Упаковщик. Часть третья

Серж Арденн

Детективная история, имеющая место случиться в городе Киеве, в лихие девяностые. Речь идет о коллекции икон, что была в свое время украдена из одного из краеведческих музеев. Собственно именно вокруг этой коллекции, происходит то, о чем рассказывается в трех частях детектива «Упаковщик».

3

13 мая. 14:44ч

— Ты, Николай Лукич, опытный оперативник, как мог допустить, чтобы этого бандита, Гуменюка, застрелили?!

С нескрываемым раздражением обратился к Киндюку Бородин.

— Женя…

— Я тебе не Женя! Один ушел, другого убили, вы что, работать разучились?!

— Ну, одного то взяли.

— Спасибо тебе большое, низкий поклон! — ядовито прорычал Бородин.

— А утром, на Батыевой горе, что устроили?! За вами трупы не успевают собирать!

Послышался стук в дверь.

— Кто там ещё?!

Воскликнул Бородин, заняв свое привычное место за столом.

— Разрешите, товарищ подполковник?

— О! А вот и он, наш Ворошиловский стрелок!

В нерешительности Любочко́ остановился на пороге, потупив взгляд.

— Что случилось? — забеспокоился Киндюк, оставивший лейтенанта наедине с Сазоновым.

Удивленный Бородин перевел взгляд с майора на Любочко́.

— Случилось, товарищ майор, — промямлил лейтенант.

Бородин и Киндюк переглянулись.

— Да говори уже!

Рявкнул Бородин так, что заколыхался портрет президента, висящий на стене.

— Тут такое дело…, — пробормотал бледный, как полотно, Любочко́.

— Постой сынок…ты это, сперва присядь…

Лейтенант уселся за стол, Киндюк и Бородин устроились по обе стороны от увянувшего Любочко́.

— Тут вот какое дело… Этот Сазонов рассказал, что в нашем отделении есть предатель. Он за деньги всё доносит бандитам. Когда они ещё были в бригаде Зуба, Сизый слышал, будто Макар лично разговаривал с ним по телефону.

— А кто, кто этот предатель, он сказал?!

— Нет, не сказал. Он не знает имени, но есть одно обстоятельство…

Он замолчал, как провинившийся школьник, глядя то на Бородина, то на Киндюка.

— Какое обстоятельство?!

— Этот человек часто употребляет в разговоре слова на каком-то непонятном, иностранном языке.

Киндюк в недоумении откинулся на спинку стула.

— Нет,…нет, этого не может быть. Я не верю в это!

— Маляренко…, — обреченно прошептал Бородин.

— Я вот только не пойму…, — безучастно вымолвил подполковник.

— На кой черт ему этот финский? Все английский учат, а он…

На нервной почве Бородин углубился в вопрос вовсе не интересовавший его ни ранее, ни, тем более, сейчас.

— Мечта у него, товарищ подполковник, — расплывшись в блаженной улыбке, протяжно произнес лейтенант.

— Мечта? Какая ещё к черту мечта?!

— Так, остров в Финляндии купить. Там этих островов видимо невидимо, от того, может, и цена на них плёвая. Я слышал, что можно в Киеве квартиру продать и за эти деньги купить в Финляндии остров.

— Какой, к дьяволу, остров?! Что ты мне тут баки заколачиваешь! — возмутился Бородин, поглощенный собственными мыслями, от этого не уловивший смысла в рассказе Любочко.

— Да, что вы, в самом деле?! — взорвался Киндюк.

— Вы ж понимаете, что не может быть Саня «крысой»! Ну, не может и всё!

— Ладно, Коля, не загибай прут, сделаем вот как… А где, кстати, сейчас Маляренко?

— Так, «скорая» его забрала, в больницу.

— Ага, значит так…о том, что происходит на самом деле, знаем только мы трое. И так как среди нас «крысы» быть не может…

Сдвинув брови, Бородин устремил суровый взгляд на простоватого лейтенанта.

–…та не…не может. Предлагаю, до поры, держать всем языки за зубами.

— Ну, это понятно…, — теряя терпение, выпалил Киндюк.

–…Слушай, Женя, чую я портупеей это вообще подстава?!

— Да успокойся ты Коля!..Что делать, и чего кому говорить, сейчас и решим…