Ледяной бронежилет

Сергей Зверев, 2016

Чтобы помешать России разрабатывать континентальный шельф, в Заполярье заброшена группа диверсантов. Найти и обезвредить опасного противника поручено отряду российских спецназовцев под командованием майора Брига. Отправляясь на задание, опытные полярные бойцы еще не знают, что на этот раз им предстоит сражаться не только с хорошо подготовленным реальным врагом, но и с грозной «тенью» далекого прошлого. И пока не ясно, с какой стороны придет более мощный и опасный удар…

Оглавление

Из серии: Арктическая база. Полярный спецназ

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ледяной бронежилет предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

— Оль, ты идешь? — Девушка сунула голову в дверь маленького и уютного читального зала библиотеки.

Оля Виханова сидела за крайним столом и увлеченно крутила локон своих волос, читая какую-то потрепанную книгу. Она подняла глаза на подругу, потом перевела взгляд на настенные часы:

— Нет, Оксанчик, иди одна. У меня сегодня краеведческий кружок.

— Ох, мужичка тебе надо, — с укоризненной улыбкой сказала Оксана. — Тогда бы ты спешила домой своего кормить, ублажать, под теплое крылышко. И не сидела бы тут с малолетками и пенсионерами, читая им древние манускрипты.

Ольга вспыхнула, щеки покрылись румянцем. Она опустила голову, но тут же взяла себя в руки и посмотрела на подругу упрямо.

— Если хочешь знать, то я вообще единственный человек, который серьезно занимается историей освоения Таймыра в советский период. Всех почему-то интересуют первые экспедиции, великие имена, а в наше время, еще перед войной, когда осваивали Арктику, когда начали водить первые караваны…

— Непробиваемая ты, — весело махнула рукой подруга, а Ольга вдруг посерьезнела и чуть прикусила губку.

— А ты думаешь, что я против, да? — тихо сказала она. — Думаешь, самой не хочется иметь дом, мужчину? Только где его взять. Все приличные и работящие заняты, а остались одни оболтусы, пьянь.

— Эх ты! Да за свое счастье, за себя, любимую, биться надо. В нашем деле кто смелее, тот и с мужичком. Понравился — отбей!

— Я так не могу… и не хочу. На чужом горе своего счастья не построишь.

— Знакомая формулировка. С ней, между прочим, в старые девы хорошо уходить. Герань на окне, котенок клубком играет, и ты вяжешь в протертом кресле в больших не по размеру тапках.

— Почему не по размеру?

— Так, — безнадежно махнула рукой подруга, — просто представился образ такой. Ох, займусь я когда-нибудь устройством твоего личного счастья.

— Вот этого я и боюсь, — грустно улыбнулась Ольга. — С твоим-то энтузиазмом. Не избежать жертв и разрушений.

— Не боись, подруга! Мы свое дело знаем!

Дверь закрылась, каблучки застучали, а потом звук шагов затих и стукнула входная дверь. Ольга опустила голову закрыла книгу, которую читала до этого, и погладила обложку. В ее взгляде была не столько грусть, сколько растерянность. Может, и права Оксанка. Может, она и занимается этим краеведением только из-за своего одиночества. Но ее ценят в поселке, администрация грамоты дарит, а недавно приезжали из Дудинки, предлагали краеведческую статью напечатать в местной газете. И совсем ни при чем тут одиночество. Она просто увлеченный человек.

Ольга встала и подошла к зеркалу. На нее смотрело лицо грустной молодой женщины. Миловидное, с полненькими губами и большими глазами. А в глазах что? Что угодно, но только не увлеченность.

Поселок Ново-Михайловский располагался на берегу Енисейского залива южнее Диксона. Население чуть больше тысячи семисот человек. В основном это шахтеры и рыбаки. На окраине своим мирком жили оленеводы-нганасаны. И полгода ночь. Таймыр, как шутят, например, в Москве, лето от зимы отличается тем, что летом фуфайки носят расстегнутыми, а зимой застегнутыми. Фуфаек, конечно, почти не осталось, имеются вполне современные ткани и утеплители, потому что места тут суровые, но принцип правильный. Для таймырцев плюсовая температура уже радость. Да еще когда солнце ненадолго поднимается над унылым горизонтом. И живут тут люди, которые или «ушиблены» своей работой, или которым некуда уезжать.

В полярный день вечер — понятие условное. Когда солнце месяцами не уходит за горизонт, многие гости Заполярья не могу спать. А вот опытные люди давно на своих окнах имеют комплект плотных занавесок. Оля шла домой из библиотеки, помахивая сумочкой, и думала о том, что заседание краеведческого кружка сегодня фактически сорвалось. Она толком не успела подготовиться, понадеявшись на Интернет. Но что-то случилось, и Интернета не было всю вторую половину дня. Даже сейчас, перед уходом домой, она не смогла войти в поисковик.

Вот, думала женщина, организатор из меня никудышный. И краевед посредственный. Надо было идти учиться на исторический факультет, а не на библиотечное дело. И с замужеством толком не получилось, хотя и поехала за своим супругом в эту дыру, и с работой все как-то нелепо…

— Оля! — Незнакомый зычный мужской голос вывел женщину из состояния глубокой задумчивости.

Обернувшись, она увидела крепкого молодого мужчину в джинсах и короткой кожаной куртке. Что-то было в его облике знакомое, что-то скрывалось за этими коротко остриженными волосами, явно выгоревшими на солнце, за скуластым лицом, крепкой шеей, видневшейся из ворота рубашки. Эта статная фигура и уверенный взгляд голубых глаз. Боже… Алексей…

— Лешка. — Ольга расплылась в широкой улыбке, сама не понимая, почему она так обрадовалась своему бывшему соседу по дому.

— Привет. — Лешка улыбнулся, показывая крепкие белые зубы, и подошел вплотную. — А я смотрю, идет-бредет. Думал, что уснула, вот и решил окликнуть.

Ольга сразу подобралась, и улыбка сползла с ее лица. Ах, значит, просто походка не понравилась. Смешно ему стало, видите ли. Вот и решил окликнуть. Ольге стало вдруг так горько и обидно. Обидно даже скорее на себя саму. Она чего хотела от этого парня, которого видела в последний раз шесть лет назад, когда он уходил служить куда-то в армию по контракту. А она сама тогда была замужем. Хотя Лешка прекрасно знал, что замужество ее разваливалось на части. Муж пил, не работал.

— Ты чего? — Лешкин голос стал мягким и каким-то теплым. — Оль, случилось чего-нибудь?

— Нет, с чего ты взял, — попыталась улыбнуться женщина, но улыбка у нее получилась не очень правдоподобной.

— Пойдем, я тебя провожу, — тихо и очень обыкновенно предложил Лешка.

И интонация его голоса была очень простой, как из далекого детства. И сам он сразу стал как-то ближе. Как будто и не было этих долгих лет, а была ее молодость, новые впечатления, которые еще не портил начавший пить муж. Даже студенческие годы почему-то вспомнились. А Лешка шел рядом большой, сильный, уверенный, и многие с интересом посматривали на парочку. Он что-то говорил, но в голове у Ольги немного шумело от волнения, поэтому слов она пока не разбирала.

–…и после бабушки, которую я, честно говоря, и не помню совсем, остался домишко на окраине. Вот я и выпросил отпуск для улаживания дел по наследству. Что там за дом… в каком состоянии, стоило ли вообще ехать?

— Леш, ты помнишь свою молодость, которая прошла у тебя здесь? — спросила вдруг Ольга.

— Да что я тут жил-то? — засмеялся Лешка. — Всего лет пять, может. Когда после интерната приехал устраиваться на рыболовецкий флот. А потом решил вот в армию махнуть. Ну и… сама понимаешь. Там — это не здесь, как говорит наш старшина.

— Да, — кивнула Ольга и замолчала. Но про себя она добавила, что там — действительно жизнь, а здесь, в забытом богом поселке…

Чип появился на экране монитора в замысловатой позе. Руки он закинул за голову, во рту гонял карандаш, а правая нога была закинута на левую так высоко, что казалось, что коленом Чип вот-вот заденет карандаш. Глаза у программиста были веселые, но какие-то шальные.

— Вот, собственно, и весь скайп, — не вынимая карандаша изо рта, сказал он. — В принципе можно здесь переписываться, обмениваться фотками, файлами, но ты же хочешь от меня услышать самое главное, основное, да?

— Ты нарыл что-нибудь по нашей теме? — терпеливо дождался окончания тирады программиста Бриг и задал свой вопрос.

— Кое-что есть, командир. Спасибо ребятам из «большой конторы», что помогли выйти на этого Стульчека. Дальше уже дело техники. Я стал отслеживать его запросы в поисковике. Не скажу, что было просто, пришлось писать хитрую программу, которая бы не мелькнула у него в компе как вирус, а мне бы сортировала его поисковые команды. Короче, командир, его интересует почему-то область вокруг Таймыра.

— Вокруг Таймыра или сам Таймыр? Или все что угодно вокруг Таймыра, но сам Таймыр он игнорирует? Ты изъясняешься не как программист, не как математик, а как начинающий писатель, который забывает, что пишет для читателей, а не для того, чтобы самоутвердиться.

— Ого, какие познания, — смущенно пробормотал Чип и убрал от экрана ноги и свои худые локти вместе с карандашом изо рта. — Ну, излагаю по порядку. Он запрашивал данные по Карскому морю, по морю Лаптевых, по архипелагам Северная Земля и Новосибирские острова. Круг интересов обширен, и я пока не могу найти какую-то логику в его запросах. Его интересуют и физико-химические свойства морской воды в этих районах, и постоянные течения, дрейф льдов, роза ветров и солярные характеристики.

— Чип, в лоб получишь, — буркнул Бриг. — Какие характеристики?

— Ну, солярные, связанные с солнцем. Долгота, высота солнца в разные времена года по сезонам, длина полярной ночи и полярного дня, температурный режим у подстилающей поверхности. То есть и в море, и на материке. Еще он интересовался границей паковых льдов, и что меня вообще сбило с толку, новостями из района Таймыр. Яркие новости за десятки лет. Я так понял, что у него установлена какая-то программа, которая фильтрует ответы на запросы по ключевым словам. Пока я не могу определить, по каким ключевым словам он ищет информацию.

— Короче, — вздохнул Бриг, — понятного мало. Информации целый ворох, а выводов птичка капнула.

— Командир я всего полтора суток работаю по этому делу, — пожал плечами Чип.

— Торопись, математик, — проворчал Бриг. — У нас весь расчет на тебя, иначе мы просто провороним диверсантов. Из того, что ты сейчас сообщил, мы понимаем только, что перекрывать нам надо район полуострова, площадью почти в восемьсот тысяч квадратных километров и акваторию двух северных морей площадью раза в четыре больше. И два архипелага. А у нас на Таймыре сейчас нет погранотряда и шести застав, а только погранпосты и пункты досмотра, организованные силами данного военного округа. И погранзона размером больше иного европейского государства.

— Это да, — согласился Чип. — И еще одна мелочь, командир. Чех интересовался сведениям из вновь открытых архивов гитлеровской Германии.

— Чего? — опешил Бриг. — Его интересует Третий рейх? Заняться нечем? А что именно его интересует?

— Пока тоже не очень ясно. Он пока фильтрует имеющуюся информацию. Концлагеря смотрел, работу медиков, последние приказы Гитлера, свидетельства очевидцев о последних днях фашистской Германии. Если бы не 70 лет, которые прошли после окончания войны, я бы сказал, что он ищет специалистов среди немецких ученых по различным областям знаний. И что он хочет воссоздать какие-то научные лаборатории. Но за такой срок все поумирали, и его любопытство сейчас можно назвать почти праздным. Кстати, по нашим лагерям времен войны он тоже пробегался. Я имею в виду ГУЛАГ, точнее Север ЛАГ.

— Да, озадачил ты меня. Тоже искать кого-то из современников СеверЛАГа у нас бессмысленно. Может… нет, ничего пока в голову не приходит.

— Ладно, будем думать, командир, — вздохнул Чип. — У меня еще вечер и ночь впереди. Это же уйма времени! Кстати, он собирает наемников из «Watchguard International» — это британская частная военная компания.

— Я знаю, — насторожился Бриг. — Еще откуда-то?

— Из шведского союза ветеранов воздушно-штурмовой дивизии K3 и ветеранов норвежского подводно-диверсионного подразделения MJK.

— Marinejegerkommandoen, — выговорил Бриг. — Знаю такое. Морской спецназ, значит, собирает?

Поздно вечером, когда, растирая покрасневшие глаза, Бриг сидел за компьютером в выделенной ему комнате на Галерной улице, к нему зашел подполковник Сиротин.

— Ну как у тебя продвигается аналитическая часть? Может, мне подключить наших программистов?

— Нет, не надо. — Бриг устало откинулся на спинку кресла. — Из этого получится лишь дополнительный неконтролируемый вал информации, в котором мы утонем. Мои люди работают целенаправленно, и мы можем классифицировать получаемую информацию, хоть как-то ее анализировать. И потом, у вас нет такого гения-программиста, как у меня. Он может залезть в любую базу данных, как ты ее ни защищай.

— Ну, ты, наверное, тут прав, — кивнул Сиротин. — И какие предварительные результаты?

— Результаты, я бы их назвал так — странные.

— Поясни, — подполковник сел в свободное кресло и положил ноги на стул.

— Объект Александр Стульчек, которого мы именуем кодовым именем Чех, имеет довольно обширную область интересов, — начал говорить Бриг. — Мы очертили район нашего Заполярья, примыкающего к полуострову Таймыр. Это то, что касается чисто географических принципов. Далее, его интересуют вопросы чисто исторического характера. Скажем так, его интересует период с конца Второй мировой войны и до наших дней. И две страны: Германия и СССР, Россия в нынешнем плане. Германские научные исследования конца войны, германские ученые и на нашей территории чисто новости района Таймыра и какие-то вопросы северных лагерей ГУЛАГа.

— ГУЛАГа? — удивился Сиротин. — Это вообще не лезет ни в одни ворота. Черт бы его побрал! Хорошо хоть география его интересов локализуется одним районом Заполярья. Я полагаю, что тебе нужно выдвигаться с частью группы туда и осмотреться там на месте. Я дам тебе пароль для телефонной связи и оперативного решения всех вопросов и преодоления сложностей. Погранцов мы предупредим сами, так что к ним с расспросами можешь не лезть. Будет от них важная информация, мы тебе передадим. А так, они свое дело сделают, а ты сделай свое.

— Да, — кивнул Бриг. — Не привык я вот так куда-то ехать. Не имея представления, зачем я еду.

— Тебя как ребята называют? — чуть прищурил глаза подполковник. — Гений и… Супермозг, кажется? Не прибедняйся, Бригадир. Ты очень часто прыгаешь вот так в неизвестность и разбираешься на месте. Поэтому тебе и поручили эту операцию.

— А если это все пустая болтовня? — неожиданно спросил Бриг. — Помечтали там в недрах нам недружественных кулуаров и на этом остановились. Ведь не первая же попытка. Они же повторяются явно со своими целями. Бесперспективно все это для них.

— Нет. Такие люди, как этот Чех, для них расходный материал. Для них целые народы расходный материал. Югославия, Ливия, Грузия, Украина, Сирия. Что для них риск группы наемников. Выполнят — им заплатят. Погибнут, ну, заплатят по контракту кому-то из родственников, хотя у большинства наемников ни дверей, ни плетей. Это не те суммы, о которых стоит говорить. Они будут долбить нас и отсюда, и оттуда, и из другого места, пока где-то мы не лопухнемся, не дадим сбой. Нет, майор, это не пустая болтовня, это методичная и кропотливая работа по подрыву силы нашего государства. Не мытьем, так катаньем, как говорится.

— Здравствуй, Оля! — Лицо Лешки Рябова появилось над библиотекарской стойкой. — Не помешаю?

— Ой, привет. — Женщина расплылась в приветливой улыбке, понимая, что выдает себя слишком откровенной радостью. — Записаться к нам решил? Отпуск скучно проходит?

— Можно сказать и так, — развел Лешка руками. — Понимаешь, кое-какие вопросы возникли у меня в связи с наследством. Решил разобраться, а тут хлоп, и Интернета нет.

— Его уже два дня как нет. И дозвониться не получается. Ребята вон в Диксон ездили и оттуда из порта звонили в Дудинку. Оператор говорит, что у него сил сейчас нет в каждой дыре чинить. Неполадок много, сначала военные и промышленные объекты у него на очереди. А через несколько дней и у нас будут разбираться, что тут со связью. И главное, года три, как вышку у нас поставили, и вот на тебе!

— Короче, полный бардак и жаловаться некому, — подвел итог Лешка со вздохом. — Так я что пришел-то. У тебя есть книжки по современному законодательству?

— Есть. Ты посиди вон в кресле, а я сейчас формуляры закончу заполнять, и мы с тобой поищем, что тебе подойдет по твоим вопросам. У нас в прошлом году летом был очередной завоз юридической литературы. Я сама заявку делала, хотела, чтобы всего понемногу было. Видишь, как связь подводит, а человеку посидеть с книгой надо, а она у меня вот есть.

Лешка сел в кресло у окна и стал осматриваться. «Не ахти какое большое помещение, и стеллажи вон за спиной Ольги стоят тесно, только протиснуться. Хотя они со своей подругой худенькие обе. Ребятишки к ним ходят в основном, как я погляжу, да пожилые дамы, которые компьютеры не освоили. А хорошая у Ольги вообще-то профессия. Она книги для людей бережет. Книги не как изделие из бумаги, а как духовный носитель. Так, кажется, недавно вычитал в Википедии».

Потом Лешка стал смотреть на Ольгу, как она, склонив голову чуть набок, быстро бегает ручкой по листу бумаги. Вот уж точно, компьютеризация сюда не пришла еще. Все записи на карточках вручную, формуляры вручную, списки и те вручную. А кое-кто говорит в городах, что писать напрочь разучились. Только к клавиатуре пальцы привыкли.

А она ничего. Старомодная немного: что прическа, что платье. Хотя откуда ей здесь за модой следить. И куда с этой модой соваться. Грязь под ногами почти всюду и круглый год. Нет, зимой она в снег переходит, но все равно ни туфельки, ни модные сапожки не наденешь. И прическу сделать негде. Наверное, тут если и есть парикмахерская, то занюханная и работает там красномордая тетя Зина какая-нибудь. И купить модного негде. Хоть и есть у них тут что-то вроде Дома торговли, но как он был, по сути, сельпо, так и остался. И туфли, и спички, и керосин в одном отделе. Нет, есть еще детский отдел и отдел «Рыбалка — Охота».

«А чего теряться, — усмехнулся про себя Лешка. — Баба она изголодавшаяся, без мужика столько лет… хотя с чего я взял, что без мужика? Вдруг у нее любовник есть, или вообще она через пару месяцев замуж выходит? Нет, смотрела она на меня не так. Так невесты на других парней не смотрят. Хотя Ольга всегда была странная, не угадаешь, что у нее на уме. Но если вдруг выяснится, что она свободна, то отпуск у меня получится сказочный, пацаны в части обзавидуются».

И Лешка стал смотреть на Ольгу уже иным взглядом. Он смотрел на кожу открытых до плеч рук, на полную грудь, выпиравшую под платьем, да и попочка у нее, вспомнил он, и ножки всегда были неплохие. Лицом вот, конечно, не итальянская красавица, простовато лицо, но зато губки какие. Такие бы ночь напролет целовать!

— Ты чего? — Лешка вдруг понял, что Ольга уже некоторое время тоже смотрит на него с удивлением.

— Я? — Он вдруг решился и рванул вперед в омут флирта. — Смотрю на тебя. Нравишься.

— Ну, — вспыхнула молодая женщина, — скажешь тоже. Пошли, я закончила. Посмотрим, что у нас есть для тебя.

Лешка легко, без помощи рук поднялся из глубокого старого кресла и снова про себя улыбнулся. Последняя фраза показалась ему многозначительной. В его понимании, конечно, в рамках последних фантазий. «Посмотрим, что у нас есть для тебя». Много чего есть у тебя мне интересного, мысленно сказал Лешка и шагнул за перегородку.

Оля быстро перебирала книги на тех полках, где стояла справочная литература. Она подавала Алексею книжку за книжкой, они вместе разбирались в аннотациях, в оглавлениях и решали, пригодится она в вопросах наследования недвижимости или нет. Лешка между делом рассказывал о службе в армии, Ольга — о жизни в поселке, как она меняется год от года. Что снова занялись освоением Севера, снова экспедиции.

— Представляешь, Леша, у нас тут нашли какой-то затопленный корабль еще времен Великой Отечественной войны.

— Да ты что? — Лешка замер, и его пальцы вместе с книгой прижали женские пальцы. — Тут же боев не было, сюда же немцы не заплывали?

— А может, дело и не в боях, может, его просто льдами раздавило. Или он так утонул. Мало ли какие причины бывают.

— Конечно, мало, — засмеялся Алексей, нехотя выпуская пальчики из своей руки и видя, как щеки женщины стали пунцовыми. — Корабль хоть и железный, но сам он не тонет. У него воздух внутри. И причина может быть одна — пробоина или перевернуло волной. Штормов, как у мыса Доброй Надежды в Африке, тут не бывает. И волн-убийц тоже.

— Это что за волны-убийцы? — Ольга сделала большие глаза.

— Ты физику школьную помнишь? Опыт еще такой показывали. Пускали в корыте волну, а потом она отталкивалась от противоположного берега и возвращалась. И происходило наложение волн. И образовывались так называемые стоячие волны. И там, возле африканских берегов, у них почему-то не слишком большое расстояние между волнами. И длины обычного сухогруза хватает как раз на то, чтобы его нос и корма поместились на гребнях соседних волн. А потом его поднимает волной по центру, потом снова за корму и нос. И через несколько таких подъемов корпус не выдерживает и лопается. И судно тонет.

— Ломается пополам, что ли? — испуганно спросила Ольга даже почему-то понизив голос.

— Ну, почти. А судно ваше где затонуло? Здесь, в Енисейском заливе?

— Нет, дальше, гораздо севернее. Это у Краснофлотских островов на Северной Земле. Между островом Октябрьской Революции и островом Большевик. Наверное, штормом снесло из пролива на юг и выбросило на камни. Там и затонул. Скоро туда пойдет специальный корабль, приспособленный для подъема других кораблей.

— А ты-то как об этом узнала?

— Я же краевед местный, ты забыл, — засмеялась Ольга. — Они ко мне обращались, хотели узнать, не сохранились ли какие-то сведения об этом судне, о событиях тех лет.

Бизон хорошо помнил этот день. Бриг тогда был старшим лейтенантом, командовал специальной группой спецназа. О нем ходили уже тогда легенды. А Бизон сопливым молодым лейтенантиком попал в его группу. Только после училища и сразу после полугодичных курсов переподготовки. Собственно, вырос Бизон под Архангельском в рыбацком поселке и хорошо знал Север, его нрав. И будучи мальчишкой не раз ходил со взрослыми в море. Всякое бывало, но взрослые верили в силу и хладнокровие не по годам крепкого и высокого парня. Хорошая закалка.

А потом армия. Бизон как раз успел одним из последних послужить в знаменитом Арктическом погранотряде, который расформировали летом 2006 года. И его перебросили в спецназ. Так он попал в группу Брига, а потом случился этот бой. Тогда утром 8 августа 2008 года российская авиация ракетно-бомбовым ударом накрыла несколько военных объектов на территории Грузии. Первыми попали под удар военная база в Гори, аэродромы Вазиани и Марнеули, где базировались самолеты «Су-25» и «Л-39», и радиорелейная станция в 40 километрах от Тбилиси.

Бизон, как и многие спецназовские офицеры, знал, что у наших миротворцев есть план по отражению атак грузинских войск. Неизвестно было только время атаки. Решение в правительстве было принято быстро, и уже в 14.30 8 августа 1-й батальон 135-го мотострелкового полка прошел через Рокский тоннель. Это была официальная версия, она и озвучивалась потом журналистами. Но мало кто знает, что первая российская батальонная тактическая группа прошла Рокский тоннель еще ночью в 1 час 40 минут. В составе находилось и разведподразделение Брига, в котором служил Бизон.

Картина, представшая перед глазами разведчиков, была, мягко говоря, мрачноватая. Все российские силы на территории Южной Осетии оказались разобщенными. Миротворческий батальон нес потери, все укрепления, которые он имел на грузино-осетинской границе, были разрушены танками. Батальонная группа 135-го полка бросилась первым делом деблокировать миротворцев, но напоролась на очередную атаку грузинских войск на Цхинвал. Разведподразделение Брига получило приказ выводить мирных жителей из зоны активных боевых действий. Там было много раненых. Среди раненых было несколько корреспондентов российских СМИ. Потом поступило сообщение, что ранен командующий 58-й армией генерал-лейтенант Хрулёв. Группа выводила уже третий конвой беженцев, когда им сообщили, что российские подразделения отступают из Южного лагеря до подхода подкрепления.

Прикрываясь подбитым БТР, Бриг, Бизон и еще двое контрактников выводили нескольких женщин с раненым ребенком. Откуда-то к ним прибилась потерявшаяся российская журналистка. С крыши стреляли снайперы, справа из окна второго этажа разбитого цеха без устали лупил пулемет. Пули со звоном отскакивали от брони подбитой машины и высекали искры из асфальта. Рация трещала и пищала, выдавая лишь обрывки фраз, состоящих в основном из мата. Это немного успокаивало, намекая на то, что ты общаешься со своими, а не с грузинскими военными, перехватившими канал. Среди этого грохота, близких разрывов откуда-то слева с ревом выехал танк. Командир машины сообщил по рации, что его прислали прикрыть Брига и помочь беженцам. Развернув башню, танк быстро заткнул пулемет и вдребезги разнес снарядом ту часть крыши, где засел снайпер.

Бриг скомандовл «вперед», рявкнув Бизону, чтобы прикрывал сзади гражданских и подгонял их. Одним словом, вокруг был сущий ад, и через этот ад они бросились в задние цеха. И тут началось. Бриг крутился, как уж на сковородке, еле успевая разворачиваться в сторону новой цели. Грузинских солдат тут было не меньше трех десятков. Коротко били автоматы, свистели пули, визжали женщины. Бриг уложил уже шестерых и получил пулю вскользь по шлему, когда справа выскочил солдат. Грузин схватился за ствол автомата разведчика, но Бриг не стал ему мешать, молниеносно выхватив нож и ударив противника несколько раз ниже бронежилета.

Неожиданно взрыв снаряда разнес часть стены, завалив одного из контрактников. Женщины забились в подсобное помещение, а Бизон, взвалив оглушенного солдата на спину, потащил его в укрытие. Второй контрактник, присев под окном, яростно отстреливался, не давая грузинским солдатам просочиться в цех. Рация в том напичканном железной арматурой здании не брала. Или связь глушили грузинские технические средства.

Бриг, ругаясь на чем свет стоит, бросился к окну, чтобы передать информацию танкистам, так сказать, визуально. И в этот момент правее появился еще один грузинский солдат. Бизон не успел дотянуться до автомата, потому что укладывал на пол раненого. Не хватало буквально секунды, чтобы успеть выстрелить. И Бизон сделал то, о чем потом вспоминали не один месяц в группе. Он не стал рисковать и тратить имеющиеся для принятия решения крохи времени. Он схватил с пола обломок кирпича и с расстояния почти в двадцать пять метров метнул его в грузинского солдата. Удар пришелся тому прямо в лицо. Бриг обернулся на крик и свалил противника короткой очередью и только потом понял, что произошло. Он прикинул расстояние и покачал головой. Бизон во всю ширь своих плеч стоял и смущенно отряхивал руки. Отчитывать молодого лейтенанта было глупо, потому что он оказался находчивым и все равно сумел спасти жизнь командиру. Но вот оставлять автомат на таком расстоянии от себя в боевой обстановке, конечно, не следовало.

Бизон все время вспоминал этот случай 2008 года, когда встречался с Бригом или когда вспоминал о нем. Вспоминал по-разному. Иногда с грустью, что ему пришлось оставить военную службу. Иногда с доброй иронией и немного с гордостью. Мало кто мог повторить его подвиг. Силенок не хватит. А у него тогда хватило. Правда, плечо потом болело долго, но это уже детали.

Телефонный звонок прервал размышления Бизона. Он выключил газ, на котором жарил себе на ужин картошку, и пошел в комнату за мобильником.

— Бизон, это Бриг, — быстро заговорил голос командира в трубке. — Ты готов выдвигаться?

— Так точно, — машинально отозвался Бизон.

— Сегодня в 00.30 будь на КПП в Левашово.

— Военный аэродром?

— Да. Назовешься, и тебя проводят. Вещей не брать. Тебя заберет борт. Там будет все необходимое для тебя снаряжение и одежда. Тебя высадят в Дудинке на Таймыре. Там я тебя встречу. Цель — поселок Ново-Михайловский на берегу Енисейского залива. Подробности при встрече.

— Есть, командир.

Алексей напрасно прождал Ольгу почти час и решительно двинулся в сторону библиотеки. К его удивлению, в двух окнах горел свет. Ну, ясно, усмехнулся Лешка, опять чем-то увлеклась и за временем перестала следить. Вот как надеяться на такую увлеченную своей работой женщину. А если втемяшится кому-то жениться на ней? К его еще большему удивлению, в библиотеке было довольно шумно. Четверо пацанов в возрасте около десяти лет и одна девчонка нетерпеливо топтались вокруг стола Ольги Николаевны, которая обложилась немецко-русскими словарями и пыталась что-то перевести.

— Эй, народ! — добродушно возвестил о своем приходе Лешка. — А по домам не пора?

— А? — Ольга удивленно посмотрела на Лешку, потом на часы и зажала рот рукой. — Ой! Лешенька! Прости меня, пожалуйста… Я даже не знаю, как это. Понимаешь, тут такое ребята принесли!

Алексея Рябова трудно было удивить. Жизнь его простой и до армии назвать было нельзя, все-таки парень с Севера. И служба в спецназе, горячие точки, все это как-то не способствовало розовому мировосприятию. На войне людей видишь сразу — что друга, что врага. Там все нюансы личности и его реакций видны как под увеличительным стеклом. Но чтобы вот так, зажав рот рукой, с виноватыми раскрытыми «настежь» глазищами, с таким взволнованным голосом…

Лешка смотрел на Олю и улыбался. Он и так не особенно разозлился на опоздание женщины, но сейчас ему вдруг захотелось быть великодушным, очень великодушным, просто рыцарем. И он улыбнулся еще шире, прошелся по комнате, рассматривая картины на стенах, и, наконец, неторопливо подошел к столу, на котором Ольга с детьми рассматривали что-то интересное.

— Ну, что тут у вас такого удивительного? — спросил он как можно небрежнее. — Чем в наше время дети интересуются.

Лешке даже захотелось пальцем весело вздернуть Олин носик, но он удержался. Это было бы уж слишком фамильярно на этой стадии их отношений. Она ведь даже под руку его ни разу на улице не взяла, да и руками они друг друга даже не касались. А это ведь первый признак развивающихся интимных отношений — прикасание руками.

— Смотри! — со странным вдохновением торопливо заговорила Ольга и подвинула Алексею раскрытую потрепанную книгу в твердой картонной обложке.

Лешка взял книгу в руки. На развороте разлинованные страницы в виде таблицы, и все они заполнены чернильной ручкой. Чернила выцвели. Но первое, что бросилось в глаза, — это то, что написано было не на русском языке, и вверху страницы от руки немного коряво была написана дата «12 märz 1945».

— Это что? — удивился Лешка. — 45-й год?

— Это немецкий, — восхищенно заговорила Ольга. — Я не знаю немецкого, но мы тут со словарями посидели и поняли, что это что-то вроде морского журнала на корабле, куда записывают все происходящее за время дежурства.

— Судовой вахтенный журнал, — понимающе кивнул Лешка и посмотрел на обложку. — Ого! Это с подводной лодки, номер U-339. Командир… что-то вроде обер-лейтенант Вернер Ремус. Жалко, я по-немецки не бум-бум. А вы что-то разобрали?

— Да, вот только начали. Последняя запись сделана в апреле 45-го года. Немного попорчена водой.

— Ребетня, вы ее из воды выловили, что ли? — засмеялся Лешка.

— Нет, — на перебой стали рассказывать пацаны. — Вчера начали дом ломать возле кладбища, мы там лазили на чердаке и вот нашли в старом ведре в тряпках каких-то. Так замотано и запрятано было, что чуть не пропустили. Мы там старый велосипед хотели найти, в таких домах часто бывает. Мы ветряк строим, который электричество вырабатывает, и нам подшипники нужны велосипедные, а там могут вместе с колесами найтись…

— Ну, ну, ну, — замахал руками Лешка, — я все понял! Заболтали совсем. Давайте так поступим. Мы с Ольгой Николаевной на досуге полистаем журнал, переведем самые интересные места, а потом соберем вас и все расскажем. У вас в школе есть учительница немецкого языка?

— Не-ет, — разочарованно заныли пацаны. — Была бы учительница, разговоров бы не было. Есть только учительница английского языка. Но у нее мы были уже. Она нас к Ольге Николаевне послала, как к краеведу. Говорит, что Ольга Николаевна одна может знать о разных событиях в истории Советского Заполярья.

— Просто обязана, — с улыбкой посмотрел на женщину Лешка. — Уж вы мне доверьтесь, обязательно рассмотрим вашу находку. А если потребуется и в Дудинку отправим специалистам и военным историкам.

Мальчишки, возбужденно переговариваясь, потянулись к выходу. Солидная молчаливая девочка что-то тихо доказывала всем, видимо, настаивала на своей правоте в каком-то вопросе. Ольга и Алексей смотрели детям вслед. Вот ведь беззаботная пора, пора приключений, тайн, находок и открытий. Им все интересно, что относится к категории «прошлое». И не важно, это прошлое относится к 70-летней давности или прошлогодней. Ровно как и будущее им интересно, потому что для них будущее — все, что лежит за пределами их восприятия, для них даже десять лет вперед кажутся такими далекими и такими запредельными, что воспринимаются с замиранием сердца. И что уж говорить о сроках в двадцать лет, тридцать лет.

— Пойдем? — Алексей облокотился на стол локтями и посмотрел женщине в глаза. — Вечер такой тихий.

— Пойдем, — улыбнулась Ольга. — Ты не сердишься?

Она заперла двери и вышла вместе с молодым человеком на улицу. Вечер, каким он формально считался, был светел до такой степени, что можно было свободно читать. Но прекрасная белая ночь начинала хмуриться. На небо наползали тучи, воздух был напитан влагой, и вот-вот готов был начаться дождь. Ольга вздрогнула и подняла воротник плаща. Лешка выпятил грудь, но куртку все же застегнул. Не хотелось думать, что вечер пропадал окончательно.

Но тут случилось самое приятное, на что он мог рассчитывать. Женщина глянула на небо, потом на своего спутника и предложила очень просто и обыденно, как будто предлагала это уже десятки или сотни раз.

— Может, пойдем лучше ко мне? Попьем чайку. Я испекла вчера ватрушки с творогом.

— Я еще ни разу у тебя не был, — чувствуя, как у него теплеет внутри, ответил Лешка.

Они шли, почти не разговаривая. Наверное, каждый думал о своем. Ольга была тихой и улыбчивой, Лешка, наоборот, выглядел очень серьезным. Потихоньку разговор снова вернулся к детской находке. Оля стала рассказывать, что во время войны, как ей удалось узнать из местных источников, немецкие подводные лодки часто заходили вдоль побережья Советского Союза далеко на восток. До сих пор находят на островах северных архипелагов следы их арктических баз и временных стоянок. Есть сведения, что они покупали продукты у коренных народов Севера, а в Якутии якобы до сих пор валяются на побережье пустые бочки с немецкими орлами.

Лешка поддакивал, делал заинтересованное лицо, но ему тема была не очень интересна. Ольга видела это совершенно ясно. Она стала говорить о природе. Потом они пришли, поднялись по деревянным ступеням многоквартирного двухэтажного дома. Лешке очень не хотелось попасть под любопытные взгляды соседей, но дом как будто вымер. Оля открыла ключиком входную дверь, и из квартиры на Лешку пахнуло женским запахом.

Этот запах он уловил, нет, даже не уловил, а понял впервые только сейчас. Он из далекого собственного детства знал запах своего дома. Он знал запах солдатской казармы, запах общежития контрактников в нынешней части, где служил теперь. Он знал запахи гостиниц, запахи домов своих друзей, но этот запах ощутил только сейчас. Запах жилья, в котором царит все только женское, где не витает ничего мужского. Он задохнулся этим запахом, как задыхаются ветром, который дует в лицо.

А потом был чай за круглым столом, застеленным белой скатертью. Были душистые и очень вкусные ватрушки. И были женские глаза напротив. Они смотрели на него тепло и ласково, когда женские руки наливали чай, подавали ложку. Ольга сидела напротив, но она была совсем рядом. Лешка даже ощущал тепло ее тела, которое манило его. И он не знал, как же деликатно перейти от ватрушек к… хотя бы к первому прикосновению. Ведь можно совершенно по-идиотски просидеть несколько часов вместе за столом и досидеться до того, что женщина посмотрит наконец на часы и пожмет плечами. Мол, молодой человек, пора уже вам. Время позднее, а мне завтра рано на работу.

И Лешка решился. Или его просто уже понесло вне его сознания. К ней, к такой теплой, манящей, близкой. И вот он уже перед ней, он видит ее большие глаза, а в глазах столько мягкости и влаги. И он опускается перед ней на колени, обхватывает руками ее за талию, прижимается лицом к коленям под шерстяной юбкой и целует, целует, трется лицом, вдыхая такой близкий запах женщины, ее одежды, запах ее волнения.

— Не надо… Леша…

Эх, если бы женщины знали, понимали, что вот такие взволнованные вздохи с вскрикиваниями, почти со стонами «не надо» имеют как раз обратное действие, они как красная тряпка для быка. Они заставляют кипеть кровь в жилах, потому что это уже не женский голос, это ее возбужденный стон, это первый шаг к близости, на котором мужчину остановить очень сложно. А может, они и знают, может, они как раз прекрасно понимают, как действуют на мужиков такие вот стоны.

Лешка не помнил себя, когда его руки оказались уже под подолом шерстяной юбки, когда он ощутил ладонями нежный атлас кожи ее бедер… он задыхался, он нежно целовал теперь уже обнаженные бедра… когда-то он успел задрать подол ее юбки. А Олины руки вцепились в его волосы, терзали их, то прижимая лицо к своим ногам, то отталкивая его. Лешка подхватил женщину на руки и рывком поднял со стула. Он дрожал, дыхание срывалось, как будто он пробежал кросс километра в три. Такого волнения он не испытывал еще ни с одной женщиной.

Лешка на ходу нашел Олины губы… со стоном утонул в их мягкости и влажной жадности. Он буквально рухнул вместе с женщиной на руках на ее кровать. Кофточка… нежная кожа животика… горячие недра бюстгальтера и ее тело. И весь мир перестал существовать для Лешки. Только Оля, только ее горячий шепот, нежные слова, стоны, вскрикивания…

А потом они лежали в серых сумерках. Свет кто-то из них потушил еще в самом начале, и за плотными шторами шевелилась белая ночь… дождь барабанил по подоконнику, тихий звук подъехавшей машины. И чего это такому поселку не спится, со смехом подумал Лешка. Нам не спится понятно почему, а им?

— Лешенька, — ласково прошептала Оля и провела рукой по его волосам. — Прости, но тебе надо уходить.

— Почему? — опешил Алексей и приподнял голову, пытаясь рассмотреть лицо женщины. — Я что-то сделал не так? Что случилось?

— Все хорошо, милый, — прижала к своему лицу его голову Оля. — Я счастлива! Просто скоро придет одна девушка. Подруга попросила меня пустить ее на две ночи. Она приехала в командировку сюда.

— Фу-ты, — облегченно вздохнул Лешка. — Я-то думал.

— Глупый, — счастливо засмеялась женщина. — Нет никакого мужа, нет никакого другого мужчины. Просто одна знакомая. Я очень хотела бы, чтобы ты остался на всю ночь… нет счастливее минут, чем те, когда я прижимаюсь к тебе, родной.

Лешка внутренне замер. После того как сексуальное возбуждение улеглось, он стал немного трезвее ощущать окружающий мир. И до него дошло, что слова про минутки и слово «родной» как-то не ложатся в его концепцию провести сладкий отпуск в объятиях этой женщины. Тут уже серьезные разговоры начались. А может, и… Лешка растерялся. Уйти и не приходить больше? Но как отказаться вот от этого тела, от того, что было тут умопомрачительного. Продолжить отношения? А если Оля окажется навязчивой, капризной, будет звонить. Ведь не откажешь же и дашь по ее просьбе номер телефона. А вдруг еще приедет в часть? Глупо, она же гордая. Он это помнил. А вообще-то она хорошая. С кем надолго связывать жизнь? С лахудрами, которые в клубы ходят и которым надо свои грехи замужеством прикрыть. А ты потом будешь только гадать, сколько у нее до тебя мужиков было. С теми действительно вечерок провести в хмельном угаре, а если на всю жизнь, то…

Лешка торопливо одевался. Оля накинула халат, прижала его кулачками к подбородку и смотрела на него, как Лешке показалось, со страхом. Ему почему-то стало Олю жалко. Жалко вот так просто уйти, да и уходить ему, если честно, тоже не хотелось. Женщина вдруг встрепенулась, посмотрев на часы. Лешка деликатно отвернулся, пока Оля одевалась без света. Ну вот, самые тягостные минуты. Придется прощаться и обещать что-то.

Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что замерли оба.

Оглавление

Из серии: Арктическая база. Полярный спецназ

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ледяной бронежилет предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я