Путешествие Иранон

Мелисса Альсури, 2023

Иранон, девушка без прошлого, путешествующая по миру и желающая найти свой родной дом. Словно кочевники с острова Зар, она ненадолго останавливается в городах среди ярмарок и рынков, чтобы продать лишь песок и чудеса, пока ее необычной магией и рыжими кудрями не начинают интересоваться бесчестный работорговец, вождь оборотней и темные создания Завесы.

ПУТЬ

Дождавшись, пока Давид уснет, я потянулась, стараясь взбодриться, и села на небольшой валун, торчащий из земли. Солнечные лучи играли в бликах воды, разогревали воздух и почву, но ветер с моря был еще прохладным. На таком контрасте наверняка просто замечательно дремать, желательно в плетеном гамаке, под кроной дерева, лениво глядя на чужую работу или перекатывающиеся вдали волны. Боже, какой потрясающий край, я ехала в Беллатор так медленно, растягивая момент, наслаждаясь закатами и рассветами, покуривая свою трубку и в полусне просчитывая, как много я соберу магии в столице. Как обидно смотреть на это место сейчас, зная, как много людей пострадало за эту ночь и какие жуткие вещи творили те, кто только получил свободу.

Голос моего личного Попутчика весенним ветром зашелестел в голове.

Их сложно судить за это.

Но я буду, я пострадала, потеряла все свои вещи, коня и чуть не лишилась жизни. Мне жаль тех, кто десятилетиями был в рабстве, но я ни при чем и не была виновата в их бедах.

У этих людей была ужасная участь.

И я опять же здесь ни при чем. Я впервые пришла в этот город, и то лишь потому, что там много магов. Сейчас там есть только разруха и смерть. Мне моя жизнь важнее и дороже всего на этом пути, и я имею право злиться на тех, кто пытается меня убить за то, к чему я непричастна.

Иранон, я не запрещаю тебе злиться, просто прояви чуточку понимания к чужим бедам.

Ты говоришь это только потому, что люди часть тебя. Будь ты сам смертным и беспомощным, как я, то тоже негодовал бы из-за чужого обращения.

Я и сейчас беспомощен, и вынужден лишь смотреть на чужие судьбы со стороны, принимая их память. Ты единственный проводник и глаза в этом мире.

Толку-то от такого проводника. Вот затащили бы меня в какой-нибудь сарай и растерзали по очереди, поди всю округу бы собрали повеселиться, а ты бы на это просто смотрел. К чему бы мне было твое понимание?

На глаза навернулись слезы, обида снова завладела мной, острым ножом вонзившись в сердце. Разговор вновь растревожил неприятные воспоминания о пережитой ночи.

В Заре говорят никогда не верить демонам, обходить их стороной и опасаться. Эти твари мерзкие, жуткие и неуправляемые, они не должны находиться в нашем мире, они противны самой жизни, так как источают яд древнего бога из бездны. Их появление — предвестник несчастий, их пастырь — проклятый маг, призвавший этих тварей к нам, их используют лишь сумасшедшие, что отреклись от создателей и разрушают землю, на которой живут. Все эти чудовища, однажды явившись в наш мир, нанесли серьезную рану самому мирозданию и богу, что нас породил, и это несомненно важно и нужно помнить, особенно на моем пути. Моя сила слабеет рядом с терниями и слизью черного океана, но за время моих скитаний самыми жестокими и опасными созданиями были именно люди. Простые жители, что ежедневно занимаются хозяйством, работой, обучением, семьей и домашними хлопотами. Я столько видела в чужих снах, что никакой веры и понимания не хватит это пережить. Один из заезжавших светлых аристократов купил мой песок и той же ночью встретился со своей женой и парой старых друзей. Это могла быть милая встреча в кругу семьи, но он создал целый подвал для их пыток и все отведенное время мучил их инструментами, слушая крики людей и наслаждаясь этим действом. Пришлось прятаться на рынке и опасаться встречи с ним еще неделю, лишь бы он больше не просил меня купить сны.

Конечно, хорошие сновидения были тоже, и их было большинство, но бояться меньше от этого не станешь. Попутчик говорит, что это не вина людей, а лишь отголосок их бед, влияние того, что сила их бога угасла и он не может направить их, словно поводырь, подсказать верный путь для решения проблем. Но по мне, Попутчик просто создан, чтобы оправдывать свои творения.

Сделав круг, я огляделась и остановила взгляд на угольной лошади. Демон дремал и не проявлял ко мне интереса, отдыхая, словно обычное животное. Вчера увидев его, я подумала, что он нападет, или съест, но они чутко соблюдали волю Давида, словно став его продолжением. Он выучил или выдрессировал этих тварей, привязал к себе, использовал их просто как инструмент. Как будто это не жуткие существа из-за Завесы, а просто обученный пес и объезженный конь. Еще одна тварь пряталась в тени мага и не показывалась после того, как отпугнула нападавших на улице, но, даже помня ее грозный вид, я больше не испытывала страха. Я сделала свой выбор между людьми и чудовищами, четко почувствовав, кто именно желает мне навредить и представляет собой большее зло.

Мой Попутчик был недоволен этим решением, как и моим согласием продолжить путь в компании Давида, но в нашем путешествии лишь я выбирала дорогу и только мои ноги шли по ней.

Конь фыркнул, привлекая мое внимание, и я вновь вынырнула из своих мыслей. Подняв голову, я увидела вдали группу всадников, быстро скачущих в нашу сторону.

— Давид, к нам кто-то едет!

Засуетившись, я подскочила к одеялу и затормошила мужчину, заставляя его быстрее подняться. Страх окатил меня словно ледяной водой, все мои чувства вопили о приближающейся опасности.

— И чего же ты так перепугалась? Думаешь, мы одни из горящего города хотели сбежать?

— У меня дурное предчувствие.

Вздохнув, Давид присмотрелся ко мне и, поняв, что я говорю со всей серьезностью, кивнул, вставая с одеяла.

— Не лезь вперед и не говори первой, лучше бы тебя вообще спрятать, но негде.

Сев рядом с Аланом, я постаралась стать как можно незаметнее, наблюдая, как семеро всадников приблизились к нашему лагерю и остановились на краю дороги. Почти все из них оказались наемниками из Беллатора, в кожаных доспехах, во всеоружии и с закрытыми лицами. Хмуро глядя на нас сверху вниз, мужчины скрестили взгляды на Давиде, видимо, посчитав его самым опасным противником.

— Давид! Давно не виделись! Смотрю, ты тоже успел сбежать.

Вперед выступил еще один незнакомец, смуглый, ухоженный, явно из бывшей знати. Его аккуратная щетина и короткие волосы подчеркивали южный профиль, небольшой живот скрадывала шелковая ткань длинной лазурной рубашки, а на плечах лежал широкий кафтан бордового цвета. В целом он выглядел как богатый житель Тэта с добродушной, располагающей к себе улыбкой и мягким вкрадчивым голосом, но цепкий хитрый взгляд из-под черных бровей выдавал в нем дельца и достаточно внимательного человека.

— Здравствуй, Тахир. Да, тоже.

Тахир спрыгнул с лошади и дружески похлопал Давида по плечу, явно не заметив, насколько мой сопровождающий напрягся при этом жесте.

— О, а не хочешь к нам присоединиться? Я планирую переждать смену власти и по возможности вернуться назад, можем открыть новое дело вместе. Слышал, ты сильный воин и с товаром ловко обращаешься.

— Нет спасибо, у меня свои планы.

— Надо же, как жаль.

Взгляд пришельца переместился за спину знакомого, и, едва мужчина увидел меня, как улыбка на загорелом лице стала менее доброй.

— Рыжая.

Восхищенная интонация заставила меня поежиться. Тахир, словно воришка, нашедший бриллиант в кошеле с медью, не отводил от меня глаз, будто бы желая заглянуть под мою одежду и залезть под кожу. На мгновение мне почудилось, что его любопытство, словно рой жуков, мурашками пробежало по мне, а сам незнакомец уже тянет свои жадные руки. К горлу подступила тошнота.

— Это ты где такое сокровище нашел?

— Где нашел, там уже нет.

— Обменяю ее на корабль в Заре, конечно, со всей командой. Сможешь отправиться куда угодно, а мне не помешает спутница.

— Она не продается.

— Давид, в этом мире нет ничего, что я не мог бы купить, кроме, может быть, тебя, в свое время. До сих пор не могу простить Арашу эту подлость. Не расстраивай меня еще больше.

— Нет значит нет, Тахир.

Нахмурившись, торговец с вызовом взглянул на Давида.

— Тебя ищут в столице. Каждый сантиметр обыскивают и предлагают чуть ли не все сокровища замка за твою поимку. Дороже, конечно, живым, но можно и мертвым. Что будет, если какая-нибудь птичка донесет о том, в какой стороне тебя искать?

В тот же миг от одного из наемников почти незаметно отделилась пичуга и, быстро махая крыльями, направилась в сторону Беллатора. Увидев ее, я едва не вскрикнула, желая предупредить Давида, но с ближайшего дерева на птицу спикировал сорокопут и, вцепившись в добычу, вонзил клюв в крохотную шею.

Вздрогнув, Тахир проследил за тем, как хищник улетает обратно на дерево со своей добычей и удивленно взглянул на знакомца.

— Сорокопут? Дария отдала его тебе?

— И не только его.

Тень Давида сгустилась, став словно расплавленный уголь. До меня донесся смрад твари из-за завесы.

— Ох, что ж, я понял тебя, не будем обострять ситуацию.

Снова приняв самый беззаботный вид, Тахир протянул руку, предлагая перемирие. На его пальцах блеснули многочисленные перстни с крупными драгоценными камнями. Тьма в тени Давида исчезла, и он, промолчав, спокойно пожал ладонь торговца.

— Удачи.

Тахир быстро забрался на коня и как ни в чем не бывало двинулся со своей процессией дальше по дороге. Дождавшись пока он отъедет подальше, Давид обернулся ко мне.

— Испугалась?

— Корабль с командой — это очень много.

Чувствуя, как меня бьет дрожь, я обхватила колени и, уткнувшись в них, попыталась успокоиться. Напряжение, сковавшее меня во время приезда Тахира, схлынуло, и слезы теперь сами полились по щекам.

— Ты стоишь куда дороже.

Давид сел рядом, его теплые ладони легли мне на плечи, подбадривая и успокаивая, в руку ткнулась небольшая фляжка.

— Приходи скорее в себя, нам нужно поспешить и сменить маршрут. Я уверен, что этот засранец все же отправит весть в столицу.

Шмыгнув, я отпила немного воды и кивнула, стараясь совладать с собой.

— Этот мужчина отвратительный и пугающий. Он посмотрел так… словно я что-то между мясом на прилавке и шлюхой.

— Тахир ко всем так относится, но он всего лишь работорговец, пускай и самый мерзкий, кого я знаю. Вставай, в этот раз сядешь передо мной, чтобы я тебя видел.

Отдав фляжку, я дождалась, пока Давид перейдет к Алану, и стала собирать остатки вещей в лагере.

Ты знаешь, этого человека?

Почти.

Это как?

Очень много людей помнят всю его семью, и я не хотел бы, чтобы ты еще хоть раз в жизни пересекалась с ним.

Что ж, значит, мне снова повезло.

Я бы так не сказал. Твой друг тоже виновен в многих погубленных жизнях. Ты лишь выбрала меньшее из зол.

Я выбрала того, кто меня может спасти и защитить. Хватит бухтеть, ты со мной, но ты не на моем месте.

Когда он тебя предаст, ты вспомнишь мои слова.

Если такое произойдет, я не постесняюсь использовать те силы, что у меня есть.

Против сильного мага и нескольких тварей у тебя и шанса не будет.

Поджав губы, я собрала одеяло и, свернув его, снова прицепила к коню. Безумно хотелось дать затрещину этому противному голосу в моей голове, но осуществить задуманное было просто невозможно.

Вот вернусь домой, найду тебя и поколочу.

Если ты вообще сможешь попасть в мою обитель, я даже разрешу тебе это сделать.

Дождавшись, пока Давид сядет на лошадь, я взяла его за руку и села впереди, неловко прижавшись спиной к мужчине и чуть не ударив его головой по зубам.

— Наверно, мне лучше все-таки сесть сзади.

— Стой.

Его рука придержала меня за талию, будто я могла так просто выпрыгнуть из седла, но как только ладонь коснулась моей макушки, мне очень сильно захотелось сбежать.

— Погоди-погоди, не трогай!

— Что с ними случилось? Во сне они выглядели иначе.

Вздрогнув, я втянула голову в плечи и на всякий случай проверила, насколько крепко меня держит Давид.

— Они всегда были такие, обломыши, сколько себя помню. Тетя говорила, что в них и есть проблема. Потеряв рога, я потеряла и память, но они растут, хоть и медленно, если я собираю достаточно магии. Возможно, когда-нибудь я могу все восстановить и вспомнить родной город.

— Я еще ни у кого не видел подобного, даже в древних писаниях не было упоминаний.

Его пальцы скользнули по коротким обломкам моих рогов. Держу пари, они даже сейчас выглядят красиво, хоть я и давненько не собирала чужую магию. Кристальные, сияющие на солнце, но все еще пеньки.

— Ты всё-таки продашь меня Тахиру?

— Не говори глупостей.

— Тогда не трогай их, пожалуйста. Они привлекают очень много лишнего внимания.

Наклонившись вперед и закрыв ладонями рога, я постаралась снова перевязать свои кудрявые волосы так, чтобы блеска не было видно.

— Давай я помогу.

Забрав шнурок из моих рук, Давид ловко сплел пару кос и собрал низкий хвост.

— Теперь они хотя бы не будут лезть в лицо.

— Спасибо.

Потрогав получившуюся конструкцию, я удовлетворенно кивнула. Алан, сонно наблюдавший за нами все это время, тоже одобрительно хмыкнул.

— Тебе очень идет, а можно мне тоже такое?

— Пока нельзя, вот отрасти волосы подлиннее, тогда и посмотрим.

Усевшись на псе поудобнее, мальчик что-то пробормотал под нос и обнял мохнатую шею зверя, используя его в качестве подушки. На дальнейший разговор его сил явно не хватило.

Мы двинулись вперед, пересекая пустынную дорогу кочевников и уходя от моря как можно дальше. Туда, где на земле не будет видно наших следов, а деревья скроют силуэты и защитят от палящего солнца. Время уже давно перевалило за полдень, но жара крайне неохотно сходила на нет, прохладный ветер от воды уже не доходил до нас. Единственным спасением осталась лишь крона каштанов, укрывшая нас тенью и расцветившая путь подвижными пятнами света, но даже с ней я чувствовала, как пекло голову. Давид постоянно отпивал воду из фляги.

— Может, сделать еще один перерыв и подождать, пока станет хоть немного полегче? Сейчас слишком душно.

Немного подождав ответа, я повернулась к Давиду, пытаясь понять, почему он молчит, но мужчина даже не обратил на меня внимания, рассеяно смотря вперед.

— Давид?

Я прикоснулась к его руке, и только тогда, встрепенувшись и с трудом сосредоточившись на мне, мужчина смог мне ответить.

— Да?

— Привал, давай немного отдохнем.

Кивнув, Давид дал знак псу и остановил коня на небольшой поляне с редкой, сухой травой у низкорослых деревьев. Алан быстро устроился чуть поодаль, стянув себе одеяло. Я слезла с седла следом и развернулась к соседу.

— У нас есть готовая еда? Ох…

Заторможено пытаясь спрыгнуть, Давид чуть не застрял в стременах и едва не упал на землю, ноги совершенно его не держали.

— Боги, да что с тобой?

Подхватив его под руки, я отвела мужчину в тень и усадила у ствола граба. Демоны заметно занервничали, почуяв неладное, а мальчишка тут же подбежал ближе.

— Вода кончилась.

Отдав Алану пустую фляжку, Давид попытался закрыть лицо руками, но я вовремя перехватила его ладонь, заметив на ней красную точку. Будто укус комара у большого пальца, рана выглядела безобидной, но еще утром ее не было.

— Здесь больно?

Я надавила на покраснение и заметила, как попутчик дрогнул. Поморщившись, он зажмурился и тяжело вздохнул.

— Мне просто нужно отдохнуть и воды. Наверно, провел слишком много времени на солнце, голова кружится, и тошнит немного.

Мальчишка тут же бросился к общему бурдюку, чтобы наполнить флягу. Взглянув на Давида, я недоверчиво покосилась на его руку, симптомы и правда были похожи на солнечный удар, но отчего-то мне в это не верилось. Приложив ладонь ко лбу мужчины и проверив сердцебиение, я засомневалась в его выводах еще больше.

— Ты холодный, и сердце еле бьется.

— И что?

— При солнечном ударе должно быть наоборот. Больше похоже на яд.

Алан принес флягу и несколько изумленно проследил, как быстро Давид осушает ее.

— Что ж, теперь понятно, почему Тахир так быстро сдался. Ты можешь сказать, что это за яд?

— На морозник похоже, но я не уверена, это может быть вообще чем угодно, я не слишком разбираюсь в травах Беллатора.

Покачав головой, Давид тяжело вздохнул, фляга выпала из ослабевших рук. Побледнев, он выглядел так, словно уже мертв, дыхание стало неровным, будто у него не хватало сил даже на него.

— Тогда будем ждать и надеяться на чудо.

— Чудо, у меня есть чудо, сейчас.

Сняв с пояса мешок, я потрясла его, чтобы песок исчез и развязала тесемки.

— У тебя есть магия?

— Может быть, еще есть.

— Тогда суй руку, только шустрее, и бери то, что попадется, чем бы это ни было.

Приоткрыв глаз, Давид недоверчиво посмотрел на меня, понимая, что я несу откровенную чушь, а затем перевел взгляд на открытый мешок.

— Туда?

— Да-да-да, это должно помочь, я обещаю.

Нахмурившись, мужчина послушно протянул руку и запустил ладонь в черный проем мешка, тут же поняв, что он куда глубже, чем кажется. С удивлением выудив оттуда несколько кристаллов голубого цвета, Давид присмотрелся к жидкости, перетекающей в них.

— Что это?

— Лекарство, да, это крайне непривычная форма, но ты должен это съесть.

— Ты предлагаешь мне есть камни?

— Это не обычные камни, а лечебные. Они тают во рту и очень неплохие на вкус. Как зимний ветер, хвоя и эвкалипт.

— Иранон…

— Я тебе доверилась, так доверься и ты мне.

Недовольно поморщившись, он перекатил кристаллы в ладони и все же отправил один из них в рот, прислушавшись к собственным ощущениям.

— Это странно.

— Я знаю, но такие камни больше нигде не встречала, как и многие вещи из мешка.

— Как он работает?

— Не знаю. Просто он может дать что-то нужное взамен на весь магический запас или годы жизни. Я не могу контролировать, что именно выпадет, но, по сути, это и есть чудо. В мешке всегда есть то, что может спасти.

Отправив в рот остальные кристаллы, Давид проследил, как я завязываю тесемки и вновь привязываю их к поясу.

— Это работает только в твоих руках?

— Конечно, без меня это будет просто кожаный лоскут и ничего более, и, потеряв его, я не расстроюсь, просто возьму другой.

Откинув голову к дереву, Давид рассматривал меня, словно неожиданное приобретение, и будто впервые увидев. Сделав какие-то свои выводы, он улыбнулся и довольно хмыкнул. Его смуглая кожа больше не казалась блеклой, а серые глаза не были подернуты пеленой болезни.

— Иранон. Что же ты такое?

— Сообщу, как только узнаю.

Смутившись под этим изучающим взглядом, я хотела было подняться, но Давид задержал меня, поймав ладонь.

— Спасибо.

— Да я… Тебе спасибо за то, что я стою дороже целого корабля с командой.

Неловко улыбнувшись в ответ, я все же отошла от мужчины и занялась разбором провизии. Не стоило оставаться на привале дольше нужного времени.