Аптекарь сатаны

Виталий Михайлович Егоров, 2021

Город погрузился во мрак. Городом правит сатана. Маньяк-убийца Леший, упиваясь вседозволенностью и безнаказанностью, творит чудовищный произвол, а коррумпированная власть закрывает на это глаза. Сотрудник уголовного розыска Чижов пытается встать на пути зарвавшегося уголовника. Но сможет ли он победить отморозка? Этот вопрос не дает покоя сыщику. Ответ приходит в совершенно неожиданном месте…

© Егоров В. М., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

«Нет идеальнее преступления, чем отравление».

Папа Римский Александр VI.

Часть 1. Становление преступника. Чорон Брежнева

1

Летнее утро для инспектора уголовного розыска Михаила Блеймана складывалось как нельзя лучше. Информатор принес сведения о том, что кражу лобового стекла «Жигулей» у директора одного крупного предприятия совершили Трифонов и Чащин, молодые начинающие воры автозапчастей. Стекло они продали армянину Артаку, работавшему в пивном баре на Дзержинского. Предвкушая встречу с воришками, которых он непременно расколет, да еще и примерит их к другим нераскрытым преступлениям, а стекло вернет потерпевшему, Блейман потихоньку потягивал горячий терпкий чай и обдумывал план действий.

Михаил, с виду добродушный розовощекий здоровяк, этакий богатырь из приволжской глубинки, работал в уголовном розыске больше трех лет. Он был душой любой компании, опера его любили за искрометный юмор, умение рассказывать анекдоты и просто как надежного товарища.

В девяностых с ним произошел довольно курьезный случай. После неудачного выступления ГКЧП по Якутии стали собирать отряд милиции, куда попал и Михаил, для охраны в Москве арестованных путчистов. В Москве якутский отряд, помимо караула, использовали для охраны общественного порядка. Как-то раз на Манежной площади проходил митинг, организованный Жириновским. Чтобы исключить провокацию толпы, милиционеры из якутского отряда взяли Жириновского в плотное кольцо. Оратор с пеной у рта доказывал губительность распада Советского Союза:

— Предатели народа развалили Великий Советский Союз! Но погодите, вы, кто это сделал! Мы скоро придем к вам и спросим за все сполна! А придут к вам вот эти парни в форме, которые сейчас окружают и защищают меня!

Тут Жириновский обратил внимание на Блеймана. Очевидно, узрев в его облике настоящего представителя глубинного народа, он указал на него пальцем:

— Вот он, простой русский парень, пойдет со мной, чтобы арестовать вас всех! Как ваша фамилия, капитан?

— Блейман, — простодушно ответил Михаил.

Над площадью повисла тишина. Жириновский крякнул, кашляя, и продолжил как ни в чем не бывало:

— Русский народ восстановит историческую справедливость!

Прокрутив в голове план по задержанию воров, Михаил собирался выйти из кабинета, но его вызвал к себе начальник отдела. У руководителя сидела заплаканная женщина, при виде Михаила она привстала со стула и замерла в тревожном ожидании.

Начальник объяснил ситуацию:

— Познакомься, это Лидия Петровна из горисполкома. С ней случилась неприятность: украли чорон, который когда-то подарили Брежневу. Возьми гражданку и работай по этому делу. Только прошу, никакого шума не поднимай. Никто не должен знать, что сосуд украден.

Михаил пригласил женщину в кабинет и стал спрашивать:

— Объясните, пожалуйста, насколько ценен пропавший экспонат?

— Очень ценный! — в отчаянии заломила руки женщина. — Я взяла его на три часа! Человек доверился мне, а я так ее подвела!

— Расскажите подробно, как все произошло, — попросил Михаил.

— Дело было так, — начала женщина. — Я работаю в культмассовом секторе горисполкома. На днях в кафе «Ландыши» установили танцевальную площадку из нержавеющей стали для брейк-данса…

— Извините, что там установили? — прервал ее Михаил, услышав незнакомое слово.

— Брейк-данс — это новый модный танец. Танцуют всеми частями тела на полу.

— То есть как? — удивился оперативник. — Лежа?

— И лежа тоже, — махнула рукой женщина. — Всякие фигуры выделывают. Откровенно говоря, я сама плохо понимаю этот танец… Новое молодежное веяние.

— А, понятно, — улыбнулся оперативник. — Тлетворное влияние западного искусства?

— Да нет! — вновь замахала руками женщина. — Партийное руководство признало этот танец не противоречащим морали строителя коммунизма.

— Ух, куда нас занесло-то! — иронично отозвался оперативник. — Продолжайте.

— Меня пригласили на представление или, как это сейчас называется, на презентацию этой танцевальной площадки. Все должно было пройти с национальным колоритом, поэтому устроители мероприятия попросили где-нибудь на время одолжить чорон. Я недолго думая позвонила своей подруге, которая работает в музее. Узнав о цели презентации, она предложила мне уникальный чорон, когда-то подаренный правительством республики самому Леониду Ильичу Брежневу. Я быстро помчалась в музей и увидела этот экспонат — из бивня мамонта, инкрустированный драгоценными камнями. Подруга объяснила, что чорон долгое время находился в Москве на даче у Брежнева, а когда Брежнев умер, Андропов велел все его подарки изъять в пользу государства. Горбачев разрешил чорон вернуть обратно в Якутию, где он и поступил в распоряжение музея. Подруга поставила мне одно условие: экспонат через три часа должен вернуться обратно в музей, а она, в свою очередь, не сообщит руководству, что одолжила его мне. Я пообещала ей, что все будет нормально, и с этим чороном явилась в кафе. После презентации был фуршет, я упаковала драгоценный сосуд в картонную коробку и оставила в подсобке. После фуршета я обнаружила, что чорон пропал, осталась только пустая коробка. Время было позднее, мы попытались своими силами поискать пропавшую вещь. На предложения моих коллег вызвать милицию я ответила отказом, боясь огласки и надеясь, что сосуд все-таки обнаружится. Позвонила подруге, сообщила о пропаже экспоната и попросила, чтобы она пока никому об этом не говорила. Подруга на меня накричала, сказала, что если до завтрашнего, то есть сегодняшнего, вечера экспонат не найдется, она доложит своему руководству и милиции. Утром я решила сама пойти в милицию, поскольку знакома с вашим начальником по совместной работе в комиссии горисполкома.

— А кого-нибудь подозреваете? — поинтересовался оперативник у женщины.

— Абсолютно никого! Мне казалось, там собрались порядочные люди.

— А сколько человек присутствовало на этом мероприятии?

— Примерно тридцать — тридцать пять.

— Состав публики?

— Из горисполкома несколько человек, из обкома комсомола, комсомольский актив нескольких предприятий и молодежь.

— Как думаете сами, кому из перечисленных вами людей мог приглянуться этот экспонат? И вообще, его можно продать на стороне?

— Я же говорю, я никого не подозреваю. А продать его никто не сможет, это уникальная, единственная в своем роде вещь. Разве что каким-нибудь теневым коллекционерам…

— А с улицы не могли зайти посторонние лица? — сыщик вопросительно посмотрел на женщину.

— Нет, это невозможно, двери были закрыты изнутри.

Михаил встал и в задумчивости прошелся по кабинету. Наконец, он остановился напротив женщины, которая тревожным взглядом следила за маячившим опером, и, указывая на нее пальцем, спросил:

— Вы сможете собрать всех, кто был вчера на презентации? С устроителями мероприятия вы хорошо знакомы?

— Да, хорошо, — удивленно вскинула голову женщина. — А зачем вам это нужно — сразу всех?..

— Вот что. Я даю вам три часа. За это время все, кто был вчера на презентации, должны собраться в кафе. Все должны быть одеты так же, как и вчера вечером. Предоставьте мне список тех, кто не придет, они подпадают в первую очередь под подозрение.

— А что вы собираетесь делать? — настороженно спросила женщина. — Как-то неудобно сейчас всех тревожить…

— Вы хотите до вечера найти пропажу? — строго прервал женщину Михаил. — Если хотите, то будьте добры! А проводить мы будем следственный эксперимент. Знаете, что это такое?

— Да… То есть нет. Что это такое?

— Будем воссоздавать в реальности вчерашнюю картину. Каждый будет делать в точности то, что делал вчера. А мы, со своей стороны, будем наблюдать и анализировать, кто мог своровать этот злосчастный чорон. Должен присутствовать на этом мероприятии и обслуживающий персонал: повара, официанты, охранники.

— А еда, питье? — развела руками женщина. — Вчера же все пили и ели. Где достать столько продуктов?.. И шампанское — аж восемь бутылок! Опять же, нужно доставать талоны…

— А вот этого не надо, — наконец улыбнулся Михаил. — Будем имитировать кушанья и питье.

— А-а-а, тогда можно, — понимающе протянула женщина. — Я пошла собирать людей?

— Да, идите, — кивнул Михаил и посмотрел на часы. — Время сейчас одиннадцать двадцать, в три я буду в «Ландышах». Надеюсь, к этому времени все будут в сборе.

2

Когда женщина без особой надежды, что похищенная вещь когда-нибудь обнаружится, покинула кабинет, Михаил направился в конец коридора к оперативникам по борьбе с кражами. Там он рассчитывал взять себе в помощники Чижова Олега — молодого, но уже опытного сотрудника.

Олег пришел в милицию три года назад после университета. Новобранца сразу бросили в центр города к бывалому сыщику, который научил его всем премудростям оперативной работы. Через полгода молодой оперативник уже щелкал кражи как орехи, ничуть не отставая от своего наставника.

Вырос Олег в многодетной и дружной семье, где ни один ребенок не был обделен любовью и заботой. Родители привили детям уважение к окружающим и почитание к труду, будь то профессия уборщика или умудренного научного работника. Поэтому во время студенчества Чижов не гнушался работой дворника, помогая соседнему ЖЭУ в уборке снега и получая за это небольшое жалованье.

Глава семейства Чижовых был настоящим коммунистом. Простой народ, называя человека «настоящим коммунистом», не подразумевал его партийную принадлежность, а отмечал таким образом его честность, порядочность и скромность в жизни. Теперь же, когда во дворе гуляла разнузданная «демократия», не имевшая ничего общего с реальным народовластием, прозвище «настоящий демократ» означало, что человек — вор и жулик, грабящий собственную страну. Народ знал, что говорил.

Как помнил Олег, посреди зала всегда стоял большой круглый стол, за которым собиралась большая дружная семья, чтобы за ужином обсудить прошедший день. Этот стол отец заказал у соседа-столяра в честь рождения сына (если где-то существуют краснодеревщики, то соседа можно было смело окрестить белодеревщиком. Из его рук выходили настоящие шедевры из простой березы, которой было достаточно много в окрестностях города. Все, что делал мастер из крепкой древесины, призвано было служить счастливым приобретателям на века — так изделия были тщательно подогнаны и сколочены). К деревянному дну столешницы была прикручена старинными шурупами металлическая пластина с выгравированной надписью «С рождением любимого сына Олега. 1959 год». Эту гравировку отец заказал у набожного часовщика в местном «Доме быта». Будучи еще малышом, Олег, лазая под столом, не раз гладил эту надпись на металле, в итоге отполировав ее гладкую поверхность до блеска. Отец ушел в мир иной, а стол по праву перешел в пользование Олега. При переезде на новую квартиру он отвез семейную реликвию на дачу родителей, тщательно отреставрировав ее и покрыв крепким лаком. Каждое лето, сидя за столом, Олег вспоминал свое счастливое детство, братьев, сестер, молодых тогда родителей… Позже этот стол сыграет значимую роль в дальнейшей судьбе Олега.

В милиции Олег крепко подружился с оперативником соседнего участка Михаилом Блейманом. Оба молодые, они понимали друг друга с полуслова, и если нужна была помощь, они, не задумываясь, обращались друг к другу.

Однажды еще только начинающие оперативники Блейман и Чижов раскрыли сложную серию квартирных краж, после чего видавшие виды старые опера только качали головами от восхищения. В одном бараке, расположенном по соседству с городским парком, заявили о квартирной краже. В этом бараке размещались двенадцать квартир (скорее комнат). Потерпевший объяснил, что утром ушел на работу, а когда после трудового дня вернулся домой, обнаружил раскуроченный замок на входной двери и пропажу всего, что только можно было вынести из квартиры: стиральной машинки «Волга», холодильника «Юрюзань», швейной машинки «Зингер» и еще много всего по мелочи. Михаил с Олегом опросили всех соседей, но никто не видел, чтобы в коридоре барака крутились какие-либо посторонние люди. Михаил сразу предположил, что кражу могли совершить соседи. Теперь операм предстояло выяснить, кто же из них являлся вором. В результате разговора с жильцами нарисовалась любопытная картина: оказалось, за десять лет краже подверглись одиннадцать квартир — в среднем, в год по одной. Нетронутой оставалась только одна квартира, и опера решили проверить хозяев этого жилища. Наглая и хабалистая женщина не пускала оперативников за порог, но опера видели и не таких. Они оттеснили женщину и осмотрели квартиру. Ничего не обнаружив, немного обескураженные сыщики решили на всякий случай осмотреть кладовку женщины во дворе дома. Когда опера взломали замок и заглянули внутрь кладовки, они оторопели от увиденного: помещение было битком набито ценными вещами: телевизорами, хрусталем, коврами, бытовой техникой — этакая пещера Аладдина с драгоценностями. Оказалось, что хозяйка квартиры, куда нагрянули опера, со своим мужем и великовозрастным сыном десять лет систематически обворовывали соседей, не миновав ни одного из них. Вечером оперативники собрали всех жильцов барака во дворе и под расписку стали выдавать им похищенные у них вещи, и этот процесс затянулся до следующего утра — столько имущества было украдено за многие годы. Женщина под тяжестью предъявленных улик призналась во всем и объяснила, что она стоит в горисполкоме в очереди на получение благоустроенной квартиры, и эта очередь длится уже десять лет. Чтобы въехать в новую квартиру с готовой обстановкой, она стала воровать у соседей приглянувшиеся ей вещи. Поскольку получение квартиры все время затягивалось, она успела обчистить всех соседей, но попалась на последней краже.

Олег оказался на месте, Михаил объяснил ситуацию:

— Украли уникальный экспонат, начальник приказал мне заняться, а одному сложно будет провернуть это дельце, подсоби!

— Какие могут быть вопросы! — с готовностью ответил Чижов. — Кого-то расколоть?

— И расколоть тоже, — кивнул Михаил. — Но надо сначала провести следственный эксперимент.

— Опять что-то затеваешь, — улыбнулся Чижов. — Ладно, позови, когда буду нужен.

Заручившись поддержкой Чижова, Михаил зашел к начальнику для доклада:

— Юрий Владимирович, экспонат оказался действительно уникальным. Воры не смогут его продать просто так, будут ждать удобного случая, чтобы вывезти за пределы Якутии и продать какому-нибудь коллекционеру. Я предлагаю вот что: мы провернем одну комбинацию.

— И какую же? — нетерпеливо спросил начальник. — Меня вызвали в министерство, объясни покороче.

— Проведем следственный эксперимент, воссоздадим вчерашнюю картину.

— Помнится, как в фильме «Рожденная революцией» уголовный розыск таким образом раскрывает преступления, — усмехнулся начальник, с шумом прихлопнув папку, которую предстояло нести в министерство. — А не проще ли всех таскать и колоть? Эти комбинации и эксперименты ни к чему хорошему не приводят, они рассчитаны только на обывателя — показать, как мы красиво и умно раскрываем преступления. В жизни все гораздо прозаичнее.

— Там контингент не тот, чтобы хватать и колоть всех подряд, — возразил сыщик. — Все-таки я проведу этот эксперимент. А в том фильме, о котором вы говорите, про розыск показывают довольно-таки реалистично и жизненно. И следственный эксперимент там без всякой выдумки.

— Давай проводи, не возражаю, — буркнул начальник, направляясь к двери. — Вечно ты усложняешь все.

— Но я же раскрываю преступления, — парировал опер, следуя за начальником.

— Да, раскрываешь, а мог бы еще больше, — бросил начальник, покидая здание отдела.

— Куда уж больше-то? — вслед ему воскликнул оперативник, разведя руками.

Проводив начальника, Михаил решил не терять времени зря и занялся вышеупомянутым лобовым стеклом «Жигулей». В запасе у него оставалось три часа, он предвкушал наступление момента, возлагая немалые надежды на то, что во время проведения следственного эксперимента он сможет вычислить вора, совершившего преступление, значимее которого сыщик не помнил в своей работе.

Перед тем как выехать на задержание воров автозапчастей, он предупредил Чижова:

— Олег, в три встречаемся в кафе «Ландыши». Постарайся не опоздать.

— Миша, ты же меня знаешь, — ответил Чижов, — я точен, как мои командирские часы.

Не знал тогда молодой оперативник Олег Чижов, что Михаил своим предложением участвовать в проводимом им мероприятии сведет его с будущим самым опасным и изощренным преступником, который когда-либо существовал в городе и с которым ему придется бороться не на жизнь, а на смерть в течение почти двух десятилетий.

3

В три часа оперативники встретились в «Ландышах». Увидев их в вестибюле кафе, запыхавшаяся Лидия Петровна подбежала к ним и доложила:

— Все на месте, кроме трех человек. Но у них уважительная причина, они в отъезде.

— Все равно предоставьте мне их данные, — приказал ей Михаил и обратился к присутствующим: — Товарищи, вы, наверное, знаете, что во время вчерашнего представления пропал чорон. Он уникальный, цены ему нет, поэтому я собрал вас всех, чтобы провести следственный эксперимент. Вы, не обращая на нас никакого внимания, делайте то, что делали вчера, вплоть до посещения туалета и перекура. Официанты будут таскать пустые тарелки, вы делайте вид, что едите. Общайтесь, а между делом смотрите, все ли повторяют правильно те действия, которые проделывали вчера вечером. Для большей реалистичности прошу закрыть шторы и включить лампы. Эксперимент будет длиться два с половиной часа, так что наберитесь терпения.

Действо началось с торжественной части. Выступила Лидия Петровна:

— Товарищи, сегодня радостный для всех нас день — мы открываем молодежную танцевальную площадку для брейк-данса! Этот танец родился в самых бедных районах Нью-Йорка, а сейчас завоевывает сердца наших ребят. Это не только танец, но еще и прекрасная возможность укрепить свое тело спортивными упражнениями. Обещаю, что таких площадок в скором времени в городе будет несколько.

Все захлопали, а затем Лидия Петровна взяла вазу, громко объяснив, что это как бы чорон, и передала ее соседке. Та подняла импровизированный чорон над головой, потом ваза прошлась по рукам и вернулась обратно к Лидии Петровне. Женщина еще раз подняла вазу над головой, а затем примостила ее на пианино.

Оперативники пристально следили за происходящим. Когда закончилась торжественная часть, Лидия Петровна взяла вазу и направилась с одним из мужчин в подсобку. Опера последовали за ними. В подсобке они раскрыли коробку и положили вазу туда. Затем мужчина произнес:

— Лидия Петровна, сейчас будет фуршет, пойдемте в зал.

Лидия Петровна хочет взять коробку с собой, но мужчина останавливает ее:

— Не надо, вы будете таскаться с коробкой? Здесь никто ее не тронет.

Когда оперативники вслед за ними вышли в зал, стол уже был накрыт, блестели пустые тарелки, чистые вилки, стояло несколько ваз, имитировавших бутылки с шампанским.

Кто-то произносит речь, кто-то идет в туалет, кто-то покурить…

Когда фуршет заканчивается, Лидия Петровна в сопровождении того же мужчины идет в подсобку, где между ними происходит разговор:

— Здорово провели! Надо материал передать в газету. Давайте работайте, приобщайте молодежь к спортивному танцу, чтобы без дела не болтались на улице.

— Спасибо, Лидия Петровна, что присутствовали сегодня на нашем мероприятии! Огромная благодарность за поддержку!

— Не стоит благодарности, это моя работа. Так, я побежала, а то в музее, наверное, заждались.

Лидия Петровна берет коробку и удивленно взвешивает ее в руках. Затем открывает ее и восклицает: «Чорона-то нет, куда он пропал?!» Начинается суматоха, в подсобку забегают несколько человек и наперебой высказывают свои версии.

Мужчина предлагает:

— Надо вызвать милицию!

Лидия Петровна останавливает его:

— Милицию пока не надо. Я подведу человека, который одолжил этот чорон. Давайте поищем своими силами — может, кто-то пошутил и спрятал…

— Достаточно! — остановил импровизированный спектакль Михаил. — Эксперимент на этом заканчиваем. Давайте соберемся в зале.

Когда люди собрались в зале, Михаил обратился к ним:

— Итак, кто-нибудь заметил несоответствие вчерашнему вечеру? Может быть, кто-то сидел за столом во время фуршета, а на самом деле его там не было?

— Нет, все как вчера, — загудела толпа. — Никакого несоответствия.

— Все, можете расходиться, — с досадой проговорил Михаил, с горечью думая о словах начальника, что проводимое мероприятие — занятие пустое. — Спасибо всем за участие в эксперименте.

Когда все разошлись, в зале остались только два оперативника и Лидия Петровна. Женщина обессиленно опустилась на стул и простонала:

— Все, это конец! Как я подвела человека!

Опера вполголоса совещались, с чего бы им начать, чтобы вычислить преступника, оба высказывали свою версию произошедшего. Вскоре в зал заглянул официант, участвовавший в эксперименте:

— Товарищи милиционеры, я хочу сделать заявление.

— Какое же? — удивленно вскинул голову Михаил.

— Вышибалы во время фуршета не было в зале. По крайней мере, в начале фуршета его не было, а во время сегодняшнего эксперимента он постоянно находился здесь.

— А почему ты сразу не сказал? — насторожился Михаил.

— При нем не хотел говорить.

— Где он сейчас?

— Он уже ушел. Придет только поздно вечером.

— Как его зовут?

— Юлиан.

— Фамилия?

— Не знаю.

— Он работает у вас вышибалой?

— Да, он боксер.

— А где он был во время фуршета?

— Не знаю, но в конце фуршета он уже находился в зале.

— А у кого узнать его фамилию?

— У заведующей.

— Она здесь?

— Да, в кабинете.

Опера быстро направились к ней, Лидия Петровна, сидя на стуле, провожала их взглядом, полным безнадежного отчаяния.

Заведующая, пухлая женщина старше тридцати лет, встретила сыщиков настороженно. Михаил, уже заранее зная ее имя и отчество, обратился к ней:

— Марина Геннадьевна, мы из уголовного розыска. Хотели бы узнать фамилию и место проживания парня, который работает здесь охранником.

— Юлиана, что ли?

— Да. Как его фамилия?

— Леший…

— Нам бы его настоящую фамилию, а не прозвище.

— Это и есть настоящая фамилия — Леший Юлиан… Сейчас посмотрим отчество, — заведующая подтянула к себе календарь и, полистав страницы, сообщила: — Георгиевич.

— А что, он не устроен у вас официально? — спросил ее Михаил, заметив, что заведующая роется в записях на странице календаря.

— Нет, временно, — проронила та, с тревогой поглядывая на милиционеров. — Он у нас работает, как это называется… — женщина немного призадумалась, — вышибалой. Он спортсмен, боксер, выводит пьяных посетителей из заведения.

— Место проживания?

— А почему вы интересуетесь им? — уклонилась от ответа заведующая. — По поводу кражи этого чорона? Зря тратите время, он на такое не способен.

— Марина Геннадьевна, позвольте нам самим решать, на что тратить время, — вдруг вскипел оперативник. — Итак, где он живет?

— Где-то на ДСК ^[1], точный адрес не знаю, — недовольно хмыкнула женщина и засобиралась на выход. — Я тороплюсь, еще вопросы будут?

— Нет! — резко ответил ей Михаил, и оперативники вышли из кабинета. Заведующая вышла следом.

Опера застали Лидию Петровну все так же отрешенно сидящей на стуле. Михаил посмотрел на часы — шесть вечера. Он обратился к женщине:

— Лидия Петровна, позвоните своей подруге в музей и попросите, чтобы она до утра никому не сообщала о пропаже экспоната. Надеюсь, что ночью мы найдем вам чорон.

— Серьезно?! — воскликнула удивленная женщина. — Я вас отблагодарю!

— Не стоит никого благодарить, это наша работа, — как можно мягче улыбнулся опер женщине, внеся в ее душу спокойствие. — Теперь идите домой и выспитесь, а то вторые сутки не спите, а мы, как только найдем чорон, позвоним вам домой.

— Я буду держать телефон возле себя, звоните даже ночью! — воскликнула она с искоркой чаяния в голосе. — Жду и надеюсь!

4

— Давай за ним! — воскликнул Чижов, когда опера вышли на улицу. — Это он совершил кражу, больше некому!

— Будем надеяться, что он, — осторожничал Михаил. — Очень похоже на него, сейчас пробьем этого Лешего по адресному бюро.

— Ну и фамилия у него! — воскликнул Чижов, продиктовав по рации данные подозреваемого работнику адресного бюро. — Не удивлюсь, если он обитает у какой-нибудь ведьмы или кикиморы!

Узнав местожительство Лешего, который действительно оказался прописан в районе ДСК, опера поймали на улице машину и выехали на задержание предполагаемого преступника.

Лешего оперативники застали дома. Тот сидел в одних шортах и пил чай. Чуть старше двадцати лет, рост выше среднего, мускулистое тело, короткая стрижка, настороженно-изучающий взгляд.

— Юлиан? — спросил его Михаил.

— Да, Юлиан. А че ко мне приехали? В «Ландышах» же всех проверили.

— Мы хотели расспросить тебя более подробно, одевайся.

— О чем?! Опять об этом чороне?! Не знаю я, куда он пропал! — начал вскипать подозреваемый.

— Одевайся, — тихо повторил Михаил. — Или ты не понимаешь человеческого слова?

Строгий голос оперативника охладил Лешего. Он натянул на себя джинсы и футболку, надел кроссовки. В это время в квартиру зашла невзрачная женщина старше средних лет и, увидев Лешего с двумя незнакомыми мужчинами, поинтересовалась:

— Юлик, ты куда?

— Да вот… из уголовного розыска, хотят со мной поговорить.

— А по какому поводу? — насторожилась женщина.

— Да на работе пропал какой-то чорон, вот и хотят поговорить насчет этой кражи.

— А при чем тут он?! — гневно спросила она у оперативников, схватив в руки дворницкую метлу из грубых прутьев, странным образом вдруг появившуюся в квартире. — Хотите на него повесить чужое?! Нет, никуда он не пойдет! Где санкция прокурора?!

«Если она сейчас оседлает метлу и полетит, меня это нисколько не удивит, — подумал Чижов, опасливо отодвигаясь от разгневанной женщины. — Точно ведьма!»

— До санкции прокурора еще рановато, хотим просто побеседовать, — ответил ей Михаил и кивнул подозреваемому: — Идем.

— У меня председатель Верховного суда знакомый, я пожалуюсь ему! — вслед им крикнула женщина, размахивая метлой.

— Это ваше право, — издалека бросил ей Михаил, закрывая дверь подъезда и облегченно выдохнул: — Фу-ты, нехилый у нее веничек!

— Мама убирается в подъезде, — ответил Леший, следуя за оперативниками, — и во дворе тоже.

— А-а-а, дворничиха, — протянул Михаил. — Тогда понятно.

— Нет, она работает в Верховном суде уборщицей, а тут просто подрабатывает, — пояснил на ходу подозреваемый.

— Вот почему она угрожает нам председателем суда, — усмехнулся Михаил. — Но мы не из пугливых и не такое видали.

Посадив Лешего в камеру, опера пошли к начальнику для доклада. Увидев оперативников, начальник бросил свои дела и живо поинтересовался:

— Чем хотите меня порадовать?

— Пока еще ничем, Юрий Владимирович, — ответил ему Михаил. — Но подозреваемого задержали, он в камере.

— И как его вычислили? — удивленно хмыкнул начальник. — В ходе вашего эксперимента?

— Да.

— Ну-ка, расскажите, — заинтриговался руководитель. — Интересно послушать!

Когда Михаил рассказал о проведенном эксперименте, начальник восхищенно воскликнул:

— Так это он и есть, больше некому! Давайте, колите его, до утра чорон должен быть в наших руках!

Когда оперативники завели Лешего в кабинет, время уже подходило к десяти вечера. Михаил сразу заметил, что внешний лоск с подозреваемого слетел, как осенний лист, он выглядел угрюмо и замученно, взгляд из настороженно-изучающего превратился в блуждающий. Очевидно, камера сделала свое дело.

— Что, Юлиан, первый раз в камере? — спросил его Михаил, улыбнувшись. — Привыкай и рассчитывай мотаться по таким камерам лет так двенадцать.

— Да за что, товарищ милиционер? — попытался изобразить удивление подозреваемый. — Я ничего не совершал такого серьезного, чтобы на столько лет посадили.

— Правильно! Ты, когда воровал чорон, думал, что это мелочь, кража личного имущества, но ты не учел одного обстоятельства.

— Какого же? — насторожился подозреваемый.

— Такого, что краденая вещь принадлежит государству. А чорон этот стоит двадцать пять тысяч, — Михаил озвучил цифру, которая первой пришла ему в голову, — так что это хищение государственного имущества в особо крупном размере. А за такое преступление какое наказание? Правильно: расстрел. И никто не узнает, где могилка твоя! — в конце протяжно пропел оперативник.

От этих слов Леший стал пунцовым. Он, опустив голову вниз, очевидно, оценивал свое незавидное положение. Наконец он заговорил:

— А если я верну чорон, то что мне будет?

— Чистосердечное признание и помощь следствию — это уже половина дела, — ответил ему Михаил и незаметно подмигнул Чижову — мол, уже горячее.

— Хорошо, я выдам чорон, — со вздохом ответил подозреваемый. — Оформите явку с повинной.

— А где он сейчас находится?

— На Восьмого Марта, в подполье во флигеле.

— Чей дом?

— Марины Геннадьевны.

— Заведующей?! — одновременно вскрикнули оперативники.

— Да, ее.

— А откуда ты знаешь ее?

— Знакомая… иногда сожительствуем.

— Она на сколько лет-то старше тебя?

— На десять.

— Она организовала кражу?

— Нет, конечно! Все получилось спонтанно, я во время презентации увидел чорон и решил украсть, почувствовав, что он может представлять ценность.

— Сожительница знает, что ты украл чорон?

— Нет, не знает.

— Расскажи, как все происходило.

— Презентация началась в пять вечера, — начал Леший, смахивая испарину со лба. — Сначала была торжественная часть, я был в зале и даже подержал в руках этот чорон, который пустили по рукам. После мероприятия женщина из горисполкома взяла чорон с пианино и вышла из зала вместе с устроителем презентации. Я последовал за ними и издалека увидел, что они зашли в подсобку. Когда все собрались за столом в зале, я тихонько проник в подсобку и вытащил чорон из коробки. Затем я спрятал его, а сам незаметно зашел в зал и пробыл там до окончания мероприятия. Где-то ближе к восьми представление закончилось, и все узнали, что чорон пропал.

— А заведующая в это время где находилась? Она была на презентации? — спросил Чижов.

— Нет, ее не было. У нее внезапно заболела мама, и она устраивала ее в больницу.

— Дальше что было?

— В этот день кафе работало до одиннадцати, я после работы взял чорон и поехал на Восьмого Марта. Спрятал украденный сосуд в подполье флигеля и вошел в дом. Марина Геннадьевна уже была там, она расспросила меня, как прошла презентация, а затем мы легли спать.

— Что планировал делать с чороном?

— Не знаю, может, бриллианты отковырнул бы…

— Ладно, поехали, покажешь, где спрятал похищенную вещь, — приказал Михаил Лешему, направляясь в дежурную часть, чтобы взять машину. — Надеюсь, ты нас не обманул.

Чорон действительно нашелся и через час уже блистал на столе у Блеймана. На его боках были выгравированы надпись «Дорогому Леониду Ильичу Брежневу в день 70-летия от Якутской АССР» и барельефный портрет вождя, а вокруг — бриллиантовая россыпь…

В час ночи Михаил позвонил начальнику:

— Юрий Владимирович, чорон у меня на столе!

— Ух ты! — заспанным голосом воскликнул руководитель. — А Лидия Петровна с вами? Ей сообщили?

— Пока нет, она ждет дома у телефона.

— Дай мне ее номер, я сам с ней поговорю!

Михаил продиктовал ему номер, вновь взял в руки драгоценный предмет и принялся изучать его через лупу.

— Олег, ты даже не представляешь, что мы с тобой сегодня проделали, — обратился он к Чижову, продолжая рассматривать музейный экспонат. — Это самое классическое из всех раскрытых когда-то нами преступлений. Так что, поздравляю тебя, не побоюсь этого слова, с великим раскрытием!

— Моей заслуги здесь мало, — счастливо откликнулся Чижов. — Это все ты провернул, а я так, на подхвате.

— Провернули вдвоем, даже и не думай отнекиваться, — строго проговорил Михаил, вертя чорон под лампой и любуясь переливами бриллиантов. — Одному мне было не осилить такую сложную комбинацию.

Вскоре позвонил начальник:

— Михаил, не регистрируй данный факт. Верни чорон Лидии Петровне и идите по домам. Молодцы, спасибо вам за раскрытие.

— То есть как?! — удивленно воскликнул Михаил. — Человек признается, сидит в камере!

— Он судимый?

— Нет, не судим.

— Тем более. Отпустите его и возьмите на учет.

— А что случилось, Юрий Владимирович? Почему не надо регистрировать этот факт?

— Понимаешь, Михаил, Лидия Петровна слезно просит, чтобы не предавали огласке факт кражи чорона. Она боится за свою подругу, которую она чуть не подставила под удар. Для нас все равно, одной кражей больше, одной меньше, а для них обеих это катастрофа. Так что, Михаил, делай, как я тебе говорю.

— Но если узнает прокуратура, это будет расценено как укрывательство!..

Укрывательство — это сокрытие преступления от учета. Многие сыщики грешили этим, но не от хорошей жизни. Палочная система в МВД СССР, когда во главу угла ставилась только раскрываемость преступлений, сломала не одну оперскую судьбу. Руководство требовало высоких показателей, а если их не было, то сыщики шли на всевозможные ухищрения. Было два основных вида сокрытия преступлений: через отказной материал и банальное укрытие от регистрации совершенного преступления.

Отказной материал, или постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, был настоящим литературным произведением. Чтобы не повесить лишнего «глухаря», сыщики включали в головах свои необузданные фантазии, иногда доводя их до совершенства.

Бесспорным маэстро в этом деле являлся сыщик Сахаров, старший группы по борьбе с кражами. Он начинал каждое утро с совещания со своими подчиненными, где обсуждал не раскрытие какой-нибудь кражи, а возможность отказа в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события или состава преступления.

Однажды в милицию обратилась гражданка Чумова по факту кражи кур-несушек. Она подозревала соседей-забулдыг, поскольку учуяла запах куриного бульона, доносившийся с их стороны. Сыщики нагрянули к соседям поздно вечером и обнаружили не распотрошенных, как ожидалось, куриц, а останки разделанного и съеденного пуделя, шкурка которого была прибита мелкими гвоздиками к двери веранды. Озадаченные оперативники вернулись в отдел, а наутро Сахаров на старинной печатной машинке немецкого производства «Olimpia» начал готовить отказной материал. Дело было осенью, Сахаров, любуясь уже пожелтевшими листьями березы за окном, начал свое творчество: «Такого-то числа в милицию обратилась гражданка Чумова по поводу пропажи у нее кур-несушек… Пропажа куриц совпала с перелетом диких гусей в теплые края… Поскольку курицы имеют обыкновение подражать своим диким собратьям, они, увидев в небе стаю гусей, могли перелететь через оградку и разбежаться…». А в конце постановления смелый и неожиданный вывод: «По факту пропажи куриц у гражданки Чумовой в возбуждении уголовного дела отказать в связи с отсутствием события преступления, поскольку те разлетелись при виде перелетных птиц». К материалам дела опер приобщил справку из охотинспекции о том, что как раз в это время наблюдается перелет диких гусей. Самое смешное в этой истории то, что прокурор утвердил данное постановление.

Через день в милицию пришла хозяйка пропавшего пуделя. Сыщики с превеликим для себя удовольствием зарегистрировали данный факт и готовый материал с вещественным доказательством в виде шкурки собачки отдали следователю для возбуждения уголовного дела.

И вот теперь начальник предлагал Михаилу второй вариант укрытия дела: не регистрировать этот факт в журнале учета заявлений о преступлении. Обычно подобным образом укрывали только безнадежные «глухари», но ни в коем случае не раскрытые преступления — они шли в счет поднятия общих показателей. Михаила покоробило, что раскрытое с таким блеском преступление не будет учтено, но делать нечего: он выполнил приказ. Ночью сыщики отвезли чорон Лидии Петровне, которая приняла похищенную вещь с дрожью в руках, выражая глубокую признательность своим благодетелям. А Лешего, промурыжив в камере до следующего утра, сыщики отпустили домой.

Так история с самым известным чороном не получила огласки. Никто, даже директор музея, не заподозрил, что стоял на краю грандиозного скандала. Однако этот уникальный подарок Брежнева явился отправной точкой в становлении страшного маньяка. Кто знает, как сложилась бы дальнейшая жизнь Лешего, посади его тогда Блейман и Чижов на несколько лет в тюрьму? Может быть, он успокоился бы и стал обычным человеком. А может быть, он стал бы ужаснее и опаснее. Вот только страшнее того, что он сотворит в будущем, придумать сложно.

Примечания

1

Микрорайон домостроительного комбината.