Однажды ты станешь чужой тем, кого любишь. День Перехода. Кошмар наяву. За свои восемнадцать лет Розель Сен-Сисмод слышала о нем бесконечно много. Но так и не успела как следует подготовиться. Она всегда была лишь вторым ребенком. Тенью, которая скоро уйдет из обычной жизни… чтобы встать на защиту Республики.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Рожденная второй предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
6. В Цензе
Комната маленькая и прямоугольная. Промозглая и незнакомая. Камера — не комната. Вся обстановка — небольшой унитаз в углу и стальная раковина. Напротив меня железная дверь. Во рту странный металлический привкус. Спина ноет. Стоит пошевелиться, как у меня вырывается стон — от холода и неподвижности застыли мышцы. Я словно в могиле. Тянусь за мечом, но он исчез, как и форма. На мне плотная полуночно-синяя сорочка с длинными рукавами и свободные брюки того же цвета с эластичным поясом. Я лежу, свернувшись в комочек.
Вытягиваю ноги. Ступни голые, пол ледяной. По ноге, выходя снизу штанины, спускается длинная трубка. Она крепится к мочеприемнику, почти полному. Сколько я здесь торчу?
Вытаскиваю катетер и отбрасываю его в сторону. Под рукавом на правой руке скрывается внутривенное устройство. Скорее всего, накачивает меня лекарствами и физраствором. Не знаю, чем именно, но хочу от него избавиться. Дергаю за него, а оно колется, пока я тяну за трубку. Желудок урчит, будто переваривает сам себя. Ни разу в жизни не испытывала подобного голода.
Пытаюсь встать. Вытягиваю руки и морщусь, а потом трогаю то место, куда попал дротик. Оно все еще болит. Поднимаю рубашку и рассматриваю большущий синяк над сердцем: черный и отвратительный, однако кое-где уже желтеющий. Застарелый синяк. Выходит, без сознания я давно?
На панели возле двери есть идентификационный сканер. Смотрю на руку: моя метка не подает признаков жизни. Однако я все равно пытаюсь ее просканировать. Мне отчаянно хочется отсюда выбраться — начинает душить клаустрофобия. По руке пробегает голубой луч. Дверь не открывается. Колочу в нее и до хрипоты зову на помощь, но никто так и не приходит.
Голые ноги мерзнут на ледяном полу. Я дрожу. Прячу руки под мышками и подпрыгиваю, пытаясь согреться. Потом изображаю в своей темной камере бой на мечах. Когда устаю, опять сворачиваюсь клубком и жду. Иногда за дверью раздаются шаги, и я тут же настораживаюсь, но они каждый раз проходят мимо. В какой-то момент снова засыпаю, а просыпаюсь уже не в одиночестве. По коже бегут мурашки.
— Интересно, что тебе снится? — произносит хриплый голос цензора. — Щеночки?
Он сидит на металлическом стуле. Длинные ноги вытянуты вперед, руки покоятся на бедрах. Воротничок щегольской белой сорочки расстегнут. На шее красные воспаленные полосы. Жесткая улыбка призвана меня запугать, и это работает.
Сажусь и прислоняюсь к стене. Протираю сонные глаза и киваю:
— Бывает, мне снится радуга. Щеночки и радуга. Вам, наверное, тоже. Где я?
Агент ухмыляется.
— А ты крепко спишь. Я даже решил, что ты притворяешься.
— Это все транквилизаторы, — говорю я, пожимая плечами. — Такое ощущение, что мы под землей.
Он склоняет голову набок.
— Так и есть. Ты мой почетный гость в Цензе.
Он снимает перчатки, по очереди вытягивает черные кожаные пальцы, разглаживая морщины. На левой руке золотым венцом сияет метка. Нимб Удела Добродетели. Золотые метки бывают у перворожденных или же у не прошедших обработку, серебряными они становятся только после Перехода. Этому типу примерно двадцать пять, так что последний вариант отметается.
Я удивленно распахиваю глаза. При всем моем богатом воображении, не могу представить, почему он сейчас не в столице, в поместье, набитом второрожденными слугами. Большинство перворожденных обладателей меток Удела Добродетели — элита. По меньшей мере работают судьями, правоведами, принадлежат к правящему духовенству, занимаются политикой или снабжением. В доминионе Добродетели живут множество перворожденных и второрожденных, которым суждено служить правящему классу, но они не носят метки этого Удела. У них знаки Камней или Мечей — других Уделов.
Моя семья принадлежит к аристократии Мечей. Они равны первенцам Удела Добродетели, но лишь потому, что мать из Просветленных. Другие перворожденные Мечи по статусу ниже перворожденных Добродетели. Не могу представить, каким образом такой человек попал в цензоры. В основном оперативники Ценза, конечно, первенцы, однако они из младших Уделов — Удела Атомов, касты ученых, или Удела Морей, жителей рыбацких деревень. Как известно, они ни по достатку, ни по статусу не равны перворожденному Добродетели.
— Как мне вас называть? — интересуюсь я, стараясь держаться невозмутимо.
— Виноват — не представился раньше! Агент Кипсон Кроу, перворожденный Удела Добродетели. Я из Милосердия.
Столица Добродетели — Непорочность. Милосердие — его побратим, где расположены самые большие поместья.
— И что вы здесь делаете, агент Кроу? Разве вы не должны жить в столице, принимать новые законы для второрожденных и богатеть?
Агент Кроу растягивает губы в улыбке, и угольно-черные линии у его глаз изгибаются.
— Оказывается, принимать законы не так интересно, как следить за их исполнением.
— Что вам от меня нужно, агент Кроу?
— Зови меня Кипсон. А тебя как прикажешь называть?
— Просто моим именем.
— Это каким же?
— Вы знаете, что меня зовут Розель Сен-Сисмод.
— Неужели? Я все еще пытаюсь выяснить, кто ты такая.
— Ничего подобного.
— Намекаешь, что я вру? — Его голос звучит скорее недоверчиво, чем возмущенно.
— Вы верите, что я Розель Сен-Сисмод. Так что же вам от меня так нужно, что пришлось держать взаперти?
— Возможно, хочу узнать тебя получше?
— Зачем? Я второрожденная. Вы — первенец. Нет никакого смысла.
— Ты меня интригуешь.
— Как это?
— Розель, которую я видел на экране, казалась маленьким роботом с виртуальным доступом, — отвечает Кроу.
Он имеет в виду беспилотники с камерами, что неотступно сопровождали меня большую часть жизни, транслируя потоковое видео на каналы доступа. Мне предоставляли несколько часов уединения в день, но в основном моя жизнь была открытой книгой, которую нередко изучали вуайеристы с садистскими наклонностями вроде агента Кипсона Кроу.
— Думал, я ее знаю, но ты — точно не она. Розель бы никогда на меня не набросилась. Она бы подчинилась старшему по званию.
— Вы выстрелили мне прямо в сердце. В упор. Некоторые инстинкты невозможно подавить. Например, инстинкт выживания.
— Какие опасные вещи ты говоришь. Звучит как измена, — с леденящим душу весельем заявляет Кроу.
— Почему вы на базе Мечей, агент Кроу? Вы ведь не просто так здесь оказались? Это место не для вас. То есть работа в Цензе идеально вам подходит, но не эти подвалы. Это ниже вашего достоинства. — Я внимательно наблюдаю за лицом Кроу, стараясь уловить скрытые подсказки, как учил делать Дюна при допросе противника. Агент Кроу почти не выдает себя, только в глазах неуловимо мелькает какая-то тень. — Вы здесь не по своей воле. Вы наслаждаетесь своим амплуа охотника, но… вам пришлось пойти на это, потому что… — вслух размышляю я. Кроу косится на свою метку. — Потому что ваша метка не всегда была золотой. Раньше она была серебряной. Вы из второрожденных. — Мое сердце колотится, как у испуганного кролика.
— У меня была старшая сестра. Она умерла, — без капли раскаянья заявляет Кроу.
— Что с ней произошло?
— Несчастный случай. Понимаешь ли, в отличие от меня, Саба не умела плавать. Никто не научил бедную овечку — ведь она была перворожденной. Родители так тряслись над ней, все переживали, как бы она не поранилась. Одним прекрасным утром ее нашли плавающей лицом вниз в утином пруду.
Он убил ее — это видно по его глазам. Я уж думала, что он не может напугать меня сильнее, но я пугаюсь.
— Какое несчастье. И тогда ваши родители…
— Решили, что какое-то время мне лучше реализовать себя где-нибудь подальше, за пределами Удела Добродетели.
То есть они не могли обвинить убийцу, потому что тот стал их единственным наследником. Либо род продолжит Кипсон Кроу, либо кровная линия зачахнет. Собственность и активы родителей будут перераспределены, а им самим назначено скромное содержание. Возможно, их бы даже переселили в Удел Солнца или Удел Камня — без наследника или разрешения и возможности завести нового, им не позволили бы остаться в Уделе Добродетели.
— И как же, по их мнению, вы должны себя реализовать?
— О, у меня много интересов. Один из них — охота на третьерожденных. Другой — пытки, но ты уже и так догадалась. Это написано у тебя в глазах, таких синих, таких огромных. Ты ведь все видишь, правда? Ты сразу признала меня своим господином и напугалась, потому и отреагировала соответственно.
— Вижу, — бормочу я.
Но я его не только вижу, но и чувствую. Весь его облик кричит о жестокости. Она тянется ко мне ледяными пальцами и холодит до мозга костей.
— Родители хотели, чтобы я избавился от этих наклонностей, особенно до того, как женюсь и возглавлю семью. Но у меня есть небольшой секрет. — Агент Кроу наклоняется ближе и шепчет: — Сомневаюсь, что мне когда-нибудь наскучит наслаждаться болью.
Он встает, медленно снимает плащ и бросает его на спинку стула. Расстегивает одну за другой золотые запонки в форме нимба, убирает их в карман брюк, а потом закатывает рукава. Кладет руки на пряжку ремня, с мучительной неспешностью расстегивает ее и резко вытягивает ремень из петель. Тот же самый ремень, которым я его душила.
Поднимаюсь, расставляя ноги на ширину плеч. Руки принимают оборонительную позицию. А вот страх контролировать сложнее.
— Я не дам себя пытать, агент Кроу. Мы же знаем, что у вас нет причин. Моя личность уже не ставится под сомнение, и это не допрос.
— Ты напала на меня. Подобная агрессия подозрительна. Солдаты видели твою реакцию на укол транквилизатора — это обычная процедура, когда невозможно проверить человека. Что и дает мне основания продолжать допрос.
— Вы можете установить, кто я, просто взяв образец волоса, — отвечаю я и отодвигаюсь, потому что Кроу тем временем пытается приблизиться.
— Предпочитаю взять образец крови.
Жду, что он предпримет. Кроу наматывает один конец ремня на кулак, отводит руку назад, бросает вперед и попадает по моему предплечью, поднятому в защитном блоке. Плотная ткань рукава смягчает удар, но отметины останутся. Впрочем, боль я едва замечаю. Дав ремню обвить мою руку, хватаюсь за него второй рукой, не давая противнику дернуть его обратно, и тяну к себе.
Босой ногой пинаю Кроу в живот так сильно, как только могу, вырывая ремень. Агент отлетает назад с гримасой боли и удивления на лице. Я не жду, пока он придет в себя. Когда Кроу складывается пополам, наношу удар ногой в челюсть. Агент спотыкается, а я с разворота бью его в голову. Он качается из стороны в сторону.
Дверь камеры открывается. Покосившись в ту сторону, вижу женщину в гражданской одежде в сопровождении еще одного оперативника Ценза, облаченного в черный кожаный плащ, такой же, как у Кроу. За ними следует несколько второрожденных солдат, некоторых я узнаю — видела их в Горне на обломках крушения после вражеской атаки. Среди прибывших выделяется хмурый Хоторн — он выше всех почти на голову.
— Я допрашиваю задержанную! — орет на незваных гостей Кроу, вытирая рукавом окровавленный рот, и громко щелкает ремнем.
— Похоже, без подмоги вам не справиться, — парирует Хоторн, показывая на наливающийся красный след на щеке агента.
— Прости, что прервали, старик, — перебивает Хоторна незнакомый цензор, — но, похоже, личность задержанной больше не вызывает сомнений. Образец волос, взятый по приезде, подтвержден. Это Розель Сен-Сисмод, вторая дочь Верховного Меча. — Он поднимает руку, показывая голографический чип, сверкающий в тусклом свете. — Я принес новую метку.
Кроу закипает от ярости. Его светлые волосы спутанными прядями спадают на лоб.
— Я не передавал образец волос на анализ, агент Лосиф. Каким образом его подтвердили?
Агент Лосиф переминается с ноги на ногу.
— Это Луна Агнес, — он указывает на привлекательную женщину. — Она второрожденный адвокат, приписанный к армии. Агнес подала ходатайство об освобождении второрожденной Сен-Сисмод.
Кроу с прищуром смотрит на соблазнительную рыжую леди.
— Здесь ее полномочия недействительны. — Он берет себя в руки и снова начинает вести себя холодно и расчетливо.
Я все еще стою в оборонительной позиции: Кроу непредсказуем, ведь он считает, что обладает абсолютной властью.
Агнес расправляет плечи, демонстрируя браслет с блестящим синим дисплеем. Она взмахивает им в сторону Кроу.
— Не хочется вас прерывать, однако пришло распоряжение транспортировать второрожденную Сен-Сисмод для дачи показаний. Также ей предстоит пресс-конференция, где она обратится ко всей Республике.
— Чье распоряжение? — рявкает Кроу.
— Просветленного Боуи. По его прямому указанию, второрожденная Сен-Сисмод должна дать интервью о нападении на ее доминион. Пересылаю вам подтверждение, — Агнес нажимает на дисплей браслета. Голубая подсветка падает на лицо агента Кроу. Он кладет свой ремень на металлический стул. Стучит по экрану коммуникатора, прокручивает послание от Агнес.
— Задержанная дала повод подозревать, что связана с предателями Республики. Допрос проводится с целью выяснения ее причастности к атаке на Удел Мечей.
— Неужели вы и правда хотите огорчить Просветленного Боуи? — удивляется Агнес, и ее вздернутая бровь прячется под рыжей челкой.
— Рискну, пожалуй, — сердито бурчит Кроу.
— Мы забираем задержанную согласно полученному приказу, — наставляя на Кроу винтовку, сообщает Хоторн. — Отойдите от девушки.
Гилад тоже поднимает оружие, двое других бойцов следуют его примеру.
Агент Кроу награждает Хоторна ледяным взглядом.
— Это же ты привез ее на базу. Разве сейчас ты не должен спасать своих собратьев из-под обломков рухнувшего города? А еще лучше, искать виновников. Необходимо выяснить, что она знает о нападении. Эта информация может быть полезна твоим второрожденным командирам. Я поделюсь данными, а вы заработаете «заслуги».
Боюсь даже дышать. Если они соблазнятся подкупом Кроу, мне больше никто не поможет. Но Хоторн не опускает оружия, а смотрит на меня.
— Розель Сен-Сисмод, приказываю вам идти с нами.
Я осторожно двигаюсь к Хоторну и двери, но успеваю сделать лишь шаг.
— Стоять! — рявкает Кроу.
Я замираю.
— Она не выйдет отсюда без метки. Ставить ее должны только мы. — Он подходит ко второму агенту и протягивает раскрытую ладонь. Лосиф бросает на нее блестящий голографический квадратик. Кроу сжимает метку в кулаке и демонстрирует вторую руку с имплантатором, который используется для введения чипов.
У меня по коже бегут мурашки.
Кроу открывает разъем прибора и вставляет метку внутрь. Раздается щелчок, и я вздрагиваю. Кроу заглядывает мне в лицо. В его взгляде бушует океан эмоций: злость, похоть, агрессия. Пытаюсь подавить дрожь…
Кроу берет меня за руку, потирая кожу между большим и указательным пальцами.
— Да у тебя здесь родинка, — замечает он.
Прикладывает инструмент рядом с родинкой и нажимает кнопку. Наконечник выбрасывает мне на кожу облачко белого дыма, чувствительность сразу притупляется. Тонкий лазерный луч делает надрез. Я прикусываю губу — жжется! Но боль вполне терпимая.
Поднимаются завитки пара. Агент Кроу глубоко втягивает в себя воздух, наблюдая за мной. Лазер гаснет; из цилиндрического корпуса инструмента показываются небольшие лапки. Они раздвигают разрезанную плоть, и внутрь ныряет стальной щуп. Он извлекает испорченный чип, покрытый кровью, и бросает его на пол. Потом ныряет обратно в инструмент, возвращается с новым идентификатором и водружает его на место.
Новая метка фиксируется в мышце, и я немного прикрываю веки: больно. Кроу наблюдает, смакуя мои страдания. Лапки и зажим снова втягиваются в имплантатор. Красный лазер закрывает разрез, оставляя за собой розовый пульсирующий шрам.
Кроу подносит мою руку к губам и целует бороздку. Я пытаюсь вырваться, но он держит крепко.
— Я буду мечтать о тебе, Розель, — обещает он.
У меня в жилах стынет кровь.
Моя новая метка в форме меча впервые светится. Она больше не золотая — серебряная, а значит, отныне я обработанная второрожденная, совершившая Переход. Агент Кроу ухмыляется, а я вырываю у него руку и направляюсь к двери. Меня сразу окружают Хоторн, Гилад и остальные солдаты.
Кроу поворачивается к Хоторну:
— Никогда не забываю ни лиц, ни оскорблений, — заявляет он.
— Я тоже, — парирует Хоторн, а ствол его винтовки все еще целится в агента.
Первыми выходят Лосиф и женщина с меткой в виде луны. Солдаты из отряда Хоторна выводят меня, сам он не опускает оружия до самого выхода из камеры, потом поворачивается и смотрит мне в глаза.
— Шевелись, — приказывает он с самым мрачным видом.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Рожденная второй предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других