Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 2. Часть 3. Переписка через океан. Часть 4. Снова на Родине
Многотомник «Миг и вечность» посвящен рассказу о жизни и творчестве Натальи Евгеньевны Бажановой – политолога, историка, экономиста, публициста, педагога, дипломата, внесшего выдающийся вклад в изучение международных отношений, мировой экономики, этносов, стран, цивилизаций. При этом, хотя Н. Е. Бажанова находится в центре повествования, акцент сделан также на описание и анализ нашего многообразного, противоречивого, сложного и очень интересного мира. Второй том включает в себя части 3 и 4. В части 3 изложена переписка, которую Наталья и Евгений Бажановы вели, работая в США в 1973–1979 годах, со своими близкими, остававшимися на Родине. Включены также другие материалы, проливающие свет на жизнь близких Наташи и Евгения в этот период (их дневники, переписка между ними и т. д.). В этой части книги читатель найдет и немало информации о Советском Союзе и Соединенных Штатах 1970-х годов. Часть 4 повествует о возвращении Бажановых из-за океана на Родину и их обитании в Москве в 1979–1982 годах. Наташа возобновила работу в Институте востоковедения АН СССР, а Евгений учился в Дипломатической академии МИД СССР. Одновременно молодая чета с помощью родных и близких обустраивала свое семейное гнездо в непростых условиях тотального товарного дефицита и других изъянов системы «развитого социализма». Дана широкая панорама жизни в СССР и советской внешней политики.
Оглавление
- Часть 3. Переписка через океан
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 2. Часть 3. Переписка через океан. Часть 4. Снова на Родине предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
© Бажанов Е. П., 2016
© ООО «ИТК «Дашков и K°», 2016
Часть 3
Переписка через океан
Глава 1
1973 год
Письма родителям Наташи
Пребывая в 1973–1979 годах за океаном, мы очень скучали по родным. Постоянно искали контакта с ними. Чуть ли не каждый день направляли друг другу послания. Перевозили почту дипкурьеры один раз в две недели, а то и реже, поэтому периодически мы сидели на голодном пайке, а затем вдруг получали целую пачку писем и открыток. Изредка, когда от тоски по родным становилось совсем невмоготу, звонили Наташиным родителям в Москву и моим в Сочи. Стоили звонки очень дорого, но главное, часами, а то и сутками приходилось дежурить у телефонного аппарата в ожидании соединения.
В письмах мы подробно рассказывали друг другу о своей жизни. Наши письма имеются в домашнем архиве, а вот родительские, хотя мы их привезли в Москву, куда-то, увы, запропастились. Сохранились лишь письма моих родных за 1978–1979 годы и несколько весточек от родителей Наташи в 1978 году.
Ниже приводится (с некоторыми сокращениями, в том числе приветствий, обращений, приветов) наша переписка с родными, а также краткие записи, в том числе дневниковые, о свиданиях с родными во время отпусков и по другим поводам, и радостным, и печальным. В отдельные главы помещены: 1) переписка между моими родителями в январе 1975 года (их последние письма друг другу перед кончиной папы); 2) выдержки из дневника Наташиного папы Евгения Павловича за 1973–1979 годы.
Мамочка, папочка, здравствуйте, мои милые!
Как было бы мне спокойней, если бы вы были здесь, рядом или, на худой конец, можно было снять трубку, как на Тепличном, и позвонить вам. Все мысли только о том, как вы там без меня, как себя чувствуете, как настроение. Умоляю вас! Пишите хоть 2 строчки каждую почту. Хоть и с опозданием будет информация, но мне как-то, наверное, облегчит все беспокойства и волнения.
Мы прилетели сюда в четверг 28 февраля, а сегодня уже воскресенье 3 марта, если я не ошибаюсь, так как все дни у меня перепутались, ночи и дни тоже смешались за счет насыщенности событиями и делами последней недели и разницы во времени. В первый же день после приезда дали вам телеграмму в городе. Надеюсь, вы получили ее.
Добирались мы очень интересно, до Лондона время полета — 4 часа, прилетели точно, минута в минуту. Должны были просидеть в Лондоне 45 минут, а пробыли 3 часа, из которых примерно полтора часа пробыли в аэропорту, в зале ожидания для транзитных пассажиров. Уже в Лондоне мне представилась возможность и необходимость воспользоваться своим блестящим английским — дважды я сказала “yes”, причем во второй раз “yes-yes”.
Наконец мы вернулись в свой самолет, долго еще сидели и снова полет. Лондон — Нью-Йорк — полет длится 8 часов, в основном над океаном. Так что когда нас предупредили и показали водные спасательные жилеты, у меня колени чуть-чуть затряслись, но летели спокойно, из моего окошечка была видна Гренландия (так мы с Женей предположили). Через 7 часов уже из окна можно было видеть огни Нью-Йорка и окрестностей (было уже абсолютно темно). Огней масса, самых разноцветных, над Нью-Йорком мы делали несколько кругов, так что разглядели и небоскребы, и дороги с вереницами машин — с воздуха это очень красиво.
Наконец приземлились. Самое интересное началось здесь. По планам, составленным в Москве, мы должны были прилететь в Нью-Йорк за 2 часа до вылета нашего самолета TWA в Сан-Франциско, то есть по нью-йоркскому времени примерно в 17:45, а прилетели в 19:15. До вылета нашего самолета оставалось всего 30 минут (19:45). Представьте себе наше состояние!!! В довершение всего обнаружилось, что в США действует новое постановление: снова проходить таможенный досмотр, то есть получать весь наш груз и снова пройти таможню, несмотря на то, что мы чемоданы оформили до Сан-Франциско. Случайно мы нашли женщину — из нашего Аэрофлота, которая нам хоть указала путь на такси для переезда с аэродрома Кеннеди на внутренний. Правда, вся дорога там занимает 5–7 минут.
Выкинули наши вещи перед какой-то дверью, до вылета самолета оставалось уже не более 15 минут, а ведь снова нужно было сдавать багаж. Женя выяснил, что весь багаж в самолет (Нью-Йорк — Сан-Франциско — 19:45) уже оформлен, так что нам нужно самим его дотянуть до самолета. (Интересно, что в США самолеты подъезжают к зданию аэропорта вплотную и ты выходишь или заходишь в самолет без трапа, прямо из двери самолета в дверь аэропорта).
Женя сбегал, узнал, куда нам податься, до вылета уже оставалось 5–7 минут, а мы мечемся по зданию, где ничего не знаешь. Я стою с двумя чемоданами, Женя бежит по коридору с другими двумя, потом возвращается ко мне за оставшимися, и мы уже бежим этот отрезок вместе. Так, такими перебежками по коридорам в полной неизвестности улетел наш самолет или нет, мы добежали непосредственно до нашего входа и прохода к самолету.
Отдали билеты (еще не вошли в самолет) в коридоре перед входом в самолет, тут же отдали чемоданы непосредственно в багажное отделение самолета, уже стоим ни живы, ни мертвы, а человек, оформляющий билеты, нас мило спрашивает, хотим ли мы в самолете смотреть кино и т. д. У меня только одна мысль, только бы скорее впрыгнуть в самолет, какое там кино! Но все же мы захотели смотреть в самолете фильм и оказались наконец на борту. Самолет “Боинг 707”, весь полный, все сидят, занимаются своими делами, и мы двое в коридоре, у Жени на лбу крупные капли пота, цвет лица помидорный с белыми пятнами, оба запыхавшиеся.
Взлетели. Кругом американцы. Время — 19:50. Мы с трудом верили в то, что успели. Стюардесса принесла меню, мы посмотрели, когда она предложила 3 вида горячих блюд, “страшное сомнение” закралось в наши души, хватит ли наших 14 долларов расплатиться, ведь цены мы не знаем. На всякий случай мы отказались от еды, попросили 2 пива. Все ее убеждения, что мы проголодаемся, что лететь 5 часов, на нас абсолютно не подействовали. Труднее было, когда по салону стали разносить вкусно пахнущие подносы с едой, но мы мужественно “выдержали” и это. (Потом, по прибытии на место, мы узнали, что для нас еда была бы бесплатной, но это было уже несколько позднее).
Где-то в 11 часов уже по времени Сан-Франциско мы прилетели, получили вещи и обнаружили, что опять предоставлены сами себе. Закалка, полученная в Нью-Йорке, уже не позволила нам пасть духом. Женя нашел телефоны-автоматы, оставил меня с чемоданами и позвонил в консульство. К счастью, дежурил Вася Юнак, который объяснил, что нас ждут на следующий день в 12 часов дня. Через 30 минут на огромной скорости он приехал в аэропорт за нами. Причем Женя куда-то отошел, я сидела, окруженная грудой чемоданов, ко мне подошел молодой человек и спросил: “Наташа! А где же Женя?”. Так закончился наш полет. Около часу ночи мы приехали в консульство.
Мамуля, папочка, я так путанно и подробно вам все это написала, но вы, конечно, понимаете, насколько необычно мне было оказаться в таких условиях. Сейчас мы уже устроились. Живем мы в консульстве, на 4-м этаже, соседи у нас Вася и Таня Юнак, а также и их сын Андрюша (4 года) — очаровательный мальчишка. Были уже много раз в городе, все очень красиво. Впечатлений масса — напишу в следующем письме.
Квартира у нас большая, комната больше 30 м, вид на мост Золотые Ворота — Golden Gate Bridge — знаменитый мост, который мы видели в энциклопедии, на океан и на залив. (Район, в котором мы живем, считается наиболее аристократическим, фешенебельным, здесь масса вилл, которые также стелются перед нашим окном — дом находится на холме — я все это потом напишу подробнее.) У нас очень большая кухня, все оборудовано, в квартире просторно. Мы пришли к выводу, что все правильно взяли, только очень жаль, что не взяли одеяла и подушки, пришлось ездить покупать.
Вам, наверное, уже надоело читать весь этот сумбур. Но как я еще могу с вами поговорить. Главное, вы не беспокойтесь, все в порядке, условия бытовые у нас прекрасные, теперь главное — работать. А работы, видно, у Жени будет очень много.
Приходим понемногу в себя, и дальше, то есть с завтрашнего дня, нужно уже установить нормальный режим жизни. Мои книги пришли, так что я теперь тоже могу начать писать, а после такого перерыва меня даже тянет заняться работой, диссертацией. Еще есть у меня много-много, что хотелось бы вам написать. Но ведь это первое письмо.
Я вас очень прошу, будьте осторожны, берегите себя, не перегружайтесь. Папуля, следи за маминой диетой, бывайте больше на воздухе! Исходите все время из того, что у меня здесь все будет в порядке, нормально, если все будет хорошо у вас.
Даже не хочу писать, что скучаю по вас — это все не напишешь. Все эти чувства стоят комком в горле. Да вы и сами, зная меня и себя, представляете. Только бы взглянуть на вас, и, кажется, на душе стало бы спокойно!!!
Не могу больше никому сейчас написать, передайте всем привет, особенно Юрику, Тамаре, Вовке, а также Наталье Ефремкиной.
Сегодня воскресенье, повезут почту. Разница во времени у нас с вами 11 часов (вы на 11 часов идете вперед). Целую вас крепко. Мамуля, не напрягайся с нашей квартирой, я тебе оставила столько хлопот! Думайте о своем здоровье и настроении хорошем. Целую вас много-много.
Сегодня пришла первая при нас почта, и сегодня уже 16 марта. Нам ничего нет. Я пишу это письмо, а уже три раза отрывалась вытереть потоки из глаз. Так я надеялась, что вы успеете что-нибудь отправить с этой почтой, надеялась, несмотря на то, что все меня убеждали, что с этой почтой я ничего не смогу от вас получить. Но, что делать, придется еще терпеть 2 недели. Опускайте мне хоть открытку, хоть пару строчек каждую неделю. Мамуля, папочка! Если бы вы знали, как мне это нужно, как мне вас не хватает!!!
Я, конечно, написала эти вопящие строчки, не задумываясь, что могу ими вас испугать. Так вот, пишу абсолютно честно — у нас здесь все хорошо. Я пару дней назад начала потихоньку заниматься. Уже есть примерная договоренность с нашим консулом Анатолием Георгиевичем Мышковым (генеральный консул — Зинчук Александр Иванович) о моих занятиях английским с американкой, она занимается с нашими консульскими дипломатами — а их у нас пока всего 5, включая высшее начальство. Жене положены эти занятия 2 раза в неделю, но он будет заниматься 1 раз и я 1 раз.
Сначала, то есть в первые дни, я очень беспомощно чувствовала себя около телевизора, в магазинах. Сейчас, боюсь торопиться с выводами, но, кажется, становлюсь уверенней. Фильмы по телевизору понимаю в целом — для меня это уже очень многое.
Вчера с Таней Юнак и ее сыном Андреем ходили гулять на Chestnut (Честнат) street — улица недалеко от нас, зашли в одну лавочку-магазин, пока Таня примеряла костюм, я даже успела побеседовать с 2 американками — хозяйками магазина. Они заинтересовались моими белыми новыми босоножками. (Мамуля! Ты умница, что уговорила меня их взять). Так эти американки были уверены, что они на настоящей пробке. Мы разговорились, и они предсказали мне, что я буду очень хорошо говорить по-английски, хотя здесь скорей подойдет термин — по-американски.
Вечерами мы с Юнаками обычно едем гулять по городу, к океану на Рыбацкую пристань — очень колоритная набережная (Fisherman wharf) или едем на shopping (за покупками), который для нас с Женей пока выглядит главным образом как экскурсии. С бытовыми вопросами здесь довольно просто — примерно раз в неделю мы едем в Safeway — большой универсам, где покупаем все на неделю. Так что все уже налажено. Питаемся мы хорошо, даже очень. Фрукты, овощи, куры, мясо — это у нас постоянно. Пока оба поправились.
У меня уже есть большая общественная работа — организация консульской библиотеки. Должна ее организовать к 1 апреля. А дальше выдача книг — 2 раза в неделю, очевидно, будет на мне. Задача очень сложная, так как оформление книг, распределение их, шифрование — все нужно сделать до 1 апреля.
В воскресенье 11 марта мы ездили коллективно на машинах на озеро в горах (относительно в горах) — это за Оклендом. Были в Окленде, конечно, после Сан-Франциско он не производит особого впечатления. Были в Беркли, в университете и в городе. Чрезвычайно интересно. Хороший университет, расположен на холме, прямо на природе, что называется среди зеленой травки. Самое интересное — это студенты. Прямо перед одним из корпусов университета играют негры на своих инструментах (обтянутые барабаны и т. д.), а американцы танцуют, несколько пар. Совершенно фантастические танцы, такое впечатление, что после допинга.
Из университета вышли на центральную улицу Беркли — здесь моим впечатлениям нет конца. Эта улица запружена хиппи, они ходят, гуляют в своих ирреальных одеяниях, прическах. Торгуют всякой всячиной — от первобытных камней до “ювелирных” изделий (кольца из ручек ложек, из вилок, ожерелья такого же типа) и хипповых самодельных платьев. Здесь можно купить вонючие одеяла 30-летней давности из лоскутов, вязаные из веревки пояса, иллюстрации, покрытые лаком и предназначенные для роли картин и так далее — всего не перечислишь. В общем и целом обмундироваться по-хипповски можно запросто.
В США сейчас проводится много интересных дискуссий — стоит ли легализовать марихуану (наркотик) и считать ее употребление просто курением сигарет; имеет ли смысл легализовать проституцию и т. д. Все эти вопросы сейчас достаточно актуальны здесь. Причем это перечисление можно было бы продолжить.
В Беркли можно было увидеть очень колоритные пары — например мужчину лет 50 в хипповой одежде, с косой на боку, с коляской, в которой младенец, и его жену, девочку лет 20 — тоже хиппи, чуть-чуть одетую. Конечно, мамочка, папуля, я пишу о хиппи, вернее о том, что от них осталось. Потому что хиппи в своем зарождении, мне кажется, имели совсем иное содержание. Но это вопрос спорный. Жалко, что те зерна протеста, которые они несли при своем рождении, превратились лишь в протест канонам здоровья, нормы.
Так что воскресенье у меня прошло очень интересно. Женя не ездил, так как в этот день работал с 9 часов утра до 9 часов вечера. Работы у него очень много, но она чрезвычайно интересная. Постепенно он входит в работу, в язык, так как все время беседы с американцами и т. д.
Повторяю, очень много интересного, любопытного. Я вам писала, что мы были в Chinatown, ходили в китайский ресторан, где Женя небезуспешно беседовал долго по-китайски с хозяином, его женой — они приехали в Сан-Франциско из Шанхая сравнительно недавно — 2–3 года назад. В городе есть и корейский ресторан, японский центр, рестораны и т. д., т. е. есть кухни самых разных национальностей.
Интересно, что китайцы в Сан-Франциско, на мой взгляд, очень слабо ассимилированы, они стойко сохраняют свои традиции, манеры, язык, видимо, психологию. Хотя взгляды их, очевидно, несколько трансформированы местными условиями. Это тоже первые впечатления. Их столько, что даже не все сразу приходит в голову, что написать.
Мы с Женей оба очень заняты, настроение и все остальное хорошие. Меня точит только то, что не вижу, не слышу вас. “Растекаюсь” слезами, когда думаю о вас, о Юрике с Тамарой, Вовке, Наташке Ефремкиной. Очень волнуюсь, как вы себя чувствуете, не устаете ли. Умоляю вас обоих, милые мои, не нервничайте ни по какому поводу, тем более из-за меня (нет никаких оснований), из-за работы, из-за мелочей. Берегите себя, здоровье!!! Если у вас все благополучно, то я спокойна, и у меня все хорошо — понимаете?! Месяцы, которые, мамуля, папочка, между мной и вами у меня впереди — единственная тоска. Видимо, только на таком расстоянии начинаешь тосковать за Москвой.
Ну, не буду больше плакаться. Мамуля, соблюдай диету, отдыхайте больше с папой. Я сделаю все, чтобы вам было хорошо.
Передайте большой привет всем знакомым — Улицким, особенно — всему семейству и их крошке Наталье, Калерии Максимовне и Серг. Ник. Мамочка, ты — своим девочкам на работе. Позвоните Игорю Степ. и Фане Ис., если будет возможность — и от меня привет. Поцелуйте Юрика, Тамару, Вовку. Естественно, большой привет от Жени.
Целую вас обоих крепко-крепко. Пусть все мои чувства здесь охраняют ваше благополучие!!! Это для меня так важно.
(Если я не остановлюсь, то перейду на поэму, беру себя в руки и заканчиваю письмо.)
Если будет возможность, то хоть изредка давайте нам телеграммы по международной почте — по известному адресу — на почте вам подскажут детально, а так — Генеральное консульство СССР в Сан-Франциско. Хоть 2 слова, как ваши дела. Целую!!!
Здравствуйте, мои милые!
Только что поговорила с вами. На душе стало легче. Правда, меня волнует фраза, твоя папочка, что мама все сказала Жене. Что мама должна была сказать? Напишите! Все ли у вас в порядке, у Юры с Тамарой, у Вовки (видела его во сне, волнуюсь, как он там?). Может, это (т. е. все обостренное восприятие) мои бзики, но я все же волнуюсь. Пишите мне все как есть, все свои дела, куда ходите, что делаете, а главное, как себя чувствуете.
Мне по телефону вас было не очень хорошо слышно, часто что-то прерывалось, но главная цель — услышать ваши голоса — достигнута, и я очень рада. Ночью (т. е. у вас это был уже день, когда папа ходил на лыжах) я не смогла с вами поговорить, так как поняла американку-телефонистку так, что ваш номер не отвечал, расстроилась и пошла из офиса (т. е. из консульства — учреждение на 1-м этаже нашего дома) к себе в квартиру спать, ведь было уже 3 часа ночи, а Женя оставался дежурить в офисе, поэтому услышал телефонный звонок и разговаривал с мамой. Когда я утром узнала, что он говорил, а я нет, для меня это был удар и мы снова стали заказывать Москву. По целому ряду причин нам звонить в Москву очень неудобно, так что, если сможете, то хоть редко, хоть по 3 минутки, позванивайте нам. Мы, несмотря ни на что, тоже будем изредка звонить. А вообще-то, конечно, фантастика: поговорить с вами по телефону через океан, через полмира. Правда?
Как обстоят наши дела? Во-первых, пока все в порядке: чувствуем себя хорошо, настроение хорошее (если не считать дикой тоски по вас, скучаю очень, даже телефонный разговор не приглушил этого хоть на сегодня), у Жени очень много работы, очень много, я тоже все время занята. Начала заниматься с американкой английским языком. Завтра, т. е. в понедельник, у меня 2-й урок. Это большая любезность генерального консула Зинчука и консула Мышкова. Такие уроки, конечно, редкость. Я даже не могла и мечтать об этом. На уроке ни слова по-русски. Американка по-русски не знает ни слова, так что представляете, как я верчусь как карась на сковородке.
Кроме того, много времени я уделяю организации консульской библиотеки. К 1 апреля должна все сделать, оформить книги, и библиотека должна начать работать. Это мое общественное поручение.
В среду должна выступать на семинаре, причем готовилась по журналам “США”, это журнал, который издает Институт США (наш, где директор Арбатов). Интересно то, что одна из статей, по которой я готовилась, — статья Евг. Дм. Михайлова (муж твоей коллеги, папуля).
В прошедшую пятницу меня вызывал генконсул — Александр Иванович Зинчук и предложил мне работу — преподавание английского языка начинающим (нашим сотрудникам — новый завхоз, комендант, повар, которые вообще не знают английского). Это очень большая ответственность, нужно будет серьезно готовиться. Я, конечно, согласилась и, конечно, даже не могла ожидать, что мне такое предложат. Кроме того, и для меня это будет систематическая практика, причем не стихийная, не по настроению, а обязательная, регулярная.
Потихоньку занимаюсь своей работой, надеюсь все же сделать то, что намечала, на что взяла материалы.
В субботы и воскресения мы с Женей ездим гулять по городу, тогда, когда он не работает. В остальные дни Женя целый день в офисе, иногда и вечером, а я занимаюсь делами или хожу гулять к заливу, по улицам, недалеко от дома, по магазинчикам на этих улицах. Времени для этих прогулок остается все меньше и меньше. На майские дни намечается коллективная поездка в Лос-Анджелес. Очень хочу, чтобы она не сорвалась.
В пятницу мы купили телевизор, так что теперь можем смотреть свой “ящик”, раньше у нас стоял телевизор соседей — Юнаков.
17 марта, т. е. в субботу, мы отмечали коллективно с Юнаками наш юбилей и день рождения их сына (4 года). Устраивали у нас в квартире, вечер, мне кажется, удался. Хотя бы потому, что собрались в 6 часов, а разошлись почти все в 1–2 часа ночи. Были в гостях Зинчуки, Мышковы, Синицыны, Дзержановские и мы (мы и Юнаки). Всего, без Андрюши, 12 человек. Готовили мы с Таней Юнак вместе. Блюда наши, кажется, понравились. Ели, пили, танцевали, пели, разговаривали. В общем, было довольно весело, мне так кажется.
На неделе ездила с Юнаками в итальянский ресторан — пиццерию. Ели национальное блюдо — пиццу. Были с Женей в кино, смотрели 2 фильма — один про хиппи, другой — об одной очень популярной музыкальной группе Mad Dogs and Englishman (“Сумасшедшие собаки и англичанин”). Так что мы много смотрим, много гуляем, и тем не менее этому интересному в Сан-Франциско нет предела.
На прошедшей неделе около нашего консульства снимался какой-то голливудский фильм, так что я наблюдала эту процедуру. Потом актеры попросили разрешения войти в наше консульство, их пустили. Они говорили, что никогда не были в СССР и хотят хоть несколько минут побыть на советской территории, т. е. в нашем консульстве.
В конце апреля, очевидно, уезжает наш бухгалтер Карпенко. Его жена любезно предложила мне взять маленькую посылочку. Я постараюсь вам что-нибудь передать. По крайней мере папе бритвы обязательно пошлю. Правда, получите вы это не скоро, так как они уезжают теплоходом, а это больше месяца одной дороги.
Я себе купила красивую шляпу (белую, с полями). Ты увидишь ее и снимешь с меня, тебе она пойдет бесподобно, мамуль.
Как дела у Григория Петровича и Раисы Григорьевны, как их ребята? Как здоровье? Передайте им от меня и от Жени огромный привет, самые искренние и теплые пожелания хорошего здоровья и благополучия с мальчиками. Большой привет всем Улицким, я им попозже напишу. Поцелуйте Юру и Тамару от меня. Им я тоже напишу письмо. Может быть, у них будет время, пусть напишут, как живут, как себя чувствуют.
Пишу вам, может быть, слишком сюсюкающие письма, потому что очень скучаю, вам даже трудно представить, как, вы ведь дома, поэтому знаете, что такое для меня был этот разговор по телефону. Руки дрожали, когда Женя договаривался с телефонистами. Я, конечно, не преследовала цель узнать что-то, поговорить, это невозможно. Только услышать ваши голоса, и можно жить дальше!!!
Допишу письмо перед почтой, отправкой писем.
Сегодня, 30 марта, получили почту. Мне только мамино письмо. Рада очень, но почему же, папуль, ты не написал мне ни слова? Что случилось? Здоровье как? Знали бы вы, что я живу здесь вашими письмами, и так я их получать буду с опозданием, так вы хоть чаще пишите все о себе, что делаете. Мамуля! Интересно то, что ты пишешь о поездке в Архангельское. У нас в тот же день (по моим подсчетам) была аналогичная история. Мы поехали в китайский город на машине. Вася Юнак захлопнул дверцу, а ключи зажигания и от замка остались в машине. Так что ему пришлось ехать в консульство за запасными ключами.
Мамуль! Представляю, как ты устала на Тепличном, большое тебе спасибо! Очень жалко, что не успела всю эту работу сделать сама. Ты ничего не пишешь про Юру и Тамару, как они? Все ли в порядке? Как Юрик себя чувствует? Потом, что это за настроение? Твоя фраза: “Не знаю, идти ли мне на 60-летие Петра?” Это настроение меня очень огорчило и встревожило. Если все те же причины, то все это ерунда.
Почему Ф.И. просила присылать не в институт? Я хочу только знать причины. А так я и собиралась присылать домой, к вам. Все ли в порядке у Казакевича — возникла у меня мысль. Передайте привет от меня Калерии Макс. и Серг. Николаевичу. Я очень рада, что вы вместе проводите время.
Вам, видимо, трудно себе это представить, но я здесь очень занята, времени свободного практически нет. Вчера ездили на наше судно “Алишер Навои”. Женя и Вася беседовали с командой, а капитан принимал нас с Таней, а потом всех вместе. Правда, встретил он нас после американцев, так что еле-еле держался на ногах. Когда уходили, он уже не держался совсем. Было очень хорошо и весело, как будто побыли дома. Папуль, он тебя знает, а также знает дядю Сашу Агоева. Капитан молодой, по-моему, нет 40 лет. Зовут Валентин, фамилию не знаю.
Уточнения по поводу посылки: кроме лезвий послать ничего не смогу, вернее не смогут взять, так как Карпенко без диппаспорта и у них очень много ограничений по вещам, которые они могут везти.
Вот, кажется, и все. Целую вас крепко. Берегите себя. Отдыхайте хорошо. И не беспокойтесь за нас, так как у нас все в порядке.
Мамуля, всем, что осталось у тебя моего, распоряжайся, как тебе надо. Поняла? Я хочу заказать в ФРГ такие бра, как твои в столовой (парные свечи). Возможно, скоро это сделаю, если будет возможно. Так что в этом отношении не думай обо мне (я имею в виду твои одинарные свечки-бра). Исходи только из своей необходимости в отношении их! Ты меня поняла?
Целую вас обоих крепко.
Всем привет.
Очень прошу вас, будьте осторожны. Я могу целое письмо на 50 страниц написать с этими призывами. Так что замолкаю и еще раз вас целую, к сожалению, только на бумаге и мысленно.
Как мне было обидно, что папа в этот раз ничего не написал. Хоть радость первого письма маминого велика. Главное, не сам факт письма от тебя, папа, просто я стала волноваться, в чем дело. Учтите, что все здесь в этом отношении обострено, так как я не вижу вас каждый день и не могу поговорить по телефону.
Целую, мои любимые.
Привет от Жени.
Мамочка, папочка, здравствуйте, мои любимые!
Сегодня уже 11 апреля. Уже путаю не то что дни, а месяцы. Как бы дело не дошло до ошибок в годах.
Что у нас было за эти две недели. Я провела первое организационное занятие английского языка в пятницу, послезавтра (а это у нас день почты) начинаю непосредственно преподавание. Очень волнуюсь. Из Вашингтона Ал. Ив. Зинчук привез мне учебник, который размножала на копировальной машине. Так что первые уроки уже готовы. У студентов моих (их уже 4 человека, причем средний возраст 40 лет) чувствую энтузиазм. Это несколько успокаивает. Но, с другой стороны, они хотят сразу заговорить. Стремление понятное, но ведь даже для элементарных фраз понадобится большой труд. Ну, все детали будут видны уже на практике.
На week-end (в субботу) ездили в Санта-Круз. Это курортное место на океане. Дорога в один конец на машине занимает 2 часа (хорошего темпа), примерно 140 км. Туда ехали по дороге около океана.
Изумительно красивая дорога. Было не очень жарко. Ну, для вашего представления: на мне была кофточка и синий вельветовый пиджак. Но ближе к Санта-Крузу становилось все теплее и теплее. Вообще, здесь очень странный климат по районам. В Санта-Крузе было уже градусов 20, так что можно вполне загорать.
Океан очень холодный, плавать никто не плавает, только окунаются. Я вначале была настроена скептически в смысле погоды, но потом все-таки влезла в купальник и даже залезла по пояс в воду, чуть-чуть покупалась. Сначала вода обжигает, но потом очень приятно. Во второй половине дня пошла на аттракционы — это целый развлекательный городок с чудовищем, вылезающим периодически из воды (огромная кукла, ненастоящий, конечно); с поездом, который уходит в тоннель в затерянный мир; с комнатой ужасов; с гонками автомобилей и, наконец, с американской горкой (как это принято у нас называть).
Горка эта в Санта-Крузе большая и ужасно страшная. Желающих из нашей компании в 6 человек плюс Андрей (сын Юнаков) нашлось только двое — Мышков (консул) Анат. Георг. и я. Анатолий Георгиевич испытывал эту горку не в первый раз, а я в первый. Когда все это началось, я думала, что пришел мой конец, крутой подъем на медленной скорости, а потом почти свободное падение с ускорением и снова взлет с поворотом и т. д. Все пищат в кабинках, я не издала ни звука, но мысль работала четко: погибаем. Когда все это кончилось, я обнаружила (вернее, обнаружил Анат. Георг.), что я сижу на собственных очках.
На открытке я вам посылаю именно эту горку, но только это не самый крутой съезд и даже его лишь верхняя часть, т. е. еще очень пологая. На крутой части лица пассажиров совсем иные.
Вернулись в Сан-Франциско только в 9 часов вечера. Подъезжая, снова натягивали свои кофты, так как вернулись из лета (Санта-Круз) в весну (Сан-Фр.). В отношении этих чудес — аттракционов, конечно, очень интересно побывать в Лос-Анджелесе (Диснейленде).
На неделе ездили в Chinatown, ходили на китайские фильмы. Фильмы гонконгского производства, на китайском языке, но с английскими титрами, так что я понимала почти все. Мне понравилось. А вчера вечером были на фильме Бергмана (шведский крупнейший, выдающийся режиссер) “Cries and Whispers” (“Крики и шепоты”). Фильм этот один из последних, считается очень хорошим. Писать о нем трудно, могу сказать только одно, что, признавая фильм сильным, с прекрасной игрой актеров, все-таки понимаю, что он до меня не очень дошел. Совершенно иной кинематограф, в отличие от советского и других даже. После фильма остается ужасный осадок, как говорят в Одессе: “немножко хочется повеситься”. Психологически действует феноменально. Фильм талантливый, но еще раз посмотреть не захочется.
Несколько раз ездили на shopping вечерами. Должна вам признаться, что магазины здесь и покупки — это целая наука. Мне, например, очень трудно ориентироваться по целому ряду обстоятельств, исключая язык. Но постепенно привыкаю.
Продукты мы покупаем в основном 1 раз в неделю, если чего не хватает, докупаем в лавке поблизости. А основные закупки делаем в Safeway — это очень большой магазин продовольственный, где проводишь как минимум час.
Мамуля! Я тебе купила короткие сапожки для осени. Представь себе сапоги-чулки, только обрезанные выше щиколотки. Причем они на платформе. Смотрятся довольно элегантно. Черный цвет, под лак. Только передать их никак сейчас не могу. С Карпенко посылаю вам лезвия, станок для лезвий (если я правильно называю), колготки (для мамы). Больше, к сожалению, ничего не могу послать.
Сейчас живу в ожидании предстоящей завтрашней почты.
В субботу мы должны поехать опять на океан, дальше Санта-Круза, в Монтерей — это место, где отдыхают голливудские кинозвезды. Может быть, кого-нибудь и встретим…
Кажется, все описала, что было.
На праздники останусь абсолютно одна, так как Женя будет в Сиэтле, на конференции.
Сейчас пишу письмо и чувствую, как я опять оторвалась за 2 недели, пока не было почты, от вашей жизни. Опять ничего не знаю! Как мне тяжело без вас, хоть бы денечек с вами побыть. А прошел только месяц нашей жизни здесь. Только, ради бога, не подумайте, что мне плохо. Все хорошо, только дико скучаю по вас. Жду завтрашней почты.
Целую крепко, берегите себя.
Получила ваши письма, счастлива… Руки дрожат, с трудом пишу. С утра уже волновалась, а как получила и прочитала, хожу и обнимаю, и целую письма. Сама себя не узнаю.
Письма: мамино от 26 марта, а папино от 15 марта, а сегодня уже 13 апреля. Кроме ваших писем, получила 2 письма от Наташи, 1 — от Оли и 1 — от Юльки.
Очень рада, что вы ходите на юбилеи, развлекайтесь, отдыхайте, что были в “Лесных полянах” — это прекрасно. Ездите по возможности чаще, для меня, пожалуйста, бывайте на воздухе. Папочка, вытаскивай и маму.
Что касается твоего вопроса, мамуль, насчет золотого платья и цветного, то они мне не нужны. Пока всего хватает, если будет надо, куплю здесь. В этом отношении у меня только одна проблема сейчас — это вечернее платье. И это тоже, думаю, разрешимо со временем.
Мамочка, ты пишешь, чтобы я осторожно ходила по улицам. Так вот, должна тебе сказать, что у нас в Москве было несколько неправильное представление о движении в США. Не знаю, как в других городах, а в Сан-Фр. автомобили ездят не на очень большой скорости и, главное, не пешеход пропускает автомашину, а автомашина пропускает пешехода, просто останавливается — такой закон — и ждет, пока пешеход пройдет. Сначала мы никак не могли к этому привыкнуть и останавливались при виде приближающейся машины. Были комичные сцены: мы стоим, и машина стоит.
Папуля! Ты не пишешь, как себя чувствуешь. Пиши регулярно о своем и мамином здоровье, пожалуйста. Твои советы я помню и по возможности выполняю, так как теннис пока не налажен. Язык — занимаюсь, зарядка и обтирание — есть, время попусту не теряю, но занята значительно больше по-хорошему, по-деловому, чем в Москве. Мамины советы тоже стараюсь выполнять. Главное, пытаюсь оставаться “самой собой”, питание наладить хорошо, make-up (грим и т. д.) не использую вообще и т. д. Умоляю вас, спите ночью спокойно, не волнуйтесь за меня — все ОК (о́кей), в порядке, хорошо.
За собой мы следим, на воздухе бываем, питаемся очень хорошо, занимаемся делом и т. д. Настроение тоже нормальное. Единственное и естественное — скучаю по вас. Вы находитесь в более выигрышном положении, так как получаете почту примерно через 10 дней с момента написания письма, а я получаю вплоть до месячной давности. Очень рада, что телеграмма наша сняла ваши беспокойства. Мы все это учитывали и отправили ее немедленно, как приехали.
Мамочка! Очень хорошо, что ты говорила с Ф.И. Куликовой, впредь ей масса приветов и поцелуй. Как полезны ее советы, и вообще она необыкновенный человек. Как хорошо писать письмо после почты, как будто поговорила чуточку с вами. Моя единственная к вам просьба — это думать побольше о здоровье, беречь себя, не волноваться.
Я вас очень люблю. Целую крепко-крепко.
Наташа Привет от Жени.
Всем огромный от меня привет.
Целую еще раз.
Завтра будет почта… Волнуюсь и жду. Спасибо вам огромное, что позвонили. Прошло уже 1,5 недели после вашего звонка, и снова закрадываются беспокойные мысли, как вы там, как здоровье и т. д. — вопросов бесконечное множество.
Я сидела дома в халате, когда за мной прибежал Женя и сказал, что звонит Москва. За 3 секунды я нацепила на себя платье и вихрем понеслась в офис, к Жене, по дороге чуть не сбив с ног Александра Ивановича Зинчука. После разговора долго было лучезарно-беззаботное настроение. И потом даже тогда, когда что-нибудь действовало на нервы, утешением и бальзамом становился ваш звонок. Целую ваши щечки и с ног до головы за него.
Эти две недели у меня были очень загруженные. Продолжаю свои уроки, продолжаю раз в неделю заниматься с американкой (которая, кстати, Жене потом говорит, что я — “a nice girl” — примерный перевод: очаровательная, а также то, что, представьте себе, я хорошо знаю язык. Но это, конечно, не так, и ее отзывы о моем языке для меня удивительны).
Воскресенье назад ездили в Монтерей — я вам писала, что собираемся туда поехать. Не буду описывать это местечко, так как посылаю вам открытки — все, что на них есть, мы видели своими глазами, везде ходили. Там действительно дачи голливудских кинозвезд. Дачи эти представляют собой что-то вроде замков, впечатление как от сказки — просто фантастика какая-то. Провели в Монтерее практически целый день.
В этот понедельник (23 апреля) у нас был прием в честь Симфонического оркестра г. Сан-Франциско, который летом будет гастролировать в СССР (в Москве, Ленинграде и Вильнюсе). На приеме было очень интересно, гостей было человек 100, среди них очень богатые люди Сан. — Фр., даже миллионеры (например, Кирилл Магнин, в магазинах — очень дорогих — которого мы бываем, но еще не покупаем, ибо там почти все неподступно с точки зрения цен). Был дирижер этого оркестра Сейджи Одзава (японец, тридцати с лишним лет, чрезвычайно экстравагантный мужчина). Приход его на к.-л. “party” в Сан-Франциско считается огромной редкостью, но нас он удостоил такой чести…
Прием мы устраивали на Бродвее, на вилле Александра Ивановича. Кажется, что все прошло хорошо… Но ко мне потихоньку подползает проблема длинного вечернего платья, скоро она уже встанет во весь рост. Но что-нибудь придумаем, я надеюсь. С большой тоской вспоминаю, мамуль, о том отрезе бархата, который у нас был. Но это все ерунда. Бархатных длинных платьев в магазинах я пока не видела, а если и увижу, предполагаю, что это будет ужасно дорого. Поэтому на первых порах буду искать что-нибудь в american style.
После приема на следующий день ездили с Женей в Пало-Альто — городок, где находится Стэнфордский университет. Туда нас пригласил доктор, директор библиотеки. Зовут его Джон Ма (китаец). Он нам показал университет и самое интересное — библиотеку, знаменитую в США наиболее крупной коллекцией книг по Востоку. Хотя корейский отдел, в отличие от Китая, Японии и т. д., представлен довольно слабо. Количество книг и качество (содержание) фантастическое. Сама библиотека представляет собой башню в 5 этажей (tower — “тауэр”) и плюс к этому 5 этажей, примерно, под землей. Затем Mr. Ma пригласил нас на lunch, за которым была чрезвычайно длинная беседа. Поездка была, мне кажется, очень полезная, а главное, для меня очень интересная. Это то, о чем рассказывал Георгий Федорович.
Мамуля! То, что я напишу, тебя, видимо, очень заинтересует. Твои настояние и уговоры по поводу моих ушей осуществились. Мне прокололи уши. Получилось это так: Наташа Мышкова, Таня Юнак и я решили как-то днем поехать в Downtown, помотаться по магазинам, посмотреть их пасхальное украшение. Пришли в магазин “Macy” — очень богатая и дорогая фирма. И тут Наташа схватила меня за руку и заявила: “Вот сейчас мы это и сделаем!”. И сделали. “Macy” по случаю праздника организовал такую услугу для женщин. Прокололи мне уши сережками, которые я и купила. Мамуль, ты представишь их легко — такие золотые шарики-капельки в мочке уха.
Прошла уже неделя. Пока все в порядке. Прокалывание стоило 50 центов, почти бесплатно. Причем одно ухо она мне проколола не на месте, и я мужественно ее заставила перекалывать. Теперь гордо разгуливаю с дополнительными “дырками в голове”. Осталось проколоть нос, и я стану совсем модной.
Сегодня уже воскресенье, вечером отправляем почту.
Только что приехала из аэропорта. Женя полетел в Сиэтл на 3 дня (как раз на праздники).
Завтра у нас праздничный вечер, так что готовимся.
Вчера вечером у нас были гости: дипкурьер из Вашингтона и переводчица из Нью-Йорка (советского представительства в ООН). Они оба очень интересно описывают свои впечатления от Сан-Франциско. Говорят, что воздух здесь после их городов, как за городом после Москвы, и они надышаться не могут, поражаются тишине и чистоте нашего района и даже целого города. И, вообще, считают, что Сан-Фр. — это рай против всех других городов США. Так что, мамуля, папочка, представляете, насколько лучше жить в Сан-Франциско по сравнению с другими городами. Так что живем, как на курорте: ровная погода, почти все время солнечно, залив, хороший воздух, дневная температура в среднем 15 °С, чисто, красивейшие виды. Только уже ко всему привыкли и даже не замечаем. Задумываемся и сознаем это только тогда, когда рассказывают о Нью-Йорке, о Вашингтоне, о Лос-Анджелесе и т. д.
Мамуль, ты пишешь, не прислать ли нам шоколад. Я прочитала это Жене, и мы смеялись вдвоем. Шоколад здесь очень дешевый. Первое время я увлекалась, сейчас уже перегорела. Разные его виды есть: и с орехами, и с изюмом, и с тем и другим вместе. Осталось только поискать шоколад с перьями колибри (такая птичка редкая — самая маленькая в мире) — это я шучу. Так что спасибо тебе, мамуль. Но ты понимаешь, почему мы с Женей так среагировали. Уж не думаете ли вы с папой, что нам здесь нечего есть?
Если думаете, то я как-нибудь сфотографирую содержимое нашего холодильника, если будет подходящее освещение, и пришлю в качестве подтверждения, что мы сыты и у нас все есть. Я готовлю, первое всегда есть. Но все это уж не так и обременительно. Плита электрическая, я ее, кажется, освоила полностью, даже духовку нередко использую.
Позавчера получила свою зарплату, первую за уроки английского языка — конечно, очень маленькую — 36 долларов, но преподавать нужно и пока никто, кроме меня, выполнять эту работу не может. На праздники, коль скоро осталась одна, хочу поработать уплотненно над диссертацией. Когда что-нибудь будет готово, пошлю в Москву, пока это для меня (т. е. отправка) — неактуальный вопрос.
Мамуль, ты просишь написать честно, здоровы ли мы. Пишу абсолютно честно, здоровы пока, чувствуем себя нормально, одно беспокойство — как вы, как здоровье, как ужасно не видеть вас так долго!!!
Сегодня по телевизору передавали матч СССР — США (баскетбол) — из Лос-Анджелеса. Так трогательно слышать русскую речь по телевизору (выступал тренер). Вообще, мне кажется, что, только находясь не дома, не на родине, становишься воинствующим патриотом. Я даже болела, хоть никогда не болею ни за один матч. Телевизор у нас берет 17 каналов, так что “смотри — не хочу”.
Милые мои, не беспокойтесь за нас, мы стараемся быть максимально осторожными. Только берегите себя, не переутомляйтесь. Вот что для меня — главное. А то, что здесь зависит от нас, мы все делаем. Только что звонил Женя, он прилетел в Сиэтл и уже приехал в свой номер, завтра, 1-го и 2-го у него рабочие дни — конференция. 4-го или 5-го мы должны вдвоем ехать в Асиломар (2 часа езды от С.-Фр.), также на конференцию на 2 дня.
Вот и все наши новости.
Пишите мне, мои хорошие.
Села бы в самолет и полетела бы прямо сейчас же поцеловать вас, поглядеть на ваши лица. Как я хочу, чтобы они улыбались, никакие тени беспокойства не омрачали их.
Целую вас, опять мысленно, дорогие мои, любимые.
В эту почту отправляю письма вам до того, как получу ваши. Сегодня 8 мая, с прошлой почты прошло полторы недели. За это время особых событий у меня не было. Разве только то, что Женя летал в Сиэтл (штат Вашингтон) на 3 дня на конференцию, как раз пришлось на майские дни, так что я была одна. Вообще сейчас у нас в консульстве какая-то пора разъездов, все беспрерывно в командировках, поэтому никуда я не ездила за это время. И, признаться, не жалею, так как эти 2 месяца так перегружены впечатлениями, информацией, что порой мне кажется, что я совсем отупела для своей работы.
Так, если подумать (я раньше не задумывалась), ведь за этот очень короткий срок — 2 месяца (короткий вообще, но безумно длинный — в разлуке с вами) — у меня была титаническая языковая нагрузка и перестройка. Язык иностранный — это значит сначала умышленное, а потом автоматическое постоянное напряжение мозга. Тем более, если учесть, что перед приездом сюда я помнила всего лишь несколько слов активно, а все остальные знания были в пассиве. Есть еще одна опасность в языке, в его употреблении — это страх, такой психологический тормоз в языковом прогрессе, когда боишься не понять, и действительно наступает момент, когда от страха перестаешь понимать.
Ну, это я все мудрствую, копаюсь в процессах. Сегодня разговаривала на уроке со своей американкой-преподавательницей, так она уверенно мне заявляет, что я знаю английский очень хорошо (видимо, она находится в наивном заблуждении).
Библиотечные дела меня захватывают только 2 раза в неделю, по часу, так что жаловаться не приходится, хотя вначале я затратила на библиотеку массу времени и сил, сейчас еще осталось много работы, но я ее делаю постепенно.
По-прежнему преподаю 2 раза в неделю английский, что тоже не отнимает особо много времени, хотя и готовиться приходится, и пособия готовить и т. д. Единственное, что практически не успеваю сейчас делать, это ходить по магазинам, потому что на хороший shopping нужно ехать в Downtown — это время (минут 30) и каждый магазин, если по нему просто пробежаться, это тоже не меньше часа, так как где-нибудь да застрянешь основательно.
Жизнь и работа у нас здесь протекают напряженно и интересно, хотя бывают всякие смешные моменты — вчера я по телефону разговаривала с Анастасией Романовой (дочь царя Романова), она нам регулярно звонит в консульство и именует себя именно так.
Я все так же скучаю по вас и думаю часто: вот бы дипломатов и их жен посылали бы на работу с родителями. С детьми можно ехать, а с родителями нельзя. Все эти детские мысли приходят в голову только оттого, что страшно грустно мне без вас, мамик и папик.
Очень вас прошу не перенапрягаться на участке в Троицкой. Бог с ней, с этой картошкой. Берегите себя, ездите в Троицкую, дышите, чуточку физической работы, но не так, как вы с утра до вечера. Поняли, мои милые?!
Мамуль! Папочка! Целую вас крепко. Пускай вся моя тоска по вас выльется вам в хорошее настроение и самочувствие. И вы будете опять как солнышко, а тогда и мне не нужно будет беспокоиться. Целую.
Здравствуйте, мои хорошие!
Сегодня 21 мая, а у меня ваши письма от конца апреля, т. е. информация месячной давности. Завтра отправка нашей почты, поэтому раньше я не писала. Произошло изменение расписания почты, так что вы получите мое письмо с большим, видимо, перерывом. Думали с Женей дать вам телеграмму, но я побоялась, что телеграмма вас встревожит больше, чем отсутствие письма. Решили поступить по принципу: лучшие вести, когда нет вестей.
Получила ваши письма в ту почту и обнаружила, что вы меня оба ругаете. Папочка, ты пишешь, что я голову себе забиваю дурными мыслями, это не совсем так. Я, действительно, волнуюсь, но это вовсе не оттого, что я обязательно жду плохого, просто я вас не вижу, не могу снять трубку и услышать ваши голоса и скучаю. И характер у меня еще, видимо, в этом отношении в маму. Но все твои замечания и пожелания я учитываю и учту. И по поводу игры на пианино тоже. Самое интересное, что этот твой совет полностью совпал с пожеланием Ирины Петровны и Александра Ивановича Зинчуков. Папуль, я, конечно, постараюсь последовать твоему совету, но, хотя это и удивительно, я очень занята, время для рояля остается только ночное. К 12 часам так устаю, что даже телевизор не оказывает на меня рабского воздействия. Хотя помимо простого интереса, он полезен очень в отношении языка.
Работой своей занимаюсь, планирую отправить главу на ваш адрес где-нибудь в июле. Дальше будет видно точнее. Что касается твоего предположения в отношении английского преподавания, что я зазнаюсь, то ты, конечно, пошутил. Во-первых, мне так кажется, возможно, за собой незаметно, я это не умею делать. Во-вторых, что абсолютно точно, у меня на данные эмоции (зазнайство) нет совершенно времени.
Георгию Федоровичу написала только сейчас. И на это есть достаточно веская причина: мне не хотелось ему писать “ни о чем” в деловом смысле, а написать, как я купалась в океане или как у нас были гости, т. е. свои личные, жизненные дела описывать ему, мне кажется, неудобно. Тем более что у нас с Женей было приглашение на lunch от Скалапино в Беркли. Поэтому после того, как эта встреча состоялась, я Георгию Ф. все подробно написала. Это письмо, возможно, будет хоть в маленькой степени, но интересно для него.
Встреча со Скалапино оказалась для меня очень интересной и, может быть, полезной. Она состоялась ровно неделю назад, 15 мая, во вторник. Приехали мы с Женей в Беркли в 9 ч утра и сразу же пошли на семинар Скалапино с американскими студентами. После семинара посмотрели территорию Калифорнийского университета, и затем Скалапино пригласил нас на lunch (завтрак по-американски в 12 ч дня). За завтраком и состоялась беседа, главным образом по китайским проблемам, но дело не обошлось без Кореи.
У Скалапино недавно вышла огромная монография “Корейский коммунизм”. По поводу цены Скалапино пошутил: “Если бы у меня не было авторских экземпляров, то мне было бы трудновато купить даже одну книгу собственную”. И, правда, стоит она около 40 долларов. Эта книга — результат его 20-летней исследовательской работы по Корее. Я пока эту книжку не читала.
За завтраком было удобно отдать и письмо Георгия Федоровича. Когда речь зашла о Георгии, Скалапино дал ему очень приятную для нас характеристику, которую можно коротко выразить одной фразой: “He is a very able man” (“Он очень способный человек”). Летом Скалапино будет в Москве (примерно 1–6 июля, в том числе в моем институте).
Завтрак в результате разговоров продолжался часа 3, в итоге Скалапино предложил нам встречаться таким же образом периодически для обмена мнениями. А на следующий день позвонил Александру Ивановичу и сказал, что ему очень понравилась наша встреча. Мне это было приятно, ибо до поездки в университет я чуточку волновалась. Понимала я, конечно, в разговоре не все, но такое непонимание до конца английского иногда даже выручает…
Пока для меня вопрос поездок в Беркли остается открытым по двум обстоятельствам: нужно докончить работу, что потребует еще не 1 месяц, а главное, у нас нет машины, а в Беркли иначе ездить ужасно трудно. (3 автобуса, крайне нерегулярные, тогда как на машине туда ехать около часа). Нужно искать выход… Но было бы начало, а оно уже есть.
Папуля! Из твоего предыдущего письма узнала, что ты болел. Береги себя. Не переоценивай свою закалку. Летом, видимо, опять будет жарко. Взяли бы вы с мамой отпуск и поехали бы в “Лесные поляны” или в Прибалтику (еще лучше), просто чтобы сбежать от жары, ведь ничего хорошего она не дает вашему здоровью. Берегите себя. Ладно? Ради меня хотя бы, и живите весело, ходите везде. Я очень рада, что вы ходите в театры и т. д. Обо мне не волнуйтесь. Все нормально.
За щавель спасибо. Здесь его нет (по крайней мере, я не обнаружила), поэтому я использую шпинат, а в качестве кислоты — лимонный сок добавляю в суп. От уксуса мы здесь вообще отказались, везде, где он нужен, идет лимон. Правильно, мамик?
Юре и Ленчику большой привет. И всем-всем привет. И учитывайте небольшую деталь: обилие впечатлений не притупили мою память, мое сердце, а наоборот. Я здесь в каком-то смысле одна, так же как и все мы, ибо я без вас, далеко, не дома.
Целую вас, мои родные. Будьте осторожны везде, берегите себя.
Целую,
Мамочка, папочка! Здравствуйте!
Получила в прошлый вторник 22 мая вашу почту, правда, письмо было только от папы от 14 мая, и еще получила Юлькино письмо, очень теплое, я даже от нее не ожидала. Из папиного письма узнала ваши новости. Так мне стало обидно, что гости не смогли прийти к Вовке на день рождения. Как-то всегда у него с его праздниками получается что-нибудь не так, и мое поздравление он получит очень поздно. С поздравлениями у меня здесь целая проблема. В одну почту пишу и, кажется, что очень рано, а когда пишу в другую, получается смехотворно поздно, даже неудобно. А сейчас изменилось расписание почты и наши прошлые письма задержались в Вашингтоне, так что к следующему дню рождения Вовка получит мою открытку с 26-летием!
За эту неделю ничего особого у нас не произошло, была только одна интересная встреча в воскресение: американец (китаист по образованию) пригласил нас к себе в гости, а потом мы ездили в Chinatown обедать. По телевизору начался фестиваль под именем Хичкока (режиссер фильмов ужасов). Вот, пожалуй, и все из области интересного.
Хотя недавно я задумалась, как человек быстро ко всему привыкает и перестает обращать внимание на очень необыденные для него вещи. Сейчас я нечасто обращаю внимание на то, какое красивое у нас консульство, резная дверь, холл, как во дворце, ковры в коридоре. Поэтому так важно первое впечатление (это касается главным образом неодушевленных предметов, природы).
Я вспомнила ту первую ночь, когда мы въезжали в Сан-Франциско из аэропорта, Green-street, заполненную небольшими особнячками, которые представлялись крохотными замками-виллами, заборчик и калитку нашего консульства, очень красивую входную дверь, которая ассоциировалась с дверью в сказку; зеркала, мрамор, витой металл, хрустальные фонарики в холле; странный, на первый взгляд буржуазно-респектабельный лифт с раздвигающейся решеткой-дверью; первая квартира, где мы ночевали, хотя для той ночи, можно сказать, “утревали”, ибо пришли мы к себе примерно в 7 утра.
Так вот, первое время я все время ахала про себя, видя все это. А сейчас глаз ко всему присмотрелся, привык и редко на все это реагирует. Даже когда я смотрю в свое огромное окно с потрясающим видом на залив, меняющийся от погоды, от времени суток, от тумана, от дня недели (так как по выходным он усеян белыми яхтами), у меня возникает только одна эмоция, сильная, порой захватывающая: “ах! как красиво”.
Я почему-то сравниваю эти красоты со своими относительно недавними впечатлениями от природы в “Лесных полянах” летом. Вид из моего окна — то наше поле, помните, перед окнами III корпуса. Я редко задумываюсь, что этот вид удивительно красив, но действие его на меня было очень сильным, это поле имело надо мной хорошую родную власть.
Я вполне согласна с утверждением о том, что американская природа величественна, а русская — более лирична. Может быть, это мои национальные впечатления, т. е., возможно, американцы видят лирику в своей природе так же, как русские в своей. Я, по крайней мере, все время ловлю себя на той мысли, что американскую природу со всеми ее достоинствами я воспринимаю как декорацию, а наше Подмосковье в моих глазах и душе — как живой организм. Ну, это все философия. Завтра вторник, должны прийти ваши письма.
Итак, сегодня, 29 мая, получила ваши письма. Твое, мамуль, от 7 мая, а папино от 3 мая. Так что видите, что такое почта, неделю назад еще я получила папино письмо от 14 мая.
Папуль! Ты мне пишешь опять, что мое молчание вызывает нежелательную обиду у Ф.И., Г.Ф., И.С. Как мне это больно! Ведь, действительно, такое непонимание может произойти только на столь большом расстоянии. Ведь я всем написала письма, и это далеко не все. Мне очень тяжело хоть на минуту подумать, что И.С., Ф.И., Г.Ф. — люди, которыми я очень дорожу, могут упрекнуть меня в забывчивости (я имею в виду “с глаз долой, из сердца вон”). Это абсолютно несправедливо. Я еще раз повторяю, что никакие новые впечатления, ничто на свете не может меня оторвать от людей, которые делали и делают мне столько добра, которые стали мне очень близкими. Не помнить об этом, это все равно, что потерять саму себя.
Я написала всем письма в первых числах мая, в конце апреля, когда еще не прошло и двух месяцев моей жизни здесь. Не писала им раньше, так как считала и считаю не совсем удобным описывать И.С. или Г.Ф. свои week ends, свои будни, все мелочи, непрофессиональные, дилетантские впечатления и эмоции. Тем более что в перспективе мне предстояли, и они состоялись, встречи и беседы с людьми, которые действительно могут заинтересовать моих руководителей. И все это я описала подробно и Ф.И., И.С., и Г.Ф.
Они даже не представляют, как я сейчас мечтаю, именно мечтаю, оказаться на какой-нибудь самой ординарной конференции или семинаре в нашем отделе, на которые мне в Москве было часто так лень вставать и ехать. Но обо всех этих мыслях и чувствах моих здесь мне даже как-то стыдно написать, например, Игорю Степановичу.
И еще я не хочу, чтобы вы впадали в такое заблуждение, что эти два месяца были насыщены сплошным фонтаном впечатлений и радостей. Да! У меня все хорошо и в порядке. Но, если честно, это были 2 довольно трудных месяца в моей жизни, полной перестройки — климата, расписания, где-то даже стиля жизни, обязанностей, новых ситуаций и т. д. А еще очень непроста перестройка языка. Вы, мамик, папуль, меня поймите правильно. Ведь хорошо — это не значит легко, просто, без напряжения. И Сан-Франциско для нас — это не туристическая поездка… И если бы у вас был видеотелефон, о котором ты, мамуль, пишешь, то вы все, что я так коряво и нескладно написала, прочитали бы на моем лице.
Скучаю очень-очень по вас, по дому, институту, который у меня прежде всего ассоциируется с именами Ф.И., Игоря С., Георгия Федоровича. Я, конечно, с удовольствием бы съела, мамуль, твою телятину с чесночком, но от того, что ты мне о ней написала и о своих мыслях, когда готовила, я уже сыта. А о моих телефонных звонках не скучай, не переживай. Я еще возьму реванш за все это время. Приеду, так назвонюсь, если не разучусь пользоваться телефоном. Как вы там с папой выглядите, хоть бы взглянуть на вас. Не буду продолжать, а то разыграется приступ тоски.
Папуль! С океаном я на “ты” не перехожу, просто прыгаю на волны, когда вода по колено, и это все. Купаться в океане почти невозможно даже летом, ибо он очень холодный. Шутить с солнцем тоже не приходится, так как некогда. Я рада, что вы насыщенно провели праздники, что бываете за городом. Что касается лета и отпусков, то я свое мнение уже написала. Вы во что бы то ни стало должны убежать от жары хоть в “Лесные поляны”. У нас особо жарко здесь быть не должно, не больше 20 °С (летом).
Я продолжаю свои занятия с американкой, она всякий раз меня хвалит Жене и говорит, что у него очень хороший вкус.
Насчет ремешков для папы я все поняла. Единственная будет проблема — это как и с кем переслать. Мне ничего не посылайте, так как аналогию черному хлебу можно найти и подобие нашей селедки тоже можно подобрать. Так что все у нас есть, мы питаемся хорошо, и очень многим я бы с радостью угостила вас. Работу над главой продолжаю.
Вот пока и все. Женя недавно был в Вашингтоне, привез даже воблу. У него по-прежнему очень много работы. Чувствуем оба себя нормально.
Целую вас крепко, мои умнички. Не скучайте. Всем знакомым привет.
Здравствуйте, мои милые!
Сегодня уже 11 июня, послезавтра мы отправляем почту, так что с моего последнего письма прошло полторы недели. Жду с нетерпением ваших писем, которые придут только в субботу, а сегодня понедельник. Мамочка, папуль, я вас не видела уже три с половиной месяца, раньше такого не случалось. А еще сколько до осени…
Что было за эти дни?! Вчера дописала половину главы, завтра должна продолжить работу. Не знаю, как получится, но планирую отправить в начале июля всю главу вам. Последние дни я много работала, так что наконец-то почувствовала некоторое удовлетворение.
За эти дни мы с Женей побывали в дорогом ресторане, называется он “Алексис” и считается одним из самых лучших в Сан-Франциско. Интересно, что основан он был грузином-эмигрантом. Конечно, это место предназначено только для самых обеспеченных людей в Сан-Франциско, хотя бы потому, что наш обед на шестерых и коктейль обошелся в 250 долларов.
Причем меню было примерно такое: селедка (я первый раз здесь ела селедку вполне русскую, какую можно поесть у мамы или в хорошем ресторане в Москве), салат (обыкновенный зеленый салат, очень популярный, кстати, в США), баранина на ребрышках (похожа на шашлык, только подается на шпаге, из основания которой хлещет пламя, так что чрезвычайно экстравагантное блюдо получается), вино красное французское (очень вкусное, оно мне понравилось очень), мужчины выпили немножко водки.
Вот все, что стоило 200 долларов. Боюсь, что если бы заказать хороший закусочный стол (рыбку заливную, икру и т. д.), то вышло бы больше 500 долларов. Правда, нужно отдать должное тому, что обслуживание исключительное. Официантов не чувствуешь, хоть они парят над тобой целый вечер, предупреждают любое твое требование.
Мы там были по приглашению. Мне было очень интересно, хотя бы потому, что любопытно посмотреть, как живут, как себя ведут миллионеры, кроме того наша встреча сама по себе была интересной. Из примечательных особенностей миллионеров или по меньшей мере чрезвычайно богатых посетителей ресторана я могу отметить следующие:
1) миллионеры тоже хотят кушать, причем вкусно;
2) они тоже хотят выпить, не очень много (видимо, потому что напитки в ресторанах баснословно дорогие);
3) миллионерам, даже самым пожилым, тоже нравятся молодые симпатичные девушки;
4) и, наконец, они тоже считают деньги, когда расплачиваются (из отличительных особенностей: некоторые из них не платят доллары, а подписывают загадочный чек).
Это я шучу.
Недели полторы назад я все-таки купила себе вечернее платье, всем очень нравится, мне тоже. И уже обновила его в этом капиталистическом ресторане. Так что на ближайшее время эту свою проблему разрешила.
Мамуля, папочка! Не могу дописывать письмо, так как почту запаковывают сейчас, на сутки раньше обещанного, и я должна отдать письмо, иначе не уйдет. Продолжение в следующем письме.
Целую вас, берегите себя.
Скучаю.
Здравствуйте, мои дорогие!
Сегодня 19 июня, представилась возможность отправить вам письмо досрочно, до очередной почты.
В пятницу 15 июня у меня был необыкновенный день — позвонили вы. Даже спать теперь стала спокойно. Большое вам спасибо! Если бы еще минуты 2 поговорили, то я от волнения и радости стала бы реветь. А на следующий день была почта, я получила много писем: от папы 2, от мамика — 1, от Тамары — 1, от Наташи — 2, от Матвеевой — 1, от Моисеевой Лены — 1. Представляете?! Реакция моя на почту не меняется, руки дрожат, горло дрожит, глаза краснеют. Чтобы я делала без ваших писем?!
…Я рада, что вы часто бываете за городом, только не перерабатывайте, не перегружайтесь. Используйте участок для зарядки, а не как плантацию тяжелого труда. Очень жалко, что в эту дедушкину годовщину я не была с вами…
Что было у нас здесь за это время?
Вчера в Вашингтон приехал Л.И. Брежнев, мы хоть и далеко, но принимаем участие в этом визите, и все наши мысли направлены на то, чтобы этот визит прошел не только благополучно, но успешно и результативно. Пока мы смотрим только репортажи о визите по телевидению. Одно, что я пока заметила, абсолютно очевидно — это тот факт, что визит находится в центре внимания всей американской прессы, радио, телевидения, что о нем говорят практически все американцы, с которыми я сталкивалась, т. е. визит Л.И. Брежнева рассматривается как очень важное событие.
И это приятно! Я вспоминаю слова, кажется, Красина (известного советского дипломата), когда он говорил: “Легко быть дипломатом, когда за тобой стоит такая страна-родина, как Россия”. (И это было в первые годы после революции.) Как я понимаю, в слово “легко” не вкладывается значение “просто” или “неответственно”. Будет ли Л.И. Брежнев здесь, в Сан-Франциско, пока остается неизвестным. Но г. Сан-Клементе (недалеко от С.-Фр.) входит в программу визита.
На субботу 23 июня назначено официальное открытие нашего консульства. Должен быть прием, но состоится он не вечером, а утром в 10:30. Значит, мое специально для этого приобретенное платье (длинное розовое) отпадает, так как оно вечернее. Судорожно думаю, что делать, осталось на эти размышления и действия всего 3 дня.
…В субботу мы с Женей и нашими соседями Юнаками были на приеме у одного американца дома, живет он по соседству с нашим консульством на параллельной улице Валео. Большой трехэтажный особняк, прием под знаком испанского вина, забыла название, происходил на 3-м этаже, часть которого представляет этакий дворик под открытым небом, где стояла бочка вина, каждый подходит и наливает себе бокал, на столе два кирпича сыра (подходишь и отрезаешь), а рядом что-то типа хрустящего картофеля. А в другой части этого этажа гостиная, где мы и были.
Народу набралось человек 100–150 примерно. Люди самых разных профессий (например, один из моих собеседников — деятель из фирмы “Левайс” по пошиву джинсов, самых популярных в мире; другой — вице-президент банка — о нем я еще напишу; третий — корреспондент 7-го канала телевидения и т. д.).
Первая половина вечера прошла очень скучно, нудно и мучительно для меня. Объясню, в чем дело. Мы шли на прием и соответствующе оделись: мальчики в темных костюмах и при бабочках, а мы с Таней в вечерние туалеты, я — в свое знаменитое платье. Каков же был мой ужас, когда, войдя в зал, я оказалась рядом с молодым мужчиной в джинсах с разорванной и свисающей на коленке штаниной (так модно). Перед моими глазами возникли женщины в перекошенных юбках, в мини, и другие мужчины, кто в зеленых брючках цвета травки или в красных в цветочках и т. д. Я думала только об одном, почему же на моем платье нет пятен и дыр — это было бы выходом из положения. Немножко стало легче, когда я увидела людей, одетых в нашем духе.
Я порхала по залу и по садику этакой розовой вороной в собственном воображении. Но во второй половине вечера я была вознаграждена за свои муки и поняла, что мы одеты правильно и не только в соответствии со своими соображениями. Очень много интересных разговоров, много интересных людей, определенное взаимопонимание — все это нейтрализовало мои переживания. Не удержусь — похвалюсь вам в подробностях.
Я познакомилась с очень интересной парой — вице-президентом First National City Bank (2-й в мире банк после Bank of America) и его женой. С ними у меня был наиболее длительный и интересный разговор, в заключение которого Mrs. Cushman сказала, что в корне изменила мнение о русских женщинах после проведенного со мной времени: “So open, so spontaneous, so charming” — это дословно (т. е. “такая открытость, непосредственность, обаяние…”). Представляете?!
Все о них не буду вам писать, но их отзывы были мне очень приятны. Они нас пригласили на lunch, а позже к себе домой в Марин Каунти (местечко на острове, которое я вижу из своего окна, причем раньше это была для нас закрытая зона, а пару дней назад положение изменилось, и мы можем туда ездить).
Жене выкладывали в мой адрес кучу комплиментов, так что он дома приходил в себя и переваривал это. А один из гостей на весь зал кричал, что я “мисс Америка”. Похвалилась я ужасно. Но мы были такие довольные после этого вечера.
Мамуля, папочка! Я вам все это написала так навязчиво хвастливо, но ведь вам все это должно быть приятно, ведь если и есть во мне хоть что-нибудь хорошее, хоть какие-нибудь достоинства — то это ваша заслуга, ваши достоинства, ваши силы, ваша любовь. И еще, это бабушка, которую я не могу при этом не вспомнить и, честно говоря, помню каждый мой день. И если при этом здесь (я возвращусь к нашему пребыванию в Сан-Франциско) за один вечер хоть 10 человек, хоть 5 переменят свои сформированные пропагандой, а не реальностью взгляды о нашей родине, о русских, советских людях, то что может быть дороже.
Скоро у нас здесь будет советский кинофестиваль, один день в Лос-Анджелесе, в Сан-Франциско в основном, так как центр кинематографии США теперь переместился из Голливуда в Сан-Франциско. Приезжает Вертинская Анастасия. Я очень буду рада, если вы попадете на концерт Симфонического оркестра. Весь оркестр я видела у нас на приеме, с некоторыми музыкантами знакома.
…Здесь по телевизору показывали в новостях ужасную катастрофу нашего самолета на выставке. Напишите мне, какие планы у вас на отпуск, и очень прошу при любых ситуациях ехать на поезде, а не лететь!!!
У вас, передавали, уже 28 °С, а у нас держится 15–20 °С, почти такая же температура, как когда мы приехали.
Наташка Ефр. хорошо написала об этом — “город незасыпающей весны”. Это так и есть.
…Целую вас крепко. Берегите себя. Пусть вам во всем помогают мои незасыпающие мысли о вас.
Здравствуйте, мои дорогие!
Сегодня уже 1 июля, 23 июня получила мамино письмо и письмо от Марии Федоровны (в мамино вложено). За эти дни у нас было много событий. Перечислю в хронологическом порядке. 21 июня открылся фестиваль советских фильмов, приехали режиссер Ростоцкий со своими двумя, на мой взгляд, прекрасными фильмами “Доживем до понедельника”, “А зори здесь тихие” и Анастасия Вертинская. Мы были на открытии фестиваля, но на фильм не остались, а поехали на прием, который устраивался Русским обществом искусства и культуры в Cornelian room — на 52-м этаже Bank of America. Вид оттуда восхитительный на Сан-Франциско. Обед тоже в целом прошел неплохо. Были гости — Ростоцкий и Вертинская, мы — несколько человек из консульства во главе с Александром Ивановичем, и остальные — русские эмигранты.
А 23 июня было основное событие — официальное открытие генконсульства, которое прошло очень хорошо, для чего всем пришлось немало поработать. Прием начался в 11 часов утра, поэтому уже в 7 утра почти весь женский состав был на кухне, в 10 ч 30 мин я опрометью мчалась к себе домой натянуть парадный костюм, на котором остановлюсь поподробнее.
Не помню, писала ли я вам или нет, но за неделю до открытия я сшила себе длинную юбку из очень простенького материала типа штапеля, но очень красивой расцветки. Получилось это так: я закончила параграф главы, над которым долго работала, и решила развлечься вечером. Женя работал, был в офисе. Я достала этот материал, взяла у соседки юбку и прямо по ней разрезала отрез, сшила за пару дней и получилась юбка.
Мамуль, папочка! Представляю ваше удивление, когда вы будете читать эти строчки. Но юбка тем не менее получилась очень хорошенькой. Я тоже сначала сомневалась, но общее одобрительное мнение позволило мне надеть ее на открытие. Из наших женщин почти никто не знал, что я ее шила сама, и они только восхищались и спрашивали, где я такую купила. Обязательно сфотографируюсь и пришлю вам.
Мамуль! Думаю, что, прочитав это, ты скажешь свою милую мне фразу: “Она все-таки странная девочка…” и, возможно, будешь волноваться, как это я надеваю такую кустарщину, но если бы ты меня видела в этой юбке, то ты переменила бы свое мнение. Теперь юбка так осмелела, что ходит и на другие приемы.
Что касается моей собственной работы, то одно могу сказать — устала здорово, так как, когда позволяют обстоятельства, сижу за письменным столом с утра до поздней ночи. И через пару недель надеюсь отправить всю главу в Москву.
Папочка! В отношении отпуска пока ничего неизвестно, и я до поры до времени не хочу заводить этот разговор с Александром Ивановичем. В своих намерениях быть в Москве в октябре я тверда, но посмотрим, что еще продиктуют обстоятельства. Хотя от себя я сделаю все зависящее, чтобы выполнить программу, намечаемую на осень в Москве.
Погода у нас постоянная: днем жарко, хоть загорай, а вечером легкое пальтишко не помешает. Последнее время очень загружена, так как часто были официальные мероприятия, своя работа отнимает много-много сил (очень будет обидно, если мои планы на защиту осенью провалятся); работа в консульстве дает себя знать тоже, а также масса всяческих мелких просьб и поручений (после отъезда в Вашингтон Наташи Мышковой я осталась единственной из женщин, кто знает язык, поэтому визиты к врачам и т. д. лежат на мне в смысле переводов). Надеюсь, что подъедет кто-нибудь еще, кто знает язык, и мне станет полегче. А пока прибавляется количество людей, не знающих языка совсем.
Мы недавно с Женей наладили игру в теннис, так что начало положено. Очень многое в нашей жизни здесь упирается в машину, которой у нас нет, без нее мы во многих отношениях связаны.
Ужасно хочется домой, посидеть с вами на кухне, поужинать, поговорить. Ах, как хочется! Вас очень прошу не перегружаться с работой. Письма мои стали, видимо, заметно менее интересными, но это связано с тем, что я с головой ушла в свою главу, которую очень хочу поскорее закончить, а она никак не хочет со мной расставаться. Пишу вам письмо, а вокруг на столе таблицы, аж в глазах рябит.
Были мы с Женей недавно на заседании клуба офицеров, связанных с Востоком. Заседание было в нашем понимании не совсем обычное: китайский ресторан в Chinatown, обед, а затем официальная часть, спикером был Женя. Выступление он сделал минут на 20, очень интересное. Все прошло с успехом, но общая обстановка была довольно сложная, достаточно сказать, что несколько членов этого клуба в прошлом белоэмигранты. За обедом я сидела и развлекалась одной мыслью — вспоминала “съезд любителей итальянской оперы” в фильме “В джазе только девушки”. Помните этот съезд?!
Вот, кажется, и все мои новости. Скучаю по вас, когда же я смогу поцеловать ваши родные личики. Целую вас тысячу раз. Берегите здоровье, отдыхайте больше — вот все, от чего зависит мое спокойствие здесь.
Всем знакомым неизменный привет. Привет вам от Жени. Целую вас еще и еще.
Здравствуйте, мои милые!
Прошлая почта неделю назад была у меня очень бедная. Только коротенькое папино письмо о возвращении из Мурманска и еще письмо от Светы из Афин. Ходила долго сама не своя. Понимаю, что это не ваша вина, но никак не поборю магического действия почты, а может быть это очередной приступ тоски по вас. Так хочется сейчас на кухню домой, мамуля пожарила бы картошечку, папочка сделал бы чай, а я бы ничего не делала (надежды Обломова); хотя бы в течение часа испытать снова вашу заботу и, кажется, горы могла бы свернуть после этого.
Сегодня уже 12 июля, я закачиваю внешнюю торговлю (всю главу), и, как бы она ни получилась, сам факт окончания этого раздела несколько благотворно на меня влияет. Получилось опять много, по-видимому, на машинке выйдет больше 70 стр. Работала я над ней, мягко сказать, напряженно, по крайней мере, один только вид моего письменного стола вызывает у меня дрожь. После завершения главы хочу ее переснять на копировальной машине на всякий случай и отправлю в Москву, видимо, на имя Моисеева Вали в ДВО, с тем чтобы он связался с вами. Мучают меня всякие страхи, как все мои диссертационные дела обернутся в Москве — очень волнуюсь. Единственное утешение в этом отношении это то, что я делаю все что могу.
14 июля должны были с Юнаками вчетвером ехать в Лос-Анджелес, но пока эта поездка откладывается, не знаю на какой срок. Мы с Женей должны посетить там ряд научных учреждений, в том числе Калифорнийский университет. Очень интересно, а если к этому еще добавить Голливуд и Диснейленд, то слов нет. Александр Иванович по этому поводу пошутил, что на нас с Таней Юнак возлагаются еще и особые функции экспедиции в Голливуд. Вот видите, кроме работы, ничего, в общем-то, за это время и не было.
Я знаю, что вы отмечали день рождения Юрика в субботу, мы с Женей по этому поводу тоже вдвоем отправились в Chinatown и посидели в китайском ресторанчике, отмечали 50-летие Юры, пили, правда, только пиво. У нас уже много интересных слайдов, а скоро с них сделают и фотографии — я тогда пошлю.
Сегодня 14 июля. Я закончила главу, к оставшейся части работы (один параграф) приступить сразу не могу, к тому же сегодня суббота, так что состояние похоже на послеэкзаменационное — томлюсь целый день ничегонеделанием и в то же время ничего не хочется делать. Надеюсь на днях выйти из этой борьбы победительницей.
Самое главное — получила вчера ваши 2 письма — мамино с грустной мордочкой в конце и папино № 10 от 5 июля, так что живу совсем свеженькими новостями. У вас жара, по сему поводу умоляю вас не переутомляться ни на работе, ни на участке. Это мы, еще пока нет 30 лет, можем напрягаться до предела, вам же это абсолютно ни к чему, так что берегите себя.
У нас жары не наблюдается вовсе, днем не больше 15–18 °С, а вечером даже пальтишко легкое надеваю, так что в климате Сан-Фр. нет никакой аналогии с Сочи. Погода со дня нашего приезда почти не переменилась. Представляю, как тебе бы, папочка, понравился такой климат. Дождей тоже практически я пока не наблюдала, пару раз было какое-то подобие. Единственный отрицательный момент, который чувствуют, хотя в разной степени, почти все наши, это резкие перепады давления, что наиболее ярко могут описать гипотоники (не знаю, как пишется это слово).
Немножко обидно было читать ваши отзывы о Сан-Фр. симфоническом оркестре, о том, как их встречали. О нашей восторженной реакции на них я читала и в нашей прессе. Однако в сан-францисских газетах можно было прочитать примерно такое объяснение нашему восторгу: “Да, русские встретили наши выступления с восторгом, но лишь потому, что у них слишком мало развлечений” и т. д. в таком же духе. Я не верю в искренность всех этих статей, носящих чисто пропагандистский характер, и, более того, уверена, что большинство музыкантов остались довольны турне по СССР и как музыканты, и как люди.
Очень рада, что лезвия понравились. Не знаю, на сколько этот запас, но в отпуск я привезу еще. Что касается рубашек для папы, то искушение их купить велико, но белых (чисто) Америка почти не носит (разве только с фрачными костюмами и бабочками), а так только цветные, есть более, есть менее выдержанные. У меня глаз настолько присмотрелся к этим рубашкам, что очень они мне нравятся. Вопрос только, приемлемо ли это в Москве с папиными традициями в одежде. Но куплю обязательно, ужасно хочу тебя увидеть, пап, в такой рубашке. Халаты мужские все время присматриваю, но то, что мне нравится, ужасно дорого (55–60 долларов), а остальное не нравится категорически. Так что буду дерзать дальше.
Мамуль, Москва, кажется, переключилась на туфли на платформе. Так ли это? Мне платформа нравится, но умеренная, не больше 2–3 см, а здесь очень многие (правда, больше негритянки) носят платформу 5–7 см — это фантастика какая-то, мне не нравится такое утрирование.
Недавно Женя давал интервью с двумя нашими сотрудниками для “San Jose News” (наиболее крупная газета), уже напечатали с фотографиями. Посылаю в письме. Нас с Женей пригласили в Южно-Калифорнийский университет (сегодня получили письмо), для того чтобы Женя дал свою рецензию на книгу по Китаю, которую сейчас выпускает университет.
Вот и все пока. Может, и ничего особо интересного, но пока не закончу работу, особо интересными впечатлениями поделиться не смогу.
Целую вас крепко-крепко, чтобы вы через биотоки почувствовали и запомнили, а потому берегли здоровье и были в хорошем настроении.
Привет от Жени.
Еще раз целую.
Здравствуйте, мамочка и папуля!
Сегодня уже 19 июля. Это письмо вы получите, вероятно, вместе с предыдущим. Закончила я главу по внешней торговле, получилось 75 стр. рукописи, значит, чуточку больше будет на машинке, плюс 20 страниц приложения — таблицы, подсчеты и т. д. Может быть, получилось из этой главы совсем не то, что требуется, но вымоталась я с ней страшно, так как сплошные цифры, подсчеты, уже второй день отхожу от нее, никак не начну писать оставшийся параграф по “другим формам сотрудничества”. Мамуля, или тебя папочка, я прошу отдать главу перепечатать, а затем позвонить Фане Исааковне или Игорю Степановичу, чтобы передать им ее.
Отсылаю я главу с диппочтой завтра, когда она будет в Москве, не имею ни малейшего представления. Александр Иванович рассказал мне один печальный случай, когда диссертация одного из товарищей посылалась из Москвы в Вашингтон и по ошибке была уничтожена в МИДе вместе с макулатурой. Так что я на всякий случай сделала полную копию главы. Посылаю я на имя Вали Моисеева в МИД, так что он (если не в отпуске) должен вам позвонить, и вы возьмите у него, может быть, подъедете к МИДу.
Через полнедели, во вторник 23 июля, по всей вероятности, мы с Женей уезжаем в Лос-Анджелес. Не буду забегать вперед, все впечатления напишу по возвращении, если эта поездка-таки состоится. Большая часть дороги проходит по побережью, воображение мне рисует кадры из фильма “Безумный, безумный… мир”, так как действие его происходит как раз в этих местах.
Сегодня мне приснилось, что я приехала в Москву, домой, воскресенье, утро и мы все завтракаем. Сон закончился в 7 утра, и я даже не стала больше засыпать, так как сон досмотрела и ничего лучше увидеть больше не смогла бы. Самое интересное, что папа опять-таки во сне варил нам кофе — представляете?! Интересно, прислушались ли вы к моей просьбе уехать от жары из Москвы хотя бы на август, ведь даже в “Лесных полянах” она переносится значительно легче, чем в городе. Папочка, еще очень помогает душ, принимай сразу после работы и утром.
В добавление к предыдущему письму по поводу Сан-Фр. симфонического оркестра: мы с Женей были в гостях на бранче (breakfast + lunch, т. е. смесь завтрака и ланча — американский вариант) у одной нашей знакомой, и там я познакомилась с одной женщиной, сотрудницей Сан-Францисского театра, она мне сказала, что весь оркестр в восторге от турне по СССР, а когда я ей сослалась на статью в “Examiner”, она была очень удивлена.
Как поживают Улицкие, им всем привет, включая Мишкину миниатюру — кроху Наташеньку, Людмиле Владимировне — тоже привет. Неизменно и традиционно мой горячий привет семейству Деденко. Как себя чувствует Фаня Ис., письмо я получила только от Матвеевой, она ничего об этом не пишет. При случае, мамик и папик, передайте привет созвездию моих научных руководителей: Григорию Иосифовичу, Георгию Ф., Фане Ис., Игорю Ст.
Целую вас крепко. Берегите себя. Будьте осторожны. Привет от Жени.
Здравствуйте, мои родные!
Сегодня днем 30 июля вышли с Женей из консульства по делам и на несколько минут буквально опоздали к вашему телефонному звонку. Надеюсь на завтрашний день. Мамочка, ты разговаривала с Васей Юнаком, он мне передал, что у вас все ничего, что работу мою получили, я очень рада всему этому, особенно первому факту, если все это так есть на самом деле.
Завтра планирую начать работу над параграфом по научно-техническому сотрудничеству и т. д. Получился у меня небольшой перерыв в работе — примерно полторы недели, но это даже необходимо, так как после внешней торговли ничего не могла делать сразу. Перерыв этот, кроме того, связан с тем, что мы почти неделю с Женей провели в Лос-Анджелесе, приехали только вчера вечером в 10.
Женя и еще один наш сотрудник (Павлов) ездили в командировку, а я так. Поехали мы на машине во вторник утром (24 июля), дорога прямая для нас закрыта Госдепартаментом, так что вместо 6 часов прямой дороги мы ехали в общей сложности 10 часов, сделав огромную петлю в направлении Сьерра-Невады. Часа 2 (примерно) пути шло в горах, очень интересных, абсолютно не похожих на наши горы. Так что проехали всю Калифорнию — и это здорово, единственное, что было тяжело — это резкая перемена климата: в Сан-Франциско +18 °С, а через 3 часа пути температура, в которую мы въехали, была +40 °С, раскаленный воздух, раскаленная дорога, раскаленная машина и т. д.
В Лос-Анджелесе днем температура тоже доходит до +40 °С, только побывав там, я поняла, какой рай в смысле климата Сан-Франциско при всех недостатках по этой части, которые у него есть (туманы и т. д.). Лос-Анджелес мне понравился очень, огромный город, промышленный, деловой, абсолютно непохожий на Сан-Франциско. По-моему, Лос-Анджелес — третий город в США по величине (кроме Нью-Йорка и Чикаго).
Остановились мы в центре в “Хилтоне” (посылаю открыточку) — это район Downtown. Женя был ужасно занят, освобождался только поздно вечером, когда мы и выползали в город (на машине, конечно, так как пешком не особенно походишь с точки зрения безопасности). Я с Женей ездила на встречу с профессорами в Южно-Калифорнийский университет — очень интересно, абсолютно не похож во всех отношениях ни на Беркли, ни на Стэнфорд. Посмотрели мы и много, и мало, так как бездна интереснейших мест, а времени очень мало на это, но главное и, пожалуй, самое известное и интересное видели.
Во-первых, Диснейленд, в котором мы провели всю субботу (с 9 утра до 1 часу ночи). Мне кажется, что это место можно отнести к одному из чудес света, написать обо всем невозможно, даже рассказать трудно, нужно все это ощутить и увидеть: карибские пираты (плывешь на лодке по пещерам и справа и слева наблюдаешь невероятные сцены из жизни пиратов, которые исполняются куклами в человеческий рост, и настолько трудно поверить, что это куклы, что временами пугаешься всерьез или пытаешься с ними заговорить; дом ужасов, где происходит бал привидений, на тебя кидаются скелеты, молния пронизывает галерею картин) — и все это так реально, что кажется, что ты побывал в каком-то неведомом мире; или еще путешествие на подводной лодке в океане (ты действительно садишься в подводную лодку, погружаешься под воду и в иллюминатор на разных глубинах наблюдаешь различные сцены из подводной жизни: водоросли, кораллы, морские звезды, рыбы, акулы, кальмар огромный хватает добычу, а на самой глубине мачты затонувших кораблей, пиратские погибшие шхуны с разбросанными ларями драгоценностей и т. д.). Даже не берусь все перечислить — фантастика да и только. Единственное, что мне хотелось весь этот день — это разделить свой восторг с вами, так обидно, что все это мы видели с Женей вдвоем только, хоть и это много. Весь этот Диснейленд — фантастический городок для взрослых значительно больше, чем для детей.
Были мы также в Голливуде, на съемочных площадках, это место называется “Universial City” — комплекс павильонов и открытых площадок с декорациями, а также гримерные знаменитых актеров (Грегори Пека, Элизабет Тейлор и т. д.). Кроме того, на Sunset бульваре, где находятся знаменитые виллы кинозвезд, на Hollywood бульваре, где на асфальте автографы кинозвезд, и в других местах.
Поездка прошла настолько напряженно, что я еще сегодня за целый день не могу отдышаться, особенно тяжела дорога — ее тропический по жаре участок. Но мы уже дома, на улицу выходим в легких пальто, и я с ужасом думаю, неужели в Москве сейчас такая же жара, как в Лос-Анджелесе. Как вы там, мои бедненькие? Ради бога, бегите от этой жары за город. Если что получится из наших съемок фото и кино, то вышлю немедленно, чтобы вы хоть чуточку поучаствовали в нашем путешествии.
Потратили в Лос-Анджелесе уйму денег, но нет никаких об этом сожалений, так что полностью следуем вашему напутствию (папочка, помнишь свой тост о том, что на свете дороже всего, который ты говорил перед нашим отъездом). Посылаю вам, мои милые, несколько фотографий, которые готовы, это снимал Женя в одну из наших прогулок по Сан-Франциско примерно месяц назад (места Chinatown, Downtown и то, что между двумя машинами — около консульства). Не удивляйтесь моему путаному письму, это от усталости после поездки. Следующее письмо, возможно, будет поразумнее. И еще несколько открыток о поездке в следующем письме пошлю.
Целую вас крепко, берегите себя, думайте только о своем здоровье — а у нас все в порядке.
Целую еще тысячу раз, ужасно жду писем.
Наташа
Привет вам от Жени, который тоже здорово устал.
Здравствуйте, мои родные!
Как хочу к вам, мои милые!!! Только что получила почту с этим ужасным известием о Стасике. Всю меня внутри переворачивает, даже нет слов об этом написать. Полное бессилие перед тем, что произошло… Я вас только очень прошу не думать о здешнем моем океане: во-первых, потому что я в воде мочила ноги до колена, океан ведь настолько в нашем районе холодный, что в нем не искупаешься и, кроме того, на океан просто нет времени. С тех пор, как я вам написала о нем, я больше не ездила на подобный week-end. Так что не беспокойтесь в том плане за меня.
Я вас, в свою очередь, умоляю не усердствовать так на участке, ведь это тяжело, отдыхайте, дышите воздухом, купайтесь — очень прошу не перегружаться. От того, насколько вы будете заботиться хорошо о своих силах, здоровье, мне будет и лучше, и спокойнее. Так что прямая зависимость… Я же все здесь чувствую. Ну, что вам даст лишний кабачок, если он в ущерб отдыху, организму. Пусть кабачок этот будет только поводом для здоровой физкультуры.
Мы только что вернулись из Sant Francis Hotel, где был большой обед-прием в честь премьер-министра Японии Танака, на котором он сделал спич. Выступал также и сенатор Рейган, самое интересное, что Рейган — бывший киноактер, голливудская звезда (вот такого рода неожиданности в США на каждом шагу).
Была я неописуемо рада, когда вы позвонили, как-то спокойнее и вразумительнее, чем раньше, с вами говорила, если вы это смогли заметить. И тоска по вас нисколько со временем не уменьшается, как предрекали мне опытные люди по этой части, а только трансформируется в новые формы. Сейчас стадия такая, что хочется вопить на все консульство: “Мамуля! Папочка!”, но не беспокойтесь, я воплю про себя, внешне только тереблю руки.
Хорошо, что вы бываете на фестивале, мы же в кино совсем не ходим, так как если и есть свободное время, то оно идет часто на различные официальные мероприятия.
Прошло ровно 5 месяцев, у нас все действительно пока нормально; большой объем работы я тоже отношу к разряду нормально. Работы здесь бездна — я имею в виду самые разные области: и официальную, и личную (материалы для будущей работы, к которым я пока не притрагивалась, так как пишу текущую часть; единственное, что делаю, и это, возможно, окажется очень важным, пока нащупываю места и учреждения, где есть эти материалы — библиотеки, университеты).
Мамуль, я встретила здесь Игоря Севостьянова, мы с ним учились в институте вместе, он сын твоей коллеги (еще один момент, который я приведу, чтобы напомнить: он был женат на Наташе Поляковой). Он работает в Вашингтоне, в посольстве, и приезжал в Сан-Франциско в качестве дипкурьера, был у нас в гостях (это было еще за 2 дня до нашего отъезда в Лос-Анджелес). Я в институте его знала очень плохо, только в лицо, а при личном знакомстве он на меня произвел исключительно хорошее впечатление. С ним просто, по-настоящему приятно общаться — а это так важно…
Если я правильно поняла тебя, папуль, то мне с деловой точки зрения нужно быть в Москве в середине ноября. Если это так, то меня это устраивает значительно больше, чем начало октября, по целому комплексу обстоятельств, весьма веских, и снимает ряд сложностей, которые до сих пор были, словно вылезшие пружины в матрасе, предметом ночных беспокойств. Очень волнуюсь, что скажут о работе, которую вы уже получили от меня. Нисколько не сомневаюсь, что она нуждается еще в доработке, но ведь это 1-й вариант. Труда я на него положила уже много, честно. Хочется мне максимально, что можно, сделать здесь до отпуска. Это задача, нужно ее только выполнить.
Сегодня на этом party по поводу Танака встретили с Женей несколько знакомых (один из них был даже в президиуме; другой — вице-президент First National City Bank — второго по величине банка после Bank of America — и его жена; третий — знакомый по Лос-Анджелесу, тоже президент какого-то общества, кажется World Business Center и т. д.).
Получила письма от Калерии Макс., Тамары нашей, Матвеевой Г.С., Майи Моисеевны — все такие трогательные, что жить становится легче.
Написала вам безумно сумбурное письмо, после вашего сообщения никак не могу сосредоточиться. Еще раз умоляю вас не изнурять себя беспокойствами обо мне, так как я действительно очень осторожна во всем, что зависит от меня, от нас с Женей вместе. Когда же я вас наконец обниму!..
Целую вас, мои миленькие. Будьте у меня умничками, берегите себя. Привет все знакомым, всем-всем. Еще раз целую.
От Жени привет (я сейчас пишу вам письмо, а он все еще работает, хотя уже очень поздно).
Здравствуйте, мамусик и пэпик!
Мое игривое приветствие вовсе не отражает настроение и состояние, так как вчера 17 августа была долгожданная почта и я не получила ни одного письма. Хотя я не одинока, по всей вероятности, предназначенные мне письма и многим другим из консульства завалялись в посольстве. Но осознание всех этих обстоятельств не могло полностью нормализовать мое и Женино состояние, поэтому вечером мы все же позвонили в Сочи, тем более что из Сочи писем давненько не было. П.И. сказал, что накануне нашего звонка говорил с вами и у вас как будто все нормально. Обещал Жене позвонить в Москву и все рассказать вам о нашем разговоре.
Чем я сейчас занимаюсь — пишу параграф по научно-техническому сотрудничеству, намечаю в августе (конец — 31 число) закончить его. Работается не очень интересно, так как чувствую, что перегружена фактическим материалом, а по части собственных выводов и рассуждений туговато у меня в связи с умственной дистрофией (это просто у меня такой период последнее время наступил). Общее состояние коротко можно охарактеризовать фразой из студенческой песни: “Мама! Я хочу домой” (исполняется фраза в стиле вопля). И опять-таки не потому, что мне плохо, а потому что безумно по вас соскучилась.
Как же обстоят дела с отпуском у вас? Имейте в виду при планировании, что наш приезд в Москву намечается на период 20–30 ноября, так что если позволят обстоятельства, то отдохните раньше. Мамуль, а ты, наверное, опять поедешь в Кисловодск зимой? Да?! А ведь уже прошло почти полгода со дня нашего отлета. Это даже трудно себе представить. Я опять, кажется, начала ту же песню…
Посылаю вам 2 фотографии свои — они были сделаны в день открытия консульства, после приема. Одна из них неполная, срезанная, так как Женя решил, что в таком виде эта фотография смотрится лучше. А на другой я выглядываю из-за красной звезды из гвоздик (это подарок консульству от одного американца). Общее у этих фото, как вы заметите, — рот до ушей. Жаль, что нам не досталась фотография, где мы с Женей вместе, но этот слайд мы раздобудем и закажем фото обязательно.
Александр Иванович уехал в отпуск, скоро уезжают еще 2 семьи, а до нашего отпуска еще 3 месяца.
Не сердитесь на меня, что написала грустное письмо, так получается. Что касается всех сторон нашей жизни и работы, то все нормально. Только бы у вас все было хорошо! Привет всем знакомым огромный от меня.
Вот и все пока. Целую вас крепко. Берегите себя, постарайтесь хорошо отдохнуть. Привет от Жени.
Здравствуйте, мои милые зайчики!
Сегодня уже 27 августа, неделю назад получила внеочередную почту, которая принесла мне большой радостный сюрприз — 8 писем. От мамы одно с марками и от папика одно под № 12 с марками и видом Калининского проспекта. Спасибо! На прошлой неделе в Москву в отпуск уехала одна наша семья — Синицыны и Таня Юнак с Андрюшей. Меня захватил дьявол зависти, ведь до нашего отпуска еще почти 3 месяца. И много, и мало. Мало, потому как много мне еще предстоит сделать, написать здесь. А.И. Зинчук тоже в отпуске в Москве, так что почти все разъехались, очень грустно.
Область моих занятий остается неизменной: диссертация (которая что-то не очень идет последние недели), преподавание, уроки с Mrs. Brackett (которая мне говорит, что я без сомнения могу преподавать в языковом институте), библиотека, газеты и т. д.
Мамуля, что касается моего здоровья, то все нормально, чувствую я себя вполне хорошо. Правда, в первые месяцы (2–3 месяца) я периодически испытывала небольшие головные боли с приближением тумана, это, видимо, был период акклиматизации. Даже к такому хорошему климату, как в Сан-Фр., нужно привыкнуть. А о гипотониках я написала вообще.
Очень хорошо, что завершены, если я правильно поняла, строительные работы на участке. Идет осень, так что не перегружайтесь. Если вы действительно поедете в сентябре отдыхать, буду очень рада.
Женя понемножку начал учиться водить машину, а за ним и я стану учиться, только не знаю, что из этого получится, но кто-то из нас обязательно должен водить — это очень расширит наши возможности в любом отношении — и работы, и отдыха.
На днях в воскресенье пошли с Женей гулять, решили пойти пешком до Golden Gate Bridge (моста). Из окна до него рукой подать, а пешком добраться оказалось около 2 часов (так как прямого пути по набережной нет, то приходится много петлять по Президио парку); пройти пешком весь мост тоже не так-то просто — занимает более 30 минут, но красота невероятная — с одной стороны моста С.-Ф. залив, а с другой открывается Тихий океан. Устали от похода здорово, но зато массу времени провели на свежем воздухе.
Женя за это время успел еще раз побывать в Лос-Анджелесе (правда, всего 1 день) и 3 дня в Вашингтоне, где сейчас ужасно жарко и без air-condition жить, как он говорит, немыслимо просто. А у нас здесь вечером, как и раньше, выхожу только в пальто. Вот такое лето!
Ф.И. прислала мне письмо, которое меня обрадовало и в некоторых вопросах успокоило. Ф.И. пишет, что я на очереди следующая в отделе по защите, но чем ближе отпуск, тем больше кажется, что все это мне никогда не удастся. Одним словом, какое-то упадническое настроение в отношении работы, но писать не бросаю (хоть и не нравится то, что пишу) — это уже неплохой признак. Поделилась с вами этим постыдным состоянием и жалею, что вы будете беспокоиться. Это временно, положение на сегодняшний день. Кто знает, может, завтра у меня будет творческо-оптимистический взлет.
Мамуля, папочка! Очень прошу, раздобудьте “Неделю” за конец июля — начало августа, кажется. Там есть статья Кондрашова о Сан-Франциско, обязательно прочитайте. Автор был здесь пару месяцев назад, они как раз вместе с Женей прилетели из Вашингтона. Статья очень хорошая, точная, а больше всего она мне понравилась своим настроением. Мы с Женей, прочитав, были просто растроганы.
По телевизору вчера показывали 1-ю серию картины “Война и мир”. Фильм дублирован. Мне было очень интересно посмотреть, но все же как-то странно было слышать Кутузова или кн. Андрея, говорящих по-английски.
Недавно были в гостях в Беркли у одного молодого профессора-востоковеда, и там я случайно обнаружила, как соскучилась по классической музыке. В течение всего вечера тихо было включено радио на станции, которая передавала концерт Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио и Центрального телевидения (как было в итоге сообщено), и я впервые с жадностью и полным наслаждением слушала музыку. Думаю, что причины перемены моих вкусов две: во-первых, с этой музыкой у меня ассоциируется Москва, так что первая — это тоска по дому; и вторая — наверное, я стала уже совсем взрослая.
Как же я соскучилась по вас, мои милые!!! Мамуля! Почему же у тебя прибавилось забот после моего отъезда. Ведь невозможно все переделать, что хочется и нужно, так что ты и не старайся. Хотя заботы — это не самое изматывающее. Хуже волнения, когда для них есть веские причины. Так что вы, главное, не волнуйтесь и не беспокойтесь ни о чем. Как бы мне хотелось, чтобы основными вашими заботами были заботы о билетах в театр и т. д., заботы о поездках за город, о хорошем здоровье. Заботьтесь об этом!!! Не обращайте внимания на всякие пустяки, даже если они неприятные. Ведь так часто бывает, что сегодня мы всерьез что-то переживаем, а завтра все складывается так, что мы даже и не помним об этом. Так что будьте умничками, мои дорогие, и больше заботьтесь друг о друге, о себе. Что-то я разумничалась больно, с тоски, наверное, по вас.
Вот, кажется, и все, мои хорошие. Если вы в сентябре будете отдыхать, очень хочу, чтобы ваш отдых прошел на высшем уровне. Главное — полечитесь!
Привет от меня всем знакомым, особенный — Улицким, Диденко (всем); Борису Григорьевичу; дружному боткинскому коллективу, Степановым и, конечно, Игорю Ст., Георгию Ф., Ф.И., если будете с ними разговаривать.
Целую вас, мои хорошие. Скоро ноябрь и я, кажется, смогу не только писать об этом. Берегите себя, целую,
Здравствуйте, дорогие Евгений Павлович и Нина Антоновна!
Из писем Наташи Вы знаете о наших делах. Все в полном порядке. Работы у нас обоих полно. Наташа и язык преподает, и газеты разрезает, и ведет библиотеку, и выполняет некоторые функции секретаря генконсула. Несмотря на такую загруженность, она тем не менее успевает, и Вы об этом тоже знаете, писать диссертацию и практически ее уже закончила — осталось пару параграфов.
Досуг у нас очень интересный — бываем в гостях, в различных учебных заведениях, на пляже. И вот в конце июля съездили в Лос-Анджелес. Похоже, что в октябре опять туда поедем, а в начале ноября — на Аляску (второе пока весьма неточно).
Отпуск наш начнется где-то в середине ноября. Осталось три, даже меньше, месяца. За 6 проведенных здесь месяцев успели хорошо одеться, купить кое-что для дома (подносы, тарелки, безделушки и прочее). Наташе купили великолепные вечерние платья. Они ей настолько идут, что, когда мы бываем в гостях у американцев, Наташа производит прямо фурор. Американки (даже на улице!!) спрашивают у нее: где Вы купили такие платья? Сфотографировать Наташу в этих платьях не удается — надевает она их лишь в гости, по вечерам, когда темно. А днем — ленится, говорит, надо долго готовиться (парики и прочее). Просто так надеть платье для съемки не хочет — считает, что получится некрасиво. Потихоньку подкупаем другие вещи. Нам сложновато без машины — до магазинов далеко, общественный транспорт работает отвратительно. Но я уже учусь, и есть успехи. Говорят, недели через две могу получить права. Водить здесь несложно — управление автоматическое, да и ездят американцы весьма осторожно.
В кино не ходим — хватает телевизора. Наташа буквально не хочет отрываться от него. Ей очень нравятся фильмы ужасов. А их хватает — 17 программ, работающих с 6 утра до 4 ночи, 22 часа в сутки. В день бывает по 10–15 подобных фильмов. В последнее время смотрели Универсиаду из Москвы.
Погода у нас весьма странная. Повсюду жара, в Сан-Франциско — прохлада, голубое небо, голубой залив, мост Золотые Ворота, который всегда в тумане. Вообще город сказочно красивый. Лос-Анджелес производит после Сан-Франциско жалкое впечатление. Единственно — Диснейленд. Это потрясающе интересное место. Мы пробыли с Наташей там с 7 утра до закрытия — часу ночи. Видели почти все. Остались в восторге.
Наташа сейчас уехала за продуктами. У нас подобные поездки (коллективные) бывают раз в неделю (на автобусе). Меня не взяла — говорит, когда я езжу, ничего толком не покупаем, а денег тратим много. Дело в том, что поездки бывают сразу после рабочего дня, когда хочется есть, — и невольно на все кидаешься.
Заканчиваю. Всего Вам наилучшего.
Здравствуйте, дорогие мои мамуля, папочка!
Получила вчера мамино письмо от 14 августа, так что внеочередная почта обрадовала меня очень. Сегодня уже 1 сентября, суббота, а мы с Женей полдня пробродили по городу, затем были в прачечной и только сейчас узнали, что почта наша улетает в Вашингтон раньше срока завтра, поэтому пишу вам поспешное письмо.
Очень рада, что фотографии понравились, в сентябре сделаем еще и отправим, так как слайды для перепечатки на фото мы уже получили. Цветочек мне прикалывает один владелец нескольких цветочных лавочек в центре города, армянин по национальности (просто он несколько раз бывал в нашем консульстве, и мы его немножко знаем), и на улице у его палатки цветов встретили случайно. Что касается моего самочувствия, то еще раз пишу, что все в порядке, сердце я (тьфу-тьфу) не чувствую, а солнца у нас так немного, точнее, оно такое незнойное, что пока меня не беспокоило. Все у нас по-прежнему, работаем, и это, пожалуй, основное.
Очень приятно, что Ф.И. и Иг. Ст. удивлены, что я уже написала эту главу, но одно меня беспокоит, ведь они ее еще не читали, что-то там окажется внутри — вот вопрос. Я написала и сделала все, что могла, но это ведь еще не означает, что сделала хорошо с объективной точки зрения.
Женя занят по-прежнему очень, но хоть и устает, но само состояние полной поглощенности делом, мне кажется, ему очень нравится.
Вот уже и начался сентябрь, а значит, и до ноября недалеко.
…Прочитала мамулино письмо и опять всплакнула, но только рада, что вы теперь с папочкой приобрели реальную собеседницу в лице моих фотографий.
…Целую вас крепко-крепко, а мое эксцентричное измученное частым использованием и тоской по вас воображение по-прежнему рисует сцену нашего традиционного ужина на кухне на Кутузовском.
Целую, целую и очень хочу сказать: до встречи за нашим ужином, мои милые, хорошие!
Мамочка, папочка! Здравствуйте, дорогие мои!
…Мамуль, твое письмо, пришедшее с Алекс. Ивановичем, меня очень обрадовало, так как целый уже месяц мы не получали писем и, конечно, не могли послать сами. Совсем наша почта забарахлила. Мамуль, только мне показалось, что твое письмо было то ли грустное, то ли недовольное мной, то ли мне стало уже казаться все не так. Хотя насчет последнего: недавно мы с Женей прочитали рекламу в газете о новом фильме ужасов, так вот там на полном серьезе было отмечено, что ответственность на себя в случае психического сдвига у зрителя берет компания, то есть бесплатное лечение и пособие по нетрудоспособности, так что в случае чего я могу обратиться с иском к теле — и кинокомпаниям. Здорово!!
Мамуль! Опять-таки ты ничего не пишешь о вашем с папой здоровье. Как же вы, как себя чувствуете? Я уже считаю дни, хоть понимаю, что такое поведение лишь отдаляет отпуск психологически, но уж страшно жажду вас увидеть, мои родные.
За последнее время были с Женей на концерте Энгельберта Хампердинка (он приезжал с концертами из Англии, а до него был Том Джонс, которого мы пропустили, так как находились в эти дни в Лос-Анджелесе). Впечатление от концерта у нас огромное. Первое отделение, правда, он не появляется, зато второе полностью ведет сам.
Репертуар у него изумительный, но в этом я не сомневалась еще в Москве, так как из всех современных певцов такого типа он мне нравился больше всех. Но самое интересное, это само представление. Проходит он на сцену через зал в сопровождении 10 полицейских, обступающих его со всех сторон, ибо трясущиеся женские руки тянутся со всех сторон. Затем начинается концерт, а полицейские садятся по кругу на крутящуюся сцену. Так что к Хампердинку без его согласия не прорваться. Цветы в целях безопасности ни одному человеку не было разрешено подарить.
Женщины в зале сходили с ума, вставали, кричали, рвались на сцену, их тут же возвращали назад. Прямо из зала ему задают десятки разных вопросов типа: “Кто ваша жена?”. Ответ: “Балерина”. Или встает в зале девушка и кричит ему, т. е. обращается. Он спрашивает: “Что вы хотите?”. Она: “Только прикоснуться к вам”. Он ей единственной разрешил подняться на сцену. Хотя нет, еще одной женщине, которая сказала обиженным голосом: “Я здесь уже второй вечер и не могу прикоснуться к вам!”. Ей тоже была оказана честь. На сцене он немножко побеседовал с ними в юмористическом тоне, затем спел им по песне. В целом ужасно интересно было.
Мамуля, папочка! Вы ничего мне не пишите, получили ли вы письмо с несколькими моими фотографиями, там были и удачные, так что было бы очень обидно, если они до вас не дошли. И еще я вам посылала страницу из местной газеты с Жениной фотографией и интервью, в котором он участвует. Напишите, получили вы это письмо или нет? Что касается этой газетной статьи, то это было давно.
…Голова моя уже забита мыслями о предстоящем отпуске, хотя до него еще 2 месяца. Но готовиться в некоторых отношениях к нему нужно уже сейчас. В частности, роится у меня ворох мыслей касательно подарков, а с другой стороны, все эти безграничные планы и прожекты ограничивает цифра 20 + 20 кг, которые нам с Женей положены. Это такой лимит и такое усложнение, что сейчас все в мыслях комбинирую, как бы что купить полегче, чтобы уложиться в рамки веса и никого не забыть.
…Как же все-таки с отпуском, что вы решили? Где будете и ориентировочно когда? Ведь наш отпуск спутает все ваши планы, если вы сейчас вынуждены отложить отдых.
Меня очень беспокоит глава, которую И.С и Ф.И. собираются читать, аж поджилки трясутся, вдруг это совсем не то?! Но, как бы там ни было, я им очень благодарна за такое участие и помощь мне. Все ваши совместные старания в отношении моей работы — уже моральное вознаграждение за мой труд, хоть, может, и безуспешный.
Да, у нас еще есть один сдвиг — Женя получил права на вождение машины, мы ездили несколько раз в Downtown, но пока он не наездит максимум часов в городе, я категорически против того, чтобы он выехал на freeway.
Мамочка, папик! Вы не беспокойтесь за мои перегрузки, сейчас мы каждый вечер ходим часа на 2 гулять на залив, допоздна я не занимаюсь, так что все в порядке. Сентябрь заканчивается удивительно теплой, по-настоящему летней погодой, период “индейского лета” (так его называют). Дальше по всем прогнозам пойдут дожди, но это, наверное, где-то в ноябре. Меня это уже мало будет волновать, так как каждый день будет приближать Москву, а значит, вас.
Что касается нашего питания, то все по-прежнему нормально, правда, некоторые продукты поднадоели здорово, хотя меня выручает Mrs. Brackett — преподавательница английского. Она периодически приносит мне какую-нибудь заморскую приправу для готовки (индийские специи и т. д.), и это позволяет выработать 30-й вариант соуса для курицы и 40-е блюдо из говядины. Овощи и фрукты сейчас особенно заметно воцарились над моими закупками в Safeway.
Вот, пожалуй, все о прошедшем месяце. Хотя все написать в письме просто невозможно. Как ваше настроение? По мамулиному письму мне показалось, что она была расстроена отпуском из-за несостоявшейся в бархатный сезон путевки. Так ли это? Не грусти, мамик, будет тебе путевка, и бог с ним, с бархатным, будет в “замшевом” сезоне.
…Продолжаю письмо 28 сентября, дня во всех отношениях исключительного, так как, во-первых, я поговорила с приехавшими вчера Синицыными, получила письмо и икру (за которую огромное спасибо!!!). И, кроме того, пришла наконец долгожданная почта, принесшая нам с Женей 18 писем, в том числе 10 — лично мне. Ведь почты у нас не было с 20 августа, больше месяца. Так что я снова приобщилась к вашей жизни и, что очень важно, узнала о вас от Зои, которая лично о тебе очень приятно для меня отзывалась. И если еще к этому прибавить то, что Ф.И. также пишет, что ты ее очаровала, то состояние мое чем-то похоже на гордость любой мамы: “Вот какая у меня дочка, (т. е. у меня мама)”. Очень запутанно изложила эту аналогию.
…Несколько дней назад мне звонил Миша Калошин из Нью-Йорка, он уже больше недели на сессии, поговорили так, словно он на ул. Горького, а я на Кутузовском. В Москве он был пару часов — с поезда на самолет, так что вам не дозвонился, а узнал обо мне у Наташи. Вот так интересно получилось!
…Папочка, насчет отчета И.С. я все поняла, поняла маму, что мне нужно быть в начале второй половины ноября, буду исходить из этого, однако конкретные числа зависят окончательно от Алекс. Ивановича и расписания самолетов.
Еще, мамуль, напиши мне, какое тебе нужно американское лекарство, растворяющее камни, может, ты знаешь название. Женя просит узнать также, какое можно купить американское лекарство против стенокардии (для П.И.). Так что напиши, мамуль, сразу же, может, еще какое-нибудь лекарство надо или для Г.П. что-нибудь.
Вот такое деловое у меня получилось продолжение письма. Еще раз огромный привет всем знакомым. Берегите себя, думайте побольше о здоровье и отдыхе, не мотайтесь. Кажется, все наставления я дала своим птенчикам.
Целую вас, мои миленькие. И всегда при этих словах и строчках не могу удержаться от слез. Целую ваши носики.
Здравствуйте, мои дорогие!
В течение целого месяца не было почты, так что было совсем тоскливо. Месяц этот прошел очень нудно, я уже не могу дождаться отпуска. Вчера приехал Ал. Иванович и передал посылочку с письмом — спасибо большое! После целого месяца без писем получить письмецо было ужасно радостно. Как вы себя чувствуете?! Когда же я вас наконец увижу? Ничего не идет нужного в голову, тороплюсь отдать письмо, так как почта регулярная до вас дойдет совсем нескоро. Не раньше, чем через полторы недели. Мне очень интересно, как все-таки с отпуском у вас решилось?
У нас все нормально, только ужасно скучаем. Я закончила параграф по научно-техническому сотрудничеству и теперь пишу параграф, оставшийся из теоретической главы. Боюсь, что ничего нужного не написала. Ужасно хочется с вами обо все поговорить, все вам рассказать, посоветоваться, я уже не говорю просто увидеть, погладить ваши головки и поцеловать глазки. Что-то я совсем заскучала. Только это не значит, что что-то не в порядке. Все нормально!
…Письмо подробнее о прошедшем месяце я вам пришлю с почтой. Вообще-то было за это время и кое-что интересное — например, концерт Хампердинка, на который мы ездили. Сейчас же только хочу вам сказать, что у нас все нормально и я вам посылаю посылочку.
Целую вас крепко. Всем знакомым большой привет. Юру и Тамару поцелуйте.
Мамочка, папочка! Здравствуйте, родные мои!
Во-первых, поздравляю вас с праздником. Будьте здоровы, счастливы. Одним словом, пусть все у вас, а это значит и у меня, будет хорошо и благополучно.
У нас все без особых перемен, день отпуска пока окончательно не выяснен, но, пожалуй, определено, что от 20 до 27 ноября мы должны вылететь. Как что-то прояснится, сразу же даю вам знать.
Вчера мы с Женей ходили на встречу одного клуба в С.-Фр., было очень интересно. Спикер, т. е. докладчик, был Женя, после выступления — оживленная, порой острая дискуссия. Самое интересное, что мы встретились там вновь со Скалапино, который приехал с женой на этот обед, несмотря на то, что еще днем был в Нью-Йорке. Очень приятный факт с точки зрения его заинтересованности послушать выступление. Прекрасно он отзывался о приеме в Москве, о наших сотрудниках. Что касается Г.Ф. Кима, то Скалапино сказал мне, что от беседы и встречи с ним он в восторге и т. д.
Я с этой диппочтой отсылаю параграф по научно-техническим связям и другим формам сотрудничества. Адресовал Женя опять на имя Вали Моисеева, так что позвоните ему. Боюсь только, вдруг он в отпуске. Сейчас осталось дописать вступление и заключение, что непросто, не имея всей работы перед глазами. Сделаю, что смогу до отъезда, остальное буду планировать на Москву. Только, кажется, этого остального получается жутко много. Ну, это все о делах.
Посылаю вам с этой почтой проспект, присланный Жене из Лос-Анджелеса. На 2-й странице наша фотография в Диснейленде, а на последней — Фрэд Мансур, наш знакомый из Лос-Анджелеса, архитектор-декоратор. И еще посылаю 5 своих фотографий.
Целую вас крепко-крепко. Встретьте хорошо праздник и отдохните. Не беспокойтесь за нас. Все у нас нормально. Целую,
Привет от Жени.
Мамочка, папуля! Здравствуйте, мои родные!
Стала перебирать почту, чтобы посмотреть даты ваших последних писем, естественно, многое стала перечитывать, не удержалась. И такая тоска охватила, что кинулась вам писать. В эту почту не получила от вас писем, поэтому все время волнения меня не оставляют. Пересматривала письма и мысль о том, что в них столько радости моей, заставляет к ним относиться как к живым друзьям.
Итак, до отпуска осталось уже меньше месяца. И более того, Женя уже оформил билеты. Вылетаем мы из С.-Фр. в среду 21 ноября. По плану в этот же день вечером, не задерживаясь в Нью-Йорке, должны вылететь в Москву. Подробности, рейс и т. д. в следующих письмах и, видимо, в телеграмме. Последнее время проходило в бесконечных заботах и мотаниях. Подарки оказались чрезвычайно сложной штукой, хорошо, что я об этом думала заранее, а не оставила все на последний месяц, иначе сейчас бы совсем вымоталась.
И плюс к этому как раз за последнее время, особенно на уикэнды, разбурлилась наша социальная жизнь: все время куда-то ходим, даже были на открытии сезона в С.-Фр. драматическом театре на премьере “Укрощение строптивой” по Шекспиру. Стилизовали они Шекспира прямо-таки, как наш Театр на Таганке Брехта. Еще были на выступлении английской муз. группы — что-то невероятное, как в аду: все гремит, все дрожит, кругом темно, на сцене 5 сумасшедших с голосами мощности мамонтов, а кругом хиппи, тысячи две, танцуют, дергаются, кричат и т. д. — страшно жутко! Но впечатление на всю жизнь останется.
Открылся кинофестиваль международный, мы с Женей сходили на “Андрея Рублева”, мне понравился фильм уже во второй раз, еще больше, чем в первый, хоть и тяжело было смотреть. Кстати, после Жениного последнего выступления в клубе (я писала об этом) мы получили билеты почетных членов клуба, что вовсе не является традицией, а выражением оценки Жениного выступления, несмотря на острые дискуссионные моменты.
Со стороны работы мне осталось написать вступление и заключение, которые по идее составляют первую и последнюю части автореферата. Полностью их написать, не имея на руках всю работу, видно, не удастся, так что постараюсь набросать, как советует Фаня Ис. Думаю, может, я напрасно стараюсь, может, мою главу по вн./т. раскритиковали в пух и прах.
Послала я вам, мои зайчики, часть по н-т связям с прошлой диппочтой, пока в полном неведении. Хорошо бы это перепечатать к моему приезду. Папуль, вдруг меня кольнул испуг, что я забыла пронумеровать страницы рукописи. Если это действительно так, то пронумеруй, пожалуйста, в том порядке, как получишь ее. Но, возможно, это мне только кажется. Я вас уже закидала даже на таком расстоянии просьбами и заботами. Вот как умеет ваша дочка! Для П.С. я поищу, поспрашиваю это лекарство. Что касается Жениного вождения, то мы очень редко ездим так, чтобы он был за рулем. Такая практика возможна лишь при условии своей машины, так что это вопрос будущего.
Мне очень не хочется, чтобы вы рассчитывали на отдых не по путевке, а с нами, так как с нами это не отдых.
Мамочка! Ты зря так волновалась насчет передачи с А.И., хотя когда он мне сказал об этой посылке, я сама диву далась. Недавно я разговаривала с Ириной Петровной, она сказала, что видела тебя и ты ей очень понравилась: такая обаятельная, симпатичная, милая женщина. И, кроме того, я все-таки четко улавливаю ваши настроения через самые выдержанные письма. Вот, мои миленькие, пока и все новости. До отпуска остается 24 дня, а когда вы получите мое послание, будет и того меньше.
Целую вас, родные. Берегите себя, постарайтесь отдохнуть, полечиться сейчас. Обо мне не беспокойтесь.
Привет, конечно, от Жени.
Мамуля, папочка!
Пишу вам еще одно письмо в дополнение к основному, большому. Дело в том, что А.З. и П.И. приедут по планам в Москву к нашему отпуску, и Женя хочет, чтобы жили и остановились они именно у нас. А по сему поводу нужна кровать. Мамуля, мне хочется, если уж покупать, то что-нибудь универсальное и, конечно, неплохое, т. е. я имею в виду что-то вроде тахты, софы приличной вроде вашей. Так что я думаю, что займутся этим Бажановы, но ты предложи и дай им деньги (то, что у тебя есть — в пределах стоимости софы), если не хватит — добавь временно до моего приезда, пожалуйста. Женя просил меня очень организовать это сейчас, чтобы они могли жить сразу у нас. У меня по сему поводу, конечно, нет возражений.
Мамик, мне, естественно, не хочется выбрасывать на ветер деньги, поэтому если покупать, то сразу хорошее, что я могла бы оставить потом. Но тем не менее ты на это мероприятие времени не теряй и сил тоже, я тебя и так загрузила. Ну, я думаю, что вы сговоритесь с А.З. и П.И. обо всем и сообща решите этот вопрос. Я-то планировала оставить это до своего приезда, но не могу не согласиться с Женей, что нам нужно будет сразу как-то разместиться. Так что я согласилась на эту спешку. Так что, мамочка, сориентируйся в этом вопросе пока без меня.
Целую вас, чувствую, что мои поручения разрастаются с ужасающей быстротой. Обнимаю вас, зайчики.
Письма родным Евгения
Здравствуйте, родные!
Вы уже должны были получить нашу телеграмму, так что знаете, что у нас все в порядке. Как у вас? Надеемся, что тоже хорошо.
Долетели мы благополучно. Правда, в Нью-Йорке едва успели пересесть в самолет на Сан-Франциско. Но все-таки успели. Последний перелет тоже был солидным, около 6 часов. В 12 по местному времени прилетели. Нас встретили и сразу же удобно разместили.
Наша новая квартира (она находится в здании самого генконсульства) состоит из одной комнаты в 35 метров, огромной прихожей, кухни в 11 метров. На кухне — холодильник, электроплита, шкафы и т. д. В комнате — камин. На всю стену два колоссальных окна (от потолка до пола), выходящих на Сан-Францисский залив. Прямо перед нами знаменитый мост Золотые Ворота, чуть левее — остров Алькатрац со старинной тюрьмой, по ту сторону залива — студенческие города Беркли и Окленд, где расположен Калифорнийский университет (он имеет отделения также в Лос-Анджелесе и ряде других городов, студентов всего — 106 тыс. человек (!!!)). Вид из окна просто сказочный. Как жаль, что вы этого не видите. Но я уже снял на пленку.
Сам город расположен на холмах. Представляете, все улицы под углом 40 и 50°!!! Когда едешь по ним, то дух захватывает. В центре — небоскребы, остальные районы — прекрасные особняки с лужайками, садиками. Воздух, как в Сочи, озон и запах цветов. Вообще город очень похож на курорт — тихий, спокойный, совсем не похож на американский. Машин немного, движение спокойное.
Но кто здесь только не живет! 75 тыс. русских, 50 тыс. китайцев, 50 тыс. армян, 50 тыс. мексиканцев, 50 тыс. японцев, плюс корейцы, вьетнамцы, филиппинцы, итальянцы, чилийцы, украинцы, белорусы, шведы, норвежцы. И у всех свои кварталы, рестораны и т. д. Китайский городок великолепен, но все-таки в Сингапуре, как мне кажется, экзотики побольше. Но здесь у китайского городка своя прелесть. Впрочем, мы еще там практически не были, смотрели все из окна машины.
Цирк наш сюда не приедет, но это не беда. Здесь бывают моряки (2 раза в месяц) и т. д. Недавно (но до нашего приезда) был и мэр Москвы В.Ф. Промыслов.
Не терпится написать о куклах. Бросайте их собирать — т. е. просить кого-то. Я за 2 дня пребывания здесь уже видел: индейцев (причем 20 видов!!), чилийцев, аргентинцев, с Ямайки, тысячи американок и американцев, Тайвань, Гонконг, алеутов и эскимосов с Аляски, Гавайские острова и т. д. Видел и испанок, подобно той, что подарил Феликс. И таких же испанцев, причем даже дерущихся с быками и т. п.
В общем, все это будет закуплено и передано с первой оказией. Готовьте место.
Купили мебель. Кровать, где могут уместиться десять человек, стол, сервант, кресла, диван, тумбы — обстановка отличная (это на государственные деньги положено).
Живем мы дружно, работа (я уже немного введен в курс дела) предстоит очень интересная.
Продолжаю письмо на следующий день, в воскресенье. Вчера весь день провели в китайском городе, были даже в ресторане, где хозяин хорошо говорит на пекинском диалекте. Вечером ходили в кино.
Я вам, кажется, говорил, что наш консульский округ включает пять штатов: Калифорния, Орегон, Вашингтон, Аляска, Гавайские острова. Может быть, удастся там побывать, а пока надо все это изучать.
Цены здесь очень высокие. Примерно раза в три выше, чем в Сингапуре. Хорошо, что мы кое-что с собой из вещей взяли. Надо было, безусловно, брать все — нам так говорят все здешние товарищи. Дешево только — овощи, фрукты и курица. Но это все неважно.
Думаю заняться по возможности спортом, а то совсем располнею. Вот все первые новости и впечатления.
Целуем вас крепко, желаем, чтобы у вас было хорошо.
Здравствуйте, родные!
От вас пока писем нет. Но мы и не ожидали получить их так рано. Будут, видимо, со следующей почтой, которая должна прийти в конце марта. Очень ждем писем — хочется знать, как ваши дела.
У нас все в полном порядке. Устроились хорошо, питаемся дома. Отдельные товары стоят очень дешево (яйца, куры, овощи), другие очень дорого (мясо, картошка и т. д.). Мясо настолько дорого, что американские домохозяйки объявили забастовку, отказались покупать мясо 3 раза в неделю, чтобы заставить мясоторговцев снизить цены.
В работу я уже почти втянулся. Здесь масса материалов, которые очень помогают в работе. Бесконечно идут посетители. Каких только нет! И “изобретатели ракет”, и “дочери русских царей” и т. д. Одни требуют, чтобы им разрешили эмигрировать в СССР, другие предлагают свои “гениальные” чертежи. Приходят и нормальные люди: профессора и студенты из университетов, бизнесмены, русские, живущие в Сан-Франциско.
Работа отнимает много времени, и мы мало бываем в городе. Главная проблема — машина. Надо учиться. Тогда смогу по делам ездить на консульской машине, а для личных нужд купим какую-нибудь подержанную. Пока же пользуюсь машиной других товарищей. Кое-что уже видели, но немного. Наташа была в университете в Беркли. (Я в тот день дежурил.) Говорит, что зрелище необыкновенное: сплошные хиппи, грязные, оборванные, валяются прямо на дороге, торгуют старьем.
Собираемся купить телевизор. Пока смотрим чужой. Это очень помогает с языком. Я уже чувствую у себя весьма большой прогресс. Кроме того, по телевизору показывают профессиональный хоккей, баскетбол, бейсбол, гольф и т. д.
Хоккеисты играют хуже, чем наши. Одна силовая борьба, никаких комбинаций. Но все-таки интересно. К нам приходил тренер местной юношеской хоккейной команды. Он хочет приобрести книги по технике и тактике советского хоккея, так как считает, что наш хоккей гораздо лучше.
Наши спортсмены в целом пользуются здесь огромной популярностью. Недавно в Лос-Анджелесе были советские гимнасты. Генконсул ездил туда. Творилось там что-то невероятное. От Ольги Корбут просто сходят с ума. Существуют клубы под названием “Мы любим тебя, Ольга Корбут”, “Русские, мы вас обожаем”. В адрес генконсульства поступают сотни писем с просьбой переслать их Ольге Корбут.
Продолжаю письмо уже вечером. Весь день гуляли с Наташей по городу. Ходили на так называемую Рыбацкую пристань. Это — одно из интереснейших мест в городе. Чего там только нет! Сотни катеров, на которых можно выехать в залив ловить рыбу. Здесь водятся лосось, крабы, раки, креветки. Все это продается тут же — в бесчисленных кафе, ресторанах, пивных. Десятки музеев, аттракционов, представлений. Побывали в музее восковых фигур (их штук десять). Небольшой, но очень интересный. Наташе электронная машина по почерку определила характер. Хотели зайти в музей-кунсткамеру, но решили оставить на следующий раз.
Народу на пристани тьма. На каждом углу молодые ребята, волосатые, в лохмотьях, играют на гитарах и собирают подаяния. Публика визжит от восторга.
Назад пошли по нашей улице Грин. Город, безусловно, один из самых уникальных в мире. Расположен на холмах. И под каким углом идут улицы, это надо видеть! Представляете: колоссальный подъем, вдруг спуск, словно обрыв, потом опять почти отвесный подъем. Под таким углом могут подниматься только очень мощные машины. Улицы тянутся необыкновенно долго. Наша насчитывает 3000 номеров. И вот мы шли по этим невероятным холмам, начиная почти от 1-го номера до 2790, где мы живем. Еще одна особенность здешних улиц — на них (за исключением центра) совершенно не видно людей. Как будто вымерший город. Особенно, когда темнеет. Только машины.
В общем, впечатлений много, хотя видели еще только самую малость. А завтра опять рабочая неделя.
Вчера мы устраивали празднование по случаю 5-летия нашей свадьбы. Позвали все начальство (кстати, дипломатов здесь, включая меня, 5 человек). Было очень неплохо. Наташа накрыла прекрасный стол, в основном по мамулиным рецептам. Получилось очень вкусно. Сейчас доедаем оставшееся.
Наташа здесь совсем молодец. Готовит, убирает, во всем разбирается — как себя вести и т. д. Так что у нас все в порядке. Очень ждем ваших писем. Крепко-крепко целуем вас.
Здравствуйте, родные!
Страшно рад, что поговорил с вами. Ведь от вас пока писем не было, должны прийти лишь 30 марта (а сегодня 27 марта). Целых три часа не давали Сочи, я уж боялся, вы из дома уйдете. Очень приятно было услышать ваши голоса. Вот только с Анюткой не успел поговорить.
У нас все в порядке. В работу включились на полную мощь. Я уже написал четыре справки, получил задание написать еще два серьезных документа к предстоящему визиту, причем в очень короткий срок. Вообще работы дикое количество. Но пока усталости не чувствую. В Москве приходилось раздваиваться: и работа, и диссертация, плюс всякие статьи. Здесь сосредоточился только на работе. Это намного легче и проще. Хоть трудиться уже сейчас приходится больше положенных 8 часов.
Надо учиться водить машину. Вообще желаний полно, только времени нет (или силы воли). Так, никак не похудею.…Рядом с генконсульством — корты, лес, да и улицы такие, что даже ходить по ним труднее, чем бегать где-нибудь на стадионе. Все собираюсь приступить к занятиям спортом, но пока только собираюсь.
Потихоньку начинаем узнавать город. В свободное время бываем во всех достопримечательных местах. Еще не видели, правда, и половины, но и сейчас уже впечатлений масса. Потрясающе красивые мосты. Один из них — мост Золотые Ворота — находится прямо внизу (мы живем на холме) под нашим окном. Днем он ярко блестит на солнце, утром укутан клубами тумана, ночью светится огнями. Сооружение уникальное. Такое впечатление, что в воздухе над заливом повисла ниточка (золотая). Второй мост, уже не однопролетный, а самый длинный в мире, тоже великолепен. Он не такой романтичный, что ли, но потрясает своей длиной (10 км!!), размерами (машины идут по нему в два этажа по 12 рядов в каждую сторону).
Залив Сан-Франциско огромный, на многие мили тянется на юг. По его берегам расположены десятки городов. Чуть на север от залива расположена столица Калифорнии Сакраменто и знаменитый район Эль-Дорадо, где в 1848 году в Калифорнии было впервые найдено золото. Везет же американцам: купили у русских Аляску, тут же нашли там золото. Взяли под контроль в 1846 году Калифорнию, и в 1848 году там были открыты золотые запасы. Именно золотая лихорадка привлекла сюда массу американцев, европейцев, китайцев (по-китайски Сан-Франциско так и называется — “Старая золотая гора”).
Продолжаю письмо на следующее утро. Погода здесь солнечная, как в Сочи. Но тепла пока нет. Если оставить окно на ночь открытым, то можно замерзнуть. Днем на солнце потеплее, а вечером опять прохладно.
…Беда с машиной, без нее как без рук, от всех зависишь. Здесь не так, как в Сингапуре. Там, помнишь папа, магазины везде и всюду, сплошные ряды. В Сан-Франциско же целые кварталы без единой лавчонки. Есть деловой район, сеть торговых, остальные — жилые. Поскольку у большинства местной публики имеются машины, то отсутствие поблизости магазинов для них не проблема. Сел и поехал.
Интересно и то, что большинство, подавляющее большинство, магазинов закрывается в 17:30–18:00 часов. Работают только рестораны и ночные клубы. Непонятно, какой смысл так рано закрывать. Ведь все же в течение дня на работе. После 6 город выглядит вымершим. Можно идти полчаса и не встретить ни души…
Здравствуйте, родные!
…Всего в США сейчас 2 млн русских (50 тыс. — в Сан-Франциско). По данным местной печати, русская эмиграция самая зажиточная и самая образованная в США (опережая немцев, французов, итальянцев и всех остальных). Периодически к нам приходят эмигранты. Вчера был старик 90 лет. Уехал из России в 1918 году и с тех пор обитает здесь. Рассказывал о своей жизни, плакал. Сейчас хочет завещать деньги СССР, поскольку родственников у него нет. Говорят эмигранты очень интересно, как говорили во время Тургенева, Толстого: “барышня”, “сударь”, “откушать”, самолет — “аэроплан”, Ленинград — “Петербург” и т. д. По слухам, бывшие помещики все еще хранят ключи от своих бывших усадеб, на месте которых уже построили города. Надеются вернуться. Особенно любопытны армяне. Они говорят по-русски без акцента и вообще такое впечатление, что только вчера приехали из Сочи или из Еревана. Наши одежда, манеры и т. д.
Здравствуйте, родные!
Вчера вечером был в библиотеке. Масса интересных книг. Только писать и писать. Но пока решил сосредоточиться на работе, не распыляться. Написал уже 9 справок. Часть из них с этой диппочтой (в понедельник) уйдет в Москву, другая позже, так как не успевают печатать. У нас же нет машинистки, печатает жена консула.
С нетерпением ждем ваших писем. Они должны вот-вот прийти. Слава богу, что мы с вами поговорили, ведь письма все-таки от середины марта или даже раньше.
…Телефон у нас внизу, при входе, где круглые сутки кто-нибудь дежурит. Мы живем на четвертом этаже в этом же доме (всего шесть этажей).
Получили в пятницу 30 марта ваши первые письма от 17 и 18 марта (судя по штемпелю на конвертах). Страшно рады. Я даже прослезился, прочитав их. За прошедшие два дня перечитали их по несколько раз. Поразило Анюткино письмо. Она уже совсем взрослая: такие остроты отпускает! Вы молодцы, что бываете в саду, на свежем воздухе. Только не трудитесь там чересчур. Может быть, в отпуск мне удастся вам помочь. Я еще о сроке отпуска не говорил с руководством, но, думаю, препятствий выехать в ноябре или в другой срок, когда нам будет удобно, не возникнет. На работе у меня все в полном порядке, надеюсь, и дальше будет так же. Рад, что папуля приобрел машинку и занялся вплотную трудом. Я кое-что для книги подобрал, мало, но все-таки.
…Навалилось столько работы, что некогда читать газеты. А в принципе найти там можно массу интересного. У нас у каждого ряд “подопечных” газет. Мои следующие:
1) “Энкоридж”;
2) “Сиэтл Таймс”;
3) “Орегониан”;
4) “Гонолулу стар-буллетин”;
5) 5 газет на китайском языке (местных).
Каждая газета по 30–40 стр., а в воскресенье — 100 стр.
Вчера с Наташей ходили гулять по улице Юнион, идущей параллельно с той, где живем мы (Грин). Масса антикварных магазинов, но ни в одном не встретили кукол, кроме тайваньских, китайских и южнокорейских, которые на каждом шагу. За другими надо ехать на машине. Сегодня можно было бы съездить, но все магазины, кроме продовольственных, в воскресенье закрыты.
Зашли на базарчик хиппи. Вы бы на них посмотрели! Волосы до ног, бороды, вместо одежды тряпье в заплатах. Продают цепи, сумочки из лоскутков, невероятные изделия из металлолома, свечи абстрактных форм, кольца из ложек и вилок. Все это делается при заказчике. Рядом работает “бар”. Избушка чуть ли не на куриных ножках. Там хиппи, но уже в летах, продает какую-то омерзительную жидкость и невероятного цвета хлеб. Подошли к одному из продавцов. Он предлагает трубки курительные. Трубки такие: настоящая куриная лапа, на ней отверстие для дыма. Просит 15 долларов. Разговорились. Поведал, что он раздобыл секрет древних египтян и лапка курицы не подвержена воздействию времени. Стал рассказывать о себе, о городе, о хиппи. По его словам, раньше он был очень злой, ходил с ножами, но семь лет назад стал курить марихуану, и все прошло. Марихуана, мол, делает человека самим собой, личностью, индивидуальностью. Он перестает поступать так, как ему внушают.
Ему внушали, что русские плохие, и он верил. А сейчас ему чихать, что ему говорят власти, он любит всех и вся и желает каждому добра. Все люди, которые торгуют на базаре, такие же, как он. Они нигде не работают. В солнечные дни приходят на базарчик, платят за аренду хозяину (им оказался бармен), курят марихуану, гашиш, веселятся и торгуют собственными изделиями. Деньги тратятся в основном на наркотики, которые весьма дороги из-за того, что они запрещены правительством.
Вчера же посетили бар, сделанный в духе XIX века (такие называются салунами). Там все, как было во времена золотой лихорадки, когда на Запад устремились десятки тысяч людей со всего света. Старинная мебель, лампы в бархатных абажурах, напитки того времени, такие же блюда, официанты, одетые под ковбоев. На стенах надписи: “Требуются молодые ребята, готовые принять смерть за 5 долларов в день в любой момент”, и дата — 1850 год и т. д.
Вечером были на нашем судне “Алишер Навои”. В общем, было ничего, но капитан слишком уж напился. Когда приехали, он еле держался на ногах, а к нашему отъезду вообще не держался. Только орал: “О’кей! О’кей”.
Сегодня уходит почта. Наши письма вы, значит, получите где-то 10 апреля. Мамуля спрашивает о распорядке дня. Он таков: работа с 9:00 до 18:00. Дальше — отдых, иногда библиотека.
Выходные: суббота и воскресенье. Но иногда приходится дежурить. Или с 22:00 до 9:00 утра (это спать не дома, а внизу у телефона). Или в один из выходных дней сидеть внизу у телефона с 9:00 до 22:00. Бывает, дежурства совмещаются: с 22:00 до 22:00 следующего дня. Но мы с Наташей меняемся.
Целую.
Здравствуйте, родные!
Сегодня суббота, сейчас вечер. Утром поехали за город — моя первая подобная поездка. По шоссе вдоль океана на юг. Дорога прекрасная: с одной стороны — океан, весь в белых барашках, вода темно-синяя; с другой — горы, но не такие, как на Кавказе. Здесь они покрыты желтой невысокой травой и красными маками, а кое-где японскими кипарисами. Периодически проезжали небольшие бухточки с песчаными пляжами. Шоссе — три полосы в одну сторону, три в другую. Дорога не обходит горы, а прорублена прямо через них. Иногда едешь под отвесными скалами. Машин немного. Поскольку здесь таких шоссе, идущих из Сан-Франциско на юг, штук десять. Пересечений практически нет.
Проехали 130 километров, добрались до городка Санта-Круз. Маленький, одноэтажный. Но домики добротные, некоторые просто произведения искусств.
Пошли на пляж. Он не благоустроен, но и без этого хорош, тянется на километры широченная песчаная полоса. День был солнечный, как почти любой другой день на Тихоокеанском побережье США. Дожди бывают очень и очень редко. Небо — ни облачка. Вода градусов (это на глазок) 15–16. Купающихся почти нет: загорают, играют на песке в американский футбол, бейсбол, катаются на досках по волнам. Мы решили выкупаться, оказалось не холодно. Не плавали, конечно, а барахтались у берега. Здесь очень широкая полоса прибоя и интересно кататься на волнах, волна несет десятки метров. На берегу почти одна молодежь: хиппи в рванье, нечесаные, есть и более нормальные люди.
…Возвращались по горной дороге. Заезжали в маленькие, очень красивые городки: Лос-Гатос и Саратога. Я снял две фотопленки и одну кинопленку. Но здесь долго проявляют восточногерманские пленки — месяц. Местные же — за один день.
В прошлую субботу ходили с Наташей на мост Золотые Ворота. Оттуда чудесный вид на город. Он на горах: частокол бесконечных небоскребов. Здесь только смотреть и смотреть. Но в рабочие дни нет времени выйти на улицу даже вечером, так как много дел.
…В США домохозяйки объявили бойкот на мясо из-за высоких цен. В результате нигде нет куриц (они дешевые и их разбирают в минуту). Объявлено об ограничении продаж бензина из-за его нехватки. По телевизору каждый день призывают ограничивать потребление электроэнергии. В больших магазинах у кассы частенько очереди. Таксисты не бросаются на пассажиров, и их здесь редко увидишь, они, по-моему, чаще бастуют, чем работают. Это то, что бросается в глаза при сравнении с Сингапуром. Там очередей нигде не бывало, так как магазины имеются в каждом доме. Здесь, в общем, это тоже абсолютно не проблема, но чувствуется, что народу в США побольше и управлять такой экономикой потрудней.
К нам относятся внешне дружелюбно и с большим любопытством. Очень много желающих посетить СССР, торговать с СССР и особенно получить информацию о нашей стране — для курсовых работ, докладов в университетах, школах и т. д. Часто приходят люди русского происхождения, просят помочь выяснить родословную. Некоторые добираются до XVIII века и хотят знать, кто были их предки в XVII веке и раньше.
…Вчера, в воскресенье, я весь день дежурил — с 10:00 утра до 21:00. Дежурят все по очереди, за исключением генконсула.
Я использую эти дни для чтения и рабочих дел, которые накапливаются. Читаю различные путеводители по Калифорнии, книгу по экономическому развитию Запада США, рассматриваю карты.
В следующую субботу (в предварительном плане) договорились поехать на север от Сан-Франциско в русское поселение XIX века Форт Росс (я вам о нем писал). Там остались постройки со времен русской колонизации. Никто из консульства там пока не был. Рядом — пляж и заповедник. Но это пока предварительно.
Интересно — сегодня облачный день, а над мостом Золотые Ворота (он виден из окна моего кабинета) ни облачка. Когда же небо чистое, сияет солнце, мост весь укутан в густой туман. Торчат только макушки моста. Такое впечатление, что они просто висят в воздухе.
Кстати, о здешней природе. Она красивая по-своему: скалистые горы, маки, необычные кипарисы, океан весь в белых барашках. Но сказать, чтобы все это производило большее впечатление, чем наш Кавказ, нельзя. У нас все разнообразнее и, я бы сказал, величественнее.
Что здесь производит еще впечатление за городом, так это фермы. Сплошные ряды теплиц: там цветы, овощи, фрукты. И огромные стада откормленных жирных коров, овец. Пастухов (по местному — ковбоев) не видно.
…Позавчера ходили с одним товарищем и с Наташей в китайский городок. Он китаист, работал здесь, а недавно был переведен в Вашингтон. Очень хороший и толковый дядька. Показал нам много интересного. Ходили, в частности, в кино. Два фильма о Древнем Китае. Подобные я видел в Сингапуре. Исключительно интересно: обычаи, одежда, города и т. д. Плюс говорят на пекинском диалекте. После фильма заехали на Телеграфный холм. На холме — башня, с которой открывается великолепный вид на залив и город. На башню мы не поднялись (она была закрыта), но вид отличный и с самого холма.
После холма поехали к Рыбацкой пристани (я о ней уже писал). Там этот товарищ повел нас в старое кирпичное здание. Когда-то в нем находилась кондитерская фабрика. Сейчас там сотни магазинов, аттракционов, ресторанов.
…Этот же товарищ, первый из работающих здесь, сказал нам, что в Сан-Франциско есть латиноамериканский квартал (рассказал где). Там продают латиноамериканские куклы. Поедем, посмотрим. Свои слова о том, что здесь мало кукол, беру обратно.
…В Лондоне в аэропорту продавались куклы-солдатики. Наташа уговаривала их купить для вас, но я подумал, что успеется, да и потом папа дал указание добывать исключительно новые страны.
…Мамуля спрашивает о питании. Едим только дома, готовит исключительно Наташа, я совсем разленился. Делает супы, котлеты, мясо. Едим в диком количестве овощи и фрукты (особенно я). Жалко, что у вас нет таких возможностей (пока не наступило лето). Даже неудобно перед вами.
Вы спрашиваете о поездках. Надеемся побывать в ближайшее время в Лос-Анджелесе, Асиломаре, в будущем — на Гавайских островах, Аляске, в городах Вашингтоне и Нью-Йорке.
Не буду вам больше надоедать. Целуем вас крепко-крепко. Берегите себя.
Анютке — отдельное письмо.
Сегодня пришла почта. Получили от вас 2 письма. Я опять, прочитав их, расплакался. Рад, что у вас все хорошо. Но уж очень вы мало о себе пишите. Пишите обо всем. Насчет покупок. Костюмы купальные купили. Наташе — синий купальник с золотыми кольцами. Наташа уговаривает купить мне спортивный костюм, но я пока не решился. Просто никак не соберусь заниматься спортом. Да и дел много. Наш генконсул вернулся с Гавайских островов. Привез массу материалов и поручил мне заниматься Гавайями, с тем чтобы я потом туда съездил.
Пока же поездки предвидятся такие:
24-го — в Стэнфордский университет — это в Пало-Альто, на юге от Сан-Франциско, почти у основания залива. При университете находится знаменитый Гуверовский институт войны, революции и мира (нас туда пригласил профессор-китаец, узнав, что мы востоковеды). Пригласил на обед. Потом ознакомит с работой университета и института, где сосредоточены колоссальные архивы (в том числе архивы династии Романовых, Колчака, Деникина и т. д.).
Чуть раньше, 19-го, поедем в Окленд, большой портовый город по ту сторону залива. Русские, проживающие там, подарили СССР ковры и фарфор. Надо взять. В обоих случаях нас отвезут. Ну, а в принципе собираюсь учиться водить сам. Один товарищ обещал помочь.
Числа 27–28-го будем выступать в одной из местных школ. Школьники прислали письмо с просьбой выступить, в конце письма приписали — “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” (по-русски, но латинскими буквами).
В целом звонков, писем — масса. Просят литературу об СССР, о путешествиях по СССР, приглашают выступить, предупреждают против всяких “врагов” и т. д. Постоянно приходят несколько женщин, выдающих себя за дочерей Романовых, супругу советского премьера А.Н. Косыгина.
Продолжаю письмо в тот же день. Затопил камин, второй раз за все время. У нас сейчас довольно холодно, +14 °С. А с отоплением что-то мудрят, включают — выключают (это наш дежурный комендант), и в результате бывает прохладно.
…О защите диссертации пока с руководством не говорил, но думаю, в ноябре — декабре отъезд выйдет.
…Вчера ездили за город. Далеко на юг, километров на 160. В места, считающиеся одними из самых красивых в Калифорнии. Ехали по одному из горных шоссе (не так, как прошлый раз в Санта-Круз). Пейзажи прекрасные. Горы, долины, озера. Все в цвету. На лугах — овцы и коровы. Периодически попадались огромные сады, поля с овощами. Через каждый километр — два огромных самодельных плаката с надписями: “Покупайте сверхдешевые овощи и фрукты”. Указаны фантастически низкие цены. У одной из вывесок вышли — рядом сарайчик. Все действительно дешевле, но не так дешево, как указано на вывеске.
Ехали мы в общей сложности три часа. Наконец приехали в Кар-мел. Городок замечательный — магазины, как музеи, продается масса старинных вещей (мебель, статуи, мечи, хрусталь, драгоценности и т. д.). Но мы отправились на знаменитый местный пляж.
Было холодно (~15 °С и сильный ветер), поэтому мы разместились за дюнами и вниз по песчаной горе к океану бегали лишь сниматься. Я не расстаюсь с кинокамерой и фотоаппаратом.
Народу на пляже немного, и все одетые. Только мы бегали в купальниках. Побыли на пляже часа 2, потом побродили по городу и поехали к южной оконечности полуострова Монтерей, где находится знаменитый парк-лес Дель Монте. Здесь у океана расположились дачи кинозвезд, писателей, художников. Сюда едут со всего мира полюбоваться необыкновенно красивыми пейзажами. Главная прелесть — океан, скалы, кипарисы.
…Виды в парке Дель Монте какие-то неземные, просто сказочные. Нагромождение скал, кипарисов, песчаные пляжи, тюлени, морские львы, огромные птицы в воде. Все первозданное, дикое. Ни магазинов, ни людей, только изредка проносятся машины. Я снял 2 кинопленки и фотопленку…
Здравствуйте, родные!
…Очень скучаем без вас — но ничего не поделаешь. За нас волноваться не следует, все в абсолютном порядке. Работы, правда, дикое количество, но это даже хорошо. Участок, который мне поручен, очень интересный, и я тружусь с удовольствием.
В прошлый вторник ездили с Наташей (и с одним парнем) в Стэнфордский университет. При университете, я уже, кажется, об этом писал, находится Гуверовский научно-исследовательский институт войны, революции и мира. Были там по приглашению директора восточноазиатского отделения библиотеки Джона Ма. Он китаец, очень интересный человек. Отлично нас принял. Пробыли мы у него с 11:00 до 17:00. Для меня время пролетело незаметно. А Наташа и парень извелись — мы разговаривали с Ма по-китайски и о Китае. Естественно, им было скучновато. Хотя, впрочем, Наташе тоже очень понравилось.
…Долго бродили по архивам (в основном китайским). На докторскую здесь собрать не так уж сложно. Тем более что Ма обещал дать мне любые материалы, которые попрошу, для фильмирования и размножения на копировальной машине.
Вчера Наташа получила первую зарплату, очень маленькую — 36 долларов. Расстроилась, поплакала, но потом успокоилась и поехала в магазин покупать мне на нее подарки. Купила 3 красивейшие рубашки, одну из которых я уже нацепил. Все разноцветные, немнущиеся. Здесь, кстати, в белых никто не ходит, включая нашего генконсула. Так что оделся по моде.
Домашних забот я здесь никаких не знаю. Наташа все готовит, убирает, моет, пылесосит. Меня даже не подпускает к кухне (только для поедания ею приготовленного).
Пишите, пожалуйста, поподробнее о своей жизни, во всех деталях. Это нам очень интересно, и легче будет переносить разлуку.
Как поживает Анютка? Я пока жду от нее ответа на мое письмо с вопросами на английском языке. Как, кстати, Анютка провела каникулы? Как начала новую четверть?
Сегодня утром смотрел по телевизору местный хоккей. Играют скучнее, чем наши, драки и беспрерывные броски по воротам. У нас гораздо интереснее.
Давно вам не писал — так замотался, что и минуты не мог свободной выбрать. За последнюю неделю побывал в г. Сиэтле (штат Вашингтон), Асиломаре (полуостров Монтерей, 200 км к югу от Сан-Франциско), г. Сан-Хосе (~70 км к югу от Сан-Франциско) и вот, в среду, послезавтра, собираюсь в столицу США — Вашингтон.
Но все по порядку. В Сиэтле пробыл 29, 30 апреля, 1 и 2 мая. Там проходила конференция “Китай, Япония и Тихоокеанский Северо-Запад Соединенных Штатов: перспективы торговли”. Участвовали губернатор штата Эванс, мэр Сиэтла Ульман, конгрессмены, бизнесмены и т. д. Конференция была очень полезной: интересные доклады, знакомства. Познакомился с мэром Ульманом (даже побывал у него), его помощниками, вице-президентом крупнейшего банка мира — “Бэнк оф Америка” — Макроем, прилетевшим в Сиэтл из Сан-Франциско, руководителями торговой палаты и т. д. Меня всюду возили, показывали интересные вещи. В последний день отвезли в Вашингтонский университет. Там я побывал в Русском доме. Это дом, где живут студенты, изучающие русский язык. Обстановка полностью русская. Очень интересно.
Потом напросился на прием к директору института, в котором изучается Китай. В общем, масса знакомств и масса впечатлений. Язык совсем развязался, иногда забываю, что говорю на чужом языке.
Что Сиэтл собой представляет? Город исключительно красивый. Находится он, так же как Сан-Франциско, у залива. В Сиэтле в 1962 году была всемирная выставка и к ее открытию построили вышку — “космическую иглу”. Высотой 350–400 метров. Наверху — вертящийся ресторан, а еще выше — смотровая площадка. Оттуда такой вид, что захватывает дух: океан, залив, горы, небоскребы. Я пробыл на площадке часа 2. Дождался темноты. Вечером все в огнях и еще более потрясающий вид.
Спустился с вышки и наткнулся на магазин. Называется: “Международный базар”. Добрался до отдела “Ю. Америка”. Там куклы — Перу и Эквадор. Купил по паре. Перу — великолепные (не то, что у вас есть), Эквадор — не такие красивые, но все-таки очень неплохие, главное, и те и другие настоящие. Хозяин магазина латиноамериканец. Сказал, что едет сейчас за товаром в Латинскую Америку и привезет кукол из всех до единой стран этого континента. Когда вернется, вышлет их по почте мне. Это будет в конце лета.
Сиэтл — город немного старомодный, спокойный. Сан-Франциско — белый, сияющий на солнце, зеленый, шумный. А этот — закопченные ресторанчики в подземельях, рыбацкие пристани из дерева, религиозные магазины. Все из XIX века. В городе очень много норвежцев, шведов, они и придают северный колорит городу.
Продолжаю письмо 9-го. Прежде всего, с праздником вас. Интересно, что вы сейчас делаете. Может быть, собрались за столом или гуляете. Как мы все-таки далеко сейчас друг от друга.
Через несколько часов я (еще с одним товарищем) вылетаю в г. Вашингтон, в посольство. Интересно, конечно. Но Наташа все праздники сидит дома одна. 1–2 мая я был в Сиэтле, теперь — в Вашингтон. Кстати, ей дали еще одну работу. Теперь она заведующая библиотекой (на общественных началах), преподаватель английского языка (40 долларов в месяц) и ответственная за разрезку местных газет для досье (кажется, долларов 80, еще точно неизвестно). В сумме может получиться больше ста. Плюс мои 450 — уже неплохо. Мы не экономим. Но в целом цены, конечно, здесь высокие. Продавец получает 600–700 долларов, секретарша — 500–600 и считают, что это мало. Но, конечно, им надо платить налоги, за медицинское обслуживание и т. д. И потом у них другие запросы — машина, дом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Часть 3. Переписка через океан
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 2. Часть 3. Переписка через океан. Часть 4. Снова на Родине предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
