Бастард четвёртого мира. Том 1. Случайный авантюрист

Роман Владимирович Зацепин, 2022

Если взглянуть на Мак-Таур с высоты птичьего полета, можно убедиться, что городок этот не больше булавочного ушка. Ничего особенного – точка меж угрюмых степей, гор, топких болот и огромных городов-государств, чье величие веками строилось из войн и хитроумной магии. А дальше – больше. Заброшенные храмы древних демиургов, утерянные тайны исчезнувших народов, пещеры с жуткими тварями и мириады дорог, исхоженных ногами торговцев, наёмных воителей и странствующих чародеев.Нет, тихому Мак-Тауру слишком далеко до чудес прочего мира.Однако не стоит судить о путешествии по первому шагу. Тем более, если герой такого путешествия понятия не имеет, как очутился посреди незнакомого поселения, да ещё и в теле прямоходящей ящерицы или драконоголового, как принято говорить у местных. Едва ли Варанта помышлял о том, какие приключения поджидают его за порогом нового дома. И уж тем паче, вряд ли догадывался, что за роль отведена ему Праотцами в будущем волшебных земель. /Источник изображений – нейросеть/

Глава 7

Над длинной вереницей каменных арок, перед главными воротами обсерватории, зиждилась мозаичная крыша, выстроенная из кусков красного, желтого и зеленого стекла, отчего просторный коридор был доверху залит причудливой игрой света. Снопы разноцветных бликов густо покрывали мощеный наст и переползали на стражников, стоящих через каждые десять шагов по обеим сторонам прохода, делая их практически неразличимыми в продолговатом озере бушующих красок. Караул, собранный, к моему удивлению, главным образом из воинов-броктаров, неподвижно следил за посетителями.

— Каменная выдержка, — с удивлением и легкой завистью подумал я, когда, приблизившись к одному из сородичей, не смог различить ни движения глаз, ни вздымания могучей груди при вздохе.

Однако более всего меня впечатлили доспехи стражников. Н-е-е-т, это были вовсе не те ветхие потускневшие обноски, что попадались на дозорных при въезде в город. Скажу больше, такой добротной брони я не встречал даже в кузне у Турхи. А ведь она считалась лучшим мастером Мак-Таура и всей далратийской провинции. Ни рубленых черт, ни зазубрин, ни единой крохотной выщерблины. До блеска начищенные и плотно подогнанные друг к другу лепестки стали, будто вторая кожа, обволакивали стан каждого воина и плавно втекали в края рельефных кирас, как бы указывая на выгравированный в центре массивных пластин символ — полуразрушенную башню с распростёртыми позади неё крыльями кондора. До сегодняшнего дня мне не доводилось воочию видеть гербов ни одного из разумных королевств, но благодаря книгам, о символике я знал довольно многое и с уверенностью мог определить, что передо мной не что иное, как отличительный знак людского государства.

Широкие ставни ворот распахнулись и нас ввели в палаты поистине колоссальных размеров. Я закрутил головой по сторонам. Заметив, что Тамиор занят тем же, я тихонько ткнул его в бок и хмыкнул одним лишь краешком рта.

— Ого? — протянул я.

— Ого! — утвердительно раздалось в ответ.

Я кивнул и продолжил разглядывать внутренности грандиозного строения, с досадой примечая, что одним лишь «ого» описывать нарастающий восторг с каждым мгновением становится всё сложнее.

Первой особенностью для любопытствующего взора, выступала цепь колонн. Стройные белокаменные стелы брали начало от арки главного входа, следовали контуру стен и постепенно смещались к центру покоев, образовывая некое подобие спирали. Кроме того, колонны отличались не только своим колоссальным ростом, но и имели разную ширину. Начиная с невообразимо крупного, не меньше чем в три обхвата, каждый последующий столп становился заметно уже, но значительно выше предыдущего, надежно удерживая, таким образом, выпуклый свод обсерватории. Окончание же витой колоннады выпадало на середину зала, отмеченную самой тонкой и самой длинной стелой, более похожей не на крепь купола, а на иглу, вот-вот готовую лопнуть от возложенной на неё тяжести.

Там же, в нескольких шагах перед узловой опорой, точно довлея над мирской суетой, высился внушительный помост, высеченный из цельного гранита и удерживающий на себе один из самых значимых атрибутов власти — трон Верховного лорда. Яркие теплые лучи послеполуденного солнца щедро окрашивали изгибы престола золотом, отчего казалось, будто вся конструкция построена не привычным способом, а выкована в какой-нибудь чародейской кузне из совершенно невозможного сплава дерева, металла и камня.

Дополняло же сказочную иллюзию некое устройство, занимающее ни много ни мало целую четверть помещения. Внушительных габаритов механизм располагался у восточной части округлых стен и выглядел точь-в-точь как смотровая труба, только многократно увеличенная в размерах. Широкий конец причудливой установки, снабженной помимо гигантского цилиндра множеством шестеренок, задвижек и целой кучей всяческих рычажков, уходил далеко вверх, к поверхности крыши и словно глаз часового пристально таращился в небо.

У подножья трона виднелись низенький и очень незатейливый с виду стол, обильно заставленный пузатыми сосудами питья и подносами фруктов, а также парочка совершенно обычных табуретов, на которых восседали двое, оживлённо беседуя, смеясь и жестикулируя на манер уличных торгашей. Вокруг разумных незаметно порхали слуги, то обновляя бокалы с вином, то заменяя остывшие ломти надкусанного хлеба на корзинки со свежими дымящимися лепешками.

Старший из собеседников, во всяком случае весь его вид говорил о зрелости, имел весьма крепкое телосложение и обладал широким лицом добродушного человека. Его пышные бакенбарды плавно перетекали в длинные огненно-рыжие волосы с постепенно седеющим пробором посередине, образовывая подобие львиной гривы. Облачённый в бежевые, по-домашнему свободные одежды, мужчина всё же ничуть не выглядел простаком. Осанка, движения, тон — всё в этом человеке источало достоинство, каждый жест был наполнен величием, а голос источал спокойствие и мудрость.

Место напротив занимал молодой тил. Глаза юноши искрились живым интересом и жаждой неукротимого познания так свойственного всякому мальчишке в независимости от того носит ли он длинные уши, ветвистые лаканские рога или же одарен какой-то иной особенностью. Эльф с явным удовольствием слушал своего соседа по трапезе, не забывая периодически прикладываться к бокалу и статно кивать в ответ. Худощавый, высокий, даже в сидячем положении он превосходил в росте Верховного лорда на целых полторы головы. Гладкая, не тронутая временем кожа завершала образ желторотого аристократа, хотя, учитывая долгий век эльфов, нельзя было с уверенностью судить о его возрасте. Плавность манер, расшитые золотой нитью облегающие одежды из зеленого шёлка, а также королевский герб Миндонара, вышитый на запястье — все эти приметы указывали на принадлежность к древнему и обремененному властью роду.

Конец ознакомительного фрагмента.