Цитаты со словом «тумба»
Похожие цитаты:
Чем пьедестал выше, тем угол падения больше.
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Стол — единственное место, где люди не скучают с первой же минуты.
Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бы бросаться камнями в других.
Я хочу воспользоваться возможностью и бесконечно извиниться перед владельцами благородных и неблагородных мест, а также сотен частных домов, офисов, панелей машин, столов, каминов и других доступных полированных поверхностей.
Человеческое тело — это дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в дом и любить нас.
Право - это узкое одеяло на двуспальной кровати, когда ночь холодная, а на кровати - трое. Одеяла не хватит, сколько его ни тащи и ни натягивай, и кому-то с краю не миновать воспаления лёгких.
План был прост: взломать дверной замок, съесть в буфете все сосиски, взять из кассы всю мелочь и скрыться.(рассказ «Мой кумир»)
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Ещё бы: когда такая холодная осень,Хочется оказаться дома и смотреть телик,А тут надо кого-нибудь подброситьЗа небольшое количество денег.
Двери дворцов не так высоки, как думают: пройти в них можно только нагибаясь.
Прогресс: вначале был простой стул, потом — электрический.
После правильно выполненной серии экстензии для ног, за которой следует правильно выполненная серия жимов ногами, у вас должно возникнуть ощущение, что вы взобрались на высокую башню с автомобилем на плечах.
Мы так долго стояли на краю пропасти, что стали называть этот край родным.
Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что
пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Просто запомните: по лестнице успеха нельзя забраться с руками в карманах.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Кирпич: Я лучше знаю, каким все должно быть: прямоугольным.
Россия пугает меня — люди в автобусах выглядят так, словно их везут на электрический стул.
Люди похожи на статуи: их привыкают видеть на одном месте.
Одно зеркало важнее целого ряда портретов.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Свет в конце туннеля оказался светящейся надписью «ВЫХОДА НЕТ».
Умирать нетрудно. Даже маленький котёнок на это способен. («Кот, проходящий сквозь стены»)
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке.
«На вашем месте я бы сидел на месте».
Кино состоит из экрана и множества кресел, которые нужно заполнить.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Дом кладут по кирпичу, а роль складывают по маленьким действиям.
В Америке, в Скалистых горах я видел единственный разумный метод художественной критики. В баре над пианино висела табличка: «Не стреляйте в пианиста — он делает всё, что может».
Никакой канат, никакая, даже самая толстая проволока не способны так сильно тянуть и так прочно удерживать, как любовная сеть.
Бери вещи за гладкую ручку.
Я верю, что рай — такой большой ресторан, где за соседними с тобой столиками выпивают Луис Бунюэль, Эрих фон Штрогейм, Ясудзиро Одзу.