Времена года 4. Мир Зимы

Тамара Клекач, 2021

Много чего рассказывают о суровом мире Зимы и населяющих ее оборотнях. Оказавшись среди вечного снега и холода, Мире предстоит испытать на себе всю силу волчьей магии. Содержит нецензурную брань.

Лунный свет обладает способностью являть взгляду невидимое (Жозе Сарамаго, «Воспоминания о монастыре»)

Глава 1. Немного о драконах, доверии или на один секрет меньше

Высушенная беспощадным солнцем земля шла трещинами, из которых торчали хилые верблюжьи колючки. На границе Лета давно не было дождей и даже литопсы,"живые"камни пустыни, приспособленные выживать в самых жарких условиях, чахло сливались с россыпью камней у останцевых вершин¹

Бонапарт раздраженно дергал хвостом. Ему не нравилась жара, не нравился горячий ветер, ворошивший перья на его крыльях, не нравилась ему и внешняя невозмутимость своего всадника, тревогу которого выдавали лишь глаза цвета расплавленного серебра, пристально смотревшие на расщелину в особо высоком и крупном горном массиве.

Нервничала и Таврия, стройная кобыла в яблоках с темно-серыми подпалинами на крыльях, но ее беспокоил не климат и не расщелина, а ее всадник, по второму кругу, или лучше сказать прямоугольнику, проверявший ее идеальные копыта.

Спокойной оставалась одна только Апполония, белоснежный пегас, чей всадник, а точнее всадница, чье отсутствие не вызывало у нее ни капли беспокойства, ибо умная Апполония знала, что если что-то пойдет не так (а что-то обязательно пойдет не так!) она вовремя успеет подставить своей ей спину и унести высоко в небо, где ей ничего не будет угрожать.

Внезапно земля дрогнула. С останцевой вершины посыпались камни и, прежде чем глаза командира стражей сменили цвет с расплавленного серебра на сталь, пустыня взорвалась таким ревом, что Владимир чуть не завалился на своего пегаса.

Застыв на мгновение, братья обменялись взглядами, выражавшими одну и ту же мысль: Мира разбудила дракона.

Апполония сорвалась с места и галопом понеслась навстречу к белокурой девушке в очках, напоминавших горнолыжные, и с сумкой на перевес, выбежавшей из расщелины. Ноги ее работали не хуже, чем у ее пегаса, а на лице играла веселая улыбка, будто убегала она вовсе не от разъяренного, огнедышащего дракона, а всего лишь от мелкой, дворовой собачонки.

Останец содрогался, и из темной расщелины в нем уже вылетали искры, извергаемые драконом, готовившемся испепелить того, кто его побеспокоил.

Апполония взяла правее и продолжила галоп почти перпендикулярно к Мире, метрах в трех от пегаса рванувшей влево и побежавшей параллельно.

Пегас расправил крылья и, едва белокурая стражница на бегу заскочила на его спину, османец разлетелся и очень злой дракон в сопровождении огня вырвался наружу.

Апполония шустро ушла вверх, но огненный столб успел лизнуть ее хвост и опалить полы длинного, серого пальто ее всадницы. В любой другой ситуации дракон, более известный как крылатый ленивец, предпочитал большую часть суток валяться в тени, мирно переваривая пойманную в ночное время добычу, но конкретно в этой ситуации конкретно этот дракон не побоялся ни жары, ни яркого солнца, и оставил свое укрытие.

"Чем ты его так разозлила?" — раздался в голове голос командира, на пару с братом безуспешно пытавшимся с помощью стрел отогнать дракона, целенаправленно преследовавшего Миру. — "На хвост ему, что ли наступила?"

Мира засмеялась, уходя в сторону от очередного огненного залпа.

"Ну…" — мысленно протянула она в ответ. — "Приблизительно так!"

"Черт, Мира! Я же просил тебя осторожно ступать!" — укорил Клим.

"Просил!" — не стала спорить она, с улыбкой оглядываясь на летевшего за драконом командира. — "Вот только забыл упомянуть, что драконы столь ранимые создания. Ты вообще в курсе, что только один его хвост больше меня?" — в свою очередь с укором добавила она.

"Так ты поэтому на него наступила?" — вклинился веселый голос Владимира. — "Потому что он больше?"

"Ну, если честно я не наступила…" — призналась Мира. — "Я обо что-то споткнулась и упала на него. А он же, собака, шершавый! Ну, и я, возможно, немного испугалась и, возможно, немного кольнула его ножом".

"Возможно?!" — вспыхнул командир, готовый и сам огнем задышать.

"Восхитительно!" — засмеялся Владимир, испытывавший странный восторг от всех диалогов своего брата и его подопечной.

На самом деле вполне возможно, что Мира и сама не знала, что толком произошло, ведь в том проклятом османце негде было, простите, пукнуть, настолько в нем развалился дракон, не говоря уже о том, что воспользоваться факелом по понятным причинам не представлялось возможным, а в сущей темноте отыскать какую-то хрень, нужную командиру, так и вообще было практически нереальным.

Но все же Мира это сделала, и к чему вот было теперь бухтеть, что дракон воспылал к ней любовью. Вообще, ему на редкость упитанному, было полезно полетать и сжечь пару тысяч калорий.

Об этом она, конечно, не стала говорить командиру, но факт оставался фактом: дракон никак не слазил с нее, и Клим, вылетевший вперед, даже не мог открыть спасительный портал, не без оснований опасаясь, что животное, отличавшееся удивительной проворностью для своих габаритов, успеет нырнуть следом.

Пегасы виртуозно виляли в небе, но дракон, которого в силу очень толстой кожи не брали стрелы, неутомимо следовал за ними, извергая пламя, и спрятаться от него на пустынных просторах окраины Лета было просто некуда.

"Клим, только не убивай его!" — попросила Мира, почувствовав через браслеты настрой командира. — "Он же не виноват, что я такая неуклюжая!"

"Напомнишь мне об этом, когда он тебя спалит!" — ответил командир, с копьем в руках спустившийся под нежное брюхо дракона.

Мира увернулась от очередного огненного столба, но мнение свое не изменила.

"Открывай портал", — сказала она, разворачиваясь на спине Апполонии, чтобы быть лицом к дракону.

"Ты, что надумала?"

"Я подрежу ему крыло"

"Спятила?" — вскрикнул Клим. — "Для этого тебе придется подпустить его очень близко и не факт, что стрела пробьет крыло, если ты вообще попадешь!"

"Не придется", — ответила она с арбалетом наготове. — "Я и так попаду, а ты открывай портал. Не теряй время!" — добавила она, ощутив его сомнения. — "А то он точно меня спалит. Кстати, давно хотела спросить: а почему на территории крепости нет кладбища?"

Клим на это не ответил, но хоть и с неохотой убрал копье и направил Бонапарта вправо и вверх. Мира же, дождавшись, когда Владимир подлетит к командиру, прицелилась.

"Апполония, не трусь!" — сказала она, зная, что пегас ее услышит. — "Сбавь чуть и возьми влево".

Апполония, чье недовольство обвинением в трусости почувствовалось сразу, сбавила немного скорость и взяла легкий наклон влево, подпуская дракона ближе.

Он взял тот же наклон, что и его цель, только прибавил скорость, и Мира, уже ощущавшая на лице жар от подкатывающего из его горла огня, спустила курок.

Толстая стрела послушно вылетела из арбалета и четко пробила крыло в месте перепонки, то есть очень болючем. Дракон взвыл и дал резкий крен влево. Апполония же рванула вправо. Портал, открытый Климом, уже был достаточно большим, и компания, не оглядываясь на дракона, спешно нырнула в него.

Пегасы мягко опустились на расквашенную февральской оттепелью землю Бастиона. Связь, которую давали браслеты при наличии соответствующей отметки, пропала и Миры вздохнула с облегчением от того, что в ее голове больше никого не было. Ну, кроме Апполонии, конечно.

— Апполония, ну не злись! — крикнула Мира в след обиженно удалявшейся кобыле.

"Это просто был оборот речи и все!" — мысленно добавила она, но Апполония даже не оглянулась, продолжив обиженно шагать к овцам, демонстративно размахивая подпаленным хвостом.

Будь у Миры деньги она бы купила Апполонии мороженое, но оставшаяся мелочь годилась разве что на звяканье в кармане, и за не имением возможности загладить вину сладким, Мира обреченно вздохнула.

В лучшем случае ей неделю придется ходить за ней и вымаливать прощения. В худшем — придется всю ту же неделю, а то и две, мыть посуду, на что ей придется согласиться, чтобы Фекла позволила ей изъять добрый десяток яблок из ее личных запасов, припрятанных для обновления состава ее драгоценного сидра.

А в еще худшем, если Фекла не признается в наличии яблок (что, скорее всего, так и будет!), Мире придется пойти на беспрецедентный для себя поступок — стырить их, рискуя попасть под гнев подруги и быть лишенной привилегий в виде припасенных для нее в связи с пропущенными трапезами порций еды.

Тоскливо посмотрев пегасу вслед, Мира вздохнула. Вот же угораздило ее такое ляпнуть!

— Сочувствую, — сказал Клим, остановившись рядом с ней.

Небрежным движением он сбил с косо-криво подстриженных волос и давно отросшей бороды песок.

Мира кисло поджала губы все еще глядя на Апполонию, затерявшуюся среди лохматых овец в поисках тепла и ласки для уязвленной, крылатой души. Впрочем, Мира и сама бы не на шутку обиделась, назови ее кто-нибудь трусихой.

— Зайди ко мне попозже, — добавил Клим, снабдив просьбу командирскими нотами. — Я все еще намерен отчитать тебя за фокус с драконом.

Мира скосила глаза на бороду командира и, чвакая грязью, поплелась за ним в замок. Она уже не была такой уж салагой, но Клим никогда не упускал возможности научить ее чему-нибудь новому, ну, а потом и отчитать за что-нибудь между делом.

К слову, и первое, и второе получалось у него на пятерку с плюсом, но Мира, в свою очередь, никогда тоже между делом не упускала возможности поддеть командира тем, что отчитывать он в первую очередь должен был сам себя, так как все безумства она, его протеже, черпала исключительно из его уроков.

Тут она, конечно, преувеличивала чуток, про себя признавая, что не меньшую долю безумств она цепляла и от Валеры, но это Мира могла признавать только себе и то — в редкие моменты. Все-таки упрямства в ней было немного больше, чем прямолинейности.

— Привет, красотка!

Инга, как никогда похожая на брата, лениво валялась на столе, раскладывая пасьянс, и безрезультатно пыталась вовлечь в игру в покер кого-нибудь из стражей.

— Привет! Валера уже вернулся? — спросила Мира, оглядывая полупустой зал.

После Нового года, отшумевшего в Бастионе с позволения командира с должным величием и последующим бурным похмельем, Валера вот уже второй месяц постоянно пропадал на заданиях. И в пору было винить в этом Клима, гонявшего его по мирам, но, увы и ах, виноват был не Клим один. Валера был слишком уж непоседливым, чтобы прозябать в крепости целыми днями, выполняя бытовые задания, основные опасности которых сводились к ведрам, швабрам, заменам свечей, подкручиванию столовых ножек и прочему, что Валера так не любил.

Зато в те дни и ночи, что он проводил с Мирой, между ними царила такая атмосфера счастья, что Фекла с Ингой неустанно изображали рвоту каждый раз, когда видели их вместе. Первое время Миру это раздражало, но со временем она перестала обращать на них внимание, сказав себе, что они просто завидовали.

К ее счастью, Люся не брала с них пример, пребывая в том же состоянии гармонии с Русланом, иначе Мире пришлось бы очень не сладко, ведь игнорировать лучшую подругу, с которой они прошли все тяготы школьных годов, все коварные повороты Осени, включая королевский дворец, подземелье и сад-лабиринт, преодолели семейные драмы и разбитые сердца, умудрились совместными усилиями выдать Люсю замуж и даже научить кое-каким заклинаниям, и не важно, что в них она делала антиуспехи то почти сжигая дом, то насылая на Руслана прыщи, то ненароком лишая себя ресниц.

— Валера еще не вернулся, — промурлыкала Инга, провожая лукавым взглядом Клима, кивнувшего ей в знак приветствия.

Мира сделала вид, что не заметила этого, как и делала это вот уже месяц, не замечая не только их переглядывания, но и то, что они проводили вместе время, закрываясь то в ее комнате, то в его.

С одной стороны Мира вроде, как и была рада, что командир, мужчина очень привлекательный и достойный в плане характера, не был лишен после расставания с Юлианой женской ласки, но с другой стороны, даже говоря себе, что личная жизнь командира ее никоим образом не касалась, Мира считала, что более нелепой пары, чем он и Инга было днем с огнем не сыскать, ведь они были такими разными и плевать, что считалось, что противоположности притягивались.

Однако, не успев отогнать от себя эту мысль, Мира ловила себя на том, что, наверное, со стороны, и она с Валерой как пара выглядели нелепо потому, что тоже были очень разными. Тем не менее, Мира старалась избегать, как личной жизни Клима и Инги, так и личного мнения окружающих по поводу ее отношений с Валерой, ведь и первое, и второе касалось только их самих, а не кого-то другого.

Поднявшись к себе, Мира взяла чистый комплект одежды и направилась в душ. Это сурового командира, привыкшего ко всем тяготам службы, отнюдь не смущал песок, но вот ее он как раз смущал и очень сильно, особенно в тех местах, где его в принципе быть не должно было, то есть буквально везде.

Вытерпев капризы хитроумного устройства Руслана, работающего на магии и честном-пречестном слове, Мира помылась, переоделась, замочила в тазу грязную одежду и, собрав мокрые волосы, сделавшие нереальный скачок в длине, в небрежный пучок, спустилась на кухню.

Фекла привычно мочалила ее телефон, перебирая на просторах интернета кулинарные рецепты. Ее старая печь давно уже готовилась испустить последний вздох и Фекла по ходу решила ей в этом помочь, кинув кулинарный челлендж.

Мире оставалось только гадать, как к этому отнесется Клим, но Фекла была настроена серьезно, а Мира после десятитысячной попытки отговорить ее от затеи, бросила попытки и ушла в сторону. В конце концов, если все обернется полным провалом и печь отправится на покой, нагоняй будет получать Фекла, а не Мира.

— Как в Лете? — кратко спросила подруга, не отвлекаясь от телефона.

— Жарко, — ответила Мира, подцепив ножом кусочек вяленой курицы.

Утром она едва успела позавтракать, как Клим уже подгонял ее, а в Лете они провели не один час в поисках дракона и пропустили обед.

— На то оно и Лето, — пробормотала Фекла, делая пометку на клочке туалетной бумаги.

— Угу! — промычала Мира, с набитым ртом сооружая бутерброд для Клима.

Фекла, оторвавшись от телефона, окинула Миру насмешливым взглядом.

— Опять набедокурила?

— С чего ты взяла? — с невинным видом спросила Мира, сооружая второй бутерброд.

— Ааа… Может быть, с того, что эти бутерброды полны намерений отмазаться, — пояснила Фекла, кивнув на труды подруги.

— Не говори глупостей, — отмахнулась Мира. — Это всего лишь проявление… ммм… дружеской заботы.

— Не из-за этих ли проявлений наш командир опять бороду отрастил? — усмехнулась Фекла, делая еще одну пометку.

Мира закатила глаза. Ох, уж эта командирская борода!

Ну, вот как, как, КАК она была связана с тем, что Мира ненароком подбила Клима, и он облился горячим чаем, сделанным ее заботливыми руками в один особо холодный январский вечер? Правильно, никак! И не было у него такой уж вавочки на подбородке, как утверждали очевидцы произошедшего, к тому же нагло наговаривавшие на нее, что она еще и йодом плеснула командиру в лицо, чудом не попав ему в глаза, зато щедро и со вкусом окрасив зубы!

— Фекла, дай пару яблок, — не ответив на обвинение, попросила Мира.

— Нет у меня яблок! — отрезала она. — Иди, куда шла!

Вздохнув, Мира набрала кувшин воды, прихватила бутерброды и оставила подругу и дальше использовать туалетную бумагу не по назначению.

— Клим?! — Мира постучала в приоткрытую дверь кабинета командира. — К тебе можно?

— Да, Мира, заходи, — отозвался Клим, заправляя длинную челку за уши. Песок с волос посыпался на стол и открытый ноутбук Миры, который она отдала в его командирское пользование.

Владимир, сбивавший все тот же злополучный песок с пальто у камина, с интересом проследил за бутербродами и кувшином воды, которые принесла с собой Мира.

Клим также не остался равнодушен к ее действиям и, главное, намерениям, и, выгнув бровь, как бы, между прочим, уточнил:

— Это подкуп?

И снова Мира закатила глаза, не заметив затаившуюся в уголках глаз командира улыбку.

— Вы, что все сговорились?! — возмутилась она, грохнув на стол кувшин с водой, но бутерброды оставив при себе.

— Мирослава, не переживай, — встрял Владимир, многозначительно посмотрев на нее поверх очков. — Лично я спокойно отношусь к тому, что у тебя в отсутствие Валерия прогрессирует синдром"пустого гнезда"и в поле зрения твоей необъятной заботы попадает мой брат.

— Не из-за твоей ли заботы голова твоего брата стала похожа на упомянутое тобой гнездо? — парировала Мира, соблаговолив таки положить на стол бутерброды с вяленой курицей. — И вообще, — она с вызовом посмотрела на безрадостно воспринявшего сравнение его головы с гнездом Клима, — тот проклятый дракон… Вы и сами могли ему крылышки подрезать, но нет — мазали раз за разом, а на меня… — Взгляд Миры выхватил кусочек экрана ноутбука, и она прищурила глаза. — Это мои фотографии?

Клим предусмотрительно убрал кувшин с водой со стола на пол. Его протеже в последнее время взяла привычку доказывать, что она вовсе не такая милая, как могла показаться, и что вопреки внешней сдержанности и прохладности огонек в ней мог вспыхнуть моментально.

— Да, извини, — ответил он, неодобрительно скосив глаза на посмеивающегося Владимира. — Случайно открылись. Я… — Клим осекся и по примеру своей подопечной прищурил глаза, в теплом свете камина отливающие густым цветом расплавленного серебра. — Это проявление недоверия? — несколько обиженно заметил он. — Тебе есть, что скрывать?

— Всем есть, что скрывать, — спокойно ответила Мира, мысленно отругав себя за столь агрессивное наступление на излюбленную командиром тему доверия. — Но давай поговорим о доверии, — продолжила она, решив не сдавать позиций раньше времени. — Я удивилась, вот и все. Но, отвечая на твой вопрос, я тебе доверяю, — искренно ответила Мира. — Полностью. А ты мне?

— Полностью, — быстро ответил Клим, упустив момент, когда шаг прямиком в ловушку можно было сделать назад, а не вперед.

— Правда? — Мира изобразила трогательную радость и изумление, присев на краюшек стола. — Тогда, может, поделишься со мной подробностями ваших обоюдных обещаний с Валерой, которые вы громко давали друг другу после того, как он передал мне браслеты?

— Попался! — хихикнул Владимир, о присутствии которого забила и Мира, и Клим.

Командир потер бороду и откинулся на спинку кресла, ответив Мире задумчивым взглядом. Серебро в его глазах чуть потемнело, выдавая если не опасение, связанное с ее вопросом, то явное не желание на него отвечать.

— Если бы ты хотела это знать, то давно спросила бы Валеру, — выкрутился Клим, нарушив затянувшееся молчание.

— Если бы я хотела услышать это от него, — парировала Мира, вставая со стола, — то так бы и сделала.

Борода прятала большую часть лица командира, но Мира давно научилась читать его по глазам и она прекрасно видела, что ее слова Клима огорчили. У командира было много тайн, но Мира для себя давно решила, что копаться в них она не будет. Это вообще было не в ее характере, и она сожалела, что наехала на него, ведь на самом деле, несмотря на то, что Клим многого ей не рассказывал, что, кстати, было абсолютно нормально, он ей доверял, просто… Просто некоторым он не был готов с ней поделиться.

— Поешь, — нарушила снова затянувшееся молчание Мира и по-дружески сжала плечо командира, тем самым давая понять, что его тайны в безопасности и она вовсе не в обиде.

В уголках глаз командира, вмиг посветлевших, снова появилась улыбка, и он благодарно кивнул.

Тема была исчерпана, бутерброды доставлены, несдержанность обругана и Мира с легким сердцем оставила кабинет командира, так и не решившегося ее отчитать.

Предприняв попытку помириться с Апполонией, которая, естественно, с треском провалилась, Мира, преисполненная досады и не нашедшей в полной мере выхода заботы, вернулась на кухню к Фекле, чтобы помочь ей с ужином.

Прискорбно, но она вынуждена была признать, что Владимир отчасти был прав, и без Валеры она, безнадежно и еще сильнее, чем прежде, влюбленная, маялась, не говоря уже о том, что очень переживала за него, ведь он отсутствовал уже почти неделю, и Мира никак не могла решиться спросить у Клима, где он был и все ли было с ним хорошо.

Умом она понимала, что если бы что-то с Валерой произошло, то Клим бы сказал ей, но это не сильно утешало, и Мира все чаще задумывалась над тем, чтобы ходить с Валерой, но вот тут как раз и была одна маленькая загвоздочка, и имя у нее было Клим.

Нет, нет, дело было вовсе не в том, что командир не разрешал ей ходить на задания с Валерой, хотя она и ни разу не просила его об этом, во-первых, не желая смешивать личную жизнь со службой, а во-вторых, дабы не казаться этакой девушкой-мамашей, следовавшей за своим избранником по пятам и готовой задушить его своей заботой.

Более того, Мира была уверена, что попроси она Клима отпустить ее с Валерой, минимум в половине случаев он бы согласился, но она вынуждена была также и признать, что Валера ни разу не проявлял желания взять ее с собой, а с Климом ей было гораздо интереснее и полезнее в плане обучения.

Даже по пустяковым заданиям, типа стащить у дракона не понятно, зачем нужный командиру булыжник, Мира черпала знания и опыт, а Клим, в отличие от Валеры, никогда не скупился поведать ей какую-нибудь интересную историю, причем в деталях и обязательно с важной для ее предстоящей вечной службы моралью.

Что поделать: таким уж был командир и таким был Валера.

Дождавшись, когда освободится душевая, Мира достирала замоченную одежду. Подкинув дров в камин, она развесила ее на стуле и потянулась. Спать вроде и хотелось, а вроде и нет.

Подвинув Лайлу, нагло пользовавшуюся отсутствием Валеры и занимавшей большую часть кровати, Мира распустила пучок так и не высохших волос и взялась снимать сапоги, когда услышала шум.

Первым побуждением было сделать вид, что она ничего не слышит, так как Мира предположила, что это был очередной поход Клима к Инге, но уж больно что-то в том шуме ее насторожила, и она решилась выглянуть в полуосвещенный догорающими свечами коридор.

Шум повторился с добавлением звуков двигающейся мебели, и это обеспокоило Миру еще сильнее, и она подошла к двери командира, занимавшего комнату по соседству с ней.

— Клим?!

Мира открыла дверь и, как и опасалась, застала командира с тем самым затравленным взглядом, который свидетельствовал об очередном приступе мигрени.

Оголенный по пояс он сгорбившись стоял над столом. Стул валялся на полу вместе с чудом не разбившимся пузырьком с лекарством.

— Клим!

Мира подбежала к командиру и приобняла его, очень надеясь, что успеет помочь ему дойти до кровати до того, как он завалится вместе с ней.

— Мира… — мучительно выдохнул Клим, опустившись на кровать.

— Почему ты не позвал? — с чувством укорила она, подкладывая ему под голову подушку.

Кожа его была очень горячей, криво обрезанные волосы прилипли к влажному лбу. Озноб пробивал его так сильно, что даже борода приуныла.

— Я думал, что сам… смогу… — мучительно прикрыв глаза, выдохнул Клим.

— Ты не правильно думал, — заметила Мира, сосредоточенно набирая шприц. — Подержи.

Она вложила ему в руку шприц и, взяв со стола резиновый жгут, затянула его на руке.

— Ты понимаешь, чем такие состояния опасны? — вкалывая лекарство, сердито сказала Мира. — Ты можешь упасть и удариться головой. Слышал про отек мозга? При некоторых травмах он может наступать достаточно быстро. Ты можешь умереть. Тебе нельзя оставаться одному, понимаешь? — добавила она.

Убрав шприц и сняв жгут, Мира осторожно помассировала место укола, мысленно поставив себе напоминание вставить по полной Владимиру, явно свалившему из крепости по своим делам, и бросившего тем самым брата на произвол судьбы.

Клим приоткрыл глаза, светившиеся жидким серебром и болью, и промычал что-то невразумительное в оправдание.

Мира покачала головой и пробежала комнату в поисках кувшина с водой. Налив воды в кружку, и смочив небольшой кусочек грубой ткани, она вернулась к кровати и помогла своему упрямому пациенту сделать несколько глотков.

— Я волнуюсь за тебя, — сказала Мира, сменив праведный гнев на милость. Она заботливо промокала рельефный торс и почти скрытое бородой лицо Клима влажной, прохладной тканью. — Мне кажется, ты похудел, — с беспокойством добавила она, убрав волосы с его лба.

Даже с бородой, делавшей его старше лет на сто, командир, всегда такой сильный, стойкий и надежный, выглядел очень уставшим и настолько ранимым, что у Миры за него сжималось сердце.

— Так… весна ж на носу… — слабым голосом пошутил Клим.

— Это уже второй приступ с начала года. Ты совсем себя не жалеешь, — укорила Мира, оставив шутку без внимания. — Все время работаешь, забываешь про отдых. Ты же не железный, Клим!

— Я командир… — попытался возразить он.

— Ты командир, но это не делает тебя крайним во всем. Под твоим руководством столько опытных стражей. Тебе не обязательно все делать самому. Я знаю, что ты очень лично принял то, что Кукольник жив и его новые эксперименты с оборотнями, и я тоже об этом постоянно думаю, но…

— Правда? — Клим в изумлении посмотрел на Миру.

Лекарство медленно, но верно ослабляло оковы боли и серебро в его глазах переливалось облегчением.

— Правда, — подтвердила Мира, по второму кругу промокая мускулистую грудь командира.

— Поделишься мыслями?

— Не думаю, что мне пришло в голову что-то, что не приходило тебе, — уклончиво ответила Мира, не считая момент подходящим для подобного разговора. Климу нужно было отдохнуть, поспать хотя бы немного, а не бередить так волновавшую его тему.

— И все же, — настоятельно попросил Клим.

Про себя восхитившись его преданностью службе и самоотдаче, Мира сдалась и, еще раз смочив ткань водой, приложила ее ко лбу Клима.

— Ну, — вздохнула она, — первым напрашивается вывод, что Кукольник хочет создать идеальное, живое оружие. Самые первые его эксперименты были просто пробой ради интереса. Последующие — попыткой вспомнить, что к чему, а далее уже конкретно проработка различных вариантов в поисках нужного. Возможно, тот закулисный игрок, его заказчик, хочет для себя армию.

— Да, — вяло ответил Клим, явно получавший удовольствие не только от отступающей боли, но и от заботы Миры, — я об этом думал.

— А еще…

Мира в нерешительности закусила губу. То, что ей еще приходило в голову, было больше в стиле Люси, но после всего того, что она видела в Осени, легко можно было отпускать мысли бродить по самым смелым, фантастическим теориям.

— Еще мне пришло в голову, что заказ может быть в том, чтобы создать не только идеальное, живое оружие, но и идеальное тело для оживления кого-то конкретного, типа переселения души или что-то в этом духе.

Вопреки ожиданию, что Клим подтвердит, что и это приходило ему на ум или же подпрыгнет на кровати с воплем"Ты гений!", ну или, на совсем уж худой конец, назовет ее сумасшедшей, Клим улыбнулся и, взяв ее руку, нежно поцеловал, не забыв при этом кольнут статическим разрядом.

— Ты знаешь, какая ты чудесная?! — на редкость приятным баритоном, вернувшим себе силу звучания, произнес он.

Мира от неожиданности выгнула бровь, вскользь задумавшись над составом нового лекарства, которое она так спокойно вколола ему. Может, быть сейчас Клим пребывал в какой-то галлюцинации и вел с ней разговор о чем-то более приятном, чем воскрешение мертвецов?

— Клим… — растерянно произнесла Мира, отчасти тронутая его словами.

— Помнишь, ты спрашивала меня, почему я не сказал Валере, что ты здесь?

Мира затаила дыхание, утопая в серебре его глаз и в тонком предчувствии, что сейчас ее слова про доверие, а точнее легкий упрек в том, что последнего у командира к ней не было, выйдет ей если не боком, то весьма неловкой ситуацией.

— Я тогда тебе не ответил, — между тем продолжил Клим, — но отвечу сейчас: он не спрашивал. Я встречался с ним несколько раз сразу после того, как принес тебя в Бастион, и ты захотела остаться, видел, что он потерян, подавлен и вообще разбит. И я все думал, что он вот-вот расскажет мне, что ты пропала, попросит помощи, чтобы тебя найти, но он молчал. Раз за разом он молчал. Просто отчитывался, брал задания и уходил. И я не сказал ничего. Не смог не наказать его. Он обещал присматривать за тобой, оберегать, но не делал этого, да еще и сам обидел тебя.

Клим снова поцеловал руку Мира. Веки его норовили скрыть свечение серебра.

— Вот, я сделал это. Признался. Теперь у меня на один секрет меньше.

— Клим…

— Спать хочется.

Он свел брови в неудачной попытке прогнать сонливость. Лоб разгладился, и он задышал очень ровно, погрузившись в сон. Только руку Миры по-прежнему сжимал.

Мира некоторое время посидела с ним, обдумывая его признание. Конечно, он поступил не очень красиво, даже жестоко, ведь видел же, как Валере было плохо, но с другой стороны, что он мог сделать, если тот молчал и не спрашивал? Лезть не в свое дело? Решать все за него? Или приказать ему явиться в Бастион, где он типа случайно нашел бы свою пропажу, которая, может, и не особо хотела быть найденной?

В любом случае, та история уже давно была отправлена на свалку, и искать крайних Мира не имела никакого желания.

Опасаясь разбудить командира, она осторожно высвободила свою руку и, проверив температуру, накинула на него плед. Очень тихо спрятав лекарство и жгут, Мира выбросила шприц, поставила на место стул, разожгла даже камин и, задув свечи, ушла к себе, оставив Клима отдыхать, что ему было очень нужно.