Шпионский детектив (по следам Юлиана Семёнова…). Москва, 1937

Сергей Юрчик

Сюжет известного романа Юлиана Семёнова «ТАСС уполномочен заявить» автор опрокидывает в 1937 год. В жуткой атмосфере разгорающихся репрессий верные долгу чекисты ведут поиск коварного врага, завербованного германской разведкой…

12

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер уделял массу внимания кадровым вопросам, тесно смыкавшимся с расовыми. Сидя у себя в штаб-квартире на Принц-Альбрехтштрассе, 9, он много времени посвящал изучению личных дел и разрешений на брак. Вот и сейчас он был занят разглядыванием фотографий очередной пары. Снимки лиц крупным планом, портреты во весь рост в купальных костюмах в обтяжку, подчёркивающих стати, лежали перед ним на столе. Не слишком доверяя справкам, свидетельствам и заключениям экспертов расового ведомства, рейхсфюрер лично орудовал измерительным циркулем и линейкой, не пренебрегал даже и лупой.

Рейхсфюрера не волновали издевки и насмешки недоброжелателей, тем более, что никто не решался смеяться открыто. Пусть бы попробовали! СС делали шаги, имеющие огромное значение, и будущее принадлежало им.

Жизнь Генриха Гиммлера складывалась так, что ему постоянно приходилось терпеть унижения. От природы, от партайгеноссен, от спесивых армейских генералов. Близорукость помешала начать военную карьеру юнкером, да и мировая война завершилась не вовремя, восемнадцатилетний Генрих едва успел пройти первоначальную подготовку в одиннадцатом баварском пехотном полку, окончить школу подпрапорщиков и пулемётные курсы, как уже пришлось демобилизоваться. Впрочем, худа без добра не бывает, теперь он создаёт собственную армию, со своей системой званий, формой и знаками отличия. Идею подал ещё Эрнст Рём. Впрочем, его расстреляли…

Самым главным унижением была болезнь. Проклятая аллергия. Она впервые проявилась, а может быть и поразила его, когда после провала пивного путча он сдуру примкнул к ордену артаманов и приобрёл птицеферму. Артаманы проповедовали духовное оздоровление, труд на своей земле, здоровое питание, зачатие и воспитание детей на лоне природы и прочий идеализм. Как будто для того, чтобы нести народу новую религию «земли и крови», одному из её основателей нужно было самому чистить загаженные куриные клетки! Прошло уже более десяти лет, а дрожь всё ещё пробегает по коже при воспоминаниях об омерзительной вони, битых яйцах и разлетающемся пухе. С тех пор обострённое стремление к чистоте, аккуратность и педантизм во всём укоренились в его натуре. Чёрный мундир без единой пылинки, хрустящая крахмалом белоснежная сорочка, идеально лежащая на рукаве алая повязка со свастикой…

Нет, не слабость нервов вызывала рвотные спазмы, когда отсечённая ножом гильотины голова очередного врага падала в корзину с опилками! Напрасно треплются злые языки. Запах крови и частицы пыли — вот причина.

Он был одним из ветеранов движения. 8 ноября 1923 года именно он и капитан Рём повели колонну от пивной «Лёвенбройкеллер» на захват баварского военного министерства, и потом штурмовики под его, Гиммлера, предводительством удерживали здание целые сутки — пока не стало ясно, что путч провалился. Он оказал фюреру и партии неоценимые услуги 30 июня — 2 июля 1934 года, в «дни длинных ножей», которые потом почему-то назвали «ночью».

После прихода фюрера к власти распоясавшиеся штурмовики дискредитировали партию, грабя дома, квартиры и магазины, не только еврейские. Высшие руководители СА промышляли тем, что арестовывали состоятельных людей и требовали выкуп за освобождение. Эрнст Рём жил в содомитском разврате, превратив свой штаб в подобие дорогого борделя с красными плюшевыми диванами и портьерами, коврами, картинами и огромными зеркалами. И этот человек формально стоял над ним, рейхсфюрером! Элитные охранные отряды партии всё ещё оставались в тени корпуса штурмовиков! Всему этому следовало положить конец. По приказу фюрера Генрих Гиммлер с незаурядным рвением организовал молниеносную акцию уничтожения зарвавшихся негодяев. Служба безопасности СС Рейнгарда Гейдриха, лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» Зеппа Дитриха и батальон СС «Мёртвая голова» Теодора Эйке выполнили грязную работу. В числе расстрелянных вполне естественно оказались якшавшиеся с Рёмом отставные генералы Фердинанд фон Бредов и Курт фон Шляйхер — бывший канцлер. Последнего застрелили на его вилле, на выстрелы примчалась жена, её сдуру застрелили тоже. Чуть было не схлопотал пулю и вице-канцлер Франц фон Папен, тоже отставной офицер, тоже бывший канцлер, знаменитый разведчик, бывший кайзеровский военный атташе в Североамериканских Соединённых штатах. Под горячую руку эсэсовцы пристрелили его секретаршу, спичрайтера и пресс-атташе, но не решились поднять руку на действующего члена правительства…

Военная каста затаила злобу на рейхсфюрера. Армейские генералы выжидали момент, чтобы отомстить. И отомстили, изощрённо унизив при этом.

Сначала военный министр фон Бломберг по прозвищу «Резиновый лев» и командующий сухопутными войсками фон Фрич потребовали реабилитации Шляйхера и Бредова. Они утверждали, что армии нанесено неслыханное оскорбление. Они требовали извинений! Фюрер оказался в щекотливом положении. С одной стороны, он не хотел ссориться с генералами, с другой — не мог уронить авторитет СС, — вооружённого отряда партии. Дело кончилось тем, что на одном из совещаний с военными он лично выразил сожаление, назвав произошедшее «досадным недоразумением». Затем фюрер распорядился передать в военное министерство «для ознакомления» документы, касавшиеся обстоятельств всех прискорбных происшествий. Казалось, инцидент был исчерпан, но тут Резиновый лев нагло отказался вернуть документы. Мало того, он посоветовал родственникам расстрелянных требовать в судебном порядке денежной компенсации. Это уже выходило за рамки приличий! Бог с ней, с компенсацией, но выносить на какой-то там суд секретные документы СС было недопустимо!

На этот раз фюрер умыл руки. «Я никому не позволю становиться между мной и армией!» — заявил он. Оставалось выпутываться самим. Фюрер стоял над схваткой, наблюдая, кто выйдет победителем.

Гейдрих предложил действовать нахрапом. С ведома и согласия рейхсфюрера он отправил на Бендлерштрассе, в военное министерство, четверых гестаповцев. Они вломились в здание, разыскали соответствующий отдел и потребовали выдачи документов. Начальник отдела резонно ответил, что это невозможно без приказа командования, тогда гестаповцы пригрозили оружием. Пока армейские офицеры в замешательстве перебирали папки, в помещение ворвались опомнившиеся караульные, вооружённые пистолет-пулемётами, и разоружили налётчиков. В тот же день их расстреляли в подвале, кремировали тела, а урны с прахом отправили по почте наложенным платежом в штаб-квартиру рейхсфюрера. Точно так же поступали в СС с врагами режима, высылая прах родственникам.

Это был плевок в лицо, и пришлось молча утереться. Но и этим унижением дело не ограничилось. Ещё когда рейхсминистр пропаганды и по совместительству гауляйтер Берлина Йозеф Гёббельс передал СС комплекс зданий на углу Принц-Альбрехтштрассе и Вильгельмштрассе, обнаружилось, что все телефонные номера прослушиваются, и не составило труда установить — кем. Служба криптографического анализа и радиоразведки «Форшунгсамт» при министерстве авиации занималась не только научными исследованиями. «Наци №2» и по совместительству глава авиации Герман Геринг, передав разведку военно-воздушных сил Абверу, а тайную полицию — Гестапо — в СС, многое всё же сохранил в своих руках. Не только «Форшунгсамт», но и, например, картотеку прусской контрразведки, заведённую ещё в кайзеровские времена легендарным Вильгельмом Штибером. Возможности людей Геринга позволили им оказать деятельную помощь Абверу в разработке и проведении спецоперации «Тевтонский меч» по устранению короля Югославии Александра и французского министра иностранных дел Луи Барту. Разумеется, Геринг на правах ближайшего соратника фюрера мог поручить своим орлам такое дело, как прослушивание телефонов секретных служб партии. Когда же Гейдрих, реализуя полномочия службы безопасности, поручил людям СД подключиться к телефонным линиям военного министерства и они глупо прокололись и попались, дело вновь чуть не закончилось унизительной выходкой с расстрелом и кремацией.

Вроде бы после «ночи длинных ножей» авторитет СС окончательно окреп. Фюрер даже издал приказ, которым придал охранным отрядам статус самостоятельной организации внутри партии. Там же говорилось, что рейхсфюрер отныне напрямую подчинён вождю партии. Вот тут и скрывался подвох. Напрямую — ещё не значило непосредственно. На практике «прямое» подчинение реализовывалось через главу «партийной канцелярии» и партийной бюрократии, рейхсминистра без портфеля Рудольфа Гесса. Гесс был могущественным человеком, соперником Геринга, и могущество его основано было на финансах. В «Фонд Адольфа Гитлера» поступали пожертвования от германских промышленников и банкиров, а «Фольксдойче миттельштелле» собирало деньги с немцев, проживающих за пределами Рейха, среди которых тоже было немало состоятельных людей. Оба живительных источника контролировал Гесс. Гиммлер так и не смог тогда пробиться к фюреру, чтобы оправдать СД, чтобы пожаловаться не на Геринга, нет, а на самоуправство подчинённой ему «Форшунгсамт». Сколько нервов пришлось спалить в подковёрной борьбе и интригах, чтобы получить право личного доклада! Гиммлер заподозрил даже, что «наци №2» Герман Геринг и «заместитель фюрера по партии» Рудольф Гесс сговорились против него, чтобы не позволять ему вырасти в полноценного конкурента в деле влияния на фюрера.

И это тоже пришлось молча проглотить. Увы, тягаться с такими китами как Геринг и Гесс было ему не под силу. К тому же германский генералитет у них у всех сидел костью в горле…

Тысячу раз прав был покойный начштаба штурмовых отрядов капитан Рём, будь он хоть трижды негодяем! От прусских солдафонов не дождёшься новых идей. Нужна новая армия. Но, разумеется, не орды разнузданных штурмовиков, и не народное ополчение времён Французской революции, как воображал в пьяном бреду несчастный голубой капитан. Дисциплина и строгое повиновение фюрерам всех рангов должны сцементировать СС, как и любую армию. Но есть и коренное отличие. Расовая чистота, строжайший отбор кандидатов-рекрутов именно по этому принципу — вот на чём будет строиться его армия, его «чёрный орден». Именно ему суждено было лучше всех понять фюрера, ему, а не Гессу, несмотря на то, что тот записывал мысли вождя в тюрьме Ландсберг и редактировал «библию национал-социализма». «Мне нужна молодёжь, жаждущая насилия, власти, никого не боящаяся, страшная… — говорил фюрер. — Свободный, прекрасный хищный зверь должен сверкать из её глаз!» «Я заглянул в глаза человеку будущего — и увидел в них смерть!» — сказал Ницше. «Я предвестник грозы и тяжёлая капля из тучи, — сказал Заратустра. — А имя той молнии — сверхчеловек! Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превозмочь». «Люди будущего», молодые юберменши, подрастали в орденских замках — Вевельсбурге, Кресинзее, Фогельзанге… Чёрный мундир с рунами в петлицах и фуражка с черепом на фоне скрещенных костей становились символом преображения.

Построить новый мир, чистый, как заснеженные вершины Гималаев, свободный как от мусора низших рас, так и от замшелых прусских кайзеровских традиций — вот сверхчеловеческая задача СС, поставленная самим фюрером!

Такими мыслями Гиммлер как всегда ввёл себя в состояние восторженного транса, и вынырнул из него с бьющимся сердцем и каплями пота на лбу. Сняв очки, он вытер лицо белоснежным платком, вновь водрузил очки на место. Глубоко вздохнул. Неторопливо наложил утверждающую резолюцию и спрятал бумаги и фото в пухлую кожаную папку с тиснёной витиеватой надписью «Подписанное». Аналогичная папка «На подпись» и подобранная стопка личных дел ещё ожидали его решений, но на сегодня хватит. Иные, более неотложные дела требовали внимания. Он взглянул на часы, надавил кнопку вызова и сказал бесшумно возникшему на пороге вылощенному адъютанту:

— Пригласите массажиста. Все, кто записан на приём, когда явятся, пусть ждут.