Пять ночей у Фредди. Неправильные

Кира Брид-Райсли, 2017

Как бы Чарли ни хотела забыть прошлое, у нее не выходит. Воспоминания преследуют ее, а лицо маньяка, от чьей руки они едва не погибли год назад, стоит перед глазами. Но, похоже, кошмар начинается снова. Неподалеку от школы Чарли находят изуродованные тела с характерными отметинами. Неужели кто-то другой начал собирать свою кровавую жатву? Ведь Дэйв умер, разве не так? У Чарли нет времени – нужно действовать быстро, потому что на нее открыта охота и никакие друзья на этот раз не спасут девушку… «Five Nights at Freddy’s» – культовая компьютерная игра жанре хоррор, которая стала одной из самых популярных игр в своем жанре, а также удостоилась высоких оценок критиков за уникальный подход. Роман расширяет вселенную «Five Nights at Freddy’s», позволяя читателю не только проникнуться духом игры, но и узнать предысторию событий.

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава первая

— Не верьте своим глазам.

Обращаясь к собравшимся в аудитории студентам, доктор Тредуэлл расхаживала взад-вперед; преподавательница медленно чеканила шаг, так что ее движения казались почти гипнотическими.

— Ваши собственные глаза обманывают вас каждый день, заполняя для вас пустоты в мире сенсорной перегрузки. — На экране за спиной преподавательницы появилось изображение какой-то геометрической фигуры, при одном взгляде на которую начинала кружиться голова. — Когда я говорю «сенсорная перегрузка», я выражаюсь буквально. Каждую секунду ваши органы чувств получают больше информации, чем они способны обработать единовременно, и ваш разум вынужден выбирать, на какие сигналы обращать внимание. Он производит выбор, основываясь на вашем опыте и вашем представлении о том, что является нормой. Знакомые нам вещи мы по большей части можем игнорировать. Самый наглядный пример — это обонятельная усталость: ваш нос прекращает воспринимать запах, который окружает вас длительное время. Зачастую этот феномен стоит принимать с благодарностью, учитывая привычки ваших соседей по комнате.

Класс с готовностью захихикал, но быстро умолк: на экране вспыхнула очередная разноцветная картинка.

Преподавательница едва заметно улыбнулась и продолжала:

— Ваш разум создает движение, которого на самом деле нет. Наше сознание предоставляет нам информацию о цветах и траекториях на основании того, что мы уже видели прежде, а также предполагает, что именно мы должны видеть в данный момент. — На экране появилось новое изображение. — Если бы ваш разум этого не делал, то для того, чтобы просто пройтись и увидеть, скажем, дерево, потребовались бы все ваши умственные силы, и ни на что другое ресурсов уже не хватило бы. Для того чтобы вы могли функционировать в этом мире, ваш разум заполняет занимаемое этим деревом пространство своими собственными листьями и ветвями.

Сотня карандашей поспешно выводила одни и те же слова, порождая тихое шуршание, словно по аудитории бегали невидимые мыши.

— Вот почему, впервые войдя в незнакомый дом, вы какой-то миг испытываете головокружение. Ваш разум получает больше информации за раз, чем обычно. Он рисует план пола, создает палитру цветов и раскладывает по полочкам множество образов, которые нарисует позже, чтобы вам всякий раз не пришлось проходить через этот изнуряющий процесс. Когда вы в следующий раз войдете в этот дом, вы уже будете знать, где находитесь.

— Чарли!

Кто-то настойчиво прошептал ее имя всего в нескольких дюймах от уха девушки. Чарли продолжала записывать, то и дело поглядывая на висевший в центре аудитории экран. Доктор Тредуэлл продолжала лекцию, шагая все быстрее, изредка взмахом руки указывая на экран, дабы проиллюстрировать свою мысль. Казалось, слова преподавательницы отстают от ее стремительного разума; уже на второй день занятий Чарли поняла, что доктор Тредуэлл запросто может оборвать себя на полуслове, чтобы закончить какую-то сказанную ранее фразу; она словно просматривала текст у себя в голове, зачитывая вразнобой отдельные куски. Большинство студентов в классе робототехники сходили с ума от этой привычки, но Чарли она нравилась. Благодаря ей каждое занятие превращалось в веселую игру — как будто головоломку складываешь.

Экран снова засветился, на сей раз на нем появилось несколько механических деталей и схема строения глаза.

— Вот что вы должны вспомнить. — Доктор Тредуэлл отошла от экрана и, повернувшись, посмотрела на изображение. — Базовый искусственный интеллект основывается на сенсорном управлении. Вы не будете иметь дело с разумом, который умеет самостоятельно фильтровать все эти вещи. Вы должны разрабатывать программы, способные распознавать основные формы и отбраковывать несущественную информацию. Вы должны сделать для своего робота то, что ваш собственный разум делает для вас: создать упрощенный и упорядоченный набор сведений на основе значимых показателей. Для начала рассмотрим несколько примеров распознавания базовых форм.

— Чарли! — снова прошипели у нее над ухом, и девушка нетерпеливо помахала карандашом на Арти — приятель заглядывал ей через плечо. На это движение ушла целая драгоценная секунда, и теперь Чарли на шаг отставала от речи преподавательницы. Девушка принялась строчить с удвоенной силой, стараясь не упустить ни слова.

Лежавшие перед ней листы бумаги уже покрылись формулами, заметками на полях, зарисовками и схемами. Чарли хотела записать абсолютно все: не только сухие математические формулы, но и сопровождавшие их образы. Если она сумеет увязать новые сведения с уже имеющимися у нее знаниями, ей будет проще их запомнить. Чарли с жадностью впитывала новую информацию, высматривала интересные факты, точно собака, не сводящая глаз с накрытого к ужину стола.

Какой-то парень из первого ряда поднял руку, чтобы задать вопрос, и Чарли нетерпеливо поерзала: теперь весь класс будет ждать, пока Тредуэлл объясняет очевидные вещи. Девушка позволила мыслям течь неторопливо и принялась рассеянно чертить на полях.

Джон будет здесь через — она взглянула на свои наручные часы — час. «Я ведь сказала ему, что однажды мы увидимся снова. Похоже, это самое «однажды» наступило. Джон свалился как снег на голову: «Я просто буду мимо проезжать», — заявил он, и Чарли даже не потрудилась спросить, как он узнал, где она. «Разумеется, он бы в любом случае узнал». Нет никаких причин с ним не встречаться, и Чарли с удивлением обнаружила, что при мысли о скорой встрече испытывает то восторг, то ужас. Вот и теперь она выводила на полях абстрактные прямоугольники, а ее желудок сжимался от нервных спазмов. Такое чувство, будто в последний раз она видела Джона давным-давно, в прошлой жизни. Порой ей казалось, что они встречались только вчера, будто и не прошел целый год. Но он минул, и за это время для Чарли все вновь изменилось.

В мае, в ночь ее восемнадцатого дня рождения, снова начались те сны. Чарли давно привыкла к кошмарам, в которых из глубин ее разума вырывались, как сгустки желчи, самые худшие ее воспоминания; в снах эти образы делались еще ужаснее, так что и вспоминать страшно. По утрам девушка загоняла эти сны на задворки сознания и там запечатывала, зная, что ночью кошмары опять вырвутся на волю.

Эти сны отличались от старых кошмаров. Проснувшись, Чарли едва могла пошевелиться, все мышцы болели; она чувствовала себя выжатой как лимон; затекшие руки ныли, словно она много часов подряд сжимала кулаки. Эти новые сны приходили к ней не каждую ночь, но уж если это случалось, жуткие видения врывались в ее обычные кошмары и брали над ними верх. Неважно, бежала она, отчаянно кричала или просто брела по серым, мрачным местам, в которых побывала за истекшую неделю. Вдруг из ниоткуда появлялся он — Сэмми, ее потерянный брат-близнец. Она чувствовала, что он рядом.

Чарли ощущала его присутствие так же, как осознавала собственное существование; вне зависимости от того, что ей в тот момент снилось, все исчезало: люди, места, свет и звук. Теперь она искала брата в темноте, снова и снова выкрикивая его имя. Сэмми никогда не отвечал. Всякий раз Чарли падала на четвереньки, пробиралась во тьме на ощупь, ползла туда, где по ее ощущениям находился брат, и неизменно натыкалась на какую-то преграду — гладкий, холодный металл. Чарли ее не видела, но изо всех сил била по ней кулаком, и звук удара отдавался долгим эхом.

— Сэмми! — кричала она, ударяя все сильнее. Она вставала, вытягивала вверх руки, пытаясь нащупать край гладкой стены, но та уходила высоко вверх. Чарли била кулаками по этому барьеру, пока не начинали болеть руки. Она выкрикивала имя брата, срывая голос, и наконец падала на землю и сидела, привалившись к твердому металлу плечом, прижималась к холодной поверхности щекой, надеясь, что с той стороны донесется хотя бы шепот. Сэмми был там, она это знала, чувствовала кожей.

В тех снах ее брат существовал. И хуже всего было то, что, проснувшись, Чарли понимала: Сэмми больше нет.

В августе Чарли и тетя Джен впервые поссорились. До сих пор они не так часто пересекались, чтобы ругаться. Девушка никогда не испытывала потребности бунтовать, потому что тетка никогда не была для нее большим авторитетом. Вдобавок Джен никогда ничего не запрещала племяннице, никогда не вмешивалась в то, что она делает, при условии, что Чарли ничто не угрожает. В день, когда семилетняя Чарли переехала в дом Джен, тетя четко дала понять, что не собирается заменять ей родителей. Теперь, повзрослев, Чарли поняла, что тогда тетя Джен сказала это из уважения к чувствам девочки, хотела заверить Чарли, что ее отец не будет забыт, что она навсегда останется его дочерью. Но семилетняя Чарли восприняла слова тетки как предупреждение. «Не жди, что я окружу тебя родительской заботой. Не жди любви». И Чарли ни на что такое не рассчитывала. Джен всегда заботилась о Чарли, а та никогда не требовала особой еды или модной одежды. Джен научила племянницу готовить, делать работу по дому, грамотно распоряжаться своими деньгами и ремонтировать машину. «Ты должна быть независима, Чарли. Ты должна уметь позаботиться о себе. Ты должна быть сильнее, чем…» В этом месте тетя всегда обрывала себя на полуслове, но Чарли и так знала, что та имеет в виду. «Сильнее, чем твой отец».

Чарли покачала головой, пытаясь избавиться от неприятных мыслей.

— Что случилось? — спросил сидевший рядом Арти.

— Ничего, — прошептала девушка. Она снова и снова обводила карандашом одни и те же линии: вверх, вниз, вверх, вниз, так что рисунок становился все темнее.

Когда Чарли сказала тете Джен, что возвращается в Харрикейн, лицо женщины будто окаменело, а кожа побледнела.

— Что это тебе в голову взбрело? — спросила она с убийственным спокойствием в голосе. У Чарли чаще забилось сердце. «Потому что именно там я его потеряла. Потому что он нужен мне больше, чем ты». Желание вернуться несколько месяцев не давало девушке покоя, с каждой неделей становясь все сильнее. Однажды утром Чарли проснулась и поняла, что выбор наконец сделан и отступать нельзя.

— Джессика едет в Сент-Джордж — учиться в колледже, — сказала она тете. — Она начинает летний семестр, так что, пока я там, смогу пожить с ней. Хочу снова увидеть дом. Я до сих пор очень многого не понимаю, у меня такое чувство… что это важно, — неловко закончила Чарли. Тетя Джен все смотрела на девушку своими темно-синими глазами, и та говорила все медленнее и тише.

Несколько секунд Джен не отвечала, а потом просто сказала:

— Нет.

Прежде Чарли, наверное, воскликнула бы: «Почему нет? Раньше ты ведь меня отпускала». Но после прошлогодних событий, когда они с Джессикой и остальными забрались в пиццерию «У Фредди» и выяснили чудовищную правду об убийствах в старой пиццерии ее отца, между ними все изменилось. Изменилась сама Чарли. Теперь она решительно встретила взгляд тети Джен.

— Я поеду, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

А потом разразился скандал.

Чарли не помнила, кто именно начал кричать, она или тетя, но она так вопила, что горло стало саднить и жечь. Она выплеснула на тетю всю накопившуюся боль и все обиды. Джен в свою очередь кричала, что лишь хотела заботиться о Чарли, что всегда делала все от нее зависящее, но все ее слова почему-то звучали как оскорбления.

— Я уезжаю! — наконец выкрикнула Чарли. Она бросилась к двери, но Джен схватила ее за руку и с силой дернула назад. Чарли пошатнулась, едва не упала и ухватилась за кухонный стол, а Джен отдернула руку, на ее лице отразился самый настоящий шок. На несколько секунд повисло молчание, а потом Чарли ушла.

Она собрала вещи, чувствуя себя так, словно ее вырвало из реальности и перенесло в какой-то параллельный мир, затем села в свою машину и укатила. Девушка никому не сказала, куда едет. Со здешними приятелями она не поддерживала особо доверительных отношений, так что ей не перед кем было объясняться.

Когда Чарли ехала в Харрикейн, то вначале собиралась направиться прямиком в отцовский дом и пожить там несколько дней, пока Джессика не приедет в университетский городок. Однако, когда она уже въехала в черту города, что-то ее остановило. «Не могу, — подумала она. — Ни за что не смогу туда вернуться». Чарли развернула машину, поехала в Сент-Джордж и целую неделю ночевала в машине.

Только постучав в дверь и увидев изумленное лицо появившейся на пороге Джессики, Чарли сообразила, что, вообще-то, ни о чем с подругой не договаривалась, хотя именно от Джессики многое и зависело. Чарли все рассказала, и Джессика нерешительно пригласила ее погостить. Остаток лета Чарли ночевала на полу, и с наступлением осеннего семестра Джессика не стала ее выгонять.

— Приятно, что рядом есть кто-то знакомый, — сказала она. Чарли крепко ее обняла, хотя обычно такие порывы были ей несвойственны.

Чарли никогда не задумывалась о дальнейшем образовании, никогда не проявляла особого рвения в учебе, однако неизменно получала пятерки и четверки. Она никогда по-настоящему не думала о том, какие предметы ей нравятся, а какие нет, хотя порой некоторым учителям удавалось пробудить в ней интерес к своим урокам.

До конца лета Чарли ни о чем не думала, но как-то раз, машинально пролистывая рекламные буклеты из колледжа Джессики, увидела специализированный курс робототехники, и у нее в голове что-то щелкнуло. Сент-Джордж фигурировал в списке колледжей, в которые ее могли принять, хотя до сих пор она не планировала идти ни в один из них. Теперь же Чарли отправилась в секретариат и умоляла ее принять, пока наконец ей не разрешили записаться на курс, несмотря на то что срок подачи документов истек еще несколько месяцев назад. «Я до сих пор очень многого не понимаю». Чарли хотелось учиться, хотелось получить очень специфические знания.

Разумеется, прежде чем приступить непосредственно к курсу робототехники, девушке предстояло изучить много других вещей, чтобы начать разбираться в этом сложном предмете. Математика всегда давалась Чарли легко, была чем-то вроде увлекательной игры с четкими правилами: ты должен сделать то-то и то-то, чтобы получить результат. Однако прежде эта игра никогда не казалась девушке интересной. Узнавать что-то новое, конечно, весело, но когда ты должен делать это неделями, месяцами, то рано или поздно начнешь умирать со скуки. Так было в старшей школе. Зато первые же занятия в математическом классе оказались совершенно иными. Словно до сих пор Чарли годами клала кирпичи друг на друга, вынужденно работая очень медленно, и не видела ничего, кроме известкового раствора и мастерка, а потом вдруг кто-то потянул ее на несколько шагов назад и сказал: «Смотри-ка, все это время ты строила этот замок. А теперь иди внутрь и поиграй там!»

— На сегодня это все, — сказала наконец доктор Тредуэлл.

Чарли посмотрела на лежавший перед ней лист и поняла, что ни на минуту не переставала водить карандашом по бумаге. В итоге она исчертила весь лист и даже изрисовала стол. Она без особого энтузиазма потерла черные линии рукавом, потом открыла папку, чтобы убрать в нее исписанные листы. Арти опять попытался заглянуть ей через плечо, и девушка поспешно захлопнула папку. Увы, парень уже успел кое-что разглядеть.

— Это что, секретный код? Абстракционизм?

— Просто математика, — резковато ответила Чарли и убрала тетрадь в сумку. Арти был бестолковый, но довольно милый. У него было приятное лицо, темные глаза и кудрявые каштановые волосы, которые будто бы жили своей жизнью. Арти ходил на три из четырех посещаемых Чарли предметов и повсюду следовал за девушкой, точно потерявшийся утенок. Чарли с удивлением обнаружила, что ничего против этого не имеет.

Когда Чарли выходила из аудитории, Арти по своему обыкновению пошел рядом с ней.

— Итак, что ты решила насчет проекта? — спросил он.

— Проект?

Действительно, смутно припомнила Чарли, Арти хотел, чтобы они вместе сделали какой-то проект. Юноша кивнул, ожидая ответа.

— Не помнишь? Мы должны придумать химический опыт. Я подумал, мы могли бы поработать вместе. Знаешь, с твоими мозгами и моими внешними данными… — протянул Арти, улыбаясь от уха до уха.

— Ага, звучит очень… Мне надо кое с кем встретиться, — резко сменила тему девушка.

— Ты никогда ни с кем не встречаешься, — удивился юноша и тут же сильно покраснел. — То есть я не в этом смысле. Конечно, это не мое дело, и все же: кто это? — Он широко улыбнулся.

— Джон, — односложно ответила Чарли.

На миг вид у Арти сделался совершенно убитый, но парень тут же воспрял духом.

— Ну, разумеется. Джон. Славный малый, — проговорил он шутливо и поднял брови, показывая, что ждет продолжения, но Чарли промолчала.

— Я не знал, что ты… Что у тебя есть… это прекрасно.

Было видно, что Арти старается придать лицу нейтральное выражение. Чарли посмотрела на него, чувствуя затруднение. Она не собиралась намекать, что они с Джоном пара — тем более что это не так, — и теперь не знала, как поправить приятеля. Нельзя объяснить Арти, кем является для нее Джон, не раскрыв массу прочей информации, которой Чарли не хотела делиться.

В молчании они пересекли главный двор — маленькую, покрытую зеленой травой квадратную площадку, окруженную кирпичными и бетонными зданиями.

— Значит, Джон из твоего родного города? — в конце концов спросил Арти.

— Мой родной город в тридцати минутах езды отсюда. Это место по сути своей является его продолжением, — заметила Чарли. — А вообще, да, он из Харрикейна.

Арти помедлил, потом быстро огляделся, точно проверяя, не подслушивает ли кто-то их разговор.

— Я всегда хотел тебя спросить, — начал он.

Чарли посмотрела на юношу устало. «Не спрашивай об этом».

— Уверен, люди постоянно тебя об этом спрашивают, так что ты не можешь винить меня за любопытство. Та история с убийствами стала местной городской легендой. Я хочу сказать, ее обсуждают не только здесь. Повсюду. Пиццерия «У Фредди Фазбера»…

— Стой. — Чарли вдруг почувствовала, что не может двинуть ни одной лицевой мышцей, словно для этого требуется некое тайное искусство, которым она не владеет. Выражение лица Арти тоже изменилось, с него слетела напускная невозмутимость, и теперь юноша выглядел почти испуганным. Чарли прикусила губу, пытаясь заставить рот двигаться.

— Я была ребенком, когда это случилось, — быстро сказала она.

Арти поспешно, застенчиво кивнул. Чарли кое-как заставила себя улыбнуться.

— Мне нужно встретиться с Джессикой, — солгала она. «Мне нужно убраться подальше от тебя». Арти кивнул, как китайский болванчик. Девушка повернулась и, не оборачиваясь, зашагала к студенческому общежитию.

Чарли прищурилась, ослепленная ярким солнечным светом. В памяти бились жуткие образы: воспоминания о том, что случилось в прошлом году в пиццерии «У Фредди» хватали ее холодными железными пальцами. Над ней уже занесен крюк, и бежать некуда. За сценой темнеет высокая фигура; тусклый рыжий мех, почти не скрывающий металлические кости кровожадного существа. Вот она скорчилась в непроглядной темноте туалета, а потом в щелку заглянул огромный пластиковый глаз, и ей в лицо ударила жаркая вонь безжизненного дыхания. Было еще одно, более старое воспоминание: при одной мысли о нем ее охватывала такая пронзительная боль, что не выразить словами. Она играет вместе с Сэмми, ее братом-близнецом, в знакомом и теплом шкафу для костюмов. А потом в дверном проеме появляется темный силуэт, пришелец смотрит на них. Затем Сэмми исчезает, и для Чарли в первый раз наступает конец света.

Чарли стояла перед дверью в ее собственную комнату в общежитии — она почти не помнила, как дошла сюда. Она медленно достала из кармана ключи, открыла дверь и вошла. Свет не горел; Джессика была на занятиях. Чарли захлопнула за собой дверь, дважды проверив, защелкнулся ли замок, и прислонилась к ней. Потом глубоко вздохнула. «Уже все кончено». Девушка решительно выпрямилась и щелкнула выключателем; вспыхнул верхний свет, резкий, почти неприятный. Поглядев на часы у кровати, Чарли поняла, что до приезда Джона остается еще около часа — она как раз успеет поработать над своим проектом.

Прожив вместе с неделю, Чарли и Джессика разделили комнату липкой лентой. Поступить так предложила Джессика — в шутку, — сказав, что видела такое в каком-то фильме, однако Чарли хитро улыбнулась и помогла измерить стены комнаты. Она знала, что Джессика безнадежно пыталась не дать устроенному Чарли беспорядку переползти на свою половину комнаты. В результате спальня теперь выглядела как в телепередаче «до и после»: фото одной половины можно было использовать для рекламы услуг профессиональных уборщиков, фото другой — в качестве иллюстрации последствий ядерного взрыва.

На столе Чарли лежала наволочка, под которой проглядывали очертания каких-то предметов. Девушка подошла к столу, взяла наволочку, аккуратно свернула и положила на стул, потом посмотрела на свой проект.

— Привет, — тихо проговорила она.

На металлических конструкциях, крепившихся к доске, были вертикально установлены два механических лица. Их черты были нечеткими, оплывшими, как у древних статуй, долгие века подвергавшихся воздействию дождя и ветра, или как у только что вылепленных из глины, еще не пролепленных заготовок. Сделаны они были из пластика, а на месте их затылков торчали трубки, микросхемы и провода.

Чарли наклонилась, миллиметр за миллиметром рассматривая свою работу, дабы убедиться, что головы находятся в том же положении, в каком она их оставила. Девушка нажала маленький черный выключатель, и замигали светодиоды, застрекотали крошечные охлаждающие вентиляторы.

Бесформенные лица начали двигаться не сразу, но в какой-то момент на них появился намек на осмысленное выражение; их слепые глаза не устремились к Чарли, они смотрели лишь друг на друга.

— Ты, — сказало первое лицо. Губы его шевельнулись, но не разомкнулись — они были сделаны так, чтобы рот не открывался.

— Я, — ответило второе лицо, совершив такое же принужденное движение.

— Ты есть, — сказало первое лицо.

— Я есть? — переспросило второе.

Чарли наблюдала за этим диалогом, зажав рот рукой. Она затаила дыхание, боясь побеспокоить лица. Девушка ждала, но лица, очевидно, закончили беседу и теперь просто смотрели друг на друга. «Они незрячие», — напомнила себе Чарли. Она развернула головы и подтянула доску-подставку ближе, чтобы рассмотреть затылки, потом потянулась к одной из голов и поправила один провод.

Раздался звук вставляемого в замок ключа, и девушка вздрогнула. Она схватила наволочку и накинула на лица, а в следующую секунду в комнату вошла Джессика. Она поглядела на стол и широко улыбнулась.

— Что это было? — спросила она.

— Что? — с невинным видом переспросила Чарли.

— Да брось, я же знаю, что ты работала над этой штукой, которую ты никогда мне не показываешь. — Джессика швырнула на пол сумку, после чего эффектно рухнула на кровать. — Ладно, все равно я совершенно без сил! — объявила она. Чарли засмеялась, и Джессика села. — Давай, поделись, — потребовала она. — Что там у вас с Джоном?

Чарли села на собственную кровать напротив Джессики. Несмотря на разный образ жизни, Чарли нравилось делить комнату с другой девушкой. Яркая, страстная Джессика шагала по жизни играючи, и это до сих пор немного пугало Чарли, но теперь она чувствовала себя частью этой веселой жизни. Возможно, будучи подругой Джессики, она, сама того не замечая, впитала часть ее уверенности.

— Я его еще не видела. Мне нужно выходить через… — Она поглядела на часы поверх плеча Джессики. — Через пятнадцать минут.

— Ждешь встречи с нетерпением? — спросила Джессика.

Чарли пожала плечами.

— Думаю, да.

Джессика рассмеялась.

— Ты не уверена?

— Я рада, что мы увидимся, — призналась Чарли. — Мы давно не виделись.

— Не так уж и давно, — заметила Джессика, потом с задумчивым видом покачала головой. — Хотя, пожалуй, ты права. Все так изменилось с тех пор, как мы видели его в последний раз.

Чарли кашлянула.

— Значит, ты действительно хочешь увидеть мой проект? — поинтересовалась она и сама себе удивилась.

— Да! — воскликнула Джессика, спрыгивая с кровати. Она вслед за Чарли подошла к столу. Чарли нажала переключатель и, как заправский фокусник, сдернула наволочку. Джессика ахнула и непроизвольно сделала шаг назад.

— Что это? — спросила она настороженным тоном. Однако, прежде чем Чарли успела ответить, первое лицо заговорило.

— Я, — сказало оно.

— Ты, — ответило второе, после чего оба лица замолчали.

Чарли посмотрела на Джессику — у той сделалось такое выражение лица, словно она хотела что-то сказать, но боролась с собой.

— Я, — сказало второе лицо.

Чарли поспешно выключила роботов.

— Почему ты так странно смотришь? — спросила она.

Джессика глубоко вздохнула и улыбнулась.

— Я еще не обедала, — ответила она, но в ее глазах снова что-то промелькнуло.

Джессика наблюдала, как Чарли любовно накрывает головы наволочкой — так мать укутывает малыша одеялом. В собственной комнате она в последнее время чувствовала себя неуютно. На половине Чарли вечно царил бардак: повсюду разбросаны одежда и книги, а еще провода и компьютерные детали, инструменты, шурупы, кусочки металла и пластика, назначение которых оставалось для Джессики загадкой. Вещи не просто валялись в беспорядке, они будто сплетались в клубок, в котором можно потерять что угодно. Или спрятать, подумала вдруг Джессика и немедленно устыдилась собственных мыслей. Она снова поглядела на Чарли.

— На что именно ты их запрограммировала? — спросила она, и Чарли гордо улыбнулась.

— Я их не программирую, а лишь помогаю им самостоятельно обучаться.

— Ага, конечно. Естественно, — медленно проговорила Джессика. Тут кое-что привлекло ее внимание: из кучи грязного белья на нее глядели, поблескивая, два пластиковых глаза.

— Эй, я даже не замечала, что ты привезла с собой Теодора, своего маленького кролика-робота! — воскликнула она, радуясь, что вспомнила имя детской игрушки Чарли. Прежде чем Чарли успела ответить, Джессика схватила плюшевого кролика за уши, но в руках у нее оказалась одна голова.

Пронзительно вскрикнув, девушка выронила голову и зажала рот ладонью.

— Прости! — сказала Чарли, торопливо подбирая голову кролика с пола. — Я разобрала его, чтобы изучить; некоторые его детали я использую в своем проекте. — Она указала на накрытую наволочкой вещь.

— О-о-о, — протянула Джессика, пытаясь скрыть испуг. Она быстро оглядела комнату и вдруг осознала, что повсюду лежат части кролика. На подушке Чарли лежал пушистых хвостик, с лампы на столе свисала нога. Туловище лежало в темном углу, безжалостно вспоротое. Джессика посмотрела на круглое, радостное лицо подруги, обрамленное кудрявыми каштановыми волосами до плеч, потом на долгий миг зажмурилась.

«Ох, Чарли, что же с тобой не так?»

— Джессика? — окликнула ее Чарли. Лицо ее соседки по комнате побледнело, глаза были крепко зажмурены. — Джессика?

На этот раз девушка открыла глаза и неожиданно ослепительно улыбнулась, как будто кто-то одним поворотом переключателя поменял мрачное выражение ее лица на веселое. Стороннего наблюдателя такая резкая перемена могла бы испугать, но Чарли привыкла.

Джессика прищурилась, словно перезагружая свой мозг.

— Итак, ты нервничаешь перед встречей с Джоном? — спросила она.

Чарли слегка призадумалась.

— Нет. То есть с чего мне нервничать? Это же просто Джон, верно?

Чарли попыталась засмеяться, но ее смех быстро оборвался.

— Джессика, я не знаю, о чем говорить! — выпалила она вдруг.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не знаю, о чем с ним говорить! Если у нас не будет темы для беседы, то мы начнем говорить о… о том, что случилось в прошлом году. А я просто не могу об этом вспоминать.

— Точно. — Казалось, Джессика задумалась. — Может, он не станет поднимать эту тему.

Чарли вздохнула и снова с тоской посмотрела на свой прикрытый наволочкой проект.

— Конечно же станет. Кроме этого, у нас нет ничего общего.

— Чарли, ты не обязана разговаривать о том, о чем не хочешь, — мягко заметила Джессика. — Ты всегда можешь отказаться. Хотя не думаю, что Джон с места в карьер бросится это обсуждать. Он беспокоится о тебе. Сомневаюсь, что он приехал лишь из-за случившегося в Харрикейне.

— И что это значит?

— Я просто хочу сказать… — Джессика осторожно сдвинула в сторону кучу грязного белья, села рядом с Чарли и положила руку ей на колено.

— Я лишь хочу сказать, что, возможно, пришло время вам обоим оставить те события в прошлом. И мне кажется, Джон именно это и пытается сделать.

Чарли отвела взгляд и уставилась на голову Теодора, лежавшую на полу мордочкой вниз. «То есть покончить со всем этим? Я понятия не имею, как это сделать».

— Ты же не можешь всю жизнь из-за этого мучиться, — проговорила Джессика еще более мягким тоном.

— Знаю, — вздохнула Чарли. И решила сменить тему: — Кстати, как прошло твое занятие? — Чарли вытерла глаза, надеясь, что Джессика поймет намек.

— Потрясающе. — Джессика встала и потянулась, наклонилась, коснулась пальцев ног, давая возможность Чарли взять себя в руки. Когда Джессика снова выпрямилась, она вновь ослепительно улыбалась, входя в образ беззаботной красавицы. — Ты знала, что трупы могут сохраняться в торфяных болотах, как мумии?

Чарли сморщила нос.

— Знаю. Так вот чем ты намерена заниматься после выпуска? Ползать по торфяникам и высматривать мертвые тела?

Джессика пожала плечами.

— Возможно.

— Подарю тебе защитный костюм на выпускной, — пошутила Чарли, потом глянула на свои наручные часы. — Пора идти! Пожелай мне удачи. — Она пригладила волосы и посмотрелась в висевшее на двери зеркало. — Чувствую себя паршиво.

— Ты прекрасно выглядишь, — подбодрила ее Джессика, кивая.

— В последнее время я качаю пресс, — неловко пробормотала Чарли.

— Чего?

— Забудь. — Чарли схватила рюкзак и направились к двери.

— Порази его своей красотой! — крикнула Джессика вдогонку подруге.

— Не представляю, о чем это ты! — ответила Чарли, закрывая за собой дверь.

Чарли заметила его, еще когда подходила ко входу в студгородок. Джон читал книгу, прислонившись к стене. Каштановые волосы юноши, как всегда, стояли дыбом, он был одет в синюю футболку и джинсы — когда они виделись в последний раз, на нем был более строгий наряд.

— Джон! — окликнула девушка. Стоило ей увидеть друга детства, и всякое нежелание встречаться с ним пропало. Юноша закрыл книгу, широко улыбнулся и поспешил ей навстречу.

— Привет, Чарли! — сказал он. Несколько секунд они стояли друг напротив друга в неловком молчании, потом Чарли обняла юношу. Тот крепко ее стиснул, потом резко выпустил.

— Ты стал выше, — заявила Чарли обвиняющим тоном, и Джон засмеялся.

— Так и есть, — признал он, пристально ее рассматривая. Потом проговорил, как-то озадаченно улыбаясь: — А вот ты ничуть не изменилась.

— Я постриглась! — воскликнула Чарли с притворным возмущением и демонстративно взбила короткие пряди.

— И правда! — сказал Джон. — Мне нравится. Я просто имел в виду, что ты все та же девушка, которую я помню.

— Еще я качаю пресс, — выпалила Чарли, чувствуя, как в душе растет паника.

— Что? — Джон поглядел на нее озадаченно.

— Неважно. Ты голоден? У меня есть примерно час до следующего занятия. Можем съесть по бургеру. Недалеко отсюда есть столовая.

— Ага, это было бы очень кстати, — кивнул Джон.

Чарли указала в сторону главного двора.

— Идем, это в той стороне.

— Итак, что ты здесь делаешь? — спросила Чарли, когда они взяли подносы и сели. — Извини, — добавила она. — Это не прозвучало грубо?

— Вовсе не грубо, хотя гораздо больше мне понравился бы такой вариант: «Джон, каким обстоятельствам я обязана радости лицезреть тебя после долгой разлуки?»

— Ага, я всегда в таком стиле разговариваю, — сухо заметила Чарли. — А если серьезно, что ты здесь делаешь?

— Получил работу.

— В Сент-Джордже? — переспросила девушка. — С чего это вдруг?

— Вообще-то, в Харрикейне, — ответил юноша, и в его голосе прозвучали виноватые нотки.

— Разве ты не уехал учиться в какую-то школу? — удивилась Чарли.

Джон покраснел и уставился в свою тарелку.

— Я собирался, но… зачем платить кучу денег за книги, если абонемент в библиотеку можно получить бесплатно? Мой кузен сосватал мне место на стройке, а когда выдается свободная минутка, я пишу. Если уж становиться свободным художником, то не обязательно при этом голодать, верно? — Он демонстративно откусил приличный кусок от гамбургера, и Чарли широко улыбнулась.

— А почему здесь? — снова спросила она. Джон поднял палец, показывая, что хочет прожевать, прежде чем ответить.

— Буря, — сказал юноша.

Чарли кивнула. Буря обрушилась на Харрикейн еще до приезда Чарли в Сент-Джордж, и люди привыкли говорить о ней как о Буре с большой буквы. В этом районе случались и более мощные разгулы стихии, и все же эту бурю забыть никак не могли. Откуда ни возьмись появился смерч, он проходил через целые города, как нож через кусок масла. Одни дома он со зловещей точностью опрокидывал, другие оставлял нетронутыми. В Сент-Джордже ущерб оказался не слишком сильным, а вот Харрикейн подвергся настоящему разрушению.

— Насколько все плохо? — уже спокойнее спросила Чарли.

— А ты там не была? — поразился Джон. Теперь уже Чарли посмотрела на него в изумлении. Она покачала головой.

— В некоторых местах все очень плохо, — проговорил юноша. — В основном в пригородах. Чарли… Я думал, ты успела там побывать. — Он прикусил губу.

— Что?

У Джона сделалось такое лицо, что Чарли поневоле встревожилась.

— Дом твоего отца попал под удар, — ответил юноша.

— Ох. — Чарли показалось, что ее легкие залили свинцом. — Я не знала.

— Ты даже не съездила туда, проверить, как там дела?

— Я не подумала, — пробормотала девушка. «Это неправда». Она тысячу раз думала, что нужно съездить в отцовский дом. Вот только ей ни разу не приходило в голову, что дом мог пострадать от урагана. В ее сознании дом всегда оставался неизменным, неуязвимым; ей казалось, что он вечно будет стоять на своем месте, что все в нем останется так, как было при отце. Девушка закрыла глаза и представила их дом. Ступеньки крыльца прогибаются, их давно следовало бы починить, но сам дом стоял, точно крепость, защищая то, что скрывалось внутри. — Дом совсем снесло? — спросила она слабым голосом.

— Нет, — быстро ответил Джон. — Нет, он стоит, только поврежден, не знаю, насколько сильно; я просто проезжал мимо. Я посчитал, что не вправе заходить туда без тебя.

Чарли рассеянно кивнула, слушая вполуха. Она видела Джона, слышала его голос, но между ними словно воздвигся невидимый барьер — по одну сторону находились ее старый дом и она сама, по другую — весь остальной мир.

— Я не подумал… разве твоя тетя не рассказала тебе о случившемся? — спросил Джон.

— Мне пора на занятия, — сказала Чарли. — Мне туда. — Она неопределенно помахала рукой.

— Чарли, с тобой все в порядке?

Она не смотрела на Джона, и он накрыл ее ладонь своей. Девушка не могла поднять глаз. Она не хотела, чтобы юноша увидел ее лицо.

— В порядке, — повторила она, потом отняла руку и повела плечами вверх-вниз, словно хотела стряхнуть что-то со спины. — У меня был день рождения, — сообщила она и наконец посмотрела на юношу.

— Извини, я его пропустил, — проговорил Джон.

— Нет, нет, это не… — Чарли покачала головой, как будто это движение помогло бы упорядочить мысли. — Ты помнишь, что у меня был брат-близнец?

— Что? — озадаченно переспросил Джон. — Конечно, помню. Прости, Чарли, ты это имела в виду, когда сказала про свой день рождения?

Девушка часто закивала. Джон снова протянул ей руку, и она сжала его пальцы, чувствуя, как бьется его пульс.

— С тех пор, как мы покинули Харрикейн… Ты же знаешь, что между близнецами существует особая связь, некие особые узы?

— Конечно.

— С тех пор, как мы оттуда уехали… после того, как я выяснила, что Сэмми действительно существовал… Мне постоянно кажется, будто он рядом со мной. Я знаю, что это не так. Он умер, и все же целый год я больше не чувствую себя одинокой.

— Чарли. — Джон крепче сжал ее пальцы. — Ты не одна, ты же знаешь.

— Нет, я имела в виду, по-настоящему не одна. Словно рядом со мной есть мое второе «я»: кто-то, являющийся частью меня, и он постоянно рядом. Я и раньше испытывала нечто подобное, но это всегда было мимолетное ощущение, и я не обращала на него внимания. Мне казалось, это ничего не значит. Потом я узнала правду, и эти воспоминания стали приходить постоянно… Джон, я чувствую себя целой, просто не знаю, как описать это ощущение. — Глаза девушки начали наполняться слезами, и, чтобы их вытереть, она снова высвободила руку.

— Слушай, — мягко сказал юноша. — Все хорошо. Это же хорошо. Я рад, что теперь у тебя есть это чувство.

— Нет. Нет, в том-то все и дело. У меня больше его нет! — Чарли посмотрела Джону в глаза, отчаянно желая, чтобы он понял ее несвязные объяснения. — Он исчез. Это ощущение пропало.

— Что?

— Это случилось в день моего рождения. Я проснулась и просто почувствовала себя…

Она вздохнула, безуспешно пытаясь подобрать слова.

— Одинокой? — подсказал Джон.

— Неполной. — Чарли глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. — Дело в том, что это не просто потеря. Это… У меня такое чувство, словно Сэмми где-то заперт. Мне снятся сны, в которых я чувствую, что он находится за какой-то преградой, будто он совсем близко, а выбраться оттуда не может. Точно он в ящике, или это я в ящике, не могу понять.

Какое-то мгновение Джон смотрел на нее, явно не находя слов. Прежде чем он придумал, что сказать, Чарли резко встала.

— Мне пора идти.

— Ты уверена? Ты же ничего не съела…

— Извини… — Она осеклась. — Джон, я так рада тебя видеть. — Девушка помедлила, потом повернулась и пошла к выходу, понимая, что, возможно, они расстаются навсегда. Чарли знала, что очень разочаровала Джона.

— Чарли, не хочешь сходить куда-нибудь со мной сегодня вечером?

Голос Джона прозвучал немного натянуто, но его глаза смотрели тепло.

— Конечно, — ответила она и улыбнулась уголком рта. — А тебе разве не нужно завтра возвращаться к работе?

— Тут езды-то всего полчаса, — сказал Джон и кашлянул. — Вообще-то я хотел сказать… Ты хочешь встречаться со мной?

— Я же только что сказала «да», — немного раздраженно повторила Чарли.

Джон вздохнул.

— Я имел в виду, ты пойдешь со мной на свидание?

— Ой. — Несколько секунд Чарли смотрела на юношу во все глаза. — Точно. «Ты не обязана делать того, чего не хочешь», — прозвучал у нее в голове голос Джессики. И все же… Она вдруг обнаружила, что улыбается.

— М-м-м, хорошо. Сходим на свидание. Ладно. В городе есть какая-нибудь киношка? — рискнула предположить она, смутно припоминая, что на свиданиях людям вроде бы положено ходить в кино.

Джон энергично кивнул, очевидно, этот вопрос и его выбил из колеи.

— А может, поужинаем перед кино? Здесь недалеко есть тайский ресторанчик. Встретимся у входа в него часов в восемь?

— Ага, звучит неплохо. Пока!

Чарли схватила рюкзак и бросилась к выходу; уже на улице она запоздало сообразила, что Джону придется убрать со стола еще и ее поднос. «Извини».

Пересекая главный двор, Чарли шагала все увереннее. Она шла в класс базовой информатики. Написание кодов — это, конечно, не так увлекательно, как лекции доктора Тредуэлл, но Чарли все равно любила эти занятия. Это была увлекательная, обстоятельная работа, малейшая ошибка могла все испортить. Все? Чарли подумала о грядущем свидании, и мысль об ошибке, способной все испортить, вдруг показалась ей ужасной.

Чарли взбежала по ступенькам крыльца и резко остановилась, когда дорогу ей преградил какой-то человек.

Это был Клэй Берк.

— Привет, Чарли. — Он улыбнулся, но его глаза остались серьезными.

Чарли не видела шефа полиции Харрикейна — и по совместительству отца Карлтона — с той самой ночи, когда они вместе спаслись бегством из пиццерии «У Фредди». Теперь же при виде его постаревшего лица девушка внутренне сжалась от страха.

— Мистер Берк, э-э-э, то есть Клэй. Что вы здесь делаете? — спросила она.

— Чарли, у тебя есть минутка?

Сердце Чарли учащенно забилось.

— С Карлтоном все в порядке? — встревожилась она.

— Да, у него все прекрасно, — заверил ее Берк. — Давай пройдемся. Не переживай из-за опоздания, я выдам тебе записку, объясню, что это я тебя задержал. По крайней мере, я думаю, представитель закона может это сделать. — Он подмигнул, но Чарли не улыбнулась в ответ. Что-то случилось.

Чарли вслед за Клэем Берком спустилась с крыльца. Когда они отошли от здания на несколько десятков шагов, полицейский остановился и посмотрел девушке в глаза так, словно хотел что-то в них прочитать.

— Чарли, мы нашли тело, — сказал он. — Мне бы хотелось, чтобы ты на него взглянула.

— Хотите, чтобы я посмотрела на труп?

— Мне нужно, чтобы ты его увидела.

Я. Чарли только и смогла сказать:

— Почему? Это как-то связано с Фредди?

— Не хочу ничего тебе рассказывать, пока сама не увидишь, — сказал Берк. Он пошел дальше, и Чарли поспешила следом, пытаясь приноровиться к его широкому шагу. Не говоря ни слова, они дошли до парковки и сели в машину полицейского. Чарли устроилась на сиденье, а в душе ее росли страшные подозрения. Клэй Берк посмотрел на девушку, и та отрывисто, быстро кивнула. Клэй завел мотор, вырулил на дорогу, и они поехали в Харрикейн.