Призрак Сахары

Ирада Нури, 2017

События книги разворачиваются на фоне колониальной войны во французской Алжирии. 1903 год. В погоне за своей мечтой, молодожены из Америки Виктор и Шарлиз Баттон, ставшие случайными обладателями арабского скакуна, принимают решение участвовать в конных скачках по Сахаре. Но, пустыня крайне сурова к чужестранцам, и очень скоро, всё пошло совсем не так, как планировалось. Виктор погибает, а Шарлиз похищают и продают в гарем жестокого шейха Харуна бин Халиль. Удастся ли девушке спастись, и какую роль во всём сыграет неуловимый разбойник, прозванный легионерами за свою таинственность – «Месье Фантом», вы сможете узнать, прочитав роман Ирады Нури «Призрак Сахары».

Глава 6

Корабли пустыни?! Серьёзно?! Интересно взглянуть в лицо тому горе-поэту, который сравнил этих душетрясов с кораблями. Я, которая стойко вынесла полуторамесячное путешествие по воде, готова была завыть от отчаяния уже на вторые сутки"плавания"по суше. Под палящим солнцем меня, закутанную и забинтованную, да ещё и в этом адском устройстве — парике, под которым голова самым жестоким образом потела и чесалась, укачивало и мотало из стороны в сторону на спине двугорбого проклятия. Бросив взгляд на сжавшего зубы Вика, я поняла, что не одна испытываю желание кого-нибудь придушить.

Решение проблемы пришло, само собой. Остановившись на отдых неподалёку от восточного базара, где местные аборигены втридорога продавали шедевры собственного прикладного искусства, я увидела то, без чего не мог обойтись ни один уважающий себя житель пустыни.

И тут началось…

Сначала мне пришлось целый час руками, ногами, глазами объяснять низкорослому продавцу, что именно и зачем мне нужно. Затем, в течение ещё полутора часов, уговаривать Вика надеть то, что арабу в радость, а европейцу — смерть.

В итоге победила жара. Сдавшись и перестав ворчать, Вик согласился переодеться в джаллябию — традиционную арабскую одежду в виде длинной, до щиколоток, белой полотняной рубахи с длинным рукавом, накинув поверх неё такого же цвета бурнус. Сломив сопротивление, я с чистой совестью переоделась в такую же одежду, сразу же почувствовав себя гораздо лучше. Стянув ненавистный парик, я обмотала голову шарфом — куфией, неизменной частью одежды кочующих по пустыне бедуинов. В жарких странах такой головной убор, сшитый из плотной натуральной ткани, поистине незаменим. Закрывая лицо, куфия спасает кочевников не только от солнца, но и от песка, который вздымается неистовой метелью во время песчаных бурь.

Ну а мне, так сам бог велел. Просторные одежды позволяли излишне не затягиваться бинтами, и я могла вдоволь дышать полной грудью.

Бросив взгляд на чересчур резвящегося и довольного Мухиба, которого вёл на поводу нанятый нами работник, я решила, что раз шиковать, то уж по полной программе. Продав по сходной цене свой горбатый"корабль", я, как истинный бедуин, пересела на коня.

Африка — континент полный загадок и нераскрытых тайн. Под стать ему совершенно непредсказуемый здешний климат, когда днём ты просто погибаешь от жары, а ночью едва не становишься жертвой невыносимого холода.

Закрыв куфией лицо, оставив открытыми только глаза, я могла беспрепятственно наблюдать за всем происходящим вокруг. Вопреки моим представлениям о том, что улицы заполнены арабскими женщинами в разноцветных одеждах, действительность оказалась совершенно иной. Женщин на улицах почти не было. Лишь изредка встречались спешащие по делам закутанные во всё чёрное фигуры. Как мне объяснили, арабские женщины сидят дома, и, в отличие от нас, западных женщин, они не работают. Всю тяжёлую и грязную работу вплоть до закупок продовольствия, уборок территории, по большей части готовок, и так далее занимались мужчины.

Всё было таким странным, непривычным, чуждым… и совершенно потрясающим.

Несколько дней пролетели как сон, и, вот мы уже въезжаем в Бискару, или Бискру, как её называли местные.

Являясь важнейшим французским военным постом в Сахаре, Бискара была невероятно укреплена, являя собой настоящую цитадель. Расположенная на южном склоне Орских гор, она являлась самым жарким местом алжирской Сахары.

Остановившись у гостиницы с поэтическим названием"Восточная сказка", мы встретились с приставленными к нам членами конного комитета, которые выполняя условия контракта, забронировали нам номера. Да, вы не ослышались, номеров было два, ибо, как бы мы с Виком объяснили окружающим тот факт, что двое мужчин проживают под одной крышей? И, надо признать, это было потрясающе. Впервые за всю мою жизнь мне не приходилось ни с кем делить ни кровати, ни комнаты.

Так, как Бискара являлась своеобразным городом-оазисом, то проблема с водой, здесь особо не замечалась. Попросив принести мне воды для ванной, я с удовольствием принялась смывать с себя пыль и пот — последствия длительного путешествия по пескам.

До скачек оставалось два дня, и на завтрашнее утро была запланирована встреча с представителями организационного комитета, с целью обозначения маршрута предстоящего забега.

Ну, а после расслабляющей ванны и достаточно вкусного ужина, принесённого прямо в номер, я почувствовала, как меня неудержимо клонит в сон.

Лёгкий ветерок, проникающий сквозь открытое окно и колышущий лёгкие занавески с причудливым восточным орнаментом, приятно освежал лицо и тело, прикрытое лишь тонкой простыней.

И вдруг я увидела его… Вы скажете, что я сошла с ума. Что же, возможно, вы правы. Но, я видела его! Так же чётко, как если бы он находился прямо передо мной.

Да, он был лишь сном, но, зато каким реальным! Чёрные, как ночь глаза, словно два омута засасывали меня в свою глубину. Сопротивляться не было никаких сил. Вялый, предательский голосок о том, что у меня, вообще-то за стенкой спит муж, не действовал. Всё моё естество тянулось к нему. В попытке прикоснуться, я протянула руку, но поймала лишь воздух.

Рывком вскочив на постели, я открыла глаза. Холодный пот выступил на лбу. Что это было? Засветив лампу, я оглянулась по сторонам.

В номере никого, кроме меня не было.

* * *

Он следил за ним уже не один час. Жирный, самодовольный, тот доводил наёмных работников до полного истощения, безжалостно эксплуатируя их труд и зверски издеваясь над ними. А затем он выбрасывал их на улицу, не удосужившись заплатить ни единой монетки. И вот сейчас, он спускал в карты сумму, на которую можно было прокормить целую деревню.

Полковник Растиньяк утробно расхохотался, когда в последний момент сорвал банк. Да, что ни говори, но сегодня его ночь! Он показал этим сосункам как играет бывалый солдат!

Однако уже поздний час и не мешало бы выспаться как следует. Чёртов генерал-губернатор, этот местный царёк шейх Харун бин Халиль, устраивал гонки на лошадях, и ему, полковнику, нужно было привести гарнизон в полную боевую готовность, дабы обеспечить безопасность прибывающих иностранных делегаций.

Опрокинув в себя содержимое глиняной кружки, он тяжело поднялся, кивнув напоследок неудачникам-игрокам и, сгребя в карман свой выигрыш, на нетрезвых ногах направился к выходу.

Выйдя на улицу, он глотнул свежего воздуха, и, почувствовав, как хмель начал отступать, уже более решительно завернул за угол, где тут же наткнулся на приставленный к груди кинжал:

— Кошелёк или жизнь! — На чистом французском, произнёс разбойник.

— Что? Да ты… — Растиньяк впал в ярость. Побагровев, он бросился на того, за кем охотился уже не один год. Да, нет никаких сомнений, это тот самый"Месье Фантом", этакий Робин Гуд местного масштаба, который, нападая на зажиточных граждан и офицеров форта, лишал их приличных сумм денег и драгоценностей, раздавал всякому нищему сброду.

Но, не на того напал! Растиньяк и не таких ломал голыми руками. Бросившись на обидчика, он совершенно не ожидал того, что удар в челюсть, который тот с ходу ему нанесёт, отправит его прямёхонько в нокаут. Сделав пируэт и взмахнув одновременно всеми конечностями, Растиньяк тяжело повалился на землю, взметая вверх столб песка и пыли.

— Черт, больно! — Пробормотал разбойник, потирая ушибленный кулак. Челюсть у этого французского медведя просто каменная. Как бы то ни было, медлить нельзя. В любую секунду может появиться кто-нибудь и застать его здесь. Не теряя времени, он решительно обчистил карманы пребывающего в блаженном сне вояки и исчез в ночи.

— Au revoir! — Из темноты донёсся его довольный смех.