Под материей
способности желания я разумею предмет, действительности которого желают.
Оно, следовательно, лишь постольку бывает практическим, поскольку ощущение приятного, которого субъект ожидает от действительности предмета, определяет
способность желания.
Поразительно, как люди, вообще-то проницательные, полагают, будто различие между высшей и низшей
способностью желания можно найти, если определить, имеют ли представления, связанные с чувством удовольствия, своё происхождение в чувствах или в рассудке.
В самом деле, тогда определяющее основание произвольного выбора (Willkur) есть представление об объекте и то отношение этого представления к субъекту, которым
способность желания определяется к осуществлению этого объекта.
Однако между способностью познания и
способностью желания находится чувство удовольствия, так же как между рассудком и разумом – способность суждения.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: пришаркивать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Здесь выступает такое удовольствие, которое, подобно всякому удовольствию или неудовольствию, не вызванному понятием свободы (т. е. предшествующим определением высшей
способности желания посредством чистого разума), никогда не может быть выведено из понятий как необходимо связанное с представлением о предмете, а всегда должно быть познано только посредством рефлективного восприятия как связанное с ним, следовательно, подобно всем эмпирическим суждениям, не может сообщать объективную необходимость и притязать на априорную значимость.
Конкретный пример регулирования рассудком
способности желания: голодный первобытный человек видит бегущего зайца.
Аппетиты и страсти порождают желания; с помощью рассудочных
способностей желания порождают убеждения, из которых душа-сознание, божественная жизнь внутри, создаёт закон, закон индивидуальной жизни.
Дело в том, что воля в качестве
способности желания есть одна из природных причин в мире, а именно та, которая действует в соответствии с понятиями; и всё то, что представляется возможным (или необходимым) посредством воли, называется практически возможным (или практически необходимым), в отличие от физической возможности или необходимости действия, причина которого определяется к действованию не посредством понятий (а как в неодушевлённой материи – посредством механизма или как у животных – посредством инстинкта).
Абсолютно общий и необходимый закон бескорыстного действия не может выдвинуть какой-либо объект
способности желания в качестве детерминанты воли и поэтому должен искать детерминанту чистой воли или чистой склонности в простой форме рациональной законности наших действий.
Может быть, созерцательной способности помогает
способность желания?
Ответ: для регулирования
способности желания и для познания.
Во-вторых,
способность желания имеет 3 ступени: оценка, эмоции, воля.
Получается, что и созерцательная способность, и
способность желания очень непринуждённо различают в созерцаниях образы предметов, хотя сами разделить созерцания на отдельные образы не могут.
Само возникновение рассудка связано с несовершенством
способности желания.
Способность желания активизируется, и играет с ней скверную шутку.
Это и делает рассудок, создавая возможность для
способности желания оценивать этот предмет (сравнивая с имеющимся шаблоном), испытывать эмоции и активизировать целенаправленную волю.
Между рассудком и
способностью желания существует и обратная связь.
И всё это в первую очередь нужно
способности желания, т.к. ей постоянно необходимо опознавать в созерцаниях образы желательных и нежелательных предметов.
Как же
способность желания опознает свои объекты?
Обладает ли способность суждения, составляющая в ряду наших познавательных способностей промежуточное звено между рассудком и разумом, также своими априорными принципами, конститутивны ли они или только регулятивны (следовательно, не имеют собственной области) и предписывает ли она чувству удовольствия и неудовольствия как промежуточному звену между способностью познания и
способностью желания априорные правила (так же, как рассудок предписывает априорные законы первой, а разум – второй) – этим занимается данная критика способности суждения.
Ибо хотя сами по себе они ничем не способствуют познанию вещей, они всё-таки принадлежат только познавательной способности и свидетельствуют о непосредственном отношении этой способности к чувству удовольствия и неудовольствия по какому-то априорному принципу; этот принцип не смешивается с тем, что может быть определяющим основанием
способности желания, поскольку принципы этой способности априорно содержатся в понятиях разума.
Поэтому пока следует по крайней мере предположить, что способность суждения также содержит для себя априорный принцип, а поскольку со
способностью желания необходимо связано удовольствие или неудовольствие (предшествуют ли они, как в низшей степени, этой способности её принципу или, как в высшей, следуют только из его определения моральным законом), способность суждения также будет способствовать переходу чистых познавательных способностей, т. е. переходу от области понятий природы к области понятия свободы, подобно тому как в логическом применении она делает возможным переход от рассудка к разуму.
Напротив, принцип практической целесообразности, который должен мыслиться в идее определения свободной воли, есть принцип метафизический, так как понятие
способности желания как воли должно быть дано эмпирически (оно не принадлежит к трансцендентальным предикатам).
Осуществление каждого намерения связано с чувством удовольствия; если условием намерения служит априорное представление, как в данном случае принцип для рефлектирующей способности суждения вообще, то чувство удовольствия также определено априорным основанием и значимо для каждого, причём только посредством отношения объекта к познавательной способности; понятие целесообразности здесь ни в коей мере не принимает во внимание
способность желания и, следовательно, полностью отличается от всякой практической целесообразности природы.
Если эмпирический разум в своём практическом применении говорит нам, что мы должны и чего не должны делать, чтобы реализовать цели, вытекающие из нашей естественной способности желать и заключённые в цели нашего собственного счастья, то чистый разум предписывает нам закон, который совершенно не принимает во внимание нашу эгоистическую, естественную
способность желания и подчинение которому воли не может быть обусловлено ничем иным, кроме как уважением, которое вызывает в нас категорический императив действовать таким образом, чтобы практический принцип, которому соответствует действие, мог во все времена рассматриваться одновременно как принцип общего законодательства.
Как ещё помогает рассудок
способности желания?
Или жизнь как
способность желания порождает абсурд самой жизни через «подчинение» высших способностей животной страсти.
Ибо они касаются лишь возможности вещей в соответствии с понятиями природы, для чего необходимы не только средства, встречающиеся в природе, но и воля (в качестве
способности желания, а тем самым и природной способности), поскольку она может быть определена в соответствии с этими правилами движущими силами природы.
Второе положение следующее: поступок из чувства долга имеет свою моральную ценность не в той цели, которая может быть посредством него достигнута, а в той максиме, согласно которой решено было его совершить; эта ценность зависит, следовательно, не от действительности объекта поступка, а только от принципа воления, согласно которому поступок был совершён безотносительно ко всем объектам
способности желания.