Глава 4. Первый раз в первый класс
Погожее сентябрьское утро, рассеянные лучи солнца сквозь садовую листву, росчерки перистых облаков в высоком небе.
Стою во дворе важно надув щеки.
На мне военного образца фуражка с лаковым козырьком, стального цвета гимнастерка и отутюженные штаны, на ногах черные ботинки. А в руке дерматиновый портфель. Там букварь, карандаши, счетные палочки и тетрадки.
Затем на крыльце появляется мама, в красивом бордовом платье и с букетов георгинов в руках, спускается по ступеням.
— Ну что, пойдем сынок?
— Ага, — говорю я, и мы выходим за ворота.
Через пару минут со стороны перекрестка к нам подходит тетя Соня, ведущая за руку Юрца, обряженного в похожую форму. У них с собой тоже цветы и портфель. Мамы приветствуют друг друга, мы с братом солидно киваем друг другу, после чего вчетвером идем вдоль улицы на Рудник Краснополье. Там находится школа, где будем учиться. Когда-то в ней учились наши мамы и отцы, а теперь пришло время сыновей.
Когда минуем последние дома, навстречу попадается дед Передрей. Это старинный приятель дедушки Никиты, вместе воевали в Гражданскую. Работает водовозом на конном дворе. На голове старая казачья фуражка плечи обтягивает ситцевая рубашка, вместо одной ноги протез
— Здорово девчата, — останавливается. — Никак ведете огольцов в школу?
— Здравствуйте, Матвей Захарович. Ведем, пришло время.
— Ну-ну, — обводит нас с Юрцом взглядом и скрипит дальше. А я тут же вспоминаю наше первое знакомство.
Было мне тогда три года, стояло лето, играл с мячиком во дворе. Мама полола картошку в огороде, Ляльки тогда еще не было. После очередного удара ногой мяч подкатился к воротам, я подбежал туда и увидел, что калитка не на защелке, как обычно. К маме недавно заходила соседка, поболтала с ней и ушла.
Встав на цыпочки, я тут же потянул на себя ручку, открыл калитку и оказался на улице. До этого меня туда одного не пускали. Вот она, долгожданная свобода!
Никаких мыслей в голове не было, вместо них работали ноги. Они вынесли меня на середину, в теплую пыль и я с удовольствием шлепал по ней вперед, туда, куда чуть опускалась дорога. По ее обочинам зеленела трава, мне было хорошо и хотелось шагать дальше.
— Ля-ля-ля, — довольно напевал я, размахивая в такт руками.
Потом улица закончилась, впереди открылась бескрайняя ширь, я в нерешительности остановился и сунул в рот палец. Такого никогда не видел.
С одной стороны, вдали, высилась рыже-красная гора, над которой висели облака, с другой были россыпи одуванчиков в траве похожих на маленькие солнца. А между ними та же дорога, ей не видно края.
Внезапно сзади послышался какой-то скрип, оглянулся
Со стороны улицы ко мне подошел какой-то дядька и остановился. Высокий, как папка, с седой головой и усатый. А еще у него была одна нога, вместо второй деревяшка.
— Ты чей будешь, пострел?
Я наморщил лоб, вспоминая, а потом глядя снизу вверх, сказал «мамкин».
— А куда идешь?
— Туда! — показал пальцем на уходящую вдаль дорогу.
— Все ясно, — шевельнул усами. — Давай руку.
Протянул ему ладошку, он взял в свою, и мы поскрипели дальше вместе.
Вскоре гора осталась позади, дорога опустилась вниз. Сбоку от нее, среди деревьев, стоял большой красивый дом. Перед ним было много цветов и лужайка с качелями, а на открытой веранде сидели какие-то молодые тетки.
Дядька толкнул рукой железную калитку, и мы пошли по каменной дорожке туда.
— Ваш пацан? — спросил теток, когда поднялись по крашеным ступеням. — Встретил на дороге.
— Да кто его знает, может и наш, — переглянулись. — Мы здесь второй день. Практикантки.
— Тогда забирайте, — подтолкнул меня вперед. — Да лучше глядите за детишками. Поскрипел обратно
Затем одна тетка спросила, как меня зовут, и я ответил, — Лель. Полное имя не выговаривал
— Ну, тогда умоемся, покушаем и отдыхать, — сказала вторая. — Все другие детки давно спят, а ты болтаешься.
— Ага, — согласился я, поскольку действительно устал и проголодался.
Далее меня умыли, накормили молочным супом и булкой с компотом, а затем отвели в большую прохладную комнату. Там в кроватках посапывают много таких как я, что снова удивило.
— Ну вот, теперь бай-бай, — уложили меня на одну из свободных, и я довольно уснул.
А в это время там, откуда я ушел, случился переполох
Закончив работать в огороде и не обнаружив во дворе чада, мама оббежала на улице всю многочисленную родню.
В результате создали группу поиска.
Баба Степанида с тетей Соней отправились по Луговой в сторону железнодорожного переезда, где в будке всегда сидел дежурный, а мама с бабой Варей и тетей Раей поспешили в обратную, в направлении старого террикона на окраине.
По дороге, на громыхавшей колесами водовозке им встретился этот самый дед Передрей, знающий на поселке всех и каждого.
— Стой, Захарович, стой! — замахала руками баба Варя.
— Тпру! — натянул вожжи. — Здорово кума. Чего надо?
— Вы случайно тут мальчика не встречали? Конопатый такой и с чубчиком, — запричитала мама.
— Конопатый, говоришь? — покосился на нее дед. — Как же встречал, с час назад. Отвел на Краснополье в садик.
— Слава богу! — обрадовалась бабушка Варя.
— Ладно, бывайте, — ответил Передрей, и водовозка погромыхала дальше.
Чуть позже, вчетвером, мы возвращались по дороге назад. Таким был мой первый выход в большой мир.
Вскоре впереди открывается поселок, спускаемся с бугра и идем к школе.
Она в длинном одноэтажном здании с высокой крышей, просторным двором, и примыкающим к нему небольшим сквером. На другом конце хозяйственные постройки
Двор перед школой пестрит многочисленными детьми с родителями, на крыльце стоят несколько строгого вида теток, а из репродуктора на столбе, бодро звучит песня
Всё выше, выше и выше
Стремим мы полёт наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ!
Мы вливаемся в праздничную толпу, мама с тетей обмениваются «здрасьте» со знакомыми, а мы с Юрцом рассматриваем сверстников. Все они поселковые, никого из ребят мы не знаем, но тут замечаем Женьку Хорунжего. Он тоже с мамой, у нее в руках цветы.
— Здорово Жень! — машем ему руками.
Потом в репродукторе что-то щелкает, он замолкает, и одна их теток на крыльце, в строгом черном костюме призывает всех к вниманию.
Для начала она поздравляет школьников с началом нового учебного года (родители громко хлопают в ладоши), а затем приглашает первоклашек занять места перед крыльцом.
Таких набирается человек тридцать, нас выстраивают с букетами у него в два ряда. Потом от старшеклассников отделяется один, в красном галстуке с маленькой девочкой на плече. В руке у нее зажат колокольчик на деревянной ручке, смеясь, громко в него звонит. Родители умиляются и снова хлопают в ладоши, а пара проходит перед нами.
Стоящий позади скуластый пацан отпихивает меня, чтобы лучше видеть, а я в свою очередь толкаю его. На нас шикают.
Торжественная часть завершается вручением цветов спустившимся с крыльца учителям. После этого родители остаются снаружи а учеников разводят по классам.
Наш в дальнем конце высокого длинного коридора, просторный и с четырьмя большими окнами. В нем крашеный пол, три ряда зеленых парт, перед которыми стол со стулом. За ними на стене, большая черная доска, рядом тумбочка.
Сопровождающая нас молодая женщина в белой блузке и длинной расклешенной юбке, рассаживает всех ребят по партам.
Мы с Юрцом хотим вместе, не получается. Меня с каким-то пацаном она усаживает на предпоследнюю парту среднего ряда, а его с девчонкой на вторую, крайнего от окон. Женька получает место в противоположном ряду.
— Итак, ребята, будем знакомиться, — говорит, закончив процесс, учительница. — Меня зовут Лилия Иосифовна Достлева. Я ваш классный руководитель. Буду учить чтению, письму, арифметике и чистописанию. А теперь узнаю кто вы. Названным, нужно встать и отвечать «я». Понятно?
— Поня-ятно, — вразнобой тянет детвора, а потом сзади что-то падает.
— В чем дело? — глядит туда классный руководитель. И мы тоже поворачиваем головы.
— Он дернул меня за косу, — басит с предпоследней парты длинная рыжая девчонка. А я дала ему сдачи.
— Как твоя фамилия, мальчик? — задает вопрос учительница, поднимающемуся с прохода, расстроенному пацану в очках.
— Равлик, — бубнит тот, ощупывая ухо.
— Сядь на место и больше так не делай.
Пацан усаживается, а Лилия Иосифовна, берет лежащий на столе журнал и зачитывает по нему фамилии.
Первым встает Юрец и так до последней буквы алфавита.
Когда знакомство заканчивается, учительница присаживается на стул и предлагает всем достать из портфелей буквари, что все тут же исполняют.
— По ним я буду учить вас читать, — говорит она. — А может кто-то уже умеет?
— Я могу! — пищит сидящая впереди девчонка, « я, и я тоже» раздается еще несколько голосов.
— Похвально, — кивает Лилия Иосифовна.
Читать я тоже могу, но молчу. Чего зря хвастать?
Затем она предлагает нам достать тетрадки и разъясняет, что в тех, что в линию, мы будем писать буквы и слова, а которые в клетку — цифры. Далее наступает очередь счетных палочек, и когда я достаю из портфеля свои, они рассыпаются, а я лезу под парту.
— Это кто у нас? — интересуется учительница, когда сопя, появляюсь снова.
Я называюсь и получаю замечание. Оказывается на все в классе нужно спрашивать разрешение. Для чего следует поднимать руку.
Когда ознакомление с наличием у всех школьных принадлежностей заканчивается, классный руководитель знакомит нас с правилами поведения в школе, распорядком и другими нужными вещами.
Спустя некоторое время из коридора доносится звонок, и Лилия Иосифовна сообщает, что наш первый урок закончен, можно расходиться по домам, а завтра в восемь утра, всем быть в классе. В числе других первоклашек, мы с Юрцом и Женькой выходим на зеленый двор, сзади меня окликают «эй пацан!» Оборачиваюсь — сзади стоит скуластый.
Конец ознакомительного фрагмента.
