Возвращение к празднику. Книга-эссе о творческой работе композитора

Леонид Любовский

Эта книга – заметки композитора о духовной основе музыки. Особенность композиторского дарования – умение слышать окружающий мир, сущность которого необъятна. В книге сделана попытка объяснить такое слышание через музыкальную интуицию. Рассуждения композитора перемежаются с его рассказом о собственной творческой работе, об осуществлённых и неосуществлённых проектах, затрагиваются некоторые теоретические и исторические вопросы музыки, а также комментарии и дефиниции к созданному.

Суета мира — воз сена

Человеческая природа коварна. На потребности в духовной защите порой строятся структуры, торгующие этой человеческой слабостью (особенностью?)… Штат посредников возрастает. Происходит монетизация веры.

В конце восьмидесятых годов я написал Триптих для четырёх тромбонов, приготовленного фортепиано и ударных — трёхчастную картину по известному алтарю «Воз сена» голландского художника-сюрреалиста XV века Иеронима Босха, чья живопись всегда завораживала меня.

«Триптих Босха» — музыкальная картина, рассказ о человеческих слабостях и заблуждениях — во все времена вообще и в наше время (через 500 лет после написания этого алтаря), в частности. Первая часть — Токатта — левая створка — изображает грехопадение человека, изгнание из рая; вторая, центральная створка — Хорал — метафора современного мира: за огромной телегой с сеном следуют Папа, император, его свита, приближённые к ним персоны, простолюдины… Каждый пытается урвать из телеги свой клок сена. Лишь музыкант с лютней да поэт, да влюблённые, кажется, равнодушны к происходящему. Третья часть — Гимн — многочисленная нечисть тащит эту телегу с сеном прямо в ад.

Вот она, картина современного мира из XV века.

Художник расположил музыканта и поэта на самом верху этой высокой пирамиды, они — равнодушные участники человеческой комедии. Но это не просто статисты, над ними — ангелы, охраняющие их, защищающие от тщетности земной суеты. Ничего этим персонажам не нужно, никакого «сена»! Они познали истину. Им нет необходимости монетизировать свои чувства. Их Бог — бесконечная природа, приносящая радость земного существования. Что может быть прекраснее!

Босх своим сюрреалистическим шедевром показал картину человеческого существования на земле. Я попытался хотя бы немного приблизится к великому мастеру в своей работе.

Триптих прозвучал на Первом Всероссийском конкурсе духовиков в Саратове в конце восьмидесятых, затем в моём авторском концерте в великолепном зале Саратовской государственной консерватории (благодаря поддержке заведующего кафедрой духовых инструментов консерватории прекрасному музыканту профессору Анатолию Дмитриевичу Селянину), затем на Международном фестивале «Европа-Азия», а затем его странствия состоялись и по другим городам России. В Варшаве инициатором его исполнения был известный тромбонист Юлий Петрахович, профессор Академии им. Фредерика Шопена. Мне также хотелось бы отметить исполнение этой музыки ансамблем профессора Анатолия Тихоновича Скобелева (Москва).

Думаю, в живописном оригинале — триптихе Босха — различие между духовным ощущением художника и духовным пониманием мира официальной церковью красноречиво. Рад буду, если слушатели это увидят и в моём «Триптихе Босха».

* * *

В 1930-м году на экранах наших кинотеатров появилась комедия «Праздник святого Йоргена», снятая знаменитым Яковом Протазановым (СССР, Межрабком). Замечательная игра Анатолия Кторова, Игоря Ильинского, Михаила Климова, Анатолия Горюнова и других прекрасных актёров сделала этот фильм популярным и любимым. Я смотрел его несколько раз с удовольствием. Прямолинейный юмор фильма и лёгкая ирония производили большое впечатление, оставались надолго в памяти. Но это было впечатление лёгкого и забавного скетча, направленного против невежества и суеверия. И, конечно, как и в иконостасе Босха — против ничтожной человеческой слабости — корыстолюбия. Какой же для меня стало неожиданностью, когда уже в шестидесятых годах я прочёл эту весёлую и озорную книжку. Но она оказалась не просто весёлой и забавной — социальный смысл её оказался убийственным, а юмор — жестоким и грустным!

Удивительно чётко я представил себе прочитанное на сцене музыкального театра.

Об авторе сведений было очень мало, — только короткое послесловие. Позже, когда у нас появился интернет, я узнал, что человеком автор повести Гарольд Бергстед был дрянненьким, и даже заслуженно отсидел в датской тюрьме пару лет. Гений и злодейство, увы, часто бывает в нашей жизни вполне совместимо.

Написанная ещё в начале двадцатого века книга привлекла большое внимание в молодой советской республике. Но это в прошлом — сейчас о повести Бергстеда у нас не принято вспоминать. А напрасно. Актуальной она будет ещё очень, очень долго. Вот её короткий эпиграф: «Поразмыслите о сем». Действительно, поразмыслить есть о чём. Повесть, безусловно, сатирическая, но смешного в ней — мало.