Неточные совпадения
— Аркадий Макарович, мы оба, я и благодетель мой, князь Николай Иванович, приютились у вас. Я считаю, что мы приехали к вам, к вам одному, и оба просим у вас убежища. Вспомните, что почти вся судьба этого святого, этого благороднейшего и
обиженного человека в руках ваших… Мы ждем решения от вашего правдивого
сердца!
Фетюкович даже и не возражал, он взошел только, чтобы, приложив руку к
сердцу,
обиженным голосом проговорить несколько слов, полных достоинства.
И вот, в тот же день вам передают грустную и подымающую
сердце историю об
обиженной женщине, передают вам, то есть рыцарю, девственнику — и о женщине!
Их властно привлекала седая женщина с большими честными глазами на добром лице, и, разобщенные жизнью, оторванные друг от друга, теперь они сливались в нечто целое, согретое огнем слова, которого, быть может, давно искали и жаждали многие
сердца,
обиженные несправедливостями жизни.
Если тебя изнасиловал какой-нибудь негодяй, — господи, что не возможно в нашей современной жизни! — я взял бы тебя, положил твою голову себе на грудь, вот как я делаю сейчас, и сказал бы: «Милое мое,
обиженное, бедное дитя, вот я жалею тебя как муж, как брат, как единственный друг и смываю с твоего
сердца позор моим поцелуем».
Над весенним шумом, почти непрерывно с утра до вечера, течет великопостный звон, покачивая
сердце мягкими толчками, — в этом звоне, как в речах старика, скрыто нечто
обиженное, кажется, что колокола обо всем говорят с холодным унынием...
В самой последней степени унижения, среди самой грустной, подавляющей
сердце действительности, в компаньонках у одной старой, беззубой и брюзгливейшей барыни в мире, виноватая во всем, упрекаемая за каждый кусок хлеба, за каждую тряпку изношенную,
обиженная первым желающим, не защищенная никем, измученная горемычным житьем своим и, про себя, утопающая в неге самых безумных и распаленных фантазий, — она вдруг получила известие о смерти одного своего дальнего родственника, у которого давно уже (о чем она, по легкомыслию своему, никогда не справлялась) перемерли все его близкие родные, человека странного, жившего затворником, где-то за тридевять земель, в захолустье, одиноко, угрюмо, неслышно и занимавшегося черепословием и ростовщичеством.
Если я выслушиваю жалобу человека, попавшегося впросак, угнетенного,
обиженного, принимаю эту жалобу к
сердцу, предпринимаю ходатайства, хлопоты — я тоже приношу жертву положительную.
С необычайной яркостью, в радужном тумане слез, застилавших глаза, встало перед ним лицо Анны Георгиевны, но не торжествующее, не самоуверенное, как всегда, а кроткое, с умоляющим выражением, виноватое, и сама она представилась ему почему-то маленькой,
обиженной, слабой и как-то болезненно близкой ему, точно приросшей навеки к его
сердцу.
— Отзовись, неведомый! — гудел и надрывался дрожащий колокол. — Отзовись, могучий и жалостливый! Взгляни на прекрасную землю: печальна она, как вдовица, и плачут ее голодные,
обиженные дети. Каждый день всходит над землей солнце и в радости совершает круг свой, но весь великий свет его не может рассеять великой тьмы, которой полно страдающее
сердце человека. Потеряна правда жизни, и во лжи задыхаются несчастные дети прекрасной земли. Отзовись, неведомый! Отзовись, могучий и жалостливый!
Самолюбие щемило,
обиженная любовь не засыпала и против воли бродила в ее
сердце — надо было убаюкать, уходить, задушить в себе и то, и другое — и вот, плодом этого «надо» у нее и являлось сомнение в Хвалынцеве, в его надежности.
Острая, мучительная жалость и беззаветная любовь наполнили мое
сердце при виде так незаслуженно
обиженной мною подруги.
Кузьма Терентьев, как бы пораженный этим властным голосом
обиженного им старика, без слов повиновался и ушел быстрыми шагами из монастырского двора. На
сердце у него стало легче; он убедился, что Петр Ананьев жив. Прямо от Новодевичьего монастыря он направился в дом Салтыкова. Он хотел поговорить с Фимкой о месте у Дарьи Николаевны.