Возвращение в Эльдорадо. Фантастическая повесть

Леонид Петрович Кузнецов

Двое испытателей-космолётчиков при возвращении из подпространственного полёта на новом звездолёте оказываются в далёком прошлом, во временах Колумба и древних цивилизаций майя. Понимая, что вернуться в своё время не получится, они решают остаться в этом неспокойном времени, попадают в массу увлекательных приключений и узнают тайну адмирала Колумба, который сам расскажет им об этом.

…И пришли они к людям

и сказали: «Не верьте тем,

кто придёт после нас. Ибо

поверив — погибнете…»

Из индейских мифов.

© Леонид Петрович Кузнецов, 2021

ISBN 978-5-4474-8690-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Падение из бездны

1

Мерцали в полутьме индикаторы пульта. На обзорных экранах тусклыми белыми пятнами светились неподвижные звёзды. Внизу центрального большого экрана виднелся лохматый купол земного шара. Три четверти его были в тени, которую в некоторых местах нарушали отсветы лесных и степных пожаров на материках, да частые всполохи молний. В освещённой части синел Тихий океан.

В кресле перед пультом сидел Логов и задумчиво смотрел на земной купол. «Что же всё-таки произошло? Что случилось с тобой, Земля? Или с нами? А может быть, с кораблём? Но все его основные системы в норме, кроме двигателей. Даже в режиме холостого хода их невозможно запустить. Или мир каким-то образом изменился? Однако все девять планет идентифицированы Умаш корабля и нет никаких отклонений от заложенной информации в её памяти. Она, сразу же после выхода из подпространства, подтвердила, что система эта Солнечная и никакая иная. Изображения Земли с максимальным на данный момент разрешением показали, что на ней есть следы деятельности людей: видны были обработанные поля, крупные города. Только куда исчезли спутники? Умаш на этот вопрос ответа не дала. Да и, вообще, Управляющая машина занимается контролем только агрегатов и систем корабля, а над тем, что происходит вне него, должен думать экипаж…»

Логов посмотрел вправо на пустующее кресло второго пилота. Герберг находился где-то внутри «Прорыва», пытаясь «оживить» замолчавшие двигатели.

Логов вздохнул, включил освещение над пультом и громко сказал:

— Умаш!

— Слушаю, — немедленно отозвалась Управляющая машина на своё условное код-имя.

— Сообщи о положении корабля на текущий момент времени.

— Сообщаю, — голос Умаш чуть дребезжал. «Нужно подкорректировать синтезатор речи», — подумал Логов.

–… курс 182. Расстояние до поверхности 50 мегаметров, переменное. Наклонение к эклиптике 34 градуса…

— Достаточно! — резко сказал Логов, но машина не восприняла команду и продолжала дребезжавшим голосом перечислять новые цифры.

— Стоп! — рявкнул Логов. Стало тихо. — И кто тебя только назвал Умаш? По незнанию можно подумать, что умная машина, — проворчал Логов, — а на самом деле…

Он замолчал и подумал: «Машина и есть машина. Вроде бы и интеллекта добавили, но толку мало. Односторонне самообучается. Хорошо, что эмоции не заложили».

Бесшумно отъехала в сторону дверь, и в центральный отсек корабля вошёл второй пилот — Свенальд Герберг.

— Ну, ты и ревёшь, даже в коридоре слышно, — сказал он, усаживаясь в кресло рядом.

— Твоя умница зарапортовалась. Еле остановил, — Логов внимательно посмотрел на Герберга. — Что скажешь хорошего, Свен?

Герберг пожал плечами. Лицо у него было усталое. На сером комбинезоне кое-где виднелись тёмные пятна.

Перехватив взгляд. Логова, он оказал:

— Гидросистемы в некоторых местах подтекают, вот и вымазался. А хорошего ничего сказать не могу. Всё плохо…

— Я почему-то был в этом уверен.

— Уверен? — усмехнулся Герберг. — Признайся, что сдался.

Логов нахмурился. Он не любил, когда его в чём-то подозревали.

— Не сдался, а понял всю бесполезность попыток заставить двигатели работать.

— То, что они не запускаются — плохо, конечно. Но хотелось бы знать — почему?

— Умаш сообщила, что состав горючего не изменился.

— Странно это… — Герберг замолчал, глядя на центральный экран. Земной купол был весь освещён. Сквозь белёсые пятна облаков угадывались очертания материков.

— Как долго будем падать? — спросил Герберг.

— Ты у меня об этом опрашиваешь третий раз, и я тебе третий раз отвечаю — примерно 30 часов, — раздражённо сказал Логов.

Герберг вздохнул и сказал, не отрывая глаз от экрана:

— Слушай, Алексей, нас же двое, поэтому давай не ссориться. А то дальше-то как будем?

Логов почесал висок, была у него такая привычка, и сказал:

— Так и будем…

— Что «будем»? Просто так сидеть, бездействовать и чего-то ждать? Это не в моих правилах. Нужно искать выход…

— У нас есть спасательная ракета. На ней отойдём от «Прорыва» и попробуем сесть.

— Не получится, — покачал головой Герберг. — Её двигатели тоже не запускаются. Отказ по трём параметрам. Хотя… Можно попробовать вытолкнуть её из шлюза сжатым воздухом

— Как это? — заинтересовался Логов.

— Сядем в ракету, воздух из шлюза откачивать не будем, а, наоборот, добавим. Потом заставим автоматы аварийно открыть люк за несколько секунд, и вылетим как пробка из бутылки шампанского…

— Только куда?

— Грузовой люк вроде бы ориентирован на Землю, — Герберг задумался. — Проверить нужно. Но, наверное, должно получиться…

— А ты заметил, Свен, что после всех переходов, в корабле что-то изменилось? Возможно и в нас тоже, — Логов зачем-то посмотрел на свои руки.

— Нет. Не заметил.

— Состав горючего остался прежним, но в нём произошли какие-то изменения на молекулярном или атомарном уровне, поэтому и не воспламеняется.

— Тогда эти изменения произошли и в нас, и в Умаш. Однако ничего странного я не заметил. Ты сам подумай, Алексей, что получится, если в кристаллах памяти Умаш изменится хотя бы один атом? Машина сразу выйдет из строя. Я уже не говорю про нас…

— Мы биологические объекты. На нас может не так сильно всё сказывается.

— Нет, Алексей, — покачал головой Герберг. — Для живых объектов любые изменения на атомарном уровне может привести к чудовищным мутациям. А ты говоришь, не сказывается…

— Ты сам-то помнишь, что было после первого перехода? — спросил Логов.

— Помню…

2

Ничего особенного не было, после того, как «Прорыв» побывал в подпространстве, совершив, в нём часовой испытательный полет. Это было историческое событие середины второго тысячелетия: проход в подпространство для сокращения времени межзвездных перелетов. С полётом «Прорыва» открывалась новая эра в истории человечества — освоение Галактики. Теоретически подпространственные переходы были разработаны и доказаны давно. Перед полётом «Прорыва» проводилось множество испытаний небольших, автоматических кораблей с животными на окраинах Солнечной системы, пока не было твёрдо установлено, что такие переходы не сказываются на состоянии, как биологических существ, так и автоматов.

После этого был построен «Прорыв», не очень большой по размерам корабль, весь напичканный электроникой, с экипажем из двух человек, являющийся прообразом будущих разведывательных подпространственных кораблей.

Когда Логову предложили совершить полёт на «Прорыве», он согласился сразу. Нравилось ему осваивать новую технику, узнавать что-то новое об окружающем мире. К тому же учитывался его десятилетний опыт полётов на разнообразной космической технике, и участие во многих исследовательских экспедициях на планеты Солнечной системы.

Второго члена экипажа Логов выбрал сам — ему предоставили такое право. Со Свенальдом Гербергом они учились вместе в Академии Космоса, вместе участвовали в нескольких экспедициях. В согласии Герберга Логов нисколько не сомневался.

Стартовать «Прорыв» должен был с промежуточной космостанции за орбитой Сатурна. В задание полёта входило проникновение в подпространство на расстоянии ста тысяч мегаметров от станции, часовой полёт в подпространстве и выход из него на таком же расстоянии от промежуточной станции, но уже за орбитой Нептуна. На расстояние между точками входа и выхода, продолжительность полёта в подпространстве не сказывалась. Таковы были его свойства: если бы корабль находился там минуту или час, он вышел бы в той точке пространства, которая была нужна. Если бы точку выхода задали внутри Туманности Андромеды, то корабль, войдя в пределах Солнечной системы в подпространство, тут же вышел бы именно в туманности. Продолжительность полёта нужна была учёным, чтобы лишний раз убедиться: такие полёты никаких вредных воздействий на живых существ и электронику не оказывают. Правда, неизвестно было, влияют ли переходы на умственную деятельность людей. Хотя, летавшие до этого мартышки и орангутанги не потеряли своей сообразительности.

Но за день до старта «Прорыва» произошёл досадный случай: очередной испытательный полёт небольшого корабля с мартышками закончился катастрофой. Его точка выхода из подпространства по непонятным причинам совпала с маршрутом полёта грузового автоматического корабля, шедшего с нитридитовой рудой к системе Юпитера. В момент выхода произошло столкновение, и произошёл мощнейший взрыв, вызвавший странные изменения в структуре близлежащего пространства, отчего два небольших внешних спутника гиганта изменили свои орбиты и скорости движения. Изменения получились незначительные, каких-то две-три десятитысячных процента, но их сразу отметили все станции системы Юпитера. Кроме этого, на Ио началось извержение нескольких сотен серных вулканов. На Европе произошла сильнейшая за последнее время подвижка льдов, и пришлось эвакуировать всех людей с нескольких баз. Сам Юпитер отозвался на взрыв мощными аномалиями в своём магнитном поле, а Солнце ответило на это увеличением хромосферной активности. В целом всё случившееся привело к тому, что старт «Прорыва» отложили на неопределённое время. Смелое вторжение землян в теоретически известную, но практически неизведанную для людей область, могло привести, вообще, к непредсказуемым последствиям. Поэтому для начала решили ещё раз разобраться со всеми полученными результатами испытаний, просчитать все варианты полёта с учётом катастрофы, а затем уже давать старт.

Полгода Логов с Гербергом торчали на гигантской станции-верфи «Омега-2», где на специальных стапелях находился «Прорыв». За это время они досконально изучили весь корабль, и все его системы, перезнакомились почти со всеми строителями и наладчиками, и, чуть было, не связали себя узами Гименея с двумя симпатичными практикантками Космического биологического института. Но, понимая, что в таком полёте всё может случиться, отложили это торжественное событие до возвращения. По причине своих постоянных полётов в Космосе, они не находили времени для женитьбы, и, в свои относительно зрелые годы, ходили холостяками. И лишь такой длительный перерыв между полётами предоставлял возможность создания семьи…

И ещё… Многих учёных и инженеров, занятых проблемой освоения подпространственных полётов, настораживал факт невозвращения двух автоматических кораблей, ушедших ещё где-то в самом начале освоения. Ушли — и как в воду канули. Дальнейшие успешные полёты несколько уменьшили обеспокоенность, но случившаяся катастрофа заставила опять припомнить те невозвращения.

Однако нетерпеливое человечество рвалось к звёздам, чтобы осваивать бесконечные просторы Вселенной. «Прорыв» давно был готов к полёту и проверен по всем параметрам. Экипаж томился в ожидании старта. Изучение причин катастрофы корабля с мартышками свелось к тому, что были сделаны следующие выводы: автоматика верно рассчитала точку выхода, и лишь по невероятнейшему совпадению, грузовой корабль оказался в точке выхода, что и привело к взрыву. Поэтому маршрут «Прорыва» несколько изменили. Он должен был стартовать и лететь до точки входа в подпространство перпендикулярно к плоскости эклиптики, вдали от всех межпланетных трасс кораблей. Точка выхода планировалась, как бы на другой стороне, относительно Солнца. Сразу же в информационных выпусках появилось название маршрута: «Большой прыжок «Прорыва», что не очень нравилось Гербергу. Логов остался к этому равнодушен.

Наконец «Прорыв» стартовал, благополучно дошёл до расчётной точки входа и, отправив последнее приветствие человечеству, исчез со всех следящих за ним систем.

В ожидаемой точке выхода он так и не появился. Ни через час, ни через сутки, никогда…

3

Мелодия внутренней связи разбудила Логова. Позёвывая, он протянул руку к компу и включил его. На экране появилось усталое лицо Герберга.

— Алексей, приходи в центральный, — оказал он.

Логов кивнул головой, и выключил комп. Вспомнил вдруг приснившийся сон, из которого его вырвала мелодия вызова. Сон странный и непонятный: какие-то толпы людей, всадники, размахивающие блестящими мечами, окровавленное лицо со светлой бородой и синими глазами…

«К чему бы это? — думал Логов, вытирая лицо гигиеническим полотенцем и вдыхая лёгкий аромат, исходивший от него. — Лицо в крови… Знакомое, кстати, лицо. Но борода? Чьё лицо? Где-то такое видел… Герберга, что ли?»

Он причесался и вышел из своей комнаты. До двери центрального отсека управления было несколько шагов. Войдя туда, Логов увидел Герберга, сидящего в своём кресле перед пультом и слушавшего сообщение Умаш.

–…полоса, шириной 500 километров. Охватывались только материки и острова. Величина полученного разрешения 10 метров. Всё, — закончила докладывать машина.

Логов подошёл к пульту и сел в своё кресло.

— Я же просил доукомплектовать «Прорыв» всем необходимым, как обычного планетарного разведчика, — раздражённо сказал Герберг, не поворачивая голову. — Не дали. «Да зачем вам это? Вы же не будете высаживаться на планеты. Вам это всё ни к чему». Теперь вот, пожалуйста, даже чёткого изображения получить не можем, — Герберг откинулся на спинку кресла, шумно вздохнул. — Чёрт бы их всех побрал!

— Не злись, — сказал Логов. — Это я отчасти виноват… Мы же, на самом деле, никуда не высаживались. Зачем брать лишний груз?

— Вот, вот, — саркастически усмехнулся Герберг. — «Лишнего не брать…» А сейчас что делать? Нужна информация, но не хватает мощности приборов наблюдения.

— Подлетим поближе, разглядим.

— За пять минут до того, как сгорим?

— Да успокойся, ты, — вдруг разозлился Логов, и сердито посмотрел на Герберга. — Я командир, и сам комплектовал оборудование. На планеты мы высаживаться не собирались? Программа была простая: сутки полёта и опять стыковка с космостанцией. Лишний груз был ни к чему.

Герберг обиженно замолчал, нахохлившись в кресле. Светлые волосы торчали в разные стороны.

«А глаза-то синие», — вдруг заметил Логов и сказал, улыбаясь:

— Во сне тебя видел сегодня.

— Во сне? — не понял Герберг.

— Да. Только борода у тебя вот досюда, — Логов провел ребром ладони по груди, — и вся в крови. Люди какие-то бегали…

— Ну и что?

— Ничего… Это так, к слову. Говори, зачем я тебе понадобился?

— Хочу кое-что показать, — оживился Герберг.

Логову нравилась его способность быстро успокаиваться. Второй пилот приказал Умаш:

— Дай изображения за номерами 2248, 2267 и 2294. Переход на каждый номер по моей команде.

— Изображение номер 2248, — сказала машина, и на вспомогательном экране появился участок земной поверхности. Можно было разглядеть зелёные пятна лесов, квадраты полей, извилистые нитки рек. Возле одной, самой широкой реки, проглядывалось тёмное, неправильное пятно.

— Город? — спросил Логов.

— Город, — кивнул головой Герберг и громко сказал: — Умаш, дай предельное увеличение пятна у реки.

— Даю увеличение, — откликнулась машина, и изображение на экране сменилось другим: пятно разбилось на тёмные точки и волнистые линии.

— Как ты думаешь, что это за кольцо? — Герберг обвёл пальцем светлое неровное кольцо вокруг города. В некоторых местах на кольце были заметные утолщения.

— Не знаю. Наверное, улица в виде кольца, — неуверенно произнёс Логов, всматриваясь в изображение.

— Нет, — сказал Герберг. — Это крепостная стена. Умаш не смогла это изображение идентифицировать, потому что у неё в памяти нет данных о крепостных стенах.

— Крепостная стена?

— Да. Идём дальше. Умаш, покажи изображение номер 2267.

— Даю изображение номер 2267.

На экране появилась новая картинка: что-то похожее на морской залив. На воде сверкали солнечные блики. Береговая кромка в одном месте пересекалась расплывчатыми тёмными полосами.

— Ну, и?.. — поинтересовался Логов.

— Это дым. А вот здесь, видишь, пламя, — показал Герберг на красноватые пятнышки среди чёрных полос. — Это ещё один город или городок на побережье Северной Африки. Надеюсь, ты понял, что горит?

— Не пойму, к чему ты клонишь? — пожал плечами Логов.

— Я хочу, чтобы ты сам сообразил — какая Земля перед нами, — Герберг пристально посмотрел в глаза командира.

— Наша с тобой Земля, какая же ещё, — усмехнулся Логов.

— Умаш, покажи изображение номер 2294.

— Даю изображение номер 2294, — отозвалась машина.

— Пожар в сибирской тайге, — сказал Герберг. На экране зеленело безбрежное пространство, но в одном месте чернело безобразное пятно, и клубился густой белый дым.

— В наше время ты часто слышал о лесных пожарах? — спросил Герберг.

— Не помню. Вроде бы нет. Не часто.

— Их вовремя предупреждали и быстро тушили, если они возникали. Ну, а города у нас когда-нибудь горели?

— Ты думаешь, что это не Земля?

— Нет, я так не думаю. Мне кажется, что мы попали в далёкое прошлое. Но какое, об этом узнаем только на самой Земле.

4

Расчётной точки выхода из подпространства у «Прорыва» не было. Конкретное задание дали предельно простое: войти, пробыть определённое время, выйти, осмотреться, снова войти и сразу же выйти в точке выхода. Первую часть программы «Прорыв» выполнил. Удалившись на 40 астрономических единиц от плоскости эклиптики, он вошёл в рабочий режим, для проникновения в подпространство. Предполагались неприятные ощущения при входе и выходе из подпространства, судя по записям бурных реакций обезьян и других животных в первых автоматических полётах. Однако ничего особенного ни Логов, ни Герберг не ощутили, кроме лёгкого головокружения. На обзорных экранах исчезли звёзды, появилась какая-то серая пелена, которая мерцала всё время, пока корабль находился в подпространстве.

Логов и Герберг в эти минуты не могли переброситься и парой слов о своих впечатлениях: слишком были заняты работой, которая заключалась в непрерывном подключении различных датчиков и анализаторов. Правда, это делала и Умаш, но такое дублирование предполагалось самой программой полёта на возможный случай выхода из рабочего состояния либо экипажа, либо Управляющей машины.

Через час, серая мерцающая пелена пропала со всех обзорных экранов, а её заменила непроницаемая чернота с редкими светлыми туманными пятнышками.

— Где это мы? — спросил Герберг, изумлённо уставясь на экраны.

— Я сам бы хотел узнать, — ответил Логов, удивлённый не меньше второго пилота.

Некоторое время прошло в созерцании увиденного. Молчание нарушила машина, подав свой синтезированный голос:

— Даю информацию. Корабль находится в межгалактическом пространстве. В точке, удалённой от нашей Галактики приблизительно на расстоянии 400 тысяч парсек. Остальные данные уточняются и будут сообщены дополнительно.

Логов с Гербергом переглянулись, и второй пилот произнёс:

— Ого, куда нас занесло…

— М-да, — только и сказал Логов, почесав висок.

— Сумеем ли назад вернуться? — спросил Герберг.

— Будем надеяться. Умаш машина умная, хотя и экспериментальная. Думаю, не подведёт.

Логов знал, что машина надёжная, и Герберг это знал. Но сейчас командир говорил скорее для успокоения не только второго пилота, но и самого себя. Трудно было представить, что маленькая частица человечества находится не между звёздами, а между галактиками. Грандиозность произошедшего ошеломила экипаж «Прорыва». Перемигивалась индикаторами Умаш, обрабатывая получаемую извне информацию.

— Свершилось! — сказал Герберг и повернул довольное лицо к Логову. Тот не смог сдержать ответной радостной улыбки.

— Значит, любые дали нам подвластны?

— Любые, — согласился Логов и уточнил. — Но только в том случае, если мы вернёмся обратно.

— Иначе быть не может, — сказал Герберг.

Почти двадцать часов находился «Прорыв» в межгалактическом пространстве. Параллельно со сбором внешней информации, Умаш рассчитывала обратный путь. Во второй раз было совсем не обязательно находиться в подпространстве продолжительное время. Решили осуществить мгновенный вход и выход.

После необходимой подготовки «Прорыв» вошёл в подпространство и сразу же вышел в предполагаемой расчётной точке. Даже серая пелена не успела появиться на обзорных экранах. Просто в окружающей черноте возникли знакомые созвездия. Правда, сказались погрешности расчётов, поскольку корабль вышел всего лишь в сотне мегаметров от Земли и начал падать на неё, закручивая спиральную орбиту.

Тут-то и проявились все те непонятные случаи отказов работы двигателей, частых сбоев Умаш и молчание Земли на всех радиодиапазонах, вместе с отсутствием вокруг неё искусственных спутников.

И вот странный вывод Герберга, в который Логову не очень хотелось верить. «Как же так произошло? Вернулись в свою систему, к своей планете, а она всё равно, как чужая? — размышлял Логов. — Если предположение Свена подтвердится, то как дальше жить? Что делать? Без горючего нам назад не вернуться. Да и куда назад, если Земля — вот она…»

— Скорость падения увеличивается. Расчетное время соприкосновения с поверхностью уменьшилось, — сообщила Умаш.

«Времени на раздумье совсем нет… Или, или… — подумал Логов. — Выбора нет. Какая бы ни была Земля, но нам только туда. На неё, родимую…»

Логов включил общую связь корабля и громко сказал:

— Свен, нужно приготовиться покинуть корабль.

— Хорошо, — сразу ответил Герберг.

5

Толчок при вылете ракеты из грузового шлюза получился сильным. Логов ударился затылком об шлём скафандра и досадливо крякнул.

— В чём дело, Алексей? — спросил Герберг, сидящий сзади.

— Ничего страшного, — ответил Логов.

В переднем квадратном окне спасательной ракеты мелькнул треугольный корпус «Прорыва» с кольцами преобразователей пространства и пропал.

Логов тяжело вздохнул. Через час — два корабль войдёт в стратосферу и сгорит.

— Жалко? — словно прочитав мысли Логова, поинтересовался Герберг.

— Жалко.

— Мне тоже…

Неожиданно началась вибрация. Противная и мелкая. Что-то где-то зазвенело, заскрипело. У Логова заныли зубы.

— Нос задирай. Корпусом тормози, — голос Герберга дрожал от вибрации.

— Знаю, — буркнул Логов. Он отключил автоматическое управление спасательной ракеты и взялся за рычаги. Дуга горизонта в нижних окнах качнулась, ушла куда-то под ноги. В передних появилось фиолетовое беззвёздное небо. Вибрация сразу же прекратилась, и Герберг шумно вздохнул. Логов зафиксировал рычаги поворота и посмотрел на информационный дисплей.

ВЫСОТА 70 КМ, — светились цифры. — СКОРОСТЬ 3 КМ В СЕК. КУРС — 180.

На изображение вращающегося земного шара накладывалась красная пунктирная линия вероятного маршрута спасательной ракеты. Крестик белого цвета указывал расчётную точку падения. Она находилась где-то в районе экватора в Тихом океане.

— Этого только не хватало, — пробормотал Логов.

— Что ещё? — забеспокоился сзади Герберг.

— Падаем в Тихий океан.

— Измени немного скорость.

— Согласен. Для начала уменьшим её до величины падения.

— А потом?

— Потом парашюты выпустим.

Ракета дёрнулась и вновь затряслась в мелкой вибрации. Появился в нижних окнах горизонт, уже не такой выпуклый.

— Попали во встречный поток, — сказал Логов и взялся за рычаги, снимая их с фиксаторов.

— Выравнивай, выравнивай, — торопливо сказал Герберг.

— Уже делаю… — Логов тронул рычаги, плавно потянул на себя.

Горизонт в нижних окнах опять уплыл куда-то под кресла. Небо становилось густо-синим.

ВЫСОТА 28 КМ, — появилось на экране. — СКОРОСТЬ 2 КМ В СЕК…

Белый крестик переместился ближе к Австралии. «Можно и туда, лишь бы не в океан», — подумал Логов. Решение покинуть «Прорыв» он принял после недолгих размышлений во время последних суток полёта по спирали вокруг Земли. Сначала, когда пришло осознание произошедшего с ними, у Логова, вообще, не было никаких желаний. Просто какое-то отупелое состояние обречённости. Но после разговора с Гербергом, когда тот флегматично ответил: «Ничего. И на такой Земле жить можно. Это даже интересней, чем у нас раньше с тобой жизнь была», Логов решился на этот шаг. А были мысли и сгореть вместе с «Прорывом», и в космос выйти, открыв забрало шлема и… Вообщем, много чего передумал Логов. Теперь же ему очень сильно захотелось жить. Хотя бы недолго. Пусть в Австралии их схватят каннибалы, но они успеют глотнуть земного воздуха, прикоснуться к земной зелёной траве…

От сильного толчка у Логова лязгнули зубы.

— Падаем, Алексей! — сказал сзади Герберг. — Выпускай парашюты!

— Не суетись, — пробормотал Логов, двигая рычаги. «Лишь бы на хвост не свалиться. Из штопора не выйдем», — подумал он.

Опять толчок, замелькали облака в окнах, задёрнули их молочной пеленой.

— Вошли в облака, — сказал Герберг.

— Вижу, — Логов скосил глаза на экран дисплея.

…ВЫСОТА 4 КМ, СКОРОСТЬ 600 МЕТРОВ В СЕК…

Цифры прыгали перед глазами. Ракету нещадно трясло. Белый крестик толкался где-то в районе Западной Африки.

«Только не туда, не в джунгли… — подумал Логов. — Пора выпускать парашюты…»

Он нажал несколько кнопок.

— Парашюты выпускай! — крикнул сзади Герберг.

— Уже… — ответил Логов.

Ещё один сильный толчок. Голова Логова дёрнулась в шлёме, лбом ударившись об прозрачное забрало. Молочная пелена в окнах стала темнеть.

— Грозовой фронт, — сказал Герберг.

ВЫСОТА 2 КМ, СКОРОСТЬ 10 МЕТРОВ В СЕК. КУРС 240… — светились цифры на экране. Белый крестик медленно полз к движущейся навстречу Южной Америке.

— Куда летим? — поинтересовался Герберг.

— К индейцам…

— М-да, промахнулись немного. А сначала на Европу падали?

— На Африку.

В нижних окнах появились разрывы в тучах. Можно было разглядеть водную гладь с белыми барашками волн.

— Не вижу шторма, — сказал Герберг.

— Давно уже вышли из него.

В верхних окнах закачались разноцветные купола парашютов.

— А хотели отказаться от них, — сказал Герберг.

— От кого?

— От чего? — уточнил он. — От парашютов. Устарели, вроде бы… И вот пригодились…

— Парашюты во всех спасательных ракетах есть.

— В последних моделях отсутствуют. Вместо них электромагнитные гасители падения.

— Вот, вот… В океан всё-таки падаем, — сказал Логов, глядя в нижнее окно.. На экране дисплея белый крестик замер недалеко от перешейка Центральной Америки.

Белые барашки волн начали стремительно надвигаться.

— Берег, — крикнул Герберг.

— Держи эмоции, — сказал Логов. — Оглушил совсем… Сам вижу…

Далеко на горизонте появилась темно-зелёная полоска. Вдруг на волнах мелькнули надутые паруса нескольких кораблей. Логов даже не успел толком разглядеть их. Но, кажется, они плыли к берегу.

— Видел? — спросил логов.

— Нет… Вниз не смотрю, — отозвался Герберг. — А что видел?

— Парусники, вроде бы…

— Ещё насмотримся на них, — произнёс, со вздохом, Герберг и спросил: — Сколько ракета на плаву продержится?

— Не знаю, — ответил Логов. — Как-то не приходилось до этого плавать на них. Да и летать тоже.

— Ну, ну, — пробормотал Герберг. — Мне тоже…

— Должен быть надувной плот, — сказал Логов. Сзади возился Герберг.

— Ты чего там?

— Ищу плот, — сказал он.

С шумным плеском ракета ударилась об воду. Окна сразу же захлестнуло пенными волнами.

— Не запутаться бы в стропах, — сказал Логов. — Забыл парашюты отстрелить.

Было слышно, как журчала вода, заливая ракетные дюзы. Хвост ощутимо стал опускаться вниз.

— Погружаемся! — крикнул Герберг. — Быстрее выходим, — он потянул за рукав Логова.

Они друг за другом вывалились в боковой люк, который открыл Герберг. Вода с шумом хлынула в кабину.

— С этой нервотрёпкой совсем забыл про скафандры. Наружную оболочку надуем, и будем плавать, — сказал Герберг.

Вскоре, немного раздутые, но не потерявшие человеческого облика, они закачались на волнах, которые понесли их к близкому берегу.