надежде, что девушка поймет тонкий намек.

–Думаю, университет изменит твои взгляды. — Она посмотрела на меня очень добрым, и в то же время предупреждающим взглядом. — Располагайся. Прости за бардак, если что, я внизу.

Оставив меня в комнате, Брианна убежала. Я все ещё надеялась, что мне не придется контактировать с кем-либо, поэтому стремилась создать из комнаты своего рода убежище. Рядом с кроватью стоял туалетный столик с небольшим подсвеченным зеркалом. Заглянув в него, я поправила выбившиеся из идеально ровного каре черные волосы, затем как идиотка вертелась и разглядывала габариты своей груди. Кто вообще придумал лифчики? На бюстгальтерах с подкладкой у меня стоял крест с шестнадцати лет, когда из плоскости я превратилась в торговца арбузами. Меня раздражали косые взгляды и пацанские «Вот это сиськи!». Черт, эта девчонка точно запудрит мне мозги! Хотя Брианна была первой в жизни девушкой, которая предлагала мне свою помощь, изначально не попросив чего-то взамен, я все равно боялась расположиться к ней. Ну, не доверяю я людям.

Длинный белый шкаф с зеркалами в пол стоял у двери. Ещё в моей комнате было гигантское окно с широким подоконником, на таком можно было и сидеть, и лежать, что мне очень понравилось. Рядом с кроватью на полу постелен небольшой меховой коврик, вся комната оформлена в белых тонах, от чего мои глаза покраснели и нервно заморгали. Моя комната в Филадельфии не содержала ни одного светлого оттенка. Не больше получаса я потратила на расфасовку вещей по комодам и полкам.

–Боже, серьёзно?! — Воскликнула я, достав из последнего пакета маминого чемодана две пары босоножек, одна — на двенадцати сантиметровом каблуке, вторая на такой же высокой платформе. Прилагалась записка: «Моему Лепрекону». Тут же раздался звонок мобильного. — Привет, мам, я тут как раз обнаружила говнодавы.

–Пообещай, что пойдешь в них на вечеринку.

–Обещаю, что не пойду на вечеринку ни в них, ни в своих кедах.

–Офелия, прекрати! В кого же ты такая зануда… — Мама тяжело вздохнула. — Ладно. Выйди на улицу.

–Ты что задумала? — Я выглянула в окно, но то выходило на соседнюю коммуну, цвета мокрого асфальта. Дома стояли слишком близко.

–Выходи. — Дальше пошли гудки.

В голове играла мелодия из фильма «Миссия невыполнима», пока я пыталась незаметно выбраться из дома, чтобы не столкнуться с новыми соседками. Прямо перед фасадом стоял автомобиль. Да что там автомобиль, это была тачка моей мечты! Chevrolet Camaro матового черного цвета, с ксеноном, с тонированными стеклами (кроме лобового), на невероятных дисках. Из этой офигенной тачки вышла моя любимая женщина, и тут же кинула в меня ключи, которые я, в попытке поймать, споткнулась и уронила. Обычный день из моей жизни.

–Когда-нибудь ты перестанешь шлепаться на задницу. — Мама подняла меня асфальта. — Поздравляю с поступлением!

–Мам, это что, мне?! — Писк моего восторга слышали все близлежащие штаты. — А-а-а!

–А поцеловать?

Я прыгнула маме на шею и зацеловала лоб, щеки и макушку.

–Но как же так? Она же стоит бешеных денег! — говорила я, обходя машину по пятому кругу.

–Гектор помог, да и отложенные деньги девать некуда. Только на проживание твое. Мы ещё сабвуфер тебе установили. Раз уж больше дома ты долбиться музыкой не сможешь, то пусть хоть в машине будет.

Я снова завизжала.

–Ты самая лучшая на всем белом свете! — Я стиснула её в объятиях. — Перепаркую её в гараж.

–О, привет! Ты сестра Офелии? — Брианна выбежала на мой визг.

–Добрый день, Брианна, я — мама Офелии, мы общались с тобой в Facebook. — Мама элегантно протянула ей руку.

–Ох, вот это да! Прошу прощения! Чтоб мне так выглядеть в вашем возрасте. — Брианна восхищенно вылупилась на маму.

–Ничего. Можно на «ты». Ладно, не хочу быть мамой-преследователем, поэтому вернусь в глухую Филадельфию скучать по дочери. Брианна, я уже говорила, что Лия очень обособлена от общества, будь добра, помоги ей раскрепоститься, можно ещё парня…

–Мама, ну, в конце концов! — Сердито говорила я, возвращаясь из гаража.

–Побежала! Хорошего первого учебного дня! — Мама чмокнула меня, а затем Брианну. Мне это не понравилось. Брианне — очень даже.

–У тебя просто офигенная мама! — Брианна сжала меня в объятиях, я не поняла, что от меня требуется, и стояла столбом. — Ты под моим чутким надзором. — Она провела пальцами от своих глаз к моим. Меня раздражало, что мне начинает нравиться эта девчонка.

–Слушай, я заняла гараж, это ничего?

–Всё в порядке, есть ещё два гаража на задней территории. А что за тачка? — Мы сделали пару шагов в направлении гаража. — Очуметь! Офелия, ты не перестаешь удивлять! Ни то, что у «белых цыпочек» из Дзеты. Там сплошь Bentley, Peugeot и Mercedes, почти игрушечные и девчачьи.

–Упаси Боже… — Открестилась я.

Примечания

1

StarbucksCorporation (произносится «Ста́рбакс») — американская компания по продаже кофе и одноимённая сеть кофеен. Основана в Сиэтле (штат Вашингтон) в 1971 году.