Без любви

Альбина Десницкая, 2015

Рита встретила его в деревенском клубе. Он пришел туда с друзьями, просто заглянул на минутку от нечего делать. Девушка подошла попросить сигарету. Обратилась ко всем сразу, но пачку протянул Игорь. И спросил, не рановато ли ей травить себя никотином. Так завязалось знакомство. Через полчаса необязательной болтовни Игорь предложил прогуляться. Рита не отказалась. Ей было очень приятно общество парня, который намного старше, да еще и приезжий. В деревне все ее знали как Ритку-бродягу. И серьезно к ней никто не относился. Они вышли из клуба. Темнело. На небе радостно светились звездочки. Как светлячки. Рука парня уверенно легла ей на плечи. Стало так хорошо, как никогда в жизни не было. Улица за улицей, проулок за проулком – оказались за околицей. Под легким ветерком вкрадчиво шелестели узорчатые листья рябины. Тяжело покачивались наливающиеся спелостью рябиновые кисти. Август.

Глава 5

Танов вместе со всей командой командированных московских сотрудников прибыл в Дубровск в три часа ночи. Водитель сразу нашел гостиницу «Голубая лагуна», в которой было забронировано несколько номеров для москвичей.

Расположена гостиница поблизости от Следственного комитета — это очень хорошо. Номер у Танова оказался достаточно комфортным. Удобная кровать. Чистый санузел. Завтрак включен в стоимость проживания. Так что можно с головой окунуться в работу.

Время было уже очень позднее. Завтра, даже точнее — сегодня к девяти надо быть на рабочем месте. Поэтому Павел Николаевич снял обувь и, не умываясь, даже не раздеваясь, улегся поверх покрывала и сразу же уснул.

Проснулся он по будильнику в семь тридцать, а к девяти, как положено, прибыл в контору. Его проводили в отдельный кабинет на третьем этаже. Ведь именно Танова назначили руководителем оперативно-следственной группы, поэтому его никак нельзя посадить в кабинет, где еще пять сотрудников заняты каждый своим делом: кто звонит по телефону, кто допрашивает людей, кто беседует с адвокатом, а кто вообще слушает аудиозаписи телефонных переговоров подследственных.

Павел Николаевич первый день решил посвятить изучению материалов дела и составлению плана расследования. Во второй половине дня должны были совещаться у генерала. Танов начал читать показания потерпевшей, чтобы понять, что и как произошло. В показаниях Ястребовой ему многое было не ясно. Вызывало недоумение место похищения — возле зоомагазина. Мать ребенка утверждает, что имеет кота и зашла в магазин купить ему корм, а также наполнитель для туалета. Но это же абсурд какой-то! Ни одна нормальная мать не бросит своего грудного ребенка на улице без присмотра. Да еще из-за чего? Из-за какого-то кота. Танов и сам любил животных, но предпочесть нужды кота нуждам ребенка? Он начал составлять список вопросов, которые завтра задаст Ястребовой. Затем перечитал протокол допроса потерпевшей второй раз и внес в список еще несколько вопросов, которые не задал допрашивавший ранее здешний следователь. Вот, например, состоит ли Ястребова в официальном браке или просто проживает с отцом ребенка? Это важно. Ей ведь всего восемнадцать лет! Значит, ребенка она родила в семнадцать, а забеременела в шестнадцать лет. Даже если она родила раньше времени, все равно забеременела-то в шестнадцать. Кстати, родилась девочка доношенной или нет — тоже надо узнать. Кроме того, Танов сделал пометки, что необходимо поговорить с врачом, который наблюдал Ястребову во время беременности, с педиатром, который наблюдал новорожденного ребенка. Надо выяснить, как мать относилась к беременности, к рожденному ребенку. Смущает ее возраст. Мало кто в столь юном возрасте осознанно хочет ребенка и готов к его воспитанию.

Кстати, а чем занималась девушка до того, как забеременела? Училась в школе? Или уже в техникуме, в училище? А может быть, пошла работать? В протоколе на первой странице написано: не учится, не работает. А в характеризующем материале лежит запрос в медицинское училище. Ответа пока нет, мало времени прошло, не успели ответить. Уже закончила училище? Хотя, вряд ли. Она бы его никак не успела закончить. Там ведь учатся года три или четыре, а она уже в шестнадцать забеременела, в семнадцать родила.

Каждый следователь допрашивает по-своему. Это понятно, ведь и думает каждый человек по-своему. Танов всегда начинал допрос с мельчайших подробностей, выискивал в показаниях какие-то зацепки, потом выстраивал версии.

Были ли у Ястребовой враги? Может быть, кто-то просто ей мстит? Если даже она считает, что врагов у нее нет, в любом случае надо расспросить о ее окружении. Возможно, она даже и не подозревает о том, что у нее есть враги. Надо ехать в эту деревню Перелазы, откуда она родом, допрашивать учителей в деревенской школе, где она училась. Найти подруг. А вдруг ниточка тянется еще с давних пор? Это вполне логично: те, кто остался в деревне, могли завидовать Рите. Она уехала жить в большой город, живет с мужчиной, родила от него ребенка. Есть чему позавидовать.

К своим тридцати семи годам Танов, работая в следственных группах, многое повидал. И зависть, и ревность, и злость, и жадность — все может быть мотивом преступления. Если брат брата за наследство убивает, то, что тут вообще говорить? В последнем уголовном деле, которое он расследовал, муж нанял киллера, чтобы убить свою жену. Она подала на развод и на раздел имущества — вот и поплатилась жизнью, двое детишек сиротами остались. Дело расследовалось три месяца. Вначале Павел Николаевич и подумать не мог, что такой законопослушный гражданин способен заказать свою жену. Но в итоге он все же нашел убийцу.

В половине девятого утра Рита отправилась к следователю. Она вышла, даже не позавтракав. Впрочем, и еды в доме не было. Она села в маршрутное такси. В машине было тепло, и Рита с тоской смотрела в окно на серый и холодный город. Солнце только начинало пробиваться сквозь облака, раздвигало их, и оттуда просвечивала резкая синева.

Рита вышла на нужной остановке, на крыльце Следственного комитета закурила. Подошел уже знакомый ей полицейский. Он, кажется, был у нее в квартире в день, когда пропала Леночка.

— Вы, наверное, к Кречетову? — спросил полицейский, сразу узнав главную героиню истории, связанной с похищением ребенка.

— Да, к Владимиру Ивановичу, — ответила Рита, выдыхая дым.

— Пойдемте, провожу.

Они зашли в здание, сотрудник показал удостоверение и пояснил охране, кивнув на Маргариту:

— На допрос к следователю, я проведу.

Потом они оказались у открытой двери кабинета, в котором за столом сидел следователь Кречетов. Парень, который привел ее, подошел к следователю, поздоровался за руку, спросил:

— Ее к тебе?

— Ко мне, — Кречетов указал Рите на один из стульев, выставленных в ряд возле стены: — Посидите пока. Сегодня с вами будет беседовать следователь из Москвы. Он сейчас подойдет.

«Сейчас подойдет» обернулось в тридцать минут ожидания, после чего у Кречетова зазвонил телефон. Рита не слышала, о чем разговор, но когда Владимир Иванович ответил: «Хорошо», поняла, что сейчас ее отведут к другому следователю. Почему к другому? Этот вроде вполне солидный и он начал заниматься делом с самого начала. Рита вообще рассчитывала провести здесь не более двадцати минут, а теперь, что же, новому следователю все заново рассказывать?

— Пойдемте, — Кречетов поднялся и первым вышел в коридор. Рита вышла следом. Следователь повел ее на третий этаж.

— Товарищ подполковник, вот мама пропавшей девочки — Ястребова Маргарита Сергеевна. Оставляю ее вам, если что, я на месте.

— Хорошо.

У Риты мурашки побежали по коже. Павел Николаевич Танов производил впечатление очень сурового следователя. Такое строгое лицо, такой пронизывающий взгляд! Из-под очков на нее изучающе глянули холодные зеленые глаза. Затем следователь перевел взгляд на свои бумаги. Никакого внимания ей, Рите. Вот это да! Она-то думала, тот следователь, Владимир Иванович, здесь самый главный, а этот еще круче.

— Присаживайтесь, — наконец обратился он к потерпевшей, — беседа у нас с вами будет долгой.

— Как? Но я не могу здесь долго находиться! У меня дела!

— Вы заинтересованы в том, чтобы ваша дочь нашлась?

— Конечно.

— Значит, должны выполнять все, что говорят вам сотрудники полиции и Следственного комитета.

Рита покорно опустилась на стул. Стало понятно, что весь день придется провести именно здесь.

— Давайте сначала побеседуем с вами без протокола, — предложил Танов и снял очки, — а потом я все запишу.

— Хорошо.

— Скажите, сколько у вас детей?

— Одна дочь, — Рита отвечала прямо на поставленный вопрос, хотя не видела в нем никакого смысла. Все знают, сколько у нее детей. Непонятно, зачем здесь комедию ломать?

— Это у вас была первая беременность? Других не было?

— Ну, если у меня один ребенок, значит, и беременность первая.

— Я имею в виду прерванные беременности, аборты, выкидыши. Иногда случается так, что ребенок рождается мертвым.

— А вы что, гинеколог?

— Шутки здесь неуместны. Вы находитесь в Следственном комитете, на допросе у следователя.

— Не было у меня абортов и выкидышей. Забеременела и родила.

— Как протекала беременность?

— Без осложнений, — Рите не хотелось пускаться в подробности. — Что с моей дочерью, вы ее ищете? — она попыталась сменить тему, не дать следователю задать очередной вопрос. — Сегодня всю ночь мне снилась Леночка. Я сойду с ума.

— То есть ребенок родился доношенный и абсолютно здоровый? — следователь, кажется, ее не слышит и продолжает задавать дурацкие вопросы. — Какой вес при рождении?

— Я не знаю.

— Что записано в медицинской книжке ребенка? Там обязательно должен быть записан рост и вес.

— Я не помню, — она закрыла лицо руками и начала всхлипывать. — Я родила ее дома.

— Маргарита Сергеевна, отвечайте прямо на поставленный вопрос, — Танов смотрел на женщину без всякого сожаления. — Кто принимал роды?

— Мой муж.

— В больницу не обращались?

— Когда уже начались роды, Игорь вызвал «Скорую». Но к их приезду я родила.

— Почему рожали дома, а не в родильном доме?

— Я не знала, что подошел срок. Леночка родилась раньше, чем я рассчитывала.

— Так, значит, все-таки родилась недоношенная? А врачи в консультации, где вы состояли на учете, это не предвидели?

— Я не состояла на учете, — Рита опять начала всхлипывать. — Можно на сегодня закончить?

— Я сам решу, когда нам закончить. Постарайтесь не отвлекаться, не задерживайте ни меня, ни себя. Мы пытаемся найти вашу дочь, и только вы можете нам помочь.

Вздохом, обозначавшим не слишком сильный протест, Ястребова дала понять, что продолжит отвечать на вопросы следователя. Уже битых два часа длилась эта беседа. Ее раздражало то, что Танов докапывался до совсем ненужных деталей, ведь рост и вес ребенка при рождении не имеют никакого значения в настоящее время. Леночку похитили, но вместо того, чтобы искать малышку, Танов занимается бесполезным делом. Рита остро ощущала чувство голода, ее даже подташнивало. После допроса с ней должен был еще поработать психолог. Тоже непонятно, зачем это надо. Ведь с ней все в порядке, она не сумасшедшая.

— Давайте продолжим, — Танов оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на Риту. — Получается, гражданка Ястребова, вы относились абсолютно беспечно к своему ребенку и во время беременности, и после его рождения. За медицинской помощью не обращались, обследования не проходили, рожали дома. Как на это смотрел ваш муж? Он тоже сторонник того, что новорожденному не нужна помощь специалистов?

Впервые голос Риты стал резким, а взгляд яростным:

— С чего это вы вдруг делаете такие выводы? Я же вам говорю, когда начались роды, Игорь вызвал «Скорую». Леночку забрали в больницу, потому что врачи сказали, что ребенок недоношенный и его необходимо поместить в больницу. Ее вернули мне только спустя два месяца.

— Почему через два месяца? — Павел Николаевич знал ответы на все вопросы, которые сейчас задавал Ястребовой. Характеризующий материал на похищенную девочку и ее родителей собрали в течение двадцати четырех часов после случившегося. И он успел ознакомиться с делом. Но ему хотелось услышать, что скажет мать ребенка, узнать ее отношение к этому.

— Она находилась в отделении патологии недоношенных детей, за ней наблюдали врачи.

— Где эти два месяца были вы?

— Дома.

— Почему не находились рядом со своей новорожденной дочерью?

— Потому что я очень переживала за нее, мне лучше было всего этого не видеть.

— Вы навещали ребенка в больнице, интересовались ее здоровьем?

— Я плохо себя чувствовала, поэтому не могла выходить из дома.

— Вы кормили ребенка грудью?

— Зачем вы задаете глупые вопросы? — опять не выдержала Ястребова. — Если она находилась в больнице, а я дома, то как ее можно было кормить грудью?

— Я последний раз вас предупреждаю: не стоит отвечать вопросом на вопрос. Если я спрашиваю, это важно. Вы могли два месяца поддерживать молоко, чтобы оно не пропало. Либо быть донором, выкармливая чужого ребенка, кстати, многие так делают. Либо сцеживать молоко, в наше время это несложно. Этим молоком могли кормить вашу дочь. Я, мужчина, должен объяснять вам, женщине, не так давно родившей, как и что делают кормящие матери?

— Нет. Не кормила.

— А где все эти два месяца был ваш муж?

— Он сразу после рождения ребенка уехал на работу, в Москву.

— И за все время ни разу не появился дома?

— Нет, он приезжал, конечно. Но к ребенку его бы не пустили. Он это понимал и не настаивал.

— Хорошо. Расскажите о вашей учебе. Вы же где-то учились, верно?

— Да, я училась в медицинском училище, но когда забеременела, мне пришлось бросить учебу.

— Продолжать не собираетесь?

— Меня же уже отчислили. Да и как учиться с грудным ребенком? Мне ведь никто не помогает.

После этих, на Ритин взгляд совсем ненужных вопросов Танов перешел к основным, касающимся непосредственно похищения.

— Где вы находились, когда вашу дочь похитили?

— Я же уже отвечала на эти вопросы, — возмутилась измученная Ястребова, — на это место приезжала полиция.

— Отвечайте, пожалуйста, прямо на поставленный вопрос, — еще раз напомнил ей следователь. — Где вы находились, когда вашу дочь похитили?

— Я зашла в зоомагазин.

— Зачем вы туда зашли?

— Чтобы купить корм для кота и наполнитель для туалета.

— У вас есть кот? — Танов сделал вид, что слышит об этом впервые. — Да.

— Мне кажется нелепым содержание в одной квартире новорожденного и животного. Ребенку в это время нужен особый уход и, конечно же, чистота. Как на это смотрел участковый врач?

— Нормально.

— Вы отправились в зоомагазин, тем самым предпочитая интересы кота интересам ребенка?

— Мне всего лишь надо было купить корм и наполнитель, я зашла на одну минуту.

— А не могли бы вы вспомнить, имеются ли у вас, скажем так, враги? Может быть, кто-то вам завидовал? Или в деревне, где вы жили, осталась давняя любовь? Может быть, вам кто-то угрожал? Постарайтесь вспомнить. Не торопитесь.

— Нет. У меня не было подруг, мне никто не мог завидовать. И до Игоря меня никто не любил, я даже ни с кем не целовалась. Это исключено.

Танов задумался. Правду ли она говорит? Или что-то все-таки скрывает? Сейчас это вряд ли выяснишь, раз она сама не хочет рассказать. Надо ехать в деревню и разговаривать с местными жителями.

— На сегодня достаточно. Продолжим завтра. В какое время подойдет ваш муж?

— Я не знаю, — она говорила правду, так как подозревала, что муж вовсе не собирается сюда приходить.

— Понятно. Будем ему звонить. Сейчас с вами займется психолог, а затем пойдете домой. Завтра жду вас к десяти. Постарайтесь без опоздания.