Но другой вопрос, о том, имеют ли право отказаться от военной службы лица, не отказывающиеся от выгод, даваемых насилием правительства, автор разбирает подробно и приходит к заключению, что христианин, следующий закону Христа, если он не идет на войну, не может точно так же принимать участия ни в каких правительственных распоряжениях: ни в судах, ни в выборах, — не может точно так же и в
личных делах прибегать к власти, полиции или суду.
Неточные совпадения
Отв. — Те предписания, в которых Ной, Моисей и другие пророки дают право причинять
личный вред наносителям вреда, чтобы наказывать и уничтожать злые
дела.
Человек божеского жизнепонимания признает жизнь уже не в своей личности и не в совокупности личностей (в семье, роде, народе, отечестве или государстве), а в источнике вечной, неумирающей жизни — в боге; и для исполнения воли бога жертвует и своим
личным, и семейным, и общественным благом. Двигатель его жизни есть любовь. И религия его есть поклонение
делом и истиной началу всего — богу.
Позитивисты, коммунисты и все проповедники научного братства проповедуют расширять ту любовь, которую люди имеют к себе и к своим семьям и к государству, на всё человечество, забывая то, что любовь, которую они проповедуют, есть любовь
личная, которая могла, разжижаясь, распространиться до семьи; еще более разжижаясь, распространиться до естественного отечества; которая совершенно исчезает, касаясь искусственного государства, как Австрия, Англия, Турция, и которой мы даже не можем себе представить, когда
дело касается всего человечества, предмета вполне мистического.
Но не говоря уже о грехе обмана, при котором самое ужасное преступление представляется людям их обязанностью, не говоря об ужасном грехе употребления имени и авторитета Христа для узаконения наиболее отрицаемого этим Христом
дела, как это делается в присяге, не говоря уже о том соблазне, посредством которого губят не только тела, но и души «малых сих», не говоря обо всем этом, как могут люди даже в виду своей
личной безопасности допускать то, чтобы образовывалась среди них, людей, дорожащих своими формами жизни, своим прогрессом, эта ужасная, бессмысленная и жестокая и губительная сила, которую составляет всякое организованное правительство, опирающееся на войско?
Он сам даже ничего не делает, ему только кажется, что делает он, но в действительности творятся все те
дела, которые ему кажется, что он делает, через него высшею силою, и он не творец жизни, а раб ее; полагая же жизнь свою в признании и исповедании открывающейся ему истины, он, соединяясь с источником всеобщей жизни, совершает
дела уже не
личные, частные, зависящие от условий пространства и времени, но
дела, не имеющие причины и сами составляющие причины всего остального и имеющие бесконечное, ничем не ограниченное значение.
— Умереть, — докончил Юрин. — Я и умру, подождите немножко. Но моя болезнь и смерть — мое
личное дело, сугубо, узко личное, и никому оно вреда не принесет. А вот вы — вредное… лицо. Как вспомнишь, что вы — профессор, отравляете молодежь, фабрикуя из нее попов… — Юрин подумал и сказал просительно, с юмором: — Очень хочется, чтоб вы померли раньше меня, сегодня бы! Сейчас…
Вот как он говорил и вел свои дела, а дел у него была бездна, и все дела, не касавшиеся лично до него;
личных дел у него не было, это все знали; но какие дела у него, этого кружок не знал.
Неточные совпадения
В речи, сказанной по этому поводу, он довольно подробно развил перед обывателями вопрос о подспорьях вообще и о горчице, как о подспорье, в особенности; но оттого ли, что в словах его было более
личной веры в правоту защищаемого
дела, нежели действительной убедительности, или оттого, что он, по обычаю своему, не говорил, а кричал, — как бы то ни было, результат его убеждений был таков, что глуповцы испугались и опять всем обществом пали на колени.
Это
дело не мое
личное, а тут вопрос об общем благе.
—
Личные мнения тут ничего не значат, — сказал Сергей Иваныч, — нет
дела до
личных мнений, когда вся Россия — народ выразил свою волю.
Графиня Лидия Ивановна писала обыкновенно по две и по три записки в
день Алексею Александровичу. Она любила этот процесс сообщения с ним, имеющий в себе элегантность и таинственность, каких не доставало в ее
личных сношениях.
Михаил Васильевич Слюдин, правитель
дел, был простой, умный, добрый и нравственный человек, и в нем Алексей Александрович чувствовал
личное к себе расположение; но пятилетняя служебная их деятельность положила между ними преграду для душевных объяснений.