Цитаты со словом «пехотинец»
Русский
пехотинец храбр, упорен и довольствуется малым, но безынициативен… В истории войн можно встретить лишь редкие примеры такого упорства и стойкости… Правда, здесь сыграл определённую роль политический террор, но всё же объяснение следует искать в тяжёлой борьбе русского народа с природой, борьбе, которая со временем превратилась в непонятную для европейцев способность терпеть и переносить нужду, в пассивную храбрость и фатализм, которые оказывали и продолжают оказывать влияние на политическое развитие.
Похожие цитаты:
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Не солдат, кто других убиваетНо солдат, кто другими убит.
Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.
«Линия Маннергейма» — это финские солдаты.
Армия принципов прорвется там, где не прорвется армия солдат.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
...«ибо, если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть
только штыком».
Не таскайте за собой больших обозов, главное быстрота и натиск, ваш хлеб в обозе и ранцах врагов.
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
Дисциплина — искусство внушать солдатам больше страха перед офицерами, чем перед врагом.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Воин, павший в бою, доблестнее спасшегося бегством.
Если бы наши солдаты понимали из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны.
Суда не предназначены для путешествия господ офицеров с образовательной целью. Они назначены для боя. Им принадлежит личный состав, каждому свой, а не наоборот.
В конечном счёте солдатский ранец не тяжелее, чем цепи военнопленного.
В ранце каждого солдата лежит жезл маршала.
Во флоте Чарльза Второго были джентльмены, были и моряки. Но моряки не были джентльменами и джентльмены были не моряками.
Всадник без головы сам по себе не страшен, страшно, когда он скачет во главе эскадрона.
«Меня только танком можно остановить»
Мы вырастали в надежде реванша, в культе знамени, в атмосфере обожания армии… Это было время школьных батальонов и как обычное зрелище можно было видеть учителей, ведущих военным строем свои войска учеников.
Личный фактор на корабле – командир!
Окопы идей гораздо лучше, чем окопы из камней.
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля — дура, штык — молодец.
Там, где пройдет олень, там пройдет и русский солдат. Там, где не пройдет олень, все равно пройдет русский солдат.
Талант признают только тогда, когда он шагает по трупам, и нужны тысячи снарядов, чтобы пробить себе брешь в Фортуне.
Быть искренним в жизни значит вступить в бой с неравным оружием и бороться с открытой грудью против человека, защищенного панцирем и готового нанести вам удар кинжалом.
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
Я пришёл бы к вам раньше, но меня задержала храбрость ваших солдат.
Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.
В двух шеренгах сила, в трех полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает.
Человек бесчеловечен, пока стремится жить, прикрываясь пулемётами, пушками и танками.
Офицер-воин есть лицо, крепостью духа своего превосходящее подчинённых ему в бою.
Писателю необходима такая же отвага, как солдату: первый должен так же мало думать о критиках, как второй — о госпитале.
Стал первым королем удачливый солдат.
Я не разбойник, грабящий караваны. Мужчина должен по-мужски встретить врага на поле боя, один в один.
Для англичанина, американца, русского весь мир представляет поле деятельности... Только мы, французы, такой „благоразумный“ народ, что сидим на одном и том же месте, если нас не оденут по-солдатски. Мы живем там, где родились.
Армейская дисциплина тяжела, но это тяжесть щита, а не ярма.
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.
Хорошо быть линкором. Башню снесло, четыре осталось.