Цитаты со словом «асфиксия»
Похожие цитаты:
Суть медицинской науки — в умении ставить диагноз заболевания, руководствуясь данными о смерти, этим заболеванием вызванной.
во время шоковой терапии в 90-х многим стало страшно. А мне - нет. Для меня это была дестабилизация, пришедшая на смену патологии. Мы начали выздоравливать через шок. Хотя терапия и затянулась... (2004)
Земля, сказал он, имеет оболочку; и эта оболочка поражена болезнями. Одна из этих болезней называется, например: «человек».
По отмирании воли смерть тела уже не может быть тягостной.
Я принимал амнезию за высшую свободу — в наше время это достаточно распространенное заболевание.
Всякое приспособление есть частичная смерть, исчезновение частички индивидуальности.
Надежды — это нервы жизни; в напряженном состоянии они мучительны, перерезанные они уже не причиняют боли.
Нет ли других пострадавших? (Последние слова Роберта Кеннеди перед потерей сознания и смертью)
В каждое начинание необходимо впрыснуть определённую дозу анархии — ровно столько, чтобы и застоя избежать, и распада не допустить.
Легче умереть, не думая о смерти, чем думать о ней, даже когда она не грозит.
Не мёртво то, что в вечности живёт, Со смертью времени и смерть умрёт.
Многие люди умирают не от своих болезней, а от лекарств.
Раздражительность и нелюбовь к окружающим это серьезный недуг. Начинать избавляться от них надо сразу же при появлении первых симптомов, поскольку со временем эта болезнь обретает тяжелый характер, а часто и губит больного.
Жизнь — болезнь, сон — паллиативное средство, смерть — радикальное излечение.
Человек — просто недолговечный сосуд для переваривания пищи, он желает наслаждаться жизнью, а его подстерегает смерть. (Смерть героя)
Если бы я знала, что оно безобидное, я бы убила его сама. («Помутнение»)
Депрессия, самоубийство часто оказывались результатом неправильной диеты.
Умереть — дело скорое и лёгкое, жить значительно труднее.
Человеку развитому смерть страшна не болью, а разрушением плана.
Настоящее знание заключается в том, чтобы освободиться от страстей, разорвать повторяющийся цикл рождения, смерти и перерождения. В этом — цель.
Все мы стараемся изо всех сил, чтобы не выздороветь, — ведь выздоровление от всех болезней есть смерть.
Энтузиазм не может долго подхлёстывать человека. Во всякой работе существуют естественные ритмы. Сравнительно долгое нарушение их приводит к надрыву, к депрессии.
Столетия — минуты в великом процессе развития человечества. Но восходящая кривая имеет свои понижения, и очень неприятно попасть в момент такого понижения.
Мы подвергаемся действию психических микробов и находимся в опасности быть психически зараженными. (Под психическими микробами Бехтерев подразумевал внушение)
— При жизни я был твоей чумой — умирая, я буду твоей смертью.
Если у человека нет цели, то жизнь его есть не что иное, как продолжительная смерть.
Не бойся смерти, тогда наверное победишь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Подобно тому как наше рождение принесло для нас рождение всего окружающего, так и смерть наша будет смертью всего окружающего.
Во многих войнах я воевал… но теперь, думаю, я проиграю эту последнюю битву… (О своей язве желудка, от которой Маннергейм впоследствии скончался)
Убеждённость, что ваша работа необычайно важна, — верный симптом приближающегося нервного срыва.
Книга — организм сложный. И любая ампутация, любое изменение, сделанное чужими руками, калечит её. Она может стать лучше, не важно, это будет уже не та книга!
«Мне кажется, что из современного искусства полностью ушла жизнь и всё это такая конвульсия, которая длится, может быть, лет десять. Жизнь происходит где-то в другом месте, во всяком случае не в области искусства»
Смерть одного есть начало жизни другого.
Отсутствие смысла в жизни играет критическую роль в этиологии невроза. В конечном счете невроз следует понимать как страдание души, не находящей своего смысла.
Что случилось с этим миром! Начали умирать люди, которые раньше не умирали.
Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.
Давление и насилие могут вызывать отвращение, но не в силах излечить его.
Самые худшие болезни не смертельные, а неизлечимые.
Угроза человеку идет даже не от возможного губительного действия машин и технических препаратов. Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе..
Какая мне разница, что про меня скажут, когда я умру? Ведь я умираю, чтобы мне было все равно, что про меня скажут.
Три бедствия есть у человека: смерть, старость и плохие дети. От старости и смерти никто не может закрыть двери своего дома, но от плохих детей дом могут уберечь сами дети.