Правила Зодиаков

Наталья Елецкая, 2021

Что может произойти в мире, если выпасть из него на долгих три года? Все что угодно. И подчас реальность оказывается еще более непредсказуемой, чем самая смелая фантазия. Непредсказуемой и… опасной. Именно это и происходит с Отто Рейвой, известным писателем, впавшим в кому после несчастного случая и чудом вернувшимся в этот мир, который навсегда изменился. Отныне люди должны подчиняться жестоким «Правилам Зодиаков», строго регламентирующим не только общественную, но и личную жизнь. Нарушителей ссылают на Остров, о котором ходят жуткие слухи и откуда никто не возвращается живым. Что лучше – попытаться сломить систему или подчиниться ей? Этот нелегкий выбор предстоит сделать Отто. И права на ошибку у него нет. Комментарий Редакции: Жемчужина фантастики, «Правила Зодиаков» как никогда органична на волне небывалой актуальности астрологии. Густой и колоритный сюжет – волнителен, точен и великолепно сложен, а легкий на подъем слог не может не радовать своей звездной воздушностью.

1. Пробуждение

Отто открыл глаза. Он лежал в незнакомой комнате, по виду — больничной палате. Высокий белый потолок. Белые стены. Белая дверь в дальнем конце. Слабый запах лизола. Приглушенный свет, льющийся откуда-то сбоку.

Ему хотелось пить. Во рту пересохло, шершавый язык царапал нёбо. Должно быть, он не пил уже очень давно.

Отто осторожно повернул голову, которая показалась ему чужой — как и все тело, накрытое простыней до середины груди. Внезапно его охватил страх: а если он парализован?

Путаясь в простыне, Отто выпростал обе руки и облегченно перевел дух. Потом пошевелил ногами.

Страх отступил, осталось только удивление.

Справа от кровати находилась панель с кнопкой вызова медперсонала. Отто нажал на нее, потом еще раз, и еще.

Ничего не происходило.

Он уже хотел встать и отправиться на поиски того, кто прояснит ситуацию, когда дверь внезапно открылась и вошла медсестра.

В первую секунду Отто не узнал ее. Миниатюрная темноволосая женщина в белом халате подошла к монитору с физиологическими показателями пациента и вгляделась в разноцветные зубчатые линии, набегающие одна на другую. Почувствовав на себе взгляд Отто, она обернулась и охнула.

— Уна? — удивился он.

— Ты очнулся! Отто, милый…

— Можно воды?

— Сейчас принесу! — Уна метнулась к двери.

— Подожди.

Она остановилась и обернулась. Отто озадачило выражение ее лица: испуганное и виноватое.

— Почему ты в униформе?

— Я здесь работаю.

— Работаешь в больнице? Ты же не выносишь вида крови! Ты падала в обморок всякий раз, когда приходилось обрабатывать разбитые коленки Агнес.

— Так получилось… Я сейчас вернусь.

Отто обессиленно откинулся на подушку. Он чувствовал ужасную слабость, голова кружилась.

Изумление его всё возрастало.

Что с ним стряслось? Он ничего не помнил — абсолютно ничего. Должно быть, он пробыл здесь довольно долго, раз Уна за это время успела переквалифицироваться в медсестру. Господь милосердный, зачем она это сделала?

Кризис среднего возраста. Должно быть, дело в этом. Уна младше его на три года, а ему сейчас сорок пять… Точнее, было сорок пять. Отто надеялся, что ему по-прежнему столько — или все-таки больше? Черт, посмотреться бы в зеркало.

Вернувшись, Уна профессиональным движением приподняла Отто за плечи и поднесла поильник к его губам. Он принялся жадно глотать воду, пока Уна его не остановила.

— Хватит, нельзя много сразу.

— Так что со мной случилось?

— Тебя сбила машина. Ты был в коме.

— В коме? И как долго?

— Почти три года.

— Невероятно! — воскликнул он. — Это же чертова уйма времени!

— Тсс, тише. Тебе нельзя волноваться.

— Я что, валялся все это время как овощ, опутанный трубками, и ходил под себя?

— Вначале ты находился на аппарате искусственной вентиляции легких. Потом стал дышать самостоятельно, но врачи не давали никаких прогнозов. Несколько месяцев назад стали давать — весьма осторожные. Ты мог очнуться в любой момент или вовсе не очнуться. Поэтому, когда я увидела, что ты смотришь на меня, я испугалась… Но и обрадовалась, ужасно обрадовалась, на самом деле я уже не надеялась, это так тяжело — ждать…

— Давай по порядку. Меня сбила машина — где и когда?

— Примерно три года назад. Зимой, в январе. Возле твоего института. Ты переходил дорогу в неположенном месте. Тебе нужно было посмотреть налево, но ты наверняка спешил и не посмотрел, а тот автомобиль выскочил из-за поворота…

— Какой сейчас год? Уна назвала.

— А число?

— Двенадцатое октября.

Отто задумался. Мысли были неповоротливыми, давались с трудом. В затылке пульсировала боль. Он осторожно провел рукой по бритому черепу и с отвращением отдернул пальцы, нащупав бугорчатый шрам, опоясывающий голову слева от уха и до затылка.

— Мне вскрывали черепушку?

— От удара образовалась обширная внутренняя гематома. Кровь давила на мозг. Дело могло кончиться плохо, пришлось делать трепанацию.

— Когда ты успела набраться всех этих премудростей? И вообще, что ты делаешь в медсестрах? Устроилась на временную подработку, чтобы ухаживать за мной?

— Нет… — Уна замялась. — Это мое постоянное место работы.

— Ты шутишь? — Отто в изумлении приподнялся.

— Лежи. Тебе вредно волноваться и много разговаривать. И вообще, по инструкции, когда пациент приходит в себя, я обязана немедленно вызвать лечащего врача.

Уна метнулась к двери. Это выглядело как бегство — и, несомненно, было бегством.

— Подожди! Ты должна мне рассказать. В конце концов, ты моя жена, и…

Уна повернулась, и ее лицо страдальчески сморщилось.

— В том-то всё и дело… — выдавила она. — Я больше не твоя жена.

— А чья? — глупо спросил Отто.

Уна вспыхнула и ответила запальчиво, словно он был в чем-то виноват:

— Ничья!

— Тогда зачем ты со мной развелась?

— Я с тобой не разводилась.

— Но ты сказала, что больше не жена мне. Прекрати говорить загадками и объяснись, пока я не вышел из себя!

— Сейчас, в таком состоянии, ты не сможешь понять…

— Некоторые вещи я способен понять. Я вполне допускаю, что ты устала ждать, когда я очнусь — точнее, очнусь ли вообще, и решила освободить себя от брачных уз на случай, если…

— Нет! Ты ошибаешься!

— Хочешь сказать, я сам с тобой развелся, будучи в коме?

Уна боязливо покосилась на дверь и понизила голос до шепота:

— Я позже тебе расскажу. Сейчас я должна позвать врача. Сделай вид, что мы не разговаривали, и ты ничего не знаешь.

— Нет уж, сначала…

— Пожалуйста, Отто! Иначе у меня будут неприятности. Я скоро вернусь.

Отто вгляделся в искаженное отчаянием лицо жены и нехотя кивнул.

То немногое, что ему удалось узнать, не укладывалось в голове. Справедливости ради, голова была не в порядке, учитывая обстоятельства. Тем не менее, слова Уны невозможно было трактовать как-то иначе. Они больше не муж и жена. Что ж, если дело в обычной формальности, ничего страшного не произошло. Можно расписаться повторно. Но отчаяние в глазах Уны говорило о том, что дело обстоит гораздо серьезнее.

Скорее всего, ее заставили развестись. Но если так, то кто? И по какой причине?

Отто много бы дал, чтобы вспомнить события, предшествовавшие несчастному случаю, в результате которого он на целых три года выпал из жизни.

Дверь снова открылась. Отто посмотрел на приближающегося к кровати седого мужчину в белом халате и постарался сделать непринужденный вид.

«Ежи Порвис. Врач высшей категории», значилось на докторском бейджике.

— Так-так, голубчик! — сказал доктор Порвис, потирая руки, словно в предвкушении чего-то приятного.

— Вы наконец-то решили нас порадовать.

— Я и сам рад, доктор. Еще бы понять, что со мной случилось…

— Так вы ничего не помните?

— Абсолютно ничего.

— Ну, это естественно. Как вы себя чувствуете?

— Голова адски болит.

Доктор Порвис придвинул к кровати стул, уселся, взял руку Отто в свои большие мягкие ладони и, склонив голову набок, сосчитал пульс.

— В глазах не двоится? Цвета не искажаются? Какого цвета эта ручка? — он вынул из кармана механический карандаш.

— Это карандаш, доктор. Он черный.

— Свою фамилию и род занятий можете назвать?

— Отто Рейва. Писатель, литературный критик.

— Писатель? — живо переспросил доктор. — А дата вашего рождения?

— Двенадцатое марта, 19… года.

Блеск в глазах доктора потух, словно он услышал нечто, идущее вразрез с его планами.

— Меня скоро выпишут? — спросил Отто.

— С этим, голубчик, торопиться не следует. Мы должны понаблюдать вас, исключить возможные осложнения… Придется набраться терпения.

— Кто оплачивает мое пребывание в больнице?

— О, не волнуйтесь. Все расходы покрывает страховка.

— Я, пожалуй, немного посплю.

Отто закрыл глаза и услышал звук отодвигаемого стула. Он ждал, когда послышится еще один звук — открывшейся и закрывшейся двери, но было тихо. Тогда Отто, не выдержав, снова открыл глаза.

Доктор Порвис, стоя в двух шагах от кровати, пристально смотрел на Отто.

— Вот что странно… — задумчиво проговорил он. — Вы не спросили о чем-то очень важном.

— И о чем же? — Отто ощутил неприятный холодок в груди.

— О том, сколько времени вы находились в коме. Однако у меня такое чувство, что вам уже известен ответ на этот вопрос, — с этими словами доктор улыбнулся и покинул палату.