Цитаты со словом «занятный»
Похожие цитаты:
Как замечательны, интересны, оригинальны люди — на расстоянии.
Мне нравится история Человека-слона, она во многом похожа на мою. Когда я думаю о нем, то часто плачу, потому что вижу себя в этой истории. Но нет, я никогда не хотел купить его скелет, это очередная глупая выдумка.
Книги нужны, чтобы напомнить человеку, что его оригинальные мысли не так уж новы.
Каждый предмет рассказывает историю; если ты знаешь как её прочесть!
Будьте менее любопытны о людях, но более любопытны об идеях.
Превосходные слова! Любопытно, где вы их украли?
В кино мне кажется интересным то, что ничего не нужно придумывать. Кино мне интересно тем, что оно способно быть немного всем на свете. Это живопись, которая может быть услышана как музыка.
О добрых людях очень легко, интересно говорить и писать. Потому что добрые люди очень разные и интересные. А плохие — все одинаковые и неинтересные.
Интересно, когда я пишу всякую дурашливую галиматью, это выглядит искренне, когда же пишу правду, все думают, что я шучу.
Мы ценим своих друзей не за то, что нам интересно с ними, а за то, что им интересно с нами.
Говорите правду — и вы будете оригинальны.
Нет более приятного ощущения, когда ты сочиняешь что-то, что является частью тебя, и ты, в некотором смысле, собираешься сообщить это кому-нибудь ещё.
Есть два способа живо заинтересовать публику в театре: при помощи великого или правдивого. Великое захватывает массы, правдивое подкупает отдельных лиц.
Хуже всего зануды с интересной биографией.
Почему люди скучные бывают вполне счастливы, а люди умные и интересные умудряются в конце концов отравить жизнь и себе, и близким?
Оригинальная мысль? Нет ничего легче. Библиотеки просто набиты ими. (Лжец)
На свете есть столь серьёзные вещи, что говорить о них можно только шутя.
У прохожих идиотские лица — и как мы до такого докатились? Можно ли представить подобное зрелище в древности, например в Афинах?
Математика может быть занимательной, математические фокусы — впечатляющими, отношения, в которые вступают между собой цифры — причудливыми. Числа не управляют миром, но показывают, как управляется мир.
Наши пассажиры не раз рассказывали своим знакомым как весело было лететь и каким забавным было видео о правилах безопасности на борту самолета.
Подлинная история всегда страшнее того, что можно о ней выдумать.
Если по телевизору вы видите отличный фильм с первоклассными актёрами, интересным сюжетом и потрясающими диалогами, — это значит, что вы смотрите рекламу.
Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.
В России действительно удалось сказку сделать былью, правда сказку выбрали уж больно страшную.
Вот этого как раз и надо остерегаться — изображать странным то, в чем ни малейшей странности нет. Дневник, по-моему, тем и опасен: ты все время начеку, все преувеличиваешь и непрерывно насилуешь правду.
Когда живешь один, вообще забываешь, что значит рассказывать: правдоподобные истории исчезают вместе с друзьями.
Много придумано для того, чтобы не думать.
«Мир Ā». Этот широко известный роман начал свой путь в качестве претенциозного, глупого, дико сложного и противоречивого журнального сериала.
О, боже! Интересно, какой дурак впервые придумал поцелуй.
Экстравагантная выдумка сегодня — холодный факт завтра.
Остерегайтесь бочки меда с ложкой дегтя тьюринга, где все возможно, но все интересное слишком сложно.
История того, что есть, — это история того, что было и того, что будет.
Странное свойство моей физиономии: всем кажется, что меня только что где-то видели. (
7 серия)
Люди со вкусом — престранная каста: у них есть свои собственные маленькие святые, которых никто не знает.
«Мне всегда нравилось заниматься немного сюрреалистической ситуацией и представлять её на реалистичной основе».
Вся древняя история не более чем вымысел, с которым все согласны.
Есть только одно действительно неистощимое сокровище — это большая библиотека.
Ищите людей, разговор с которыми стоил бы хорошей книги, и книг, чтение которых стоило бы разговора с философами.
…Приятнее и полезнее «опыт революции» проделывать, чем о нём писать.
Но я ничего больше не вижу: сколько я ни роюсь в прошлом, я извлекаю из него только обрывочные картинки, и я не знаю толком, что они означают, воспоминания это или вымыслы.
Знать своих друзей — это чрезвычайно опасная вещь.
Всё-таки жаль, что не придумали такой премии для писателей, которым удается воздержаться от соблазна подарить миру ещё одну негодную книгу.
Для меня было очень неприятным открытием, что многие воспринимают нас как музыкальную буффонаду! Самоирония — пожалуйста, но прикола в моих песнях нет.