Тест на безопасность

Полина Олехнович

«Отверстие наверху захлопнулось с отвратительным чавкающим звуком. Свет едва просачивался через плотные эластичные стены. Спина прилипла к чему-то вязкому. Оправившись от шока, Яна Зорина с усилием поднялась, липкая густая субстанция нехотя выпустила ее, оставив на защитном костюме склизкие следы. Яна встала на выступы внизу стен и старалась не шевелиться, чтобы не соскользнуть в воронку посередине, заполненную мутной, густой жидкостью. Снаружи доносились погашенные до глухого уханья крики более удачливых членов экспедиции. Она потянулась к микрофону…»

Часть 1

Первые сутки

Глава 1

Ловушка

Отверстие наверху захлопнулось с отвратительным чавкающим звуком. Свет едва просачивался через плотные эластичные стены. Спина прилипла к чему-то вязкому.

Оправившись от шока, Яна Зорина с усилием поднялась, липкая густая субстанция нехотя выпустила ее, оставив на защитном костюме склизкие следы.

Яна встала на выступы внизу стен и старалась не шевелиться, чтобы не соскользнуть в воронку посередине, заполненную мутной, густой жидкостью.

Снаружи доносились погашенные до глухого уханья крики более удачливых членов экспедиции.

Она потянулась к микрофону.

— Вот черт!

Пальцы нащупали за ухом только никчемно болтающийся проводок. Микрофона не было. Наверное, он оторвался при падении.

— Отлично, связь потеряна. Надо же так попасть!

Она с отвращением посмотрела на гладкие розовые стены ловушки.

* * *

Яна Зорина ненавидела розовый. Этот цвет бесцеремонно выпускал на свободу воспоминания из прошлого. Воспоминания из разряда тех, которые так хочется стереть навсегда, чтобы снова и снова не переживать боль, стыд, унижение, да мало ли что еще.

Папа тащит тяжелые чемоданы, мама пытается пристроить в безопасное место коробку со старинным семейным фарфором, четырехлетний брат носится кругами, спотыкаясь о сваленные в прихожей вещи. Яне Зориной четырнадцать. И ее безумно раздражает вся эта суета. Правильно говорят, что переезд подобен стихийному бедствию.

Она смотрит в зеркало и замечает на носу россыпь прыщей. Опять, опять! Вот, уродство!

Брат «стреляет» из игрушечного бластера. Резкие звуки продавливают барабанные перепонки. Яна не выдерживает:

— Хватит, перестань!

— Яна, не смей кричать на ребенка! — заводится мама.

— Дети, бегите лучше наверх и посмотрите свои спальни, — вмешивается папа.

От родителей справедливости не дождаться. Им бы только «нивелировать конфликт», как выражается отец.

Толкаясь, дети мчатся по лестнице на второй этаж. Яна слышит, как брат визжит от восторга в новой детской.

Она подходит к своей комнате и замирает на пороге. В спальне буквально все розовое. Приторные розовые обои, кровать с розовым покрывалом и дурацкими рюшами, розовые коврики…

Почему они никогда не считались с ее желаниями, почему не прислушивались к ее мнению?

* * *

— Я же просила вас! Я просила! — рыдает Яна. Сквозь пелену слез она видит обескураженные лица родителей, — я же хотела 3D-обои с подводным миром и жидко-кристаллическую панель во весь потолок…, а не эту розовую тошноту!

— То, что ты хотела нам не по карману, — сердится отец.

— На мой взгляд, очень милая комната получилась, — поддерживает его мама.

* * *

Сладко-конфетный цвет неразрывно связался с событиями той страшной ночи…

Даже спрятавшись с головой под толстое розовое одеяло, Яна отчетливо слышала крики родителей и выстрелы…

Тошнотворный розовый цвет. На лбу выступила испарина.

Дышать! Глубоко дышать, как учил психолог.

Самое отвратительное, что нож она отдала Санчесу. Говорят же: «жалость плохой попутчик».

Этот смазливый недотепа запутался в траве, жесткой как проволока, с маленькими тонкими колючками. Пытаясь высвободиться, он порвал перчатку, и оцарапал руку до крови. Она дала нож, чтобы он обрезал цепкие стебли травы.

В ловушке оставалось все меньше кислорода. Голова начала кружиться от тяжелого дурманящего запаха.

* * *

Члены экспедиции столпились вокруг плотоядного растения.

Первые полчаса после прибытия завершились несчастным случаем. Они только вздохнули с облегчением, выбравшись из тесных капсул лайнера, только успели познакомиться друг с другом и едва ли успели как следует осмотреться.

Площадку, на которую приземлился лайнер, окружали крупные растения, состоящие из широких, лежащих на земле листьев и розовых чаш с воронкообразной сердцевиной. Начальник экспедиции попросил ничего не трогать, зачитал правила безопасности, показал электронную карту. Экспедиция выдвинулась по намеченному маршруту. Но уже через десять минут латиноамериканец по фамилии Санчес запутался в колючей траве. Пока все помогали ему выбраться, помощь потребовалась еще одной участнице экспедиции.

— Эй, Яна? — дрожащим голосом позвал мужчина, представившийся юристом. Он повернулся к остальным, — Ее же Яна зовут? Яна, ты слышишь?

Защитный костюм смотрелся на нем нелепо, обтягивая толстый пивной живот. Через запотевшие очки, он опасливо косился на растение и старался держаться на безопасном расстоянии.

— Хватит уже фигней страдать! Разрезать надо эту сволочь, — сказал начальник экспедиции, — а то девчонка окочурится.

Он был широкоплеч и высок. Его хриплый низкий голос, взгляд прищуренных волчьих глаз вызывали полный паралич воли. От фигуры, словно литой из стали, лица с резкими скулами и тяжелым квадратным подбородком шла такая неоспоримая сила, что хотелось тут же безропотно подчиниться. Другой реакции Сергей Стерхов и не ждал, он привык к абсолютному лидерству.

— Вы, конечно, начальник экспедиции, — запротестовал юрист, срываясь на фальцет, — но разве вы не понимаете, что мы не имеем права вторгаться в жизнь этой планеты, мы нарушим договор…!

— Плевать я хотел на ваш договор! — рявкнул начальник экспедиции, вынимая из ножен на поясе мачете.

Он замахнулся и ударил по толстой стенке сомкнувшейся чаши растения. Образовалась небольшая трещина.

— Сергей! Я как юрист должен Вас предупредить…!

Начальник экспедиции опустил мачете, посмотрел на юриста так, что у несчастного по лицу заструился пот:

— От тебя воняет страхом, Роланский.

Сказав это, он с удвоенной силой принялся прорубать розовый капкан.

* * *

Яна Зорина услышала тихое шипение и посмотрела вниз. Ее ботинки покрывались пятнами — попавшая на них вязкая слизь медленно разъедала грубую кожу.

Если так пойдет дальше, растение начнет переваривать и ее плоть. Что они там капаются?!

Она стала стучать по плотно сцепленным лепесткам. В ответ растение конвульсивно дернулось и сжалось, отчего свободного пространства внутри практически не осталось.

* * *

На глазах шести членов экспедиции растение начало уменьшаться в объеме, его стенки все плотнее охватывали попавшуюся жертву.

— Что за хрень?! — прорычал Стерхов.

Он рубил упругие ткани изо всех сил, торопясь вызволить Яну. Наконец, в лепестке появилась сквозная щель, Сергей схватился руками за ее края и с большим усилием разорвал стенку ловушки.

Перепуганная девушка выбралась наружу. Растение сразу сморщилось и потускнело.

В тот же миг сотни таких же растений, со всех сторон окружавшие людей, начали выпускать вверх фонтаны мутно — белой, густой, едкой жидкости.

Группа из семи человек, уже в полном составе, по знаку Стерхова ринулась к холму, находящемуся приблизительно в ста метрах. Там, плотоядные гиганты не росли. Холм полностью покрывали извилистые, узловатые темные корни.

Члены экспедиции, с ног до головы, измазанные вязкой слизью, взобрались на вершину по корневым сплетениям, как по веревочной лестнице.

Уже наверху доктор, подтянутый мужчина лет тридцати пяти, вынул из кармана небольшой прибор с сенсорным экраном, положил на него каплю слизистой субстанции, прилипшей к костюму.

— Вау! Да здесь концентрация кислоты раз в десять выше, чем у нас в желудке! — сказал, он присвистнув.

— Обработка щелочным раствором! — хриплым голосом скомандовал Стерхов.

Все достали из рюкзаков жестяные баллончики и распылили их на скафандры, благо курсы подготовки прошли не зря.

Да, планета проявила очевидное негостеприимство. Но никто и не говорил, что будет легко.

— Вы только посмотрите! — воскликнула спасенная Зорина.

Все семеро невольно залюбовались видом, открывавшимся по другую сторону холма: на фоне яблочного неба с диагональными полосками перламутровых облаков, километры прозрачных шампиньоноподобных деревьев тянулись вдоль извилины темно-синей реки.

Люди с тревогой всматривались вдаль. Все здесь было чужым, неведомым, пугающе необычным и казалось нереальным. Но каждый понимал, что на целую неделю, этот мир станет единственной реальностью.

Всех их, двух женщин и пятерых мужчин, с разными характерами и разной судьбой, оказавшихся здесь по причине разных жизненных обстоятельств, объединяло одно желание: заработать обещанные баснословные деньги и при этом остаться целыми и невредимыми.

Глава 2

Вред курения

Огромный афроамериканец со свирепым мясистым лицом воровато огляделся. Участники экспедиции оживленно обсуждали дальнейший путь, усевшись на свои рюкзаки.

Ну и странная компания. Не понятно, как их вообще отобрали. Педик-латинос. Кто он? Фотограф, вроде. Неужели не было кого-нибудь поприличней? Он же заноет уже к вечеру.

А этот юрист. Всю жизнь просидел в конторе, не отрывая задницы от кресла. На кой… здесь нужен юрист? Консультировать по вопросам недвижимости?

Доктор конечно, нужен. Не вопрос. Но какой-то он мутный. Глазки так и бегают.

Вот начальник, бывалый мужик. Не поспоришь.

А девчонок-то зачем прикомандировали? Баб на серьезное дело брать нельзя. От них только суета и скандалы. Одна, вон уже навела шороху. Смазливые, правда…. Особенно та, с большими буферами. Вероника. Может, их специально отправили, чтоб разрядить обстановку?

Чернокожий верзила усмехнулся своим мыслям, посмотрел на датчики, встроенные в рукав скафандра — кислород в пределах нормы, вероятность вирусного и бактериального заражения — ноль целых двадцать восемь тысячных.

Афроамериканец еще раз оглянулся. Все были по-прежнему заняты обсуждением маршрута. Он достал пачку сигарет, которую берег для экстраординарных случаев, поднял заслонку шлема и закурил, делая короткие глубокие затяжки.

Последний раз он курил на Санде.

* * *

Бесконечные песчаные дюны, горячий суховей обжигает кожу, забивает песчинки в рот, ноздри, глаза…

Они — рота солдат межнациональной армии, возвращались с боевого задания. Одни сладко похрапывали, видя во сне своих подруг и женушек, другие травили сальные анекдоты. Вдруг кто-то предложил высадиться на Санде — якобы там золото на каждом шагу, стоит только копнуть.

Кто откажется от такой халявы? Все знали, что на этой планете безопасно только ночью, пока песчаники спят в своих норах. В народе их еще называют «любовники солнца» или Sunrise people — люди восходящего солнца. Правда, на людей эти твари не очень-то похожи. Кожа грубая, желтая под цвет песка. Глаз, носа и ушей нет, вместо рук — лапы как у крота, и суставы во всем теле пластичные, поэтому любовники солнца ползают в песке, извиваясь по-змеиному.

Он помнил все в мельчайших подробностях, так, если бы это было вчера.

До рассвета оставалось еще два часа. Приземлились. Ребята ринулись откапывать золото, а его оставили у корабля следить за временем (из-за сорванной спины землекоп из него был никакой).

Через полтора часа у корабля громоздились мешки с неочищенным золотом. Закидывая добычу в багажный отсек, он предупредил товарищей, что времени в обрез, пора бы и честь знать. Но парни не могли остановиться.

Неожиданно пустыня покрылась волнами. Казалось, песок ожил. Это проснувшиеся любовники солнца выползали на поверхность. Он видел, как твари утаскивают солдат, одного за другим, в подземные норы. Парни были обречены.

Едва увернувшись от цепких лап и оскаленных слепых морд песчаников, он запрыгнул в корабль и запер дверь. Даже через звукопоглощающую обивку было слышно, как голодные твари стучат по графитовому покрытию корпуса.

Во время взлета и весь путь домой в ушах стоял не шум двигателя, а крики погибающих товарищей.

* * *

— Привал окончен! — прорычал Стерхов, закидывая тяжелый рюкзак на спину.

Остальные члены экспедиции последовали его примеру. Одни с энтузиазмом, другие, принимая неизбежное.

Негр смачно сплюнул и отбросил недокуренную сигарету. Тлеющим концом она упала на влажную кору одного из корней, паутиной оплетавших холм.

Заметив это, блюститель закона Роланский собирался что-то сказать, но громоподобный стон вырвался из недр земли.

Корни зашевелились. Их тонкие, гибкие концы, словно хлысты, поднимались вверх, а затем резко, со свистом рассекая воздух, опускались.

Застигнутые врасплох люди отбивались и уворачивались. Даже через защитные костюмы прикосновения древесных плетей были весьма ощутимы.

— За мной! Живей! — крикнул Стерхов и начал спускаться по склону в долину прозрачных шампиньоноподобных деревьев. Члены экспедиции, вскрикивая от хлестких, болезненных ударов, прикрывая головы руками, поспешили за ним.

Примерно на середине спуска, бегущий позади всех, Роланский получил резкую неожиданную подсечку под колени. Он охнул и повалился на землю. Корни сейчас же начали его оплетать. Ноги, туловище, руки…

— Стойте! Помогите! — отчаянно заорал юрист.

Чертыхаясь, начальник экспедиции и афроамериканец вернулись назад.

Тонкая, влажная древесная лапа петлей оплела шею Роланского и с каждой секундой сдавливала ее все сильнее.

— Режьте их, режьте! — хрипел несчастный.

Стерхов встал, широко расставив ноги, и, глядя сверху вниз на катающегося по земле юриста, злорадно произнес:

— А как же договор о невмешательстве? Или когда дело касается твоей шкуры, законы не действуют?

Тонкий корневой отросток пополз по фронтальной заслонке шлема, все сильнее затягивая шею юриста.

— Сергей, не издевайтесь, будьте же человеком!

Острое лезвие мачете, пролетело в паре сантиметров от лица Роланского и разрезало удушающую петлю.

Стерхов и громила-негр быстро освободили перепуганного юриста от пут.

* * *

Группа остановилась у подножия холма, на безопасном расстоянии от рассвирепевших корней. Здесь можно было проверить целостность защитных костюмов.

— Ну что, Роланский, штаны-то не намочил? — издевательски улыбаясь, спросил афроамериканец.

Лицо юриста перекосилось от гнева, тряся кулаками, он подскочил к двухметровому верзиле.

— Вы, вы…! Это все из-за вас! Думаете, раз на Земле курение запрещено, так здесь можно отрываться?!

Афроамериканец уже замахнулся, чтобы оттолкнуть Роланского, но Стерхов перехватил его мощную руку.

— Стой, Абсент, на этот раз Роланский прав. Дай сюда пачку.

Чернокожий громила обиженно выпятил губы, но спорить с начальником не стал.

— А-а-а! — раздосадовано выдохнул он, махнув рукой, и протянул Стерхову мятую пачку сигарет.

Но тут свет словно померк.

Все семеро задрали головы и увидели ярко — синюю, светящуюся неоном тучу, заслонившую бледно-зеленое небо. Она стремительно приближалась.

Глава 3

Прозрачность

На расстоянии вытянутой руки друг от друга к небу тянулись хрустальные стволы грибов-деревьев. На пятиметровой высоте края их прозрачных шляпок смыкались, образуя купол. Проникающие сквозь него редкие солнечные лучи распадались радугой.

Купол создавал парниковый эффект, поэтому в лесу было тепло и влажно. Крупные капли конденсата то и дело срывались с внутренней поверхности прозрачного свода.

Первым шел негр Абсент с автоматом на изготовке, за ним Стерхов и другие члены экспедиции. Под ногами смачно хлюпала серая жижа, напоминающая глину.

— Стойте! — раздался в наушниках хриплый голос начальника, — Нужно взять пробы. На все про все пятнадцать минут, и будем выбираться к руслу реки.

Каждый занялся своим делом.

Доктор тончайшим лазерным лучом сделал соскоб с прозрачной коры одного из деревьев, положил образец под окуляр электронного микроскопа. Табло загорелось зеленым светом — обнаружены живые микроорганизмы.

В темно-карих глазах доктора появился неподдельный интерес. Он напряженно вглядывался в изображение на экране, но из-за капель конденсата, стекающих по заслонке шлема, ничего не было видно.

«Так, что здесь с воздухом? — он взглянул на встроенный в рукав защитного костюма прибор, — Кислород на нижнем пределе, опасных вирусов и бактерий не обнаружено».

Доктор поднял заслонку шлема и сделал глубокий вдох.

— Эй, Саливанов, не на прогулку вышли, закрой лицо! — прокричал Стерхов.

— Одну минуту, босс!

Доктор настроил резкость и наконец, увидел бобовидные клеточные ядра микроорганизмов. Вероятно, они выделяли вещества, из-за которых деревья становились прозрачными. Задачка для биохимиков!

Саливанов повернулся, чтобы поделиться своим открытием с остальными, но тут услышал голос Вероники Матвеевой, смуглой невысокой девушки с пышным бюстом:

— Да, трудно представить, что столетие назад для подобных исследований понадобилась бы целая передвижная лаборатория, — она сосредоточенно втыкала в почву длинную тонкую трубку. — А теперь все необходимое умещается в небольшом саквояже. Минута — и спектральный анализ почвы готов. Еще минута и перед тобой атомарный состав.

Доктор вежливо улыбнулся.

— Наука далеко продвинулась!

«Нет, — подумал он, — не стоит пока сообщать всем о моем маленьком открытии. Кто знает, как оно может пригодиться».

Привалившись к дереву, Стерхов критично осматривал вверенную ему группу.

«Етить твою…, кого они послали. Только один нормальный мужик — Абсент. Череп, конечно, мозгом не перегружен. Ну еще этот доктор. А остальные? Две бабы и какие-то недоноски. С такой командой далеко не уйдешь… Предыдущие были посерьезней…

В нескольких метрах от него громила — негр, усевшись на рюкзак, по-своему анализировал ситуацию:

«Вот дерьмо! — горячился он, — Сколько времени уходит на чертовы исследования! Эх, сейчас бы жаренную баранью ногу…»

Чтобы хоть как-то развлечься и забыть об урчащем животе, он стал разглядывать Веронику Матвееву.

«А у нее шикарная задница, — отметил про себя афроамериканец, похотливо осклабившись. — Даже через скафандр округлости выступают…»

Роланский сидел, прислонившись спиной к дереву. От постоянного выражения брезгливости и высокомерия вдоль дряблых щек залегли морщины, тонкие губы недовольно кривились.

«Боже мой, чуть не погиб! Кретины, хамы, быдло! Терпеть их всю экспедицию».

Санчес, снимал все происходящее на камеру. Руки тряслись от возбуждения. Каждый снимок, каждый кадр должен был стать стопроцентной сенсацией. Такого мир еще не видел. Он — первый оператор на этой планете, первый фотограф.

От таких мыслей голова шла кругом. Он старался зафиксировать каждый момент исторического события, свидетелем которого ему повезло быть, запечатлеть все, что видел, оцифровать каждую частицу, каждый фрагмент неизведанного пространства: хрустальные стволы деревьев, вязкую маслянистую почву, людей, занятых исследованиями, их сосредоточенные лица.

Он так увлекся, что не сразу заметил досадное покалывание в месте пореза.

«Черт, щиплет! Долбанная трава… Нужно попросить врача еще раз обработать на всякий случай…»

Камера нашла Саливанова. Он закупорил пробирку, убрал ее в металлический чемоданчик. Морщины на лбу разгладились. На лице появилось выражение удовлетворения от проделанной работы. Взгляд живых карих глаз устремился куда-то в сторону. Санчес медленно повернул камеру в том же направлении и остановился на красивой стройной и еще совсем молоденькой Яне Зориной, которая с помощью лазерной линейки измеряла диаметр и высоту стволов.

Почувствовав взгляд доктора, Яна слегка улыбнулась.

«А он симпатичный», — отметила она, невольно заливаясь румянцем, и представила, как рыжеватая щетина касается ее щеки, сильные упругие губы впиваются в ее мягкие, податливые; горячий язык настойчиво проникает в рот…

Ей подумалось, что его кожа, должно быть, пахнет хвоей и полынью.

Саливанов невольно залюбовался юным созданием. Зеленные кошачьи глаза, кожа цвета слоновой кости… Какая же она еще наивная, непосредственная. Все мысли, все чувства читаются на лице.

Вот если бы можно было так же легко прочитать мысли того, кто украл биологическое оружие из лаборатории…

* * *

Десять лучших специалистов континента, включая доктора медицинских наук Романа Саливанова, были отобраны для работы над секретным военным проектом. В результате кропотливого многомесячного труда удалось создать высокоактивный вирус бешенства XQ, способный распространяться воздушно-капельным путем и обладающий очень коротким инкубационным периодом.

Кто-то из команды, кто-то знающий внутренний распорядок, знающий все входы и выходы, выкрал несколько смертоносных капсул и продал террористической организации «Свободные Братья». Последствия не заставили себя ждать. Спустя несколько дней полумиллионная колония на Луне была полностью уничтожена.

Страшные кадры транслировались по всем телеканалам: поселенцы метались в панике, механизмы остановились. Колония погрузилась в хаос…

Вирус XQ поражал нервную систему, постепенно поднимаясь по спинному мозгу в головной. Зараженные чувствовали непонятную тревогу, страх, которые сменялись приступами агрессии. Возникали галлюцинации, жар, озноб. Даже вид пищи и тем более воды вызывал тошноту и удушье. Паралич постепенно захватывал все тело. Через три дня мучений наступала смерть…

Все улики указывали на Томилина, с которым Саливанов работал в паре. Парня арестовали. Сотрудники лаборатории были шокированы: Томилин — настоящий профессионал, трудяга, отличный семьянин…

Он повесился в камере. А через день обнаружились неопровержимые доказательства его невиновности…

* * *

— Доктор, что это с вами?! — звонкий голос Яны, вернул Романа к реальности. Девушка выглядела испуганной.

Камера Санчеса запечатлела на глазах изменяющееся лицо Саливанова: кожа, мышцы, кости стали прозрачными, выделялась только сетка кровеносных сосудов.

— Я же тебя предупреждал! — орал Стерхов.

Трясущимися руками доктор вытащил салфетку, пропитанную дезинфицирующим раствором, протер лицо. Постепенно ткани вернулись в нормальное состояние.

Тем временем синяя туча повисла над прозрачным куполом леса. Внезапно она распалась на отдельные частицы, которые одна за другой проникали в щели между шляпками грибоподобных деревьев, облепляя стволы.

— Это же птицы! — закричала Яна. Она быстро раскрыла самонаводящуюся ловушку и подбросила ее в воздух. Через секунду небольшое пернатое создание светящегося синего цвета было поймано.

Но как только девушка взяла ловушку в руки, покровы птицы стали прозрачными. Она издавала свистящие звуки. Услышав, сигналы тревоги, другие птицы тоже обесцветились. Теперь на стволах деревьев и в воздухе копошились извилины маленьких кишечников и бьющиеся алые сердечки.

Глава 4

Топь

Яна прикрепила микродатчик к ноге птицы и выпустила ее на волю. С громким щебетом пернатое создание вернулось к стае.

Они шли все дальше и дальше вглубь прозрачного леса. Вязкая серая почва налипала на ботинки, затрудняя движение. Местами поверхность была покрыта мутной пленкой воды. Такие участки обходили.

Через час все участники экспедиции выдохлись. Стерхов остановился и, хмурясь, разглядывал электронную карту.

— Не понимаю, — сказал он, — карта показывает, что до реки всего два километра, прошли уже пять. Даже учитывая незначительные отклонения от маршрута, мы давно должны были придти к руслу. Сдается мне…

Начальник экспедиции, огляделся. Внезапно он рванулся в сторону.

— Вот, дерьмо! — Стерхов со злостью дернул за красный шнурок, обмотанный вокруг одного из деревьев. — Мы вернулись на то же самое место. Я специально оставил метку…

— Возможно, сильное электромагнитное излучение искажает показания приборов, — предположила Вероника Матвеева. Она всегда находила всему рациональное объяснение. Сдержанная, практичная, она твердо стояла на земле, предпочитая эту стихию другим, менее надежным и незыблемым. Наверное поэтому, она и выбрала профессию геолога.

Участники экспедиции собрались вокруг Стерхова, чтобы обсудить дальнейший план. Роланский кричал, что нужно связаться с базой и затребовать инструкцию с перечнем действий в условиях природных аномалий. Матвеева настойчиво, но довольно спокойно настаивала на расчете погрешности приборов, вызванной магнитным полем.

«Это надолго, — подумал Абсент, вслушиваясь в непонятные термины, которыми сыпала геолог, — нет, определенно, баба не должна быть слишком умной, тем более баба с такими сиськами».

Он прислонился спиной к влажному стволу прозрачного грибоподобного дерева, снял с плеча автомат и поставил его рядом.

Повысив защиту от электромагнитных волн, группа снова собралась в путь. Абсент не глядя, потянулся за автоматом, но его рука схватила только воздух. Пару секунд он стоял, выпучив глаза, не в силах произнести ни слова.

— Что за шутки?! — закричал негр, опомнившись.

Все в недоумении повернулись к нему.

— Я спрашиваю, КТО взял мой автомат? — гремел Абсент, свирепо вращая глазами. Ноздри его воинственно раздувались.

— Да кому он нужен? Мы даже близко не подходили! — парировал Санчес.

— Не мог же он сквозь землю провалиться!

Автомата действительно нигде не было. Все семеро испуганно озирались. Если никто из них не прикасался к оружию, значит, его взял кто-то посторонний.

Начальник экспедиции был не на шутку встревожен и зол.

— Нужно убираться отсюда. Попытаемся дойти до реки еще раз.

Обескураженный таинственным исчезновением афроамериканец, шел впереди, опустив голову. За все пятнадцать лет службы наемным солдатом, он ни разу не потерял оружие.

«Позор! Это даже хуже, чем если бы меня отымели в задницу» — сокрушался он.

С малых лет Абсента готовили в профессиональные солдаты, в тринадцать — он владел несколькими боевыми искусствами, в пятнадцать — первый раз участвовал в бою…

Неожиданно негр почувствовал, что не может сделать шаг, его ноги проваливались в серую жижу.

— Что происходит? — пробормотал он, в ужасе глядя, как вязкая маслянистая грязь засасывает глубже и глубже. Абсент попытался ухватиться за ближайшее шампиньоноподобное дерево, но рука соскользнула с влажного, гладкого ствола.

— Стоять! Отойти назад! — скомандовал Стерхов растерявшимся подчиненным. Он начал рыться в своем рюкзаке, извергая трехэтажный мат. — Держись, дружище…..да где же она?

Остальные суетливо перебегали с места на место на расстоянии полутора метров от наемного солдата, не зная, как ему помочь.

Абсент провалился уже по пояс. Он отчаянно барахтался в зыбком грунте, все больше увязая.

Вероника Матвеева направила дистанционный эхолот в воронку, засасывающую негра.

— Да здесь глубина два километра минимум! — воскликнула она, — Похоже на вулканический кратер…

— Спасибо, утешила, — огрызнулся Абсент. Грузное тело засосало уже по грудь.

— Вот она, родная! — выкрикнул Стерхов, извлекая из рюкзака аккуратно свернутую мононуклеарную веревку — Лови!

Он кинул один конец веревки афроамериканцу, и стал тянуть за другой. Саливанов поспешил на помощь начальнику.

Абсент ухватился мертвой хваткой. На поверхности хлюпающей жижи виднелась только его голова. Веревка больно врезалась в ладони, протирая перчатки.

Стерхов и Саливанов вспотели от напряжения, на висках вздулись вены.

— Стоп! Так мы его не вытащим, он слишком тяжелый! — выдохнул начальник экспедиции.

— Попробуй обвязать грудь веревкой! — крикнул он наемнику.

Серая жижа дошла уже до подбородка афроамериканца, налипла на заслонку шлема. С трудом преодолевая сопротивление вязкой почвы, Абсент выполнил указание босса.

Прикладывая неимоверные усилия, Саливанов и Стерхов вытащили его на твердый грунт.

Все трое лежали на спине, раскинув руки.

— Эта планета, определенно, нам не рада, — произнес доктор, с трудом переводя дыхание.

Глава 5

Проникновение

Экспедиция продолжила путь в направлении реки. Лица всех семерых были хмурыми и напряженными. Наученные горьким опытом, они осторожно ступали, то и дело опасливо озираясь и каждую минуту ожидая подвоха от недружелюбной планеты.

— Мы приземлились в восемь утра, сейчас только полдень, — ворчал Роланский, — но за это время, наши жизни несколько раз подвергались смертельной опасности. Если так пойдет дальше…

— Предлагаете вернуться, расторгнуть договор, и вместо обещанного гонорара выплачивать неустойку? — нетерпеливо перебил начальник экспедиции.

— Нет, конечно, нет!

* * *

Перед глазами юриста встало сердитое, заплаканное лицо жены. Она трясет счетами, присланными строительной компанией.

— Из-за того, что ты тряпка и лентяй, мы уже десять лет пытаемся достроить дом! Какой ты мужчина, если не можешь обеспечить свою семью!?

После таких обличительных речей Анна обычно хватается за сердце (у нее врожденный порок) и с трагизмом в каждом движении открывает пузырек с таблетками.

Ее нельзя беспокоить. Нельзя беспокоить…

Бледная, темные круги под глазами, бескровные тонкие губы, блеклые волосы с недавно появившимися нитями седины. Неужели она не понимает, что пора бы уже заняться своей внешностью: сходить в парикмахерскую, в салон красоты. В конце концов, можно просто нанести чуть-чуть косметики.

Иногда ему казалось, что таким изможденным, неухоженным видом, жена напоминает окружающим о своей болезни, добиваясь жалости и сочувствия. Она упивается своими страданиями, а его заставляет испытывать вечное чувство вины.

Анна вынудила его согласиться на этот контракт…

* * *

Путь преградил завал. Прозрачные грибоподобные деревья, вырванные с корнями, были свалены в кучу, некоторые сломаны пополам. Словно, осколки, сорвавшейся с потолка хрустальной люстры, стволы и шляпки громоздились друг на друге.

Какая сила сделала это?

Стерхов осматривал завал, угрюмо сдвинув брови.

«Что это: ураган или…».

— Что из оружия у тебя осталось? — тихо спросил он чернокожего наемника.

— Пистолет и нож — остальное отобрали на КПП, а автомат…

— Да, кому-то он понадобился. И боюсь, мы скоро узнаем кому.

Обойдя завал, путники, наконец, увидели сверкающую гладь реки. Вода была необычного насыщенного синего цвета.

— Наверное, здесь много меди, — предположила Матвеева, вглядываясь в мутноватую синеву.

— Привал! — рявкнул Стерхов.

Сняли тяжелые рюкзаки, достали из них пищпакеты и небольшие термосы, расселись полукругом. После тщательного анализа воздуха, начальник разрешил снять шлемы.

Все оживились в предвкушении долгожданной трапезы. Без шлемов они выглядели почти как обычные туристы или компания, выбравшаяся на пикник. Каждый положил в свою пластиковую миску несколько кусочков спрессованной, обезвоженной еды. При добавлении кипятка сухие разноцветные кубики быстро разбухли и десятикратно увеличились в размерах.

— Меняю шпинат на свинину! — весело крикнул Роман Саливанов.

— С удовольствием поменяюсь, — сразу откликнулась Яна.

Они улыбнулись друг другу и задержали взгляды на несколько секунд дольше, чем это бывает, когда общаются два малознакомых человека. Саливанов невольно любовался Яной. Казалось, ее полные, красиво очерченные губы живут самостоятельной жизнью: то раскрываются створками раковины, обнажая ровный жемчуг зубов, то собираются в трепетный бутон. Но так ли проста и наивна была эта девушка, как ему показалось сначала. Теперь Роман готов был биться об заклад, что за холодным зеленым стеклом ее кошачьих глаз беснуются вихри страстей.

* * *

— Дайка я осмотрю твою руку, Санчес, — предложил после обеда доктор развалившемуся на земле оператору. — Так, что у нас… незначительная гиперемия и отечность.

— Черт, док, почему нельзя выражаться по — человечески! Что еще за гиперемия? — на лице смуглого красавчика отразился испуг.

— У тебя просто царапина. Кстати, почему до сих пор не заклеил перчатку?

— Как-то было не до этого. Сплошные приключения на наши задницы… К тому же, говорят в клее столько канцерогенов…

— Эй, Санчес! — крикнул начальник экспедиции, после еды он прибывал в благодушном настроении. — Сделай-ка пару снимков реки — пригодится для отчета.

— Вот дерьмо! Отдохнуть не дадут, — проворчал латиноамериканец.

— Что ты там бормочешь?

— Я говорю, что уже иду, босс!

Санчес взял камеру и нехотя поплелся к реке. За ним последовали Зорина и Матвеева.

Вдоль кромки воды тянулась длинная белесая трава. Толщина каждой травинки не превышала двух миллиметров.

— Похоже на волосы прекрасной Рапунцель из сказки, — восторженно произнесла Яна.

Пока девушки любовались пейзажем, оператор подошел к самому краю берега, схватился рукой за нависшую над водой шляпку дерева — гриба и стал снимать неторопливую синеву реки.

— Когда вернусь, — крикнул он, — обязательно устрою фотовыставку.

Его лицо озарила мечтательная улыбка.

* * *

Себастиан будет в восторге…

Этот мальчик самый талантливый из всей группы.

Идея организовать кружок для детей принадлежала старику Гольдштейну, хозяину галереи. Дополнительный заработок служил неплохим подспорьем для молодых художников и фотографов.

Правда, большинство учеников — лишь посредственности. Родители приводят их в фотостудию для того, чтобы потешить собственное самолюбие, добавить себе респектабельности в глазах знакомых.

Тщеславные, эгоистичные матери-идиотки, лопаясь от гордости рассказывают своим пустым, скучным подругам: «Мой Робби умудряется ходить на музыку, на каратэ, в волейбольную секцию, увлекается фотографией. Теперь мы думаем, а не нанять ли ему еще и репетитора по иностранному языку».

В своем стремлении вырастить сверхчеловека, они забывают прислушаться к потребностям самого ребенка, отбирают драгоценные, неповторимые годы детства. Лишенное свободы выбора детское Я чахнет под бременем родительских ожиданий.

Себастиян… Какого труда стоила вырвать мальчишку из цепких лап скудоумных родителей — мещан.

Себастиян — гений, способный вычленить идеальную композицию из хаоса, увидеть совершенную красоту в несовершенстве окружающего мира. Часы, проведенные с ним сладко-тягучи словно фруктовый сироп.

* * *

— Этот цвет достоин, быть переданным без искажения…, — пробормотал Санчес, настраивая яркость. Он так увлекся, что забыл про осторожность. Рука соскользнула с влажной прозрачной коры, и молодой человек с шумом плюхнулся в воду.

К счастью берег был не высок. С помощью девушек Санчес выбрался на сушу.

— Ты в порядке? — спросила Вероника.

— Угу, только…, — красивые тонкие черты оператора исказила гримаса боли. Он начал орать как резанный.

— Что с тобой? Санчес, что происходит? На помощь! — закричали девушки.

Вероника увидела как из разорванной перчатки, непосредственно из самой царапины свисает длинная тонкая нить травы. С каждой секундой ее длина укорачивалась. Миллиметр за миллиметром она вбуравливалась под кожу несчастного оператора.

Санчес вопил так, что закладывало уши. Он размахивал рукой, рвал защитный костюм.

Подбежал Саливанов.

Это какой-то паразит! Держи его за хвост, — приказал он стоящей рядом Матвеевой.

Испуганная девушка намотала конец извивающейся, выскальзывающей нити на пальцы.

— Попробую ввести антигельминтное средство, — крикнул доктор, второпях расстегивая костюм Санчеса. — Скорее всего, тварь движется по сосудам к сердцу, а оттуда в легкие или в мозг!

В это время хвост белого червя выскользнул из рук Вероники и мгновенно полностью исчез в теле оператора.

Санчес вдруг перестал кричать. Все члены экспедиции замерли, с тревогой и ужасом в глазах уставились на него. Глаза молодого человека закатились, рот перекосило, и из него полилась пена. Пузыри лопались на губах. Минуту тело сотрясали судороги.

Доктор все еще пытался что-то сделать: массаж сердца, какие-то уколы, но безрезультатно.

Санчес был мертв.

— Нееееееееет! — истошный крик Вероники увяз в насыщенном влагой воздухе.

Глава 6

Сфера

Саливанов несколько минут водил над телом скончавшего оператора специальным медицинским прибором, реагирующим на изменение плотности.

— Червь в головном мозге, — наконец, констатировал он.

Матвеева зарыдала с новой силой. Ее веки опухли, темно — карие глаза застилала пелена слез.

— Прекратить немедленно! — строго сказал ей начальник экспедиции. — Вы же прошли курс подготовки и должны знать о высокой вероятности летального исхода!

— Одно дело знать, — закричала женщина, — и другое — видеть, как на твоих глазах… У него были планы…. Такой симпатичный, мальчишка еще…

Потоки слез мешали говорить.

Стерхов хорошенько тряхнул ее за плечи, чтобы остановить истерику. Вероника вскрикнула, поперхнулась рвущимися изнутри рыданиями и теперь жалобно всхлипывала.

— Может, тебе лучше вернуться обратно? — безжалостно продолжал Стерхов, — Варить борщи, гладить рубашки?

— Без меня вы не найдете ртутные руды, — огрызнулась девушка.

— Детка, ты думаешь, что незаменима?! Да мне только стоит позвонить в Управление, и они сразу же отправят сюда более стрессоустойчивого специалиста!

Начальник экспедиции криво ухмыльнулся и заорал, обращаясь уже ко всем:

— Эй! Хорэ прохлаждаться, выполняйте свою работу! Роланский! Временно будете исполнять обязанности оператора, хоть какой-то прок от вас будет.

Вероника Матвеева обиженно поджала губы, взяла свой саквояж и, превозмогая себя, подошла к реке.

«Как можно быть таким черствым, таким бессердечным! — думала она, слушая, как Стерхов раздает команды, — «Погиб человек, а ему будто бы все равно. Высокая вероятность летального исхода… И мы должны вести себя так, словно ничего не случилось: одним меньше, одним больше».

Собрав всю волю в кулак, она все же занялась измерениями.

«Так…, ширина реки десять метров. Глубина — на середине двенадцать метров. Не слабо!»

Она уже жалела, что согласилась на этот контракт. Но, что оставалось делать? Не так-то просто одной растить двоих детей. Их отец, владелец крупного автосервиса, присылал только жалкие крохи. Жадный ублюдок! А сколько нужно денег, чтобы у ребенка было все необходимое!? Одежда, обувь, обучение, развлечения, медицинская страховка.

А еще приходилось обеспечивать парализованную бабушку. От матери — алкоголички помощи никакой, только неприятности.

Когда старушка умерла, стало немного легче. Не хорошо, конечно, так говорить о покойниках. Но ведь все легло на плечи Вероники, а она еще молодая женщина, и для себя пожить хочется.

— Жалкие оправдания! — раздался сзади металлический голос. Матвеева обернулась — все участники экспедиции были заняты своими делами: Стерхов докладывал в Управление о случившемся.

— Да! — кричал он, — так и запишите: в результате столкновения с местной флорой… Через сколько? Через три дня? Отлично, будем ждать нового оператора…

Саливанов и Зорина занимались исследованием твари, убившей Санчеса. Он — врач, она — биолог. Кажется, ребята нашли друг друга.

Роланский, пытался разобраться с камерой, наемник Абсент ходил кругами вокруг лагеря, высматривая потенциальных врагов.

Померещилось? Но она так четко слышала леденящие душу, безжалостные слова.

Вероника заметила, что рядом с ней, в воде у самого берега плавает полиэтиленовая пленка.

«Неужели здесь уже были люди? Надо бы сообщить Стерхову о находке».

Но обида еще не прошла — разговаривать с боссом не хотелось.

Вдруг пленка начала расправляться, натягиваться, и, не успев опомниться, девушка оказалась внутри прозрачного шара. Она закричала, но оболочка заглушала звук.

Оставшиеся на берегу были увлечены своими делами и ничего не замечали.

Сфера довольно быстро уносила Веронику на середину реки. Девушка достала нож из кармана в защитном костюме. Но только она замахнулась, намереваясь разрезать пленку, как от внутренней поверхности шара с молниеносной скоростью отпочковался небольшой пузырь и плотно облепил лезвие. Таким образом, Вероника осталась без оружия.

На середине реки, сфера начала стремительно погружаться.

Глава 7

Спасение утопающих…

Вероника кричала, что есть мочи, но наушники безмолвствовали. Она проверила систему связи, стараясь не поддаваться панике. Оказалось, что микрофон отключен.

«Но я его не выключала…», — подумала она удивленно. Однако времени на размышления не было — с каждой секундой прозрачная сфера опускалась все глубже в синюю мутную воду.

Вероника снова нажала на «on», связь заработала.

— Сергей, Сергей! Слышите меня? На помощь! Скорее!

— Матвеева?! Что случилось? Где ты вообще? — раздался хрипловатый голос начальника экспедиции.

— Какая-то хрень тащит меня на дно. Я не могу выбраться!

Вероника подняла глаза. Над ней уже был мощный пласт воды толщиною не меньше трех метров. Размытая окружность солнца таяла как сахар в горячем чае. В ушах зазвенело, казалось, в барабанную перепонку вонзились тонкие иглы.

— Только не психуйте, опишите эту тварь, я должен знать, как действовать, — снова заговорил босс. Он уже вытащил из рюкзака коробку размером с ладонь. В ней лежал компактно сложенный плот-трансформер из гладкого тончайшего материала «дельфинья кожа».

— Сергей, вы издеваетесь?! Какие описания?! Мне нужна помощь! — закричала девушка, возмущенная спокойствием начальника.

— Ты хочешь, чтобы я прыгнул в воду и оказался в таком же положении, как и ты?! Только боюсь, шансы на спасение при таком раскладе сведутся к нулю.

— Ладно, ладно! Я в каком-то прозрачном шаре! Поторопитесь!

— А нож? Попробуй ножом, — прокричал Стерхов, включая микронасос, вмонтированный в крышку коробки. Плот начал быстро надуваться.

— Ножом не получилось…

Прибор на спецкостюме Матвеевой показывал глубину десять метров. В подводном сумраке девушка различила нечто по консистенции похожее на желе, зеленоватое, пульсирующее. Оно покрывало все дно. В студнеобразное вещество были покружены десятки прозрачных пузырей. В некоторых из них лежали кости, большие и поменьше, в других что-то темное, бесформенное.

Сфера, поймавшая Веронику, увязла в зеленоватом студне.

— Матвеева? — тревожно позвал Стерхов, его голос показался таким родным. Только эта неуловимая вибрация частот связывала ее сейчас с поверхностью, с жизнью.

Внезапно ее осенило.

— Босс, есть идея. У меня в кармане — кое-какие химические реагенты для исследований. А что если взять нитроглецирин и…

— Нагреватель есть? — угадал ее мысль начальник.

— Есть. Взрыв получится не настолько сильным, чтобы причинить мне существенный вред, а вот пузырь возможно лопнет.

— Матвеева, ты умница! Только осторожней! Я уже спускаюсь на воду.

Стерхов запустил атомный двигатель размером с грецкий орех, спаянный с «дельфиньей кожей».

К берегу уже спешили Саливанов и Абсент. Была включена общая связь, и все участники экспедиции получили сигнал SOS.

— Что случилось? Что опять стряслось? — кричали они наперебой.

— Матвеева развлекается, — пробурчал Стерхов, запрыгнул на надувной плот, и поплыл, проминая синюю гладь реки. Он тщательно прочесывал толщу воды эхолотом, пытаясь отыскать девушку.

Боковым зрением Вероника уловила какое-то движение. Из желеобразной массы вылезло нечто, напоминающее обрубок гигантской кишки. Огромный зев существа открывался и закрывался, заглатывая воду и пузыри с их содержимым; сморщенное склизкое тело сокращалось.

Из заднего отверстия чудовищного обрубка вылетали прозрачные ошметки. Существо медленно подбиралось к девушке.

Она онемела от ужаса.

— Ника, я над тобой, — услышала она голос Стерхова.

— Здесь такое…! Оно уже близко! — пролепетала она, с трудом ворочая языком.

— Взрывай! — приказал начальник экспедиции.

Девушка положила ампулу с нитроглицерином на дно сферы, подальше от себя, и направила туда луч нагревателя.

В следующий миг она почувствовала удар спереди, фронтальная заслонка шлема звонко треснула и разлетелась мелкими осколками. Лицо словно ошпарили крапивой. Как в замедленной съемке прозрачная сфера разделилась на мельчайшие пузырьки.

Работая изо всех сил мускулистыми ногами и руками, девушка поплыла вверх. За ней, собравшись в стаю, следовали похожие на полиэтилен существа.

Вероника торопилась, опасаясь, что они снова поймают ее. Легкие слиплись от недостатка кислорода. Уши заложило.

С каждой секундой она приближалась к солнечным лучам, запутавшимся в верхних слоях воды. Вот уже отчетливо проявилось темное дно плота. Наконец, девушка вынырнула, кровь стучала в висках, в глазах потемнело. Она жадно глотнула воздух и почувствовала, как сильные руки Стерхова затаскивают ее на плот.

Глава 8

Стремнина

Лицо Вероники было в крови из-за многочисленных мелких порезов.

— Живая? — спросил начальник экспедиции, помогая вынуть из пазов в шлеме осколки лопнувшей при взрыве заслонки.

— Кажется, да, — с трудом произнесла она.

На берегу радостно кричали и махали руками остальные участники экспедиции.

— Значит, так: надевай мой шлем, — приказал Стерхов.

— Но, как же…

— Мы же не можем рисковать таким специалистом как ты, — он подмигнул, отстегнул свой шлем, передал его девушке, а сам взял ее поврежденный.

Но они так и не успели надеть защитные приспособления. Медленно дрейфовавший к берегу плот, неожиданно закрутило и понесло вниз по реке. Стерхов и Матвеева изо всех сил вцепились в выступающую окантовку плота.

Течение искрящейся полосой разделило реку на две половины, унося астронавтов все дальше от лагеря. Стерхов максимально увеличил мощность атомного двигателя, но это не помогло.

Вдоль берега бежали Абсент и Саливанов. Наемник пытался кинуть начальнику веревку с самонаводящимся крюком, но он всякий раз опаздывал на доли секунды и плюхался в воду, не достигнув цели.

Скорость течения росла в геометрической прогрессии. Место привала и оставшиеся на берегу члены команды скрылись из виду. Начались пороги и водовороты. Казавшаяся такой спокойной река оскалилась острыми валунами в безумной усмешке.

Стремнина кидала плот на камни, закручивала и топила, пытаясь сбросить с трудом удерживающихся людей.

Нарастающий с каждой секундой шум заглушал вопли перепуганной Вероники.

«Водопад!» — осенила Стерхова страшная догадка.

— Держись крепче! — закричал он, надрывая связки, но слова поглотил рев падающей воды.

Плот с сумасшедшей скоростью закрутила очередная воронка. Наигравшись через минуту — резко выплюнула. На миг он завис над пропастью, дно которой исчезало в облаке бриллиантовых брызг.

Стерхов глянул вниз, попрощался с жизнью и зажмурился.

* * *

Мальчик лет двенадцати, девочка лет восьми бредут по выбеленной солнцем песчаной косе.

— Я хочу купаться! — капризничает малышка с растрепанными завитками волос.

— А мне уже надоело, — лениво отвечает подросток и растягивается на горячем песке.

Краем глаза он видит, как сестра бежит к воде.

«Вот упрямая! — со злостью думает он. Мысли плавно уносятся в скорое будущее, к футбольному матчу. Крики болельщиков сливаются с плеском воды и счастливыми возгласами сестры.

Кажется, он заснул. Поднимается, трет замутневшие со сна глаза и пугается осознанию тишины и одиночества.

— Светка! Где ты? Света! — кричит он, оглядывается, всматривается в слепящую отблесками морскую рябь.

Девочка исчезла.

* * *

— Сергей, эй, Сергей, очнитесь! — донесся издалека знакомый голос, — ну и тяжелый же ты…

Вероника Матвеева тащила к берегу потерявшего сознание начальника. Она обхватила одной рукой его мощный торс, а другой пыталась грести. Пальцы ног едва доставали дно. Взвесь брызг от водопада слепила глаза, набивалась в нос.

Из последних сил Вероника выволокла огромное тело Стерхова на берег, застеленный мягким ковром синего мха.

— Босс, ну очнись же…, — пощечины звонко отскакивали от щек мужчины.

И вдруг молниеносным движением начальник экспедиции перехватил руку Вероники.

Девушка вскрикнула от неожиданности и боли, но тут же радостно добавила:

— Ну, наконец-то, очнулся.

— Где это мы? — прохрипел Стерхов, поднимаясь и осматриваясь.

По берегам реки из мягкой синевы мха тянулись к нежно-зеленому небу беспорядочно разбросанные ярко-желтые цилиндры.

Глава 9

Первая ночь

Стерхов и Матвеева с любопытством разглядывали странные цилиндрические образования.

— Похоже на термитники, — задумчиво произнесла Вероника.

— Не хватало нам еще наткнуться на инопланетных букашек, — пробурчал начальник экспедиции, потирая ушибленную голову.

Между тем темнота стремительно опускалась на планету. Раскаленное солнце почти полностью скрылось за горизонтом.

Астронавты, непривыкшие к такому резкому наступлению ночи, почувствовали тревогу. Ситуация усугублялась тем, что связь с Землей и оставшимися в лагере членами экспедиции была потеряна — шлемы со встроенными коммуникаторами унесла стремнина.

Вероника не скрывала своего беспокойства, тогда как Стерхов внешне оставался невозмутимым.

— Что будем делать? — взволнованно спросила девушка, — Еще час, и мы окажемся в кромешной темноте.

— Ну, выбирать особо не из чего. Можно конечно вернуться вдоль берега в лагерь, но ночью по незнакомым планетам разгуливают только дураки или самоубийцы. Хотя, одно другого не исключает.

«Неужели нельзя без этого издевательского тона, без сарказма, — думала Вероника, с трудом сдерживая раздражение, — почему бы просто не сказать: остановимся на ночлег. Всего два слова!»

Однако заявить о своем недовольстве вслух девушка не успела. Один за другим желтые цилиндры начали загораться изнутри, словно электрические светильники, подсвечивая берег реки уютным сиянием.

— Не нравится мне все это, — буркнул Стерхов по-волчьи прищуриваясь, — Давай-ка разведем костер. С огнем как-то спокойнее.

В гнетущем молчании они рвали синий мох и бросали его в кучу. Вероника подумала, что, наверное, первобытные люди чувствовали себя такими же слабыми и беззащитными перед неизведанной, не знающей жалости природой.

Стерхов извлек из кармана кубик сухого спирта и влагонепроницаемую зажигалку. Щелчок — и пламя, сначала робкое, потом настырное побежало по тонким веточкам мха.

«Светильники» разгорались все ярче, издавая звуки, напоминающие стрекотание кузнечика. С каждой минутой стрекот усиливался.

Вдруг один из цилиндров развернулся. Его внутренняя поверхность представляла собой гофрированную перепонку, сужавшеюся книзу. Словно гигантский веер существо складывалось и раскладывалось. У основания этого веера искрился электрическими разрядами круг диаметром около полуметра.

Существо застрекотала и, сделав несколько интенсивных сокращений перепонкой — веером, поднялось вверх. Еще несколько цилиндров развернулись подобно первому и взлетели.

Вскоре в темном небе парили десятки «перепончатокрылых», прочерчивая электрическими кругами на брюхе светящиеся, тающие во мраке полосы.

— Похоже, электричество вырабатывается при трении складок перепонки друг о друга, — предположила завороженная чудесным зрелищем Вероника.

Стерхов, молча, следил за существами. Его лицо в свете костра казалось суровым и напряженным.

Неожиданно одно из существ, резко изменив траекторию полета, спикировало в сторону людей.

Все произошло слишком быстро. Гигантский веер на долю секунды завис в метре от астронавтов, затем внутри светящегося круга появилась воронка, из которой с молниеносной скоростью выскочила длинная щупальца.

Склизкая и шершавая, она обвила Стерхова, крепко примотав его руки к туловищу, и не дав опомниться, начала тащить к воронке. Начальник экспедиции с ужасом заглянул в слюнявую пасть «перепончатокрылого», вокруг которой бежали электрические разряды.

— Матвеева, если ты не поторопишься, я умру раньше, чем окажусь в глотке этой твари — меня убьет током, — упираясь изо всех сил ногами, выдавил он.

Его привычно-саркастичный тон вывел ошеломленную девушку из ступора. Она выхватила мачете из ножен на поясе Стерхова и что было мочи рубанула по щупальце.

Существо застрекотало на высоких, режущих слух нотах и выпустило пленника. Стерхов взял мачете из рук Вероники, подхватил острым концом пучок горящего мха из костра и замахнулся на тварь. Раненая щупальца спряталась в воронке, которая тут же сомкнулась.

«Перепончатокрылое» отлетело на безопасное расстояние. Но не успели астронавты опомниться, как еще одно хищное создание нависло над Вероникой. Скрученная пружиной щупальца нацелилась на девушку и с невероятной скоростью метнулась вперед. Если бы Стерхов не успел вовремя оттащить Веронику в сторону, она бы неминуемо оказалась во власти чудовища.

Начальник экспедиции привлек девушку к себе.

— Только не думай, что я к тебе пристаю.

Одной рукой он обхватил Матвееву за талию, в другой сжимал мачете с намотанным на острие горящим мхом.

Тем временем веерообразные твари окружили людей со всех сторон. Они скрежетали перепонками, высовывали языки-щупальца, по которым стекала вязкая темная слюна.

Одно «перепончатокрылое» «выстрелило» языком в реку и извлекло из темной воды нечто плоское, дисковидное, покрытое блестящими пластинами. Жертва, весом в полцентнера, дергалась, пытаясь вырваться из колец языка-щупальцы, но тщетно.

«Перепончатокрылое» притянуло добычу к электрическому кольцу, обрамлявшему разверзшуюся пасть. Разряд тока пронзил тело жертвы. Уже мертвое животное быстро исчезло в глотке хищника.

Под гигантским веером повис кожистый мешок, в котором, переваривалась добыча.

— Мы для них как мухи для хамелеона, — мрачно констатировал Стерхов, сильнее сжимая мачете.

Летающие вееры вели себя все агрессивней. Они выбрасывали свои длинные языки, пытаясь оплести ими людей. Начальник экспедиции ранил одну тварь. Раздался громкий скрежет, желтая жидкость фонтаном брызнула из порезанного языка-щупальцы.

Но это не остановило остальных, а только усилило их натиск. Стерхову пришлось отражать атаку со всех сторон. Мачете рубило языки, брызги желтой «крови» летели в разные стороны.

Вероника берцами швыряла из костра горящий мох в оголтелых хищников. Это хоть как-то их сдерживало.

Но обоим астронавтам было понятно: долго им так не продержаться.

Вдруг на опушке прозрачного леса, граничащего с поселением «перепончатокрылых», раздался громкий треск. Неизвестно откуда взявшийся смерч, вырывал деревья-грибы с корнем, словно спички разламывал их и снова швырял на землю.

«Перепончатокрылые» всполошились, громко застрекотали и словно по команде начали сворачиваться в цилиндры. Тех из них, кто не успел приземлиться, смерч сминал и разрывал на куски.

На Стерхова и Матвееву с неба полетели лоскуты перепонок и какие-то желтые ошметки.

— Бежим! — крикнул мужчина, хватая Веронику за руку. Хотя сам он не представлял, где можно укрыться от разбушевавшейся стихии.

Однако смерч исчез также неожиданно, как появился.

— Что это было? — выдохнула девушка, едва переводя дыхание.

— Что бы это ни было, оно спасло нам жизнь, — ответил Стерхов, с трудом шевеля сухими губами.

Глава 10

Прятки

Спрессованный уголь горел ровным голубым пламенем, отбрасывая дрожащие тени на лица четырех оставшихся в лагере членов экспедиции.

Выпятив толстую нижнюю губу, Абсент сосредоточенно разглядывал электронную карту.

— Если они успели пристать к берегу до водопада, есть шанс увидеть их живыми, — произнес он.

— При таком-то течении… Вероятность крайне мала, — вздохнул Саливанов, придвигаясь ближе к костру.

— Получается, что мы остались не только без проводника, но и еще без геолога, — обреченно сказал Роланский.

— Не надо хоронить их раньше времени. Стерхов слишком опытен, чтобы погибнуть в первый день высадки, — огрызнулся негр.

— Да уж, бедняга Санчес и теперь еще они…, — проговорила Зорина, обнимая руками согнутые колени.

На несколько минут все прогрузились в свои размышления.

Роман Саливанов взглянул на Яну. Девушка задумчиво смотрела на огонь. Языки пламени отражались в ее зеленых глазах.

— Ты в первый раз в такой экспедиции? — спросил доктор бархатным голосом.

— Честно говоря, да — смущенно улыбнулась она.

— Какими же судьбами тебя занесло сюда, детка? — снисходительно поинтересовался афроамериканец, вклиниваясь в разговор.

Казалось, Яна не заметила насмешку.

— Все произошло как-то само собой. Я работаю в Главном Национальном Зоопарке, — спокойно начала она свой рассказ, — Туда, как вы знаете, привозят животных со всего мира…

— Да, каких только тварей там нет! — заметил Саливанов со свойственной ему экспрессией.

— Однажды мне пришло письмо из «Мегагалактиктранс», в нем говорилось о том, что компании срочно требуется биолог для экспедиции на Нуклеус Аурерус. Когда я увидела сумму оплаты, у меня просто закружилась голова. В зоопарке столько не заработать за всю жизнь.

Я прошла необходимые тесты и, мне сообщили, что я лучшая кандидатура в группу первопроходцев или, как они назвали, «фёстстеперов». И вот я здесь.

— Чему мы несказанно рады, — обворожительно улыбаясь, подытожил Саливанов и по-мальчишески взъерошил короткие рыжие волосы.

— Со мной произошла аналогичная история, — подхватил нить разговора Роланский, — Мне нужны были деньги на строительство дома, а моя юридическая контора оказалась на грани банкротства…

— Не удивительно, — перебил Абсент, — с твоим-то занудством…

— Я бы попросил…! — повысил голос юрист, обиженно вздернув подбородок, — А тут письмо…

— И как только таких берут! Куда они смотрят!? — пробурчал негр. Его лицо выражало искреннее недоумение.

— Значит, у всех все одинаково, — вмешался Саливанов, — письмо, тесты, везение.

— Я уже сомневаюсь, что это везение, — мрачно изрек Роланский. Что он тут вообще делает? На смерть он точно не подписывался. Грелся бы сейчас в объятьях любимой женщины… Слава небесам, что это всего на неделю. И один день уже прошел.

Яна поднялась и направилась к биотуалету, находящемуся в пятнадцати метрах от лагеря.

— Тебя проводить? — крикнул ей вдогонку рыжий доктор.

— Спасибо, не надо.

— А ты хитрец, док! — до девушки донесся похабный смех афроамериканца.

* * *

Зорина вышла из кабинки и остановилась в замешательстве. Ни костра, ни людей не было видно. В полной тишине капли конденсата шлепались со шляпок грибов-деревьев на влажную, вязкую почву.

Неужели за минуту, что она провела в туалете, мужчины успели потушить огонь и улеглись спать?

Девушка включила фонарик на рукаве защитного костюма и пошла в направлении лагеря. Но никаких следов человека не обнаружилось.

«Я отошла всего лишь на пятнадцать метров. Где все? Куда все исчезло?»

Липкий страх пополз между лопаток. Яна включила коммуникатор:

— Эй! Вы где?

— Связь временно отсутствует, — ответил механический голос. — Поиск сети.

— Роман! Абсент! — закричала девушка. Эхо унесло ее слова вглубь леса.

Темнота, тишина и навязчивый звук падающих капель.

Яна в панике начала кружить по лесу. Но разум все же взял верх над страхом. Она остановилась, пытаясь сориентироваться в сумрачной бесконечности леса.

Вдруг кто-то схватил ее за руку. Это был Саливанов.

— Все в порядке?

Яна захлопала ресницами, не веря своим глазам. В нескольких шагах от нее горел костер, у которого как ни в чем ни бывало сидели Абсент и Роланский. Они о чем-то спорили на повышенных тонах.

— Я…, я…д-да, все нормально, — заикаясь, ответила она, — просто устала немного.

— Женщины тяжелее переносят походные условия. Ну, ничего, неделю можно и потерпеть. А там — домой в цивилизацию.

Зорина все еще не могла отойти от странного происшествия и слушала доктора вполуха. Его слова доносились откуда-то издалека. Что же это было? Минутное помрачение рассудка или очередные выходки этой странной планеты? Яне казалось, что планета живая, она будто бы следит за ними тысячью глаз, вслушивается в слова, лезет в мозг.

— Милая моя, тебя трясет, — заметил Саливанов, — Иди-ка спать. У нас был трудный день. Надеюсь, завтра все сложится удачнее.

Ночное дежурство взял на себя Абсент. Остальные фестстеперы улеглись в спальные мешки и забылись беспокойным сном.

Глава 11

Старый знакомый

Абсент прислушался. В лесу стояла неестественная тишина: только капли конденсата, срываясь со шляпок грибов-деревьев, со звоном шлепались на землю, да ровно шипел в костре спрессованный уголь. Больше ни звука: ни шороха, ни вскрика птицы.

Прошедший не одну войну, афроамериканец, знал, что такое затишье не сулит ничего хорошего.

Роланский заворочался во сне. Абсент посмотрел на него с неприязнью.

«Спишь, жирная свинья… А я бы в твое дежурство спать не рискнул… Эх, покурить бы…», — негр сплюнул густую слюну.

Темнота разбавилась первыми лучами солнца до серого сумрака. Усталость брала свое. Глаза слипались.

Нет, сейчас нельзя расслабляться, пока по лесу бродит тот, кто украл автомат. Абсент повертел в руках пистолет и покачал головой. Определенно силы неравные.

Боковым зрением он уловил какое-то движение. Показалось? Афроамериканец начал пристально всматриваться в галерею прозрачных стволов. Вдруг между деревьями мелькнул человек в камуфляже.

Абсент кинулся на землю, ползком добрался до одного из деревьев, держа пистолет наготове, осмотрелся. Незнакомец исчез.

«Что за хрень? В этом лесу все как на ладони. Куда он делся?», — занервничал афроамериканец.

Через минуту, показавшуюся вечностью, человек в камуфляже снова появился всего в нескольких метрах. Он стоял спиной к Абсенту, задрав голову кверху и, казалось, любуется небом, проступающим через прозрачный купол леса.

На плече у солдата висел автомат. Негр выставил руку с пистолетом перед собой, прицелился.

В тот миг, когда он, уже был готов нажать на курок, незнакомец обернулся.

Скуластое круглое лицо, усыпанное веснушками, глуповатая улыбка, по-детски наивный взгляд. Это лицо Абсент не мог не узнать. Сержант Донахью.

Афроамериканец словно переместился во времени. Горячий воздух Санда, песок на зубах, бесконечная раскаленная пустыня. «Любовники солнца» вылезающие из своих нор, душераздирающие крики гибнущих товарищей… Сержант Донахью, бегущий к кораблю. Удивление в его глазах.

Абсент опомнился, пальцем скользнул по курку.

— Эй, приятель, какими судьбами? — крикнул он с неестественной радостью.

Лицо бывшего сослуживца стало серьезным, он ничего не ответил, развернулся и побежал вглубь леса.

— Донахью! Ты куда? Стой! — Абсент кинулся вдогонку, поскальзываясь на вязкой влажной глине.

Глава 12

Фиолетовая пыль

— Ночевка отменяется, — устало пробурчал Стерхов, смахивая со скафандра желтые внутренности растерзанных веерообразных существ. Посмотрев на босса измученными глазами, Вероника пошла к реке, чтобы смыть налипшую с ног до головы требуху.

— Не советую, — резкий тон Стерхова заставил девушку остановиться, — Видела, какую тушу поймали в воде эти летучие твари?

Вероника глухо застонала.

— Не парься Матвеева, пара часов — и мы в лагере, там и помоешься, — подбодрил начальник экспедиции, знаком показывая следовать за ним.

Девушка хотела припомнить ему высказывание о дураках и самоубийцах, разгуливающих по ночам, но Стерхов словно прочитал ее мысли:

— В Управлении сказали, что ночи здесь очень короткие, так что в темноте долго идти не придется.

И действительно, первые лучи солнца неровными мазками уже ложились на темный холст неба.

Идти приходилось в гору. Ноги скользили на сырой глинистой почве. Стерхов и Матвеева цеплялись за прозрачные стволы грибоподобных деревьев и редкие валуны, попадавшиеся на пути.

Вероника совсем выбилась из сил, она то и дело спотыкалась, соскальзывала вниз, увязала в грязи. Но лицо ее выражало стоическое упорство.

Глядя на свою спутницу, Стерхов с трудом сдерживал усмешку.

— Как же тебя угораздило сюда попасть? — спросил он грубоватым с хрипотцой голосом.

— В НИИ, где я работала…, — с трудом переводя дыхание, проговорила Вероника.

— А ты не похожа на научного работника, — перебил Стерхов, бес стеснения окидывая взглядом крепкое, мускулистое тело девушки.

— Я,…я, просто веду здоровый образ жизни, — растерялась Матвеева, — Так вот, в НИИ прошла волна сокращений. Я попала в число сокращенных и…

— Что, плохо работала? — снова бесцеремонно перебил Стерхов.

— Нет, просто у меня двое детей, которые периодически болеют. Такие сотрудники не выгодны работодателю.

— Да, дети — это большая обуза, как не крути.

«Циничный ублюдок», — подумала девушка, кусая нижнюю губу. Вдруг ноги заскользили по глине, она шлепнулась на живот и в таком положении проехала несколько метров вниз.

— Удивительно, как тебя взяли в фестстеперы, — крикнул начальник экспедиции, нарочито громко вздохнул, спустился и, подав руку, помог девушке встать.

Некоторое время Вероника обиженно молчала.

— Я и сама удивляюсь, — наконец произнесла она, — я уже записалась на собеседование в бар рядом с домом. Решила, поработать временно барменом или официанткой, пока не найду подходящую работу. Но вдруг пришло письмо из «Мегагалактиктранс»…

Начался более пологий склон, идти стало заметно легче. Теперь на каждом шагу путникам попадались фиолетовые образования размером с подушку.

— Похоже на наши грибы дождевики. Только эти крупнее в несколько раз, — заметила Матвеева.

— Не вздумай наступить на них, — строго предупредил Стерхов.

— Почему вы считаете меня такой идиоткой?! — не выдержала девушка. Глаза ее засверкали праведным гневом. Но тут одной ногой она наступила на кусок прозрачной коры. Подошвы поехали вперед. Вероника замахала руками, цепляясь за воздух, и шлепнулась задом на довольно крупный фиолетовый «дождевик».

— Нет, только не это! — зарычал начальник экспедиции.

Облако фиолетовой пыли вылетело из лопнувшего «дождевика» и окутало Веронику. Она уловила сладковатый запах.

Теперь девушка видела все как в замедленной съемке. Стерхов широко открыл рот. По мимике было видно, что он кричит, нет, не кричит — орет. Но она ничего не слышала. Босс делал какие-то знаки руками.

«Он показывает, что нужно закрыть нос», — дошло до ее затуманенного сознания. Она попыталась выполнить это действие, но так и не смогла: поднятая рука повисла плетью.

Вероника потеряла сознание.

* * *

— Дети уже спят, — раздается сердитый голос бабушки, — где ты опять болталась?

— Я не болталась, а работала, — Николь старается говорить спокойно, вешает пальто, снимает туфли.

— Знаю я твою работу…, — бабушка, полная невысокая женщина, возникает в прихожей. Она стоит руки в боки и осуждающе качает головой. — Понимаю, ты — молодая, но мужики — мужиками, а детей не забывай. Иди ешь, только все уже остыло.