Убийство у синего моря

Кристоффер Хольст, 2019

УЮТНАЯ И ДУШЕВНАЯ ИСТОРИЯ ОБ УБИЙСТВАХ. Знакомьтесь: Силла Сторм. Слегка за тридцать, не замужем. Работает криминальным репортером для подкаста «Кровавый след». Живет в Стокгольме у своих лучших друзей, любит выпить вина и старается наладить отношения с очаровательным полицейским Адамом. В один из осенних дней Силла получает задание: выяснить, что случилось со светской львицей, бесследно исчезнувшей тридцать лет назад, и расследование приводит ее на хорошо знакомый остров Буллхольмен. В то же время известная шведская актриса Элла Свенссон возвращается в Северную Ирландию, чтобы позаботиться о доме своих родителей. Что может связывать этих двух незнакомок? Пути Силлы и Эллы пересекутся на холодном и ветреном Буллхольмене, где всегда кипит жизнь. В день свадьбы влиятельных людей умирает их гостья, и Силле придется расследовать не одно, а сразу несколько дел. Темное прошлое этого острова рано или поздно окажется раскрыто… Идеальное сочетание детектива, романтики и юмора. Мастерское погружение в атмосферу ненастной и северной осени, и, конечно же, непростое дело, которое предстоит раскрыть главной героине. «Впечатляющая, уютная и забавная книга». – Romance in Swedish «Кристоффер Хольст умеет так правдоподобно и интересно изображать своих персонажей и так живо рисовать окружающую реальность, что читателю кажется, будто он сам присутствует в истории. "Убийство у синего моря" – сплошное наслаждение!» – Oliviasdeckarhylla «Рецепт хорошего настроения». – BARNBOKSBLOGGEN

Глава пятая

Стокгольм

Винный бар Закке называется «Mon Dieu!» и находится всего в двух шагах от квартиры парней на Мариаторгет. Это очень уютная забегаловка с четырьмя маленькими столиками, барной стойкой и стенами, увешанными винными бутылками, пробками и старыми этикетками.

Несколько лет назад у Закке случился жизненный кризис. По мне, так подобные кризисы случаются у него каждую неделю (о боже, дай Юнатану сил и терпения!), но несколько лет назад все действительно было очень серьезно. После чересчур длинной карьеры арт-директора в различных изданиях, среди которых был и «Шанс», он захотел заняться чем-нибудь новым. Еда и вина всегда интересовали Закке, поэтому в один прекрасный день он уволился с работы и решил посвятить себя изучению профессии сомелье.

Я-то всегда думала, что сомелье — это всего лишь алкоголик по-французски, но для Закке открылся совершенно новый мир. Дубовые бочки, типы почв, годовая норма выпадения осадков, сорта винограда, вкусовые композиции… о боже, до чего же многообразен мир вин! Но ни я, ни Юнатан не жаловались, потому что всегда именно нам выпадало счастье попробовать то, что Закке удавалось найти на аукционах или полках винных магазинов. Наконец, после всей этой зубрежки и многочисленных сплевываний, он получил-таки свой вожделенный диплом и год назад открыл «Mon Dieu!». Но заходить в бар регулярно начали только тогда, когда газета «Дагенс Нюхетер» опубликовала на своих страницах хвалебный отзыв о нем. В разделе, посвященном ресторанам и барам Стокгольма.

— Чего желаете? — спрашивает Закке с улыбкой. Он стоит за барной стойкой и протирает полотенцем бокал. Я сижу напротив, уперев локти в мраморную столешницу. Мокрые волосы свисают на глаза, и я, должно быть, выгляжу сейчас как та японская девушка, угодившая в колодец в триллере «Звонок».

— Что угодно, Закке.

— Ты же знаешь, что такой ответ меня не устроит. У нас есть просто сказочный «Антр-де-Мер», который…

— Ничего такого, чего бы я не смогла выговорить.

— Ты прямо как ребенок.

— Просто дай мне чего-нибудь покрепче. В большом-пребольшом бокале размером с аквариум. И с соломинкой.

— Тогда, может быть, тебе лучше пойти в «Чокнутую Лошадь»?

— Ладно, давай шардоне. Из Нового Света. Он должен быть маслянистым на вкус.

Закке фыркает.

— Ага, но почему бы тебе не попробовать чего-нибудь новенького?

Он отходит к холодильнику и достает из него бутылку, на этикетке которой прямо так и написано: «Силла». Закке объясняет, что это из долины Напа в Соединенных Штатах, попутно добавляя еще уйму всяких других подробностей, которые он мог бы и не трудиться озвучивать, потому что я уже пила это вино раньше и все про него знаю. Если уж на то пошло, то я пью его каждый раз, когда здесь бываю. Он наливает мне немного на пробу, я нюхаю и глотаю.

Вау. Ощущения такие, словно предо мной отворились Врата Небесные. Кругом поют ангелы, Ченнинг Татум без одежд приветствует меня и сверху сыплется дождь из жареной картошки фри. Это самое вкусное, что только есть на свете.

— Достаточно маслянистое? — осведомляется Закке. — Или мне стоит дополнительно растопить пачку сливочного?

Я улыбаюсь:

— Это волшебно.

Он наполняет мой бокал до краев, после чего сам ставит локти на барную стойку и устремляет на меня взгляд:

— Ну и… как прошло свидание?

Я качаю головой:

— Не напоминай.

— То есть неважно?

— Мы были в кино, а потом пошли есть клецки. Одна застряла у меня в глотке, и мне пришлось плеваться и харкать прямо у него на глазах.

— Ну, каждый может подавиться едой. В этом нет ничего постыдного.

— Я серьезно, Закке. Это было так… унизительно.

— Силла, ты просто подавилась. Если он испугался девушки, у которой азиатская еда попала не в то горло, то, возможно, ваши отношения не многого стоят, а?

— В том-то все и дело. Отношения. У нас их попросту нет, мы же едва с ним видимся. Мы не делаем… ничего.

Я делаю еще глоток и вздыхаю. И сразу чувствую себя немного дурой. Не слишком-то весело пребывать в отчаянии. И не так уж это привлекательно. К тому же речь сейчас не о том, чтобы просто иметь кого-то под боком, только бы не быть одной. Я могу спокойно прожить без парня, в чем я успела убедиться за последний год, когда мой бывший испарился из моей жизни. Я умею готовить себе еду, спокойно спать одна по ночам в постели и развлекаться с Закке и Юнатаном.

Так что дело не в парне как таковом. Дело в Адаме. В те короткие мгновения, когда нам удавалось увидеться с ним осенью, он делал мою жизнь лучше. Всего за несколько секунд. Достаточно посмотреть, как он двигается, улыбается или пьет вино из бокала (словно встречается с напитком взглядом), как у меня в животе сразу начинает сладко ныть — сразу хочется улыбаться и смеяться в ответ.

— Ты не должна комплексовать по этому поводу, Силла, — замечает Закке. — Это же такой пустяк.

— Мы встречаемся с ним три месяца. Если бы сейчас на дворе был девятнадцатый век, я была бы беременна уже пятым ребенком.

— Ты хочешь иметь пятерых детей?

— Нет, речь не об этом…

Я чешу подбородок и обнаруживаю, что мой бокал пуст.

— Закке, у тебя еще есть шардоне?

Он качает головой. Я каменею.

— Что? Неужели закончился?

— Я просто пошутил. Не бойся, у меня его предостаточно. Просто было прикольно увидеть твой взгляд.

* * *

В девять часов вечера я покидаю бар Закке и выхожу на площадь Мариаторгет. Бар закрывается через час, так что Закке еще на какое-то время задержится, а Юнатан сегодня вечером тоже занят на работе. Какой бы ни была уютной их квартира, я не испытываю ни малейшего желания идти туда, когда там никого нет.

Над площадью задувает осенний ветер, шелестит опавшей листвой на тронутых заморозком булыжниках мостовой. Я поплотнее запахиваюсь в куртку и решаюсь ненадолго присесть на скамейку. Посражаться с холодом, чтобы потом, когда я все же надумаю идти домой, квартира Закке и Юнатана показалась мне раем. Юнатан прихватил Анету Франклин с собой, иначе я могла бы взять ее на прогулку по Сёдермальму.

Скамейка подо мной просто ледяная, так и задницу отморозить недолго. Я разглядываю дома на площади, заглядывая в освещенные окна квартир. Всюду кипит обычная жизнь. Родители жарят блинчики и тефтели для своих детишек. Пожилые пары пьют чай и смотрят детективные сериалы по телику. Подростки дуются на то, что им не разрешили пойти в выходные на вечеринку. Возможно, где-то есть и одиночки. Прямо сейчас они разогревают в духовке пиццу, потом откроют банку с пивом и усядутся смотреть очередную серию по кабельному телевидению, которое составит им компанию на весь оставшийся вечер.

Внезапно в моем кармане тренькает телефон. Я достаю мобильный, его корпус уже успел стать холодным, несмотря на то что я всего несколько минут на улице. На долю секунды в моей груди вспыхивает надежда, но тут же гаснет, едва я вижу, от кого сообщение.

Привет, Силла! Надеюсь, у тебя все хорошо. Что ты делаешь в выходные? Как насчет того, чтобы навестить нас с Сусси в Эльвшё? Мы могли бы приготовить медальоны филе миньон, которые ты так любила в детстве. Если, конечно, сейчас можно есть свинину, а то я слышал об эпидемии среди свиней в Германии. Болезнетворные бактерии. Две женщины умерли. Ты часто ешь свинину? Лучше воздержись. Очень прошу. Приезжай на выходные!

Обнимаю, папа.

Я улыбаюсь в темноте. Мой замечательный папа. Беспокойный папа. Возможно, вечер в Эльвшё — это действительно неплохо. Прошло уже довольно времени с тех пор, как я навещала их в последний раз. Папу и Сусси, женщину, которую отец встретил несколько лет спустя после того, как не стало мамы. Им неплохо живется вместе. Вдвоем они совершают вылазки на природу, любят встречать рассветы зимой, обожают готовить еду и решать судоку и всегда ставят диск Хулио Иглесиаса, когда к ним приходишь в гости.

Именно этого я и хочу. Без большой романтики и театральных жестов. Просто приятная жизнь с кем-то, с кем можно вместе готовить еду и смеяться. И слушать Хулио Иглесиаса.

Спустя какое-то время я встаю со скамейки и отправляюсь в квартиру моих парней на четвертом этаже. Умываюсь (потому что Закке любит указывать мне по утрам, что неумытая я выгляжу на десять лет старше), раскладываю диван и стелю постель.

И со спокойной душой засыпаю.