Возлюбленная

Томас Харди (Гарди), 1892

Сорок лет талантливый скульптор Джоселин Пирстон до одержимости упорно трудится, мучается, страдает, пытаясь воплотить свою главную творческую мечту – создать статую женщины идеальной красоты. Однако воображение не помогает ваятелю: придуманный идеал мертв по определению. Пирстон понимает: чтобы воплотить терзающий его образ в камне, надо сначала найти его наяву. Например, среди обитательниц острова Виндилия…

Часть II

Молодой человек сорока лет

Когда Любовь зовет к служенью,

Покорен я могучей воле.

Все, что несет она с собой:

Богатство, счастье иль страданье, —

Приму с открытою душой.

Т. Уайетт

Глава 1

Прежний образ возвращается

Плодотворные годы художественных устремлений внезапно нарушила печальная новость: в Сандборне, куда отправился по совету врача, скоропостижно скончался отец.

Как опрометчиво напомнила Марсия во время ссоры, в быту Пирстон-старший проявлял скупость. Правда, сын никогда не испытывал ограничений в деньгах. Рачительный владелец каменоломни всегда оставался суровым хозяином и начальником, но в то же время был надежным казначеем, готовым платить хоть и бережливо, но справедливо. К всеобщему удивлению, на добыче камня старик сумел сколотить весьма значительный капитал, тем более для столь незаметного и скромного бизнеса, куда больше, чем представлял Джоселин. Пока сын воплощал эфемерные фантазии во вполне зримые и осязаемые формы, отец на протяжении полувека крушил скалы в проливе Ла-Манш, добывая материальную основу этих форм, а потом посредством лебедок и блоков, телег и барж отправлял добычу по всей Великобритании. Приведя в порядок все дела и, согласно отцовскому завещанию, продав бизнес, Джоселин обнаружил, что к тем двенадцати тысячам фунтов, которыми уже располагал благодаря собственным трудам и другим источникам, прибавилось еще восемьдесят тысяч.

Продав другую находившуюся в безусловном праве владения недвижимость, помимо каменоломни, поскольку жить на острове не собирался, Пирстон вернулся в Лондон. Он часто задумывался о судьбе Марсии. Когда-то он дал себе слово не беспокоить мисс Бенком, и в течение двадцати лет оставался верен обещанию, хотя порой, в минуты житейских невзгод, вздыхал о присущем своевольной особе надежном здравом смысле.

Судя по всему, родители мисс Бенком умерли, а сама Марсия на остров не вернулась. Вероятно, за границей она с кем-то связала судьбу, так что по девичьей фамилии ее искать было бесполезно.

Некоторое время после смерти отца Пирстон не появлялся в обществе, но однажды вечером от скуки принял приглашение знакомой светской львицы, нанял экипаж и отправился на площадь, в элегантный особняк, где та жила три-четыре месяца в году.

Едва кабриолет свернул за угол, как взгляду открылся впечатляющий ряд домов на северной стороне. У подъезда одного из них стоял знакомый лакей с факелом в руке. На балконе светились разноцветные китайские фонарики. Пирстон сразу догадался, что обычный «небольшой ранний прием» в данном случае перерос в нечто грандиозное и позднее. Он вспомнил о недавно случившемся политическом кризисе, убедительно объяснявшем расширение круга гостей графини Ченнелклиф. Дело в том, что ее дом оставался одним из немногих политически нейтральных светских сообществ, которые партийные деятели предпочитали откровенно ангажированным собраниям.

Конец ознакомительного фрагмента.