Забег на длинную дистанцию

Марик Лернер, 2011

Каждый хоть раз в жизни задумывался: «А что если бы?» Если бы я пошел другой дорогой, устроился на другую работу или женился на другой женщине? Как бы изменилась моя жизнь? Но это мелочи. А вот если бы заранее знал про перестройку и ее последствия, смог бы изменить свою жизнь кардинально? Им повезло. Они знают, и делиться с окружающими своим знанием не собираются. Использовать для себя, но и помочь людям, не привлекая официальные организации. Ведь если продемонстрировать подобные возможности, компьютер просто отберут наделенные властью и считающие себя более компетентными. Вот только гладко было в мечтах, да в реальной жизни имеется множество сложностей. Если ты вмешиваешься в происходящее, ты невольно влияешь на окружающих. Если меняешь кардинально, далеко не всем придутся по душе твои действия. Но хуже всего, ты и сам вынуждено меняешься.

1982 г

Английская компания Sinclair Research Ltd представила 8-разрядный домашний компьютер ZX Spectrum один из наиболее популярных компьютеров в Европе в 1980-е годы.

Никому в Союзе не известная новость.

* * *

Андрей лежал на кровати и лениво перелистывал старую «Юность». Все раньше как-то руки не доходили. После возвращения из армии он жил крайне насыщенной жизнью, не оставляющей времени на чтение. Утром на работу, чинить чужие машины. Совсем не плохое занятие и по нынешним временам, человек с нормально приставленными руками, многим необходим. Запчастей-то достать всегда сложность изрядная, вот и любят специалистов автовладельцы.

Ясное дело, молод он еще, на то есть Пахомыч, чтобы объясняться с хозяевами и лупить с них лишнюю десятку, но и так тоже неплохо. Всегда, кроме официальной зарплаты, еще не меньше, сверху запросто получить. Так что у них взаимовыгодное разделение труда. Гайки крутит Андрей, намеки делает Пахомыч. Кто желает быстро и качественно, вынужден накинуть. Он же и со складом договаривается и с начальством. Дележка не пополам, а по справедливости. Каждому свое. Придет время, будет и побольше. А пока, как в армии. Молодому положено трудиться и смотреть в рот дедушке. Не все приходит мгновенно. Пару лет покрутиться, наработать опыт и знакомства, и можно уже по-другому разговаривать. Хотя Пахомыч не жлоб. И покажет, и подскажет, и с людьми знакомит. Еще бы не пил, прекрасный человек был бы. А так…

Вечером еще в секцию дзюдо. На городских соревнованиях второе место среди юношей до восьмидесяти килограмм. Даже ежемесячную спортивную стипендию предлагали, но это ни к чему. В чемпионы ему не попасть, хватает ума, оценивать себя без преувеличения. На Олимпийского победителя не тянет. Да и злости спортивной не хватало. Не было желания всех порвать на британский флаг. Остаться лет через пять у разбитого корыта и без приличной профессии, желания не имелось ни малейшего. Тем более что бы Андрей из себя не изображал для знакомых, но с далекого детства имелась в голове четкая мысль — матери надо помогать. О будущем необходимо размышлять заранее.

Папашка испарился в неизвестном направлении, когда ему еще и пяти не было, и с тех пор не появлялся. Даже алиментов никогда не слал. Повзрослев, он понял, что вторую беременность мать организовала специально, в тщетной надежде удержать отца. Делиться догадками с ней не стал, только обижать, но его ситуация вполне устраивала. Какой ни есть, а вышел у него очень приличный брательник. Руки у него тоже были нормальные, сам его учил когда-то любым инструментом пользоваться, но еще и имелись очень приличные мозги. Павел был гораздо умнее и, не признавая это вслух, Андрей в душе всегда это знал. Совершенно не обидно. Одному от рождения мозги, а другому морда лица, на которую все девки западают. Если еще мускулы показать, тут уже оценки в школьном табеле и не важны.

А вот младшему дорога в институт, нечего ему делать на производстве. Андрею и в детстве соображал, что поднимать двоих на обычную зарплату учительницы большая проблема. Вот и вырос таким приземленным, заинтересованным в материальных благах и с единственным ограничителем в жизни — семья в первую очередь. Остальные ему были до того самого места, и даже друзей не имелось. Всех оценивал с точки зрения пользы. Приятели, да были. Но такого, чтобы ночью побежать по первому зову? Это только для дома.

Еще малолеткой возился с Павлом и менял ему пеленки не хуже матери, а потом воспитывал, кормил, варил, ходил в магазины и чинил все в доме, заменяя отсутствующего мужика. И было у него на свете всего двое — мать и брат. Только мать он давно воспринимал несколько иронично и уже лет в пятнадцать сам отдавал ей указания, а не в обратном порядке.

А кроме работы и спортивной секции, он ночью еще регулярно шлялся в женское общежитие. Ну, как без этого? Парень молодой, интерес соответствующий. В полном расцвете сил. На вид вполне симпатичный. Если не через вахтера, а напрямую, в окно, никаких трудностей.

— Помоги, — попросил Пашка.

Андрей сел и бросил журнал в сторону. В их комнате и так не было места. Две кровати, купленные еще стародавние времена, письменный стол и шкаф, загромождали все пространство. Теперь на столе и прямо на полу, возвышалась маловразумительная куча разнообразнейших приборчиков, соединенных множеством проводов и просто отодвинутых за ненадобностью в сторону. Пашка оттуда что-то вынимал и приспосабливал к своим идеям. Старый телевизор выглядел привычно разве что с виду. Внутри много чего появилось нового.

— Что делать-то?

— Провода подсоедини, — дал указания тот. — Чтобы я не лазил.

Андрея произвел необходимые действия. Ничего сложного в прикручивании концов кабелей не было, а читать надоело. Посмотрел на брата и опять завалился на кровать, подобрав «Юность». Еще страница.

Так… Что мы имеем… Борис Васильев. «Великолепная шестерка». Хорошо написано, но неприятно. Остается ощущение вселенской безнадеги. Таким образом, один хрен, еще никого воспитать не удалось. Если пацан не понимает последствий или знает, что ему ничего не будет, еще и не такое отколет. Особенно в компании.

Он криво усмехнулся. Лет в шестнадцать чуть не загремел в колонию. Тоже вот так… В компании. Это как же сказать: «Не буду» или «боюсь»? Да ни в жизнь! Твои друзья-товарищи смотрят презрительно. Хорошо еще вовремя сообразил и отвалил в сторону. Доразвлекались. Тяжкие телесные повреждения. Не абстрактные кони, а вполне конкретный человек. Он на инвалидность, они за решетку. И как за задницу взяли, сразу друг на друга вину начали сваливать. Куда там дружба и прочие обязательства. Моментально скисли и слезы с соплями потекли. А мог и сам там оказаться. Если бы сразу не решил — так дела не делаются. И в такой компании тоже. Приятно лишнюю копейку легко получить, но слишком опасно. Пусть дураки на улицах пьяных прохожих трясут. Деньги надо делать чисто.

Ну да Шило всегда был с придурью, но остальные двое, каким местом думали? Компания! Как все, так и я. Нет уж. Как все, он не будет. И жить будет по своим правилам. Когда все, кроме твоей семьи — враги и верить нельзя никому и никогда. Так легче. Если обманут или не выполнят обещания, так ничего другого и не ждал. А если все исполнится, так и повод для радости.

Во всем, что происходит с тобой, ты виноват сам. Это твои решения и поступки. А на мысли окружающих наплевать. Успешному будут завидовать, над неудачником смеяться. Бескорыстно никто не пошевелится. Все исключительно на: «ты мне — я тебе» живут. На собраниях высокие слова талдычат, а сами только про себя и думают.

— Работает! — восторженно сказал Пашка.

— А ты надеялся, что не будет? — удивился Андрей. — Я в тебя верю. Схему нашел, старался. Сколько время убил? Пол года? Глядишь, и польза будет.

— Издеваешься, — уверенно сказал Пашка.

— Маленечко. Я для чего старался? Для тебя? Нетужки. Ты обещал качественные игрушки. Пиф-паф и все такое. Ты не представляешь, какая это завлекаловка для девочек!

— Пиф-паф? — с сомнением переспросил Пашка.

— Девушки, тоже люди, — твердо заверил Андрей.

— Ну, ну…

«Пора приступать к половому просвещению? — подумал Андрей. Не порядок. Парень уже школу заканчивает, а представление о женском поле у него исключительно теоретическое. Стесняется. Это дело на самотек пускать не стоит, а то первая же стерва, начнет вить с Пашки веревки. Есть вещи, для которых и существуют старшие братья. Надо свести с подходящим экземпляром. И не с шалавой какой. Чтобы научила как нужно. В первый раз всегда важно. Заодно и уверенности в себе прибавит. Обязательно только ненавязчиво все это проделать. Вроде как само собой. Хороший предлог будет, этот самый компьютер. Под это дело, кого угодно притащить домой можно, и он не удивится».

— Где ты взял плату? — удивленно спросил Пашка.

— Да где я все брал. Мужику новый бензонасос, а он деталь принес. Точно, как ты просил. Я проверил. А в чем дело? — присаживаясь рядом на корточки, спросил Андрей. Второго стула в комнате все равно не было, а идти за ним в лом. — Мда, — сказал он, обнаружив на экране надпись по-английски. Какой язык сомнений не было, но не особо отягощенный вынесенными из школы знаниями, Андрей ничего не понял.

— Спрашивает, не желаю ли записать программу, — объяснил Пашка, не дожидаясь вопроса.

— А мужик-то с номерного завода, — задумчиво сообщил Андрей. — Электроника всякая. Фиг его знает, где упер. Будем бояться наличия Военной Тайны или посмотрим? Если что, просто выкинем и сделаем вид, что никогда не видели.

— Если придут, лучше пусть лежит, — пробормотал Пашка, что-то нажимая. — А то в натуре потащат в КГБ. А так, ничего не видели. Отпаяю и в общую кучу. Но раз уж так вышло, как не посмотреть?

Они дружно рассмеялись.

На экране сменялись какие-то английские надписи. Павел продолжал нажимать снова и снова. Потом возникла белая заставка. Прямо посредине экрана надпись Яndex. Окошечко и рядом «расширенный поиск».

— И что сие значит? — спросил Андрей. — Яndex как переводится?

— Понятия не имею. Зато все остальное очень хорошо понятно. Забиваешь вот сюда, — стуча по клавишам, говорил Пашка, — «Рассвет И9.22». Он должен дать описание. Если оно имеется. А если нет, значит, нет.

Андрей невольно хохотнул. Надпись на экране под справочным окошком гласила: «шестьсот двадцать две ссылки».

— Ничего не понимаю, — почти застонал Пашка, проверяя очередную ссылку. — Это военная разработка и делал я практически точно по схеме. Нет в открытом доступе! А ты посмотри! Они пишут про старье и смеются!

Он снова застучал по клавишам, забивая вопрос. Появилась длинная статья.

«Вряд ли есть смысл рассматривать все модели, которые разработаны и произведены либо в единичных экземплярах, либо небольшими сериями, и увидеть их можно только на выставках либо прочесть о них сообщение в газетах ("Микроша","Электроника KP-01", «Гранат»,"Львов", «Сура»,"Вектор", «Апогей»,"Криста" — все они 8-разрядные на процессоре типа 8080; или «Немига»,"Нейрон", «Ассистент»;"Микро-16" — на процессоре типа 8086). Остановимся на тех ПК, которые условно можно считать массовыми. Это «Электроника-85»,"ЕС-1840", «ЕС-1841»,"Искра-1130", «Корвет»,"Агат"и «БК-0010» Даже самые надежные из них не выдерживают никакой критики. ПК индийские, таиландские, болгарские, из ГДР — все пользуются репутацией более надежных», — прочитал Павел плачущим голосом и нервно выругался.

— Паша, — сдавленным голосом прошептал Андрей, — ты глаза разуй! На даты посмотри!!!!

— А! — облегченно вздохнул тот. — Это шутка такая. Программисты они дебилы! Играются. Друг перед другом понты кидают. Какой нахер 1997 год? Он встал и, бормоча под нос про то, как удавил бы гадов, отошел от стола.

Андрей быстренько приземлился на стул и начал одним пальцем выстукивать слово в поисковом окошке. Развлекаться, так по полной. А вдруг еще, что интересненькое имеется?

— Сигареты надо свои иметь, — почувствовав запах, указал он, не оборачиваясь. — Молодой ишо. И в форточку давай, дыми… Хм, — пробурчал он сам себе, — а если вот так? Я тебя сучка уломаю. Не родилась еще машина, которая меня объегорить сумеет.

— Ты зачем кабель воткнул в телефонную розетку? — недовольно завопил у него за спиной Пашка.

— А что не надо было? — не поворачиваясь, спросил Андрей. — Там, на конце провода, как раз разъем подходящий, я думал именно для этого… Э! Ты что сделал?

— Отсоединил!

— Экран погас. Давай быстренько на место! Вот, — удовлетворенно заявил через некоторое время, — совсем другое дело.

Он возобновил нажимание одним пальцем клавиш.

— Нет, — воскликнул обиженно, — я так не играю! Что значит, на следующих соревнованиях меня нет?

— Андрюха, — сказал брат, подойдя сзади, постучал его по голове, — ты что сбрендил? Откуда этим шутникам точно выяснить, кто какое место займет, и кто вообще приедет на соревнования?

— А прошлогодние есть! Вот он я!

— А прошлогодние могли и вставить. Ты еще скажи, что это все по телефонному кабелю приходит!

— Понятия не имею, как именно приходит, но хранить столько информации просто негде. Я в этих делах ни черта не понимаю, но посмотри. Вот это называется Олайн Энциклопедия.

— Онлайн! Через «Н». Написано ж по-русски.

— Да хоть аброкодабрский кладезь премудростей. Что в лоб, что по лбу. Я пять минут стучу и здесь информации на городскую библиотеку. Вот, посмотри… Минут десять он непрерывно тыкал в самые разные ссылки бессистемно. — Какой дурак, ради шутки будет столько страниц забивать. И юморят они над кем? Над нами или такими же дураками? Смотри!

Он набрал в поисковом окошке СССР. Выскочила большая статья. — «Государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год в Европе и Азии».

— Это уже пахнет антисоветской агитацией, — серьезно сказал Андрей. — Очень дурно пахнет. За такие шутки пробкой с работы вылетают. Посадить в наше время может, и не посадят, но работать программисту дворником. И ради чего старались, чтобы толкнуть посторонним пацанам, вроде нас? Провокация империалистов или страшная рука КГБ?

— Мальчики, — сказала, открывая дверь мать, — вы что ссоритесь?

— Нет, мама, — одновременно ответили оба и переглянулись. Объяснять происходящие странности их совершенно не тянуло. Матери всегда сообщали о «полном порядке», не желая вовлекать в свои дела. Глаз подбили или брюки порвали, все это прекрасно решается без взрослых.

— Рабочий момент, — бодро объяснил Андрей, — выясняем, что и куда припаивать. Если что, я просто дам младшему по шее. А ругаться мы не станем.

Пашка пихнул его в бок острым локтем.

— Ну, ладно, — с сомнением согласилась она. — Я спать, уже двенадцатый час, а вы не засиживайтесь слишком поздно.

— Спокойной ночи, — сказали братья хором.

— И какие мысли по этому поводу? — дождавшись пока дверь, закроется и, понижая голос, поинтересовался Андрей.

— Чудо! — дурашливо воскликнул Пашка, — нам поступает информация из будущего. По телефону. Напрямую о Бога. Уж очень мы ему показались. Хм… праведники. Он хохотнул. — Ты в особенности. Прелюбодей. Или еще лучше. Инопланетяне ставят эксперимент. Как поведут себя подопытные земляне? Засуетятся или просто и грубо пойдут водки выпьют. Ты можешь понять, что это бред?! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

— Нам это снится? — с сарказмом спросил Андрей.

— Я не знаю, что происходит, но в такое поверить невозможно. СССР развалился. Ага! Еще чего. Скорее уж, действительно, провокация. Скопировали что-то на Западе, а твой мужик спер государственное имущество. Как бы к нам не приехали добрые молодцы в погонах, без всяких шуток. Не отделаемся общественным порицанием.

— Не вздумай ничего трогать без меня. Я быстро, — приказал Андрей и вышел.

Пашка посидел, задумчиво глядя на экран. Потом торопливо набрал «Павел Николаевич Еременко» и ударил по клавише. В ссылках такого индивидуума не находилось. Вернее был и не один, но даты рождения не соответствовали.

— Ага, — сказал Андрей, ставя на стол бутылку, два стакана и парочку бутербродов с докторской колбасой. — Ты пошел моим путем. И как?

— Нет.

— Ничего не значит. Я себя тоже не сразу обнаружил. Программа тупая или мы искать не умеем. Просто на имя и фамилию можно триста миллионов ссылок найти. Не какой Кацнелбоген. Будешь до скончания века проверять. Заходить надо с конкретной информацией. В сочетании. Фамилия — соревнования. Или фамилия — школа. Или фамилия — место работы. И то не факт. Через школу я себя тоже не нашел.

— Гм? — вопросительно замычал Пашка, — с одобрением глядя на приготовления на столе.

— Садимся на кровать, — предложил Андрей, — отмечаем событие. Мысль про выпить, мне показалась стоящей, — объяснил он. — Как бы не повернулось в будущем, но это самое интересное в моей жизни приключение. Тут не морды надо бить, а хорошо думать. Тем занимательнее и любопытнее. И поскольку, — сказал он, наливая грамм пятьдесят брату, — ты к этому имеешь отношение, оставить за бортом никак нельзя. Курить уже куришь потихоньку, пора переходить к следующей стадии. Молодца! Закусывай, — подвинул он бутерброд. Кстати, имей ввиду. Если про курение я молчу, то если поймаю серьезно поддатым, будешь у меня плакать. Это ясно?

— Абсолютно, — показывая пустой стакан, подтвердил Пашка.

— Еще по полста и ты тоже идешь спать.

— Ы?

— Без всяких «Ы». Это приказ. Завтра ты мне нужен в нормальном состоянии и с мозгами на месте.

— Все-таки надеешься? — без улыбки спросил Пашка.

— Надежда — это муть. Чудо — это муть. Инопланетяне с чертом тоже муть. Мы договор кровью подписывали? Нет. Максимум что случится, заберут доступ к информации с концами. Обидно, но раньше без нее жили. Поэтому думаем головой и очень хорошо. Если это будущее, сколько с него можно поиметь. На то и мозги, чтобы ими шевелить. Нам что нужно? Четкое подтверждение, что информация правильная. Не дошло? — после паузы переспросил.

— Нет.

— Марк Твен. «Янки при дворе короля Артура».

— Там было солнечное затмение, — старательно поискав в памяти, доложил Пашка. — Как это может быть подтверждением будущего? Планеты как ходили, так и ходят. Даже справочники специальные есть. Большая сложность вставить про будущие.

— Затмение тоже муть. Это был просто пример, как четко выяснить время. Идти надо от простейшего, но что подделать никак нельзя. Там, в нашем черном ящике, где неизвестно откуда берется информация, биографии множества известных людей. Даты рождения и смерти. Вот так, — откидываясь назад к стенке, уверенно сказал Андрей. — Берем двух-трех для контроля, умерших в ближайшее время и ждем. Это уже доказательство. Я посижу, поковыряюсь, а ты давай иди спать. Все. На сегодня концерт закончен, — отбирая стакан, пояснил он.

* * *

Рано утром Павел сел на кровати, проснувшись от прохлады. Андрей стоял у открытого окна и курил. Поэтому и несло неприятным холодным ветерком. На его кровати одеяло так и лежало не смятое, как вечером. На столе стояла пепельница, забитая окурками до краев. Раньше он никогда так много не курил. Все-таки спортсмен. Дыхалку берег. Разве иногда, под настроение. Как в репризе. Если не курить, выпив, то бессмысленно тратить здоровье.

— Андрюха, ты, что до сих пор не ложился?

— Знаешь, — выбрасывая окурок в окно, сказал тот, — я никогда не был особым любителем чтения. Но это что-то! Как сел, так и встать не мог. Слишком много сразу. И ссылки эти завлекательные. С одной переходишь на другую, и конца этому нет. Сидишь, как приклеенный и только пялишься в экран. Только сейчас, почти насильно, заставил себя бросить. Там копаться надо месяцами, и четко зная цель. Иначе просто тонешь в лавине всякого мусора.

— Нашел? — зевая, спросил Павел.

— Это называется Интернет. Система, обеспечивающая получение информации практически со всего мира. Я даже запомнил. Как там это… Он поднял глаза к потолку и заученно выдал: «Активную роль в разработке и стандартизации сетевых протоколов играл Джон Постел. 1 января 1983 года сеть ARPANET перешла с протокола NCP на TCP/IP, который успешно применяется до сих пор для объединения (или, как ещё говорят, «наслоения») сетей. Именно в 1983 году термин «Интернет» закрепился за сетью ARPANET.

— Ты даешь! — с восхищением воскликнул Пашка. — Как стихи — наизусть. А как расшифровывается ARPANET?

— Понятия не имею. Для нас роли не играет. Не дошло? Это еще только будет в следующем году! Не существует сегодня такого термина — Интернет. Никто ни сном, ни духом.

Андрей криво усмехнулся.

— Мы должны договориться, — помолчав, сказал он. — Пашка — это не игра. Никто, никогда, ни при каких условиях, — выделяя каждое слово, сказал Андрей, — не должен узнать об этом. Понимаешь? Никому!!!! Если это правда, нас убьют и глазом не моргнут. Гэбэшники, црушники, менты, бандиты… Кто угодно. Нас, мать, любого, про кого будет тень подозрения, что он мог что-то видеть или слышать. Это не игра! — повторил он со злостью.

— Да в чем дело-то?

— У нас сейчас апрель, — очень спокойно поведал Андрей. — Десятого ноября умрет Брежнев.

— Твою мать, — ошеломленно пробормотал Павел.

— Дать бы тебе по губам. Она и твоя.

— Ой, не цепляйся. Я ж не то хотел сказать. Он подумал, прикидывая. Покрутил ошеломленно головой, увидев перспективу. — Это ведь власть. Знать такое — это играть против слепых. Не для нас. Кто мы такие? А вот для… Ты прав. Проще сразу повеситься. Там же не только Брежнев. Будет драчка за место, а ты уже знаешь, кто следующий.

— Там четко на пятнадцать лет вперед. В полночь сменилась дата. Появились новости уже следующего дня.

— Ты настолько поверил? Уже?

— Никто не может создать столько бессмысленной информации. Это уровень государства. Но ему это ни к чему. Не будет никто прикалываться столь оригинальным способом. Проверка необходима в любом случае. Но это уже дело, — он махнул рукой, — элементарное. Я нашел выигрышные номера Спортлото до 1986 года. Все тиражи. Пять из тридцати шести и шесть из сорока девяти. Как ты относишься к большим деньгам?

— Хочу свою комнату, — мгновенно выпалил Павел. — Мне уже не три годика. Надоело в тесноте, и постоянно нюхать твои носки.

— Почему комнату? — делано удивился Андрей. — А квартиру? Приобрести кооператив. Как раз выигрыша хватит. Вот только на этом легче легкого проколоться. Два-три раза выигрывает один человек, и доблестные органы заинтересуются обязательно. Все необходимо хорошо продумать. И, — он посмотрел на брата и показал кулак, — ничего не совершать не посоветовавшись. Ты и я. Все. Больше никто. Что с нами сделают за доступ к такой информации, как получение денег совершенно законным путем? А за сообщение о том, что в июне начнется очередная война на Ближнем Востоке? Любой разведчик, любой страны, отдаст что угодно, за подробности, которые через пятнадцать лет свободно выбалтывают. Нам к политике, в ближайшие годы, даже близко подходить нельзя. Это не просто опасно — это убийственно опасно.

— А пойти и отдать? КГБ, Политбюро… Черту на палочке?

— Во-первых, ни за что. Почитаешь потом про историю нашей страны в ближайшие годы, обсудим. Я ведь успел едва-едва по верхам пробежался, но совершенно не тянет меня даже и без этого, такие подарки дарить высокопоставленным товарищам. Данные из будущего, для государства — это путь к Третьей мировой войне.

Знание, что будет и в каком виде, до добра не доводит. Получив серьезный перевес его, непременно употребят в дело. Все это хорошо до определенного предела, а потом очень возможна неприятная реакция с той стороны. А мне ядрен-батон на голову не нужен. Я жить хочу и причем неплохо.

Во-вторых, нас все равно, с большой вероятностью кончат. Или будем сидеть, в самом лучшем случае, на трехстах рублях с тринадцатой зарплатой и всю жизнь с топтунами за спиной, чтобы лишнего не болтали. Зачем мне такое благодеяние, когда можно заработать миллионы?

— Ты того, не заговариваешься? Миллионы.

— Помнишь статью про СССР? Союз развалится. Настанет капитализм. Будет очень хреново и много крови. Имея в кармане сведения о будущем, можно сыграть как шулер. Все карты на руках. Главное, чтобы тебя не поймали и не дали канделябром по башке. Все тщательно планировать и не болтать! В первую очередь не болтать! Во вторую, никуда не спешить. Все проверить. Он усмехнулся. — Похоже, меня потому и нет на соревнованиях. Я сильно буду занят. Составлением планов на будущее. На нас свалился шанс сделать другую жизнь. Это работа не на день и не на два — на годы. Тут не стометровка — марафон. Хорошо подготовиться и никуда не торопиться, а то сгорим на втором километре.

— Ты решил. А мое место где?

— Одна голова хорошо, две лучше. С кем еще советоваться и кому доверять, если не родному брату? Я ничего не делаю без тебя, ты без меня. Только вместе. А вот трое, уже перебор. Третий лишний. Даже матери знать не надо. Она такая… сильно правильная. Парторганизация нам совершенно излишняя в деле объегоривания всего мира и окружающих, в частности. Согласен?

— Да.

— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнул Андрей. — Идем дальше. Работа и учеба не отменяется. Все должно быть, как было. А дома начинаем заниматься своими делами. Я планчик набросал для начала. Он достал из кармана смятую бумагу и с выражением прочитал:

1. Проверить, будет ли работать от другой телефонной розетки. Может его переносить нельзя. Хорошо мне в голову стукнуло протянуть телефонный провод в комнату, беседовать без матери хотелось. Ты понял, нет, я ж сам розетку ставил и соединение слепил, может оно в других местах не подойдет или напрямую соединять требуется. Тогда придется с новой квартирой попрощаться. Вместе сделаем проверку. Один на шухере постоит, пока у знакомых проверять будем.

2. Сделать еще один компьютер. Точно такой же. Молния в одно место два раза не попадает, но повторить опыт для гарантии не мешает. Твоя задача.

3. Поменять все детали по очереди на аналогичные. Точно выяснить, откуда наводка идет. Это тоже для тебя.

4. Отсюда важно найти того же мужика с его платами. Все остальное из обычного ширпотреба. Не из старого же телевизора эта радость. Это уже мне.

5. Искать важные подробности будущей жизни. Ключевые моменты. Сделаем график доступа и обговорим, кто и чем занимается, чтобы не пересекаться и не мешать друг другу.

6. Дискеты нужны в большом количестве. Регулярно сбрасывать туда все интересное. Даже если завтра все кончится, останется информация. Лет через пять-семь, купить компьютер не будет никаких проблем.

Пока все. Вопросы, предложения есть?

— Нет, командир!

— Тогда вставай и умываться. Пора жратеньки и на работу.

Андрей потянулся и надавил голосом:

— Марш-марш! Думать можно и на ходу.

* * *

Андрей привычно кинул сумку в угол и прямиком протопал на кухню. Остановился в дверях, рассматривая чем-то занимающуюся у плиты мать. И ведь не старая еще женщина, но совершенно не обращает на себя внимания. Если на работу всегда ходит одетая по форме, как принято в среде учителей, то дома совершенно не следит за собой. Этот старый халат и растоптанные шлепанцы. Стало жалко, и он подошел, осторожно обняв. Вдохнул знакомый запах.

Мать замерла. Не часто Андрей проявлял чувства, да еще в таком виде. С детства, старательно избегал всяких проявлений нежности, особенно на людях. Уж и не вспомнить с какого возраста, но соседи именовали его «клопом», за размеры, а уже настаивал на своей мужской роли в доме и стремился ее всячески поддерживать. В глазах окружающих, и в своих, в первую очередь.

— Ты чего? — с удивлением спросил Андрей.

— Взрослые вы у меня уже оба, — вытирая слезы, ответила мать. — Ты-то ладно, всю жизнь маленький мужчинка, но Пашка… Как он сможет отдельно жить? Он же ничего в жизни не понимает! Мальчишка еще…

«Ага, — подумал Андрей, — ребенок. Как, вместо того, чтобы делом заниматься, шарится по подозрительным адресам, изучая картинки голых баб, так вполне взрослый. Хотя, точняк — ребенок. Какой интерес смотреть? Ну раз, ну два. Дальше-то что? Устройство у всех женщин одинаковое. Вот характер и темперамент бывают самые разнообразные. Теоретически это не понять. Надо на опыте познавать и не всегда это приятно. Отшить могут за милую душу. Зато очень полезно. Не будешь ушами хлопать и дурацкие порнушечные рассказы читать. «Он ее страстно обнял, и девушка бурно задышала». Чтобы она среагировала, иногда надо очень даже постараться. А просто ноги раздвигать, ни интереса для мужика, ни особого удовольствия. Разве напряжение скинуть, но это совсем другое».

— Можно подумать он один такой, — сказал Андрей вслух. — Общага дело не сахарное, но уж точно лучше, чем в армию идти. Вон то, школа жизни, которую лучше проходить заочно. Я уже убедился. У нас каждый второй говорил: «И чего я такой дурак служить мечтал?» Потерянное время. Два раза за всю службу на полигоне стрелял. Нечего ему делать в рядах несокрушимой и легендарной. Тем более в Афган загнать могут.

— Да, — сказала мать, отстранилась и неожиданно для Андрея перекрестилась. Он чуть рот не открыл от изумления. Партийная дама, всю жизнь, боровшаяся в школе с проявлением религиозного мракобесия и такие действия. — Не дай Бог! Так оно спокойнее.

— Ты вслушайся, как это звучит: МГУ. Факультет вычислительной математики и кибернетики. Кафедра — Автоматизация систем вычислительных комплексов. Ни хрена не понять, но очень умно.

— Не ругайся, — машинально потребовала мать.

— Это я от восхищения. И потом я представитель самого прогрессивного слоя нашего общества — пролетариата. Он, может, очень передовой, но крайне невоспитанный.

— Пролетариат ты мой, — погладив его по голове, сказала мать. — И чего вы у меня такие разные? Тебе лишь бы подраться, да в железках ковыряться, а Пашка, вон экзамены сдал по такому конкурсу.

Это она сказала с гордостью. Хоть одним сыном, да можно на работе похвастаться. Андрея-то прекрасно помнили в школе до сих пор. Как отъявленного хулигана и троечника.

«Еще бы он не сдал, подумал Андрей. Зря мы, что ли задачники соответствующие скачивали, и он потом решения разбирал? Медаль фигня, там, в Москве, таких приезжих из провинции при поступлении, как собак нерезаных, а подстраховка еще никому не мешала. Преподаватель как увидел результат, да еще в трех вариантах, так от радости чуть не обделался. Другое дело, что мне скачивай, не скачивай, все равно высшая математика — китайская грамота. А ему даже нравится. Так что не жульничество это. У одних репетиторы, у других методички с задачниками. Одно другого стоит».

Была неплохая идея еще и выйти на связь с людьми из будущего не засвечиваясь, под псевдонимом, который почему-то именовался в разговорах идиотским словом «ник», но не получалось ни под каким соусом. Оттуда все что угодно. Туда — компьютер отвечал: «Нет связи» и «Возможно, это вызвано техническими проблемами на веб-узле, или требуется изменение параметров обозревателя». Почему поисковые запросы проходят, а сообщения на чаты и форумы нет? Полное отсутствие логики. Или контакт есть, или его нет. Шутники эти инопланетяне.

Может, и к лучшему. Кто его знает, кто отслеживает сигналы. Могли возникнуть недоуменные вопросы. В общей куче не разберешь, откуда очередной вопрос и отслеживать сложно, а начнешь регистрироваться или анонимно надоедать, кто-то обязательно заинтересуется. Выяснили, что двухстороннего контакта не будет? Жаль, но и хрен с ним. Все хорошо в меру. Сколько в жизни замечательных подарков бывает? Одного выше крыши достаточно. А интересно было бы пообщаться с самим собой, но на пятнадцать лет старше. Уж себе глупостей не посоветуешь, и накалывать не станешь.

И вообще… Прекрасно, что Пашка уедет. Что не делается в жизни, все к лучшему. Пацан еще, жизни толком не понюхал. Оторвать от привычного окружения, чтобы искушения не было, лишнее болтать. Перед чужими будет держать язык за зубами, а потом привыкнет помалкивать. Без балды, попадет в уши не тому, и зарежут, глазом не моргнув.

А что не привязаны к одному месту, так это замечательно. Лучше не бывает. Качать можно из любой телефонной линии. Специально проверяли и напрямую подключались. Руки на месте, голова присутствует, никаких сложностей. Информация шла в прежнем виде.

Идиотизм. Из советского телефонного кабеля поступает напрочь антисоветское будущее. Один «Кавказ центр» чего стоит. Всех бы уродов убил! Твари! Русские им не нравятся. Плохо они жили при коммунистах. Тащили за шиворот от баранов в нормальную жизнь и строили заводы. Насмотрелся в армии через забор и в самоволках, насколько зажиточнее на Кавказе существуют. Россию так никогда не снабжали.

Что они имеют дело именно с будущим, давно сомнений не было. На работе он умудрился поспорить на результаты чемпионата мира по футболу. Подкинул идейку болельщикам и создали нечто вроде тотализатора. По рублику-три с носа. Ничего страшного, но на коллектив уже приличная сумма набегала победителю. Миллионы от этого не свалились с неба, но сумма вышла вполне солидная для их семьи. Пару раз специально проигрывал, чтобы разговоры не пошли, но все равно остался с хорошей прибылью. Впрочем, он ее зажал, из очень определенных соображений и не стал говорить даже Пашке.

А вот билет лотереи они покупали вместе. Розыгрыш уже совсем скоро. Была идея на будущее. По любому, обнаружив, что Интернет работает не только от их телефонной розетки, но и с любой, они прочно настроились на переезд в Москву. Не сразу, сначала обмен с доплатой. Потом кооператив. Деньги будут. Теперь они были уверены. Не таким способом, так другим. Чисто и без криминала. После очередного обсуждения, легко сошлись на отсутствии при использовании информации любых нарушений закона.

В ходе исследований обнаружилась дополнительная неприятность. Если кто во время общения с Интернетом говорил по телефону, компьютер зависал, и приходилось перезагружать заново. Требовать от матери, чтобы она никуда не звонила или не отвечала на звонки, было бы просто глупо. Приходилось терпеть и работать все больше в ее отсутствие, но это не всегда удобно. У него тоже была работа. Так что свободное время выпадало все больше по ночам. Вечно так продолжаться не могло, но организовать себе отдельный номер, могли разве что на разлагающемся Западе, а не в нормальном СССР. Счастье, что телефон в принципе имелся. Пришлось десять лет ждать своей очереди и бурно радоваться, что не поставили параллельный с соседями.

— Кушать будешь?

— Извини, — отказался Андрей. — Мы в гости идем на день рождения. Хватит Пашке заниматься. Скоро дым из ушей повалит. Пора немного расслабиться. Без пьянки, — твердо заверил, заранее предупреждая возражение. — Я прослежу. Ты ж знаешь, я тоже не очень употребляю — спортсмен. Все будет в самом лучшем виде. Но ждать не надо, вернемся поздно.

Вытащить Пашку из-за стола с компьютером, была еще та проблема. Причем, объяснять заранее ничего нельзя, а идти неизвестно куда, тому совершенно не хотелось. Копаться в Интернете было гораздо интереснее. Обнаружив руководство для «чайников», в котором пошагово объяснялись действия, он очень быстро освоился и теперь часами сидел на форумах, где обсуждались новейшие программы и методики. Для тех времен новые. Сегодня это было вообще нечто невообразимое. Андрей не мешал и не дергал его без причины. Если брательник сумеет освоить всю эту лабуду, он на пару десятков лет опередит своих соучеников, да и вообще всю замечательную советскую науку. Уж академиком, наверняка, станет еще очень молодым. Совсем не плохой вариант.

Так что он оставил на брата высокие материи и глубокие раздумья, а сам все больше интересовался подробностями девяностых. Даты, имена, даже детали всяческих махинаций. Все тщательно записывал, и тетрадь держал в специальном железном ящике под замком. Еще не хватает, чтобы кто-то случайно наткнулся и заинтересовался. Дискеты в серьезном количестве достать не удалось. Парочка приобретенных по знакомству задачу не решало. Проще было ручкой писать.

Если им суждено дожить до этого веселья девяностых годов, необходимо точно знать, когда испарится «МММ», «Тибет» или еще какая «Властелина» — это прекрасный путь снять немалый навар, ничего не делая и абсолютно не засвечиваясь. Или вот Павловская реформа. Тоже неплохо, хотя и не так много взять возможно. Масса всякого разного лежала прямо на поверхности. Совсем не требуется проводить страшно сложные комбинации с дальними заходами и нарываться на неприятности с серьезными ребятами. В погонах или наколках — это не особо и важно. И те, и другие шутить не любят.

— Куда мы все-таки идем? — спросил Павел.

— Есть интересная мысль, — не отвечая на вопрос, сообщил Андрей. Он пнул валяющуюся на тротуаре консервную банку и удовлетворенно последил за попаданием в мысленно нарисованные на противоположной стороне улицы ворота. — Ты пиратов видел? Ну, сайты, где книги выкладывают?

— Видел, ну и что?

— А то… Он еще не написаны. Берем парочку наиболее интересных, перепечатываем и едем знакомиться с братьями Стругацкими. Они семинар ведут для начинающих писателей. Адреса, имена, даты — все это есть в Интернете. Можно даже взять произведение из этих сборников… «Ученики Стругацких». Им должно понравиться, по мотивам. Не пародия, а развитие идеи. Подобрать оттуда что-то без топтания по советской власти и изобразить молодое дарование. Если напечатают, сразу снимается масса вопросов и про источник денег, и появляется возможность знакомства с нужными людьми. К творческим товарищам у нас в стране относятся трепетно. Все без очереди и без особых сложностей.

— И кто будет изображать молодого талантливого автора? — скептически спросил Пашка. — Мне это не по профилю. Я в жизни не написал ни одного сочинения на вольную тему. Вмиг расколют. А ты три фразы без ошибок не напишешь.

— Это хамское преувеличение, — обиделся Андрей. — Я учился ближе к четверке, чем тройке. Потом машинистка имеется, для исправления грамматики. Где, вообще сказано, что гений должен правильно расставлять запятые? Главное в тему попасть, а отобрать несколько вещей, про которые даже авторы еще не задумались, не великая забота. Там этих книжек, хоть жопой кушай.

— Ты их сначала прочитай, чтобы дерьмо не притаранить для ознакомления мэтру, — логично посоветовал Пашка. — Если издали, совсем не обязательно на пятнадцать лет раньше клюнут. Бывают книги, что должны появиться в свое время. Иначе реакции нормальной не будет. Там все-таки не Чеховы с Толстыми.

— Да ну… Привередничаешь. Стрелялки с машинами времени могут пойти на «ура».

— Ага. Антисоветчина голимая. СССР распался, и американцы оккупировали все вокруг. Доблестные партизаны в одиночку пускают под откос поезда. Или еще лучше. Патриотичненько так. Звягинцев. Подменим Сталина на умника из будущего. Мы могли все исправить и сделать гораздо лучше. А предки наши дубы и тупари. Особенно дорогая КПСС, с ее направляющей и руководящей ролью, прописанной в Конституции. Эти вещи явно до срока не издадут. Облагораживай сколько угодно, вычеркивай и меняй имена на английские, не поможет. Редакторы на таких вещах давно собаку съели и никакой цензор не понадобится. Сразу зарубят за подозрительные аналогии. Потом у разных авторов стиль очень отличается. Не бывает такого, чтобы в одном случае про душевные переживания двести страниц, а в другом бесконечное мудрствование, чем АКМ лучше М-16… Да, честно, мы ж не слишком большие ценители остросюжетной литературы. И без этого хватает. Брать обычную, в принципе нельзя, слишком много расхождений с нашей действительностью. Откуда знать, что хорошо, а что нет?

— По количеству скачивания. Железный показатель.

— Совсем не обязательно. Больше всего скачают книжку под названием «Пятьсот рецептов приготовления самогона в домашних условиях». Андрей невольно хмыкнул. — Там, в будущем, смотрят на продажи. Здесь план на книги заранее расписан и чужаков не пустят. Если когда и придет время, то не раньше перестройки. И то… Гораздо лучше будет открыть издательство и работать с уже прекрасно известными авторами. Вал никому не известных не нужен. А у нас попадание беспроигрышное. А вот самим, в писатели, соваться не стоит. В конце концов, есть самоуважение. Если неймется, возьми идею и напиши свое. Никто еще не додумался и ты первый. А просто воровать — расписываться в неполноценности.

— А мне идея нравится, — недовольно пробурчал Андрей.

— Послушай, — после долгого молчания сказал Пашка, — а тебе не приходило в голову изменить все это?

— Как?!!! Мы с тобой несколько месяцев читали все эти истории. Разобраться всерьез, годы потребуется. Да, я знаю. Проще некуда. Взять ружье и пристрелить Горбачева. И наступит полное счастье. Очень смешно. Не говоря уже про простую вещь, которую нам всю жизнь объясняли, начиная с детского сада и школы, — роль общества и роль личности, есть чеканная формула: «Низы не хотели жить по старому, верхи не могли». При всей свой тупости советская пропаганда в этом права. Личности появляются, потому что требуются обществу. Оно нуждается в изменениях. Они и раньше были в немалом количестве, но пробиться не могли. Каждому овощу свое время. Идеи не появляются на пустом месте.

Никто не знал и не мог знать, чем это кончится и во что выльется, но вместо Горбачева появится другой. Реформы уже были неоднократно. Сразу после смерти Сталина. И после Хрущева и после Брежнева, даром, что он еще вполне жив в нашем мире. В общем, сразу, как появляется возможность. В ЦеКа все-таки не идиоты сидели, но через определенные догмы переступить не сумели. Это значило делиться властью.

Чуть-чуть ослабили узду, позволив говорить, и все повалилось. Где были КГБ, армия и КПСС? Где был народ, выступающий в защиту старого порядка? Никого. Все хотели перемен. И что, донесения о настроениях народа не шли наверх? Да никогда не поверю!

Самые дебильные на свете руководители были в СССР, — с сарказмом сообщил Андрей, — объясняю:

Во-первых, сами не знали, что хотят.

Во-вторых, сами не верили в то, что говорят.

В-третьих, сами кинулись воровать первыми.

В-четвертых, ну это уже второстепенное, кормили и вооружали всех этих… заграничных социалистов, целуясь с ними в засос и ничего не имея ответно. Голосование в ООН? Так куда бы делись, если бы не дарили, а продавали? За долги бы отработали за милую душу. А так… Миллиард туда, миллиард сюда, а про свой народ как-то не очень думали.

Возможно, ли было сохранить СССР? Возможно. Или диктатура, где жить все хуже и хуже, но все бояться (КНДР) или реформа экономики при сохранении власти КПСС, медленно уезжающая от социализма (КНР). Третий вариант, когда ничего не меняется и отставание все дальше и дальше мало кого устраивает. Но вот такая у нас была, блин… в смысле есть, партийная элита, что третий вариант не устраивал, потому что как раз не идиоты были, а первые два — не способны были довести до ума, не взирая на наличие массы институтов по изучению всего на свете.

Искусственный партийный отбор вывел породу, которая не имела понятия про государственные интересы, а только про личные. Особь данной породы классно умела подсиживать других, но совершенно не способна ни на что, кроме как поддакивать начальству. Ни антипартийной группировки, ни нормального военного переворота, сделать она не горазда. Зато молодое поколение этой партийно-советской породы прекрасно знало, что можно жить лучше и для этого оно должно изменить ситуацию. Никогда не поверю, что они продавали страну страшным црушникам или мосадникам — просто разворовали, как только появилась возможность. И вот этих мы должны спасать, чтобы они продолжали сидеть у нас на шее?

Я лично, вижу единственный способ что-то изменить. Необходимо пролезть в партийную верхушку и начать там наводить порядок. Нам он абсолютно не подходит. Нет времени. Дорасти до высоких постов, мы просто не успеем. Да и не больно хочется. Это система. Чтобы пробиться и начать влиять на решения, нужно очень долго идти в правильном, указанном начальством направлении и старательно вылизывать разные места. Когда забираешься наверх, энтузиазм давно скис. Хочется спокойной жизни.

Проблема СССР, что человек не может уйти. Если секретарь обкома (к примеру, не говоря уж о должностях выше) уходит, он теряет все. Зарплату, дачу, спецпаек, спецмагазин, спецтелефон и т. д. и т. п. У него все государственное, ничего не куплено. Он не может, даже обладая огромным опытом, устроиться на работу директором завода или колхоза. Там назначают директоров, да и нах… ему идти ниже. Поэтому будет он держаться зубами за свое место либо до собственной смерти, либо до смерти Генсека, когда другого назначат. Частное предпринимательство дает таким людям прекрасную возможность жить лучше, имея все то же самое, но СВОЕ. За счет старых связей.

Был запущен процесс перемен, при котором некоторые люди, благодаря умениям и связям, начали зарабатывать большие деньги. Огромные. Половина кооператоров и разных АО или как они назывались, забыл, работала на базе Домов творчества, курируемых комсомолом и партией. Естественно не вообще организациями, а очень конкретными людьми, с которыми делились и которые прикрывали. Деньги — эта та же власть. Совсем не зря вся собственность была государственной. Теперь все хотели получать большие деньги. Часть власти уплывала, в том числе на взятки ментам и гораздо выше тоже. Интересантов была масса. Удержать это в русле можно было только при возможности давления сверху. Чтоб знали кто хозяин. Но именно сверху и хотели перемен, при которых они захапают большой кусок.

Из той ситуации, для сохранения СССР, было только два выхода. Один хорошо известный — сталинский. Всех возражающих расстрелять. Оставить только исполнителей. Воспитывает приспособленцев. Начальству возражать ни-ни. Любым способом добиваться выполнения указания. Хорош, только когда бояться. С ослаблением страха начинают на местах для себя стараться.

Есть второй. Тянуть в элиту не по анкете (происхождение, национальность, партийность и прочее) и правильным высказываниям на партсобрании, а по делам. И поощрять не должностью в номенклатурном списке, а материально. Только для этого требуется ломать всю систему. Способ, кстати, тоже имеет массу недостатков.

Отсюда вывод — пойти к Андропову, даже при условии, что он нас выслушает, а не запрет в психушку моментально — это просто законсервировать ситуацию еще лет на двадцать. Потом может рвануть еще серьезнее. И это при условии, что генерал КГБ, через десяток лет, продающий все подряд в стране направо и налево, просто не пожелает воспользоваться полезной информацией самостоятельно, вручив нам по пуле в голову. Он что, сегодня пламенный коммунист, с идеалами? Нет. Просто как появилась возможность все это дерьмо вышло наружу. А оно и раньше было. Поэтому, даже не заикайся про эти глупости. Что будет, то и будет. Спасать мы будем исключительно себя. На всех вообще, мне в высшей степени наплевать. Думать нужно о людях возле себя. Очень конкретных людях.

— Допустим, ты прав.

Андрей остановился и подозрительно уставился на брата.

— Я не спорю, — быстро сказал тот. — Лезть в политику двум парням, один из которых автомеханик, а другой только что закончил школу — чистой воды самоубийство. Но есть у этих мыслей интересный момент. Не спасая страну, а нам это, допустим, не под силу, можно спасать людей. Можно подкидывать информацию об особо неприятных вещах. Тех же Чернобылях или прочих катастрофах. Сорок раз перестраховавшись, чтобы на тебя не вышли. Заметь, я собираюсь поступить как нормальный человек. Не пламенный комсомолец. Разницу сечешь? Если по-умному предупреждать — то толк может выйти."Из услышанного мною случайно разговора — во время планирующегося на 26.04 эксперимента, некоторые из участников стремятся провести диверсию с целью разрушения реактора". И подробности о методах… Чисто по жизни мне приятно спасти сотни, если не тысячи людей. Они мне никто, но если можешь выручить — помоги. Я так думаю.

— Совесть — это прекрасно, — задумчиво сказал Андрей, двинувшись дальше по улице Красноармейской.

Павел последовал за ним, дожидаясь продолжения. Уж он-то прекрасно знал, что брат не способен на философские раздумья, но что касается практической стороны жизни, любому академику даст изрядную фору. Именно потому что смотрит на все без глубоких заходов, вооруженных цитатами из мудрецов, а реально смотрит на окружающий мир. Доказано жизнью. А обсудить это давно стоило, назрела необходимость спокойно поговорить, выбрать для себя дальнейший путь, а они в последнее время редко пересекались.

— Допустим, — явно передразнивая, повторил Андрей, — мы все сделали правильно. Остановили катастрофу. И атомные станции этого типа продолжают строиться… Как и баловство с реакторами. В результате — авария произойдет позже и с гораздо большими жертвами. Они ведь не враги народа, устраивающие диверсию, а обычные долб… желающие удовлетворить научное любопытство и собрать материал на очередную докторскую диссертацию. Не эти, так другие. Или после армянского землетрясения приехали два энтузиаста на стройку и познакомились там. И родился у них будущий гений. А ты их этого счастья, да и страну в целом лишишь, послав заблаговременное подтверждение. Или наоборот, спас ты кого-то, а вдруг, он отец какого-нибудь будущего Гитлера?

— Мы каждый день делаем подобный выбор. Что, не спасать ребенка из-под колес или из горящего дома, а то вдруг он дедушка отравителя водопровода? Внук, когда еще родиться, а ты деда, возможно, много чего сделавшего для людей, на всякий пожарный, под колеса?

— Попал, — помолчав, сказал Андрей. — Убедил. Про выбор — это хорошо. Мне понравилось. А говоришь в писатели не проскочить. Попробуем вмешаться в историю. Заодно и проверим, что изменится, если нагло влезть в уже произошедшее. Найдешь подробности катастроф, в ближайшие пару лет от нас в будущее и посмотрим. Только, умоляю, опять же, без спешки. По возможности из другого города отсылать и со всеми предосторожностями. Потом обсудим. Я согласен предупредить, но не рассчитываю после доброго дела обнаружить под дверью людей в кожанках, с усталыми, но добрыми глазами, прибывшими с ответным визитом.

— Как это я буду смотреть, если завтра в Москву уеду?

— Вот только не надо… Мы это вместе уже разбирали. Больше будет для матери стимул на переезд, да и тебе давить на нее проще. А Интернет от тебя никуда не убежит. Переберемся на новую квартиру, и смотри, пока не посинеешь. Переваривай пока свои программы… Ну вот и пришли, — заявил он у дверей общежития. — Вперед! Сегодня отдыхаем и от учебы, и от работы. Он глубоких мыслей в особенности. Прощальные гастроли.

* * *

Веселье уже было в самом разгаре. В маленькой комнатке, убрав койки и притащив с кухни побитые временем столы, сидело полтора десятка человек и, судя по раскрасневшимся лицам и бессвязным приветственным возгласам, они уже успели хорошо набраться. В общагу только начали съезжаться к новому учебному году, и она была пока наполовину пуста. Первокурсники все больше сидели по своим комнатам, контроля обычного не было и старожилы гуляли.

У занимавшегося в спортивной секции с Андреем боксера Олега, отмечали день рождения. Вот у этого злости было больше чем необходимо. Ему только покажи соперника и уже готов грызть зубами. Он и в обычной жизни вечно излучал агрессию. Собственные спарринг-партнеры изрядно побаивались. Как бы то ни было, чемпионство ему тоже не светило. Кроме злости требовалось еще и мастерство, а его без ума не бывает. На одних физических данных и злости не вытянешь.

А что здесь собрались, ничего удивительного. Связи с педагогинями из удачно расположенного по соседству общежития университета у спортсменов давние и устоявшиеся. Нормальная ситуация, когда молодые накаченные парни встречались с молодыми девчонками. Сколько существовала секция, столько это и продолжалось. Не без некоторых излишеств, естественно. По молодости кто не делал глупости. Прикормленный комендант редко вмешивался в подобные застолья и не мешал, разве что уж буянить начинали.

— Садитесь, — гостеприимно пригласила девушка, показывая на стулья возле себя. — Меня зовут Катя.

— Очень приятно. Павел, — сглотнув слюну, представился младший брат, уставившись на нее остолбенелым взглядом. Там было на что посмотреть. Ничуть не хуже фотографии из любого «Плэйбоя» в Интернете. Полный набор. Крепкая грудь, длинные ноги, небрежно перекинутые одна через другую, так что круглые коленки замечательно видны из-под юбки. Роскошная грива светлых волос ниже лопаток и большие голубые глаза, смотрящие с детской наивностью.

Андрей через плечо Пашки подмигнул ей и уселся так, чтобы брат оказался рядом с девушкой.

— Это ты, тот замечательный парень, умудрившийся поступить в МГУ? — заинтересовано спросила она. — Взгляд был искренний и восхищенный.

Андрей мысленно невольно зааплодировал. Артистка. Сцена «случайное знакомство» в исполнении мастера.

Катька в общаге была личностью достаточно известной. С цепкой хваткой и прекрасно работающими мозгами. Вбивать в голову туповатым школьникам знания она совершенно не стремилась, и ехать в деревню учительницей по распределению, тем более. У нее запросы гораздо выше. Правильно оценивая свою внешность, она стремилась зацепиться за город и выйти замуж. Причем за человека обеспеченного, мальчишки ее не устраивали.

Первые три курса она четко шла к своей цели. От обычного трудяги с машиностроительного завода (не устроил), к директору овощного магазина (не пожелал бросить семью) и вплоть до профессора. Бедняга сейчас пребывал на стадии развода и летал на крыльях любви. Что ему обеспечена тяжкая семейная жизнь, Андрей не сомневался ни капли. Найдет Катюха более перспективного, моментально бросит. Ко всему еще мужчинка был в возрасте под пятьдесят и не мог похвастаться подвигами на половом фронте. Так что ветвистые рога несчастному будут обеспечены в обязательном порядке.

Когда-то, в промежутке между директором и профессором, в расстроенных чувствах, от незапланированного облома, Катя уволокла его в постель. Как Андрею потом объяснили психологини из общаги совсем по-другому поводу — это называется повышение самооценки. Проверка на привлекательность. Недовольство собой лучше всего излечивать мужским восхищенным вниманием. Раньше он подчеркнуто держался в стороне, и клеиться, как большинство парней не пытался. Жениться у него пока желания нет, да и не те доходы на ее вкус, все равно бесполезняк. Так что, с Катькиной стороны, вышел тест своеобразный — среагирует подопытный кролик на авансы или нет. Не сказать, чтобы появилось желание особо сопротивляться.

Вот в койке она ему и изложила, после длительного близкого знакомства, свои запросы и желания. Не по его масштабам и возможностям, на тот момент. Продолжения не последовало, но остались они в дружеских отношениях. Тем более что он болтать о приключении не стал, а она это оценила. Лишние разговоры в общежитии Кате тоже были ни к чему.

А вот вчера вечером он подвалил к ней с интересным предложением. Поведал с надрывом про младшего брата, совсем заучившегося. С чувством пораспинался, как это важно не быть теленком. Входить во взрослую жизнь необходимо уверенно и половой вопрос имеет к этому самое непосредственное отношение. Не дай Бог, в первый раз проблемы, так это ж травма на всю жизнь. А с такой замечательной во всех отношениях учительницей…

Особенно важно — на днях парня здесь уже не будет, так что в дальнейшем проблем никаких. Засим последовала восхвалительная песня слушательнице и намеки на благодарность, которая не будет иметь границ. В разумных пределах. Был выслушан без негодования и небрежно задан неизбежный вопрос: «А что я с этого буду иметь?»

Пришлось хорошо вывернуть карманы, под объяснения, что девушке требуется хорошо одеваться, а красивой в особенности. Так что выигрыш с доморощенного тотализатора пригодился, но дело того стоило. Хорошо, в глупых застольях, произносить набившую оскомину фразу про королеву и миллион. В жизни деньги на дороге не валяются, в основном в недоступных местах и сторожат их злые церберы, а королевы предпочитают королей или, на худой конец, директоров овощных магазинов. С толстым животом, противной ряшкой, но большими связями. Так что если царице надо заплатить за работу, имеет смысл это сделать добровольно. Пока она не скривила аристократический носик и не сказала «фэ». И все останутся довольны.

Андрей машинально отвечал на вопросы, провозглашал тосты, чокался с соседями, не особо налегая на выпивку, и наблюдал, как народ топчется под паршивую запись с магнитофона на пятачке между стеной и столами. Его больше занимало происходящее рядом. Все время, стараясь не показать, прислушивался к классной охмурежке брательника. Ему до такого уровня еще учиться и учиться.

Пашка, уже не стесняясь, рассказывал про свои планы, под наводящие вопросы. Слушательница была благодарной и продолжала изливать на него трепетный свет из широко открытых восхищенных глаз. После легкого поощрения, он даже начал делать подозрительные комплименты, сопровождаемые довольным смешком. Потом последовала история про разбитое женское сердце, и Катя, вроде бы случайно, прижалась. Дело было на мази.

Андрей не особо удивился, когда последовало приглашение покурить и брательник послушно, как баран на веревочке, последовал за Катькой к дверям. В комнате дымили так, будто прямо в ней находилась труба особо важного завода и ходить специально никуда не требовалось. Пустых комнат в общаге сейчас много, а окружающие уже под таким градусом, что давно перестали обращать внимание на происходящие вокруг. Никто уже и не помнил, зачем все собрались. За столом взасос целовались и пели вразнобой песни. В углу лежал кто-то в отключке. Жизнь била ключом.

Андрей тряхнул головой, сообразив, что концерт по заявкам закончился. Пришло время переходить к более низменным развлечениям. Без особых раздумий полез Нинке под юбку. Она давно терлась рядом, что-то жужжа, но он все пропускал мимо ушей. Представление закончилось, пора заниматься более приземленными трудами.

«Хорошая Нинка девка, подумал Андрей, под довольное повизгивание. Добрая, простая, хозяйственная, не проститутка, какая, а честная давалка. Из самых лучших побуждений. Одна сложность — совершенно не заводит. Нет в ней чего-то. Изюминки. Даже в постели лежит бревно бревном, и не пойми чего, дожидается. Ничего не поделаешь. Будет миллион, поимеем и королеву. А пока и доярка сойдет».

* * *

Андрей прислонился к перилам у крыльца, выбил щелчком последнюю сигарету из чужой пачки, прихваченной со стола и, прикурив, с наслаждением затянулся. Отработав положенное, он без особого сожаления оставил Нинку и вернулся назад. Там со вкусом поел, собирая остатки из общих кастрюль. Не ресторан, сервировка подкачала. В душе он уже забил и на правильное питание, и на режим. Про спорт можно было забыть навсегда. Впереди ждут совсем другие планы и идеи.

Если поразмышлять да посчитать, так все это сверкающее будущее наступит совсем не скоро. Ему уже за тридцать будет, когда можно станет всерьез развернуться. Ужас. Задумываться совершенно не хотелось. Позже, на трезвую голову.

Минут двадцать назад, в комнату с остатками застолья, заглянула Катерина и ни слова не говоря, удалилась, поняв, что он ее заметил. Пашка и сам мог прекрасно добраться домой, но сегодня последний день. Завтра он уезжает в Москву, и стоило нормально попрощаться.

Брательник появился еще через четверть часа. На физиономии блуждала задумчивая улыбка, глаза смотрели неизвестно куда, чуть мимо не прошел. Знакомые признаки. Парень доволен как слон. Эмоции так и переполняют. Сейчас начнет прыгать и орать на манер Тарзана.

Андрей пристроился рядом, и они молча зашагали домой. Ночь уже кончалась, первые слабые лучи освещали пустынные улицы. Ни машин, ни прохожих. Все сладко спят по родным кроваткам.

— Ты знаешь? — спросил Пашка уже возле дома.

— Не сложно было догадаться. Если парень выходит с девушкой на пять минут и исчезает на всю ночь, искать его нужно либо под лестницей в пьяном виде, либо у девушки в постели. Нажраться до свинского состояния ты не успел. Так что я, естественно, не стал бегать с паническими криками и врываться в чужие комнаты в три часа ночи, в поисках пропавшего родственника. В таких делах шум не всегда полезен. Ей еще жить в общаге и лишние разговоры совсем ни к чему. Надеюсь, понимаешь, что болтать о своих подвигах, всем встречным и поперечным, не всегда стоит. Чаще всего, совсем не стоит хвастаться своими победами. Другое дело, если она сама не против. А мужик не должен подставлять свою женщину. На то он и мужик.

— Она еще побубнила про своего парня и его невнимание, так что я не выдержал и поцеловал, чтобы заткнуть. А потом, — он пожал плечами, — как-то все само собой вышло.

«Специалистка, — с глубоким уважением подумал Андрей. Во как — само собой»

— Она говорит, раз это уже случилось, так не останавливаться же. Гулять, так гулять. И мы продолжили… Это всегда так? — искоса глянул на него Пашка.

— Понравилось?

— Еще как! Жаль, что уезжаю.

— Оно и к лучшему, — твердо заверил Андрей. — Она ж говорила, есть у нее парень. Ну, поссорились, с кем не бывает. Только он давно и привычный. А ты не сегодня, так завтра усвистишь все равно. Вот и подумай, кого выберет. Да и старше она. Уж, извини, но возраст такой, пора думать про мужа. А ты еще пацан. Надеюсь, не станешь рассказывать про глубокую любовь? — озаботился он.

— Нет. Катя ясно сказала, что это последний раз, — со вздохом сознался брат. — Что я ей понравился, но пришло время устраивать жизнь и я в нее никак не вписываюсь.

— Вот видишь! Зато будет что вспомнить. И к чему стремиться, — после паузы добавил Андрей. — Сравнить и искать не хуже. Только более подходящую по возрасту. Гулять — это одно, планы на жизнь, совсем другое. Анекдот такой есть. Приходит к мужику жена и с ужасом в голосе говорит:

— Вчера была в школе и меня там огорошили. Нашего мальчика поймали с соседской девочкой в голом виде, в раздевалке. Знаешь, эта, что в соседнем дворе живет — рыжая оторва. Поговори с ним. И руки заламывает от огорчения.

— А, — вспомнил муж, — эта худая малолетка без признака груди? Знаю. Позови обормота.

Появляется сын. Стоит, ковыряет ногой паркет и молчит.

— Пил, курил, с девчонкой баловался? — спрашивает отец.

— Ну? — недовольно отвечает сын.

— Сейчас мне некогда, завтра придешь на работу после школы. Понял?

— Ага.

На следующий день сын приходит к отцу. Рожа кислая в ожидании нотаций. Отец достает бутылку хорошего конька, наливает себе и сыну. Выпили. Достает пачку «Мальборо», дает прикурить. Потом нажимает на звонок. Входит секретарша. Грудь во, — Андрей показал размер. — Ноги растут прямо из подмышек и на заграничную актрису похожа.

— Объясни, — говорит отец ей, — вот этому пареньку, что такое настоящий секс.

Секретарша молча берет сына за руку и уводит в комнату отдыха. Через час он появляется страшно довольный.

— Вот, — говорит отец, — это тебе не «Прима», не портвейн и не поблядушка с улицы. Но чтобы все это получить, надо учиться, учиться и еще раз учиться!

Павел хохотнул.

— Есть вещи, — серьезно сказал Андрей, — которые не купишь за деньги. Здоровье, ум, родителей, брата. Все остальное продается. Надо только иметь, чем платить.

— А любовь? — с вызовом спросил Пашка.

— Есть только один человек на свете, кто будет тебя любить бескорыстно. Мать. Ей все равно, какой у нее ребенок и что он натворил. Она мать и этим все сказано. Но даже матери бывают иногда такие… мда… Но большинство все-таки нормальные, я про уродов по жизни не говорю. Не дай Бог, узнать на своей шкуре, какие случаются мамаши и папаши. Да сам прекрасно понимаешь…

А остальным, даже хорошим людям, всегда что-то надо от тебя. Иногда они считают, что действуют в твоих интересах, но чаще думают про себя. У тебя голова имеется на плечах, вот и учись думать, в чем интерес другого.

— А ты? — напряженно спросил Пашка.

— А мне верить можно, — голосом Броневого-Мюллера, сообщил Андрей. — Потому что я твой брат. В каком-то смысле, еще и отец. И все равно, вот честно, положа руку на сердце, я тоже толкаю тебя в направлении, которое мне представляется правильным. С тем же МГУ. Или по части использования нашего компьютера. Разве нет? Тебя это пока устраивает, но нет гарантии, что так будет всегда. Поэтому я и не ставлю тебя в известность и не отдаю приказы, а советуюсь. Ты уже не ребенок. И мне не стыдно признавать, что ты соображаешь лучше. Пока мы вместе — мы сила. Тем более ты понимаешь мои мотивы, а я твои. Какой смысл вешать друг другу лапшу на уши? Вот и будем исходить из этого в будущем.