История Левино Алигьери. Новая встреча

Екатерина Русанова, 2023

Книга повествует о новых приключениях вампира-итальянца Левино Алигьери, который после девяностолетних скитаний по морям со своими друзьями решает обосноваться в горах Швейцарии и построить замок, чтобы помогать новообратившимся вампирам «встать на ноги». По пути он делает удивительные открытия, встречает новых друзей и новую любовь, которая как две капли воды похожа на погибшую баронессу Луизу Винтерхерт. Только теперь она является ему в образе человека. Левино приходится не просто, разрываясь между выбранным делом и любовью. Как он справится, читайте в книге.

Глава 3.

В первое время я жалел, что не отправился с Полем и Хельгой в плавание. Так я не в такой мере чувствовал бы одиночество. Мы с Полем условились, что когда их семья обоснуется, он напишет мне в три города, где мы раньше бывали, на почту до востребования. Так я буду знать, где искать их и смогу навестить, когда захочу. Пока же мне оставалось лишь скитаться по миру, в надежде найти свое предназначение.

Я прошел всю Италию насквозь. Ничто меня не торопило, не подгоняло. Я ел, когда хотел есть, любовался природой, останавливался в городах, что бы помыться и обновить одежду и обувь, но не находил себя, просто идя вперёд, куда глядели глаза. Так прошло несколько месяцев.

На дворе был декабрь, когда ноги привели меня в Ландонэ. Только что переплыв Ла-Манш, я ступил в город. Тот был не рад мне. Город встретил снегом с дождем, небо заволокла густая дымка, придавая серость домам. Люди казались несчастными, кутаясь от ветра в свои одежды как могли, но тепла им это не придавало.

В надежде укрыться от непогоды, я забрел в ближайшее здание, откуда лился свет, и по округе разносились громкие голоса. Это оказался бордель. К сожалению, это было единственное здание, привлекшее меня своей теплотой.

Я и раньше посещал бордели. Тогда я пытался забыть Луизу, я говорил. В этот раз я пытался позабыть о своей ненужности. Мне не приходилось питаться человеческой пищей уже много лет, но чтоб не привлекать внимание к себе, я заказал несколько блюд и вина. В этот момент ко мне подоспела компания. С уставшей улыбкой на лице к столику подплыла одна из девиц, развязной походкой приблизилась, голодным взглядом окинула стол. Я хорошо знал этот взгляд, угадывал желания. Она была пьяненькой и очень голодной. Я был щедр, позволив ей утолить свои потребности. Мы разговорились. С ней было приятно. Не мудрено, что я захотел продолжения. Она с радостью откликнулась на доброту. Было просто. Не нужны были ухаживания. Я это знал и раньше. Нужны были лишь деньги или еда. И того и другого у меня было вдоволь. С тех пор, как я"отказался"от еды, с графским наследством, приумноженным некоторыми банками за столько лет, нужды в средствах я не испытывал. К тому же, дорогие излишества, вроде породистых лошадей или отделанных золотом карет, меня не привлекали.

Девушка проводила меня в комнату. Места в ней было не много. Комната была затемнена и источала сильный запах пота, перемешанный с дешёвым табаком. Мы остались одни. Без предисловий она разделась и легла на кровать, как делали все шлюхи до нее. Я расстегнул штаны, обнажив лишь плоть, и лег на нее. Было приятно входить в нее, внутри было влажно и тепло, она прогибалась подо мной. Я любил ее долго. Едва я закончил, она сразу уснула без сил, влажная и теплая. Я оставил щедрые чаевые на столике у кровати и ушел.

С тех пор я приходил к ней каждый вечер. Я поселился в недорогой гостинице неподалеку. Днём обычно гулял по городу, иногда выбирался поохотиться в леса, окружающие его, а ночи проводил в борделе. Не знаю, почему я выбрал этот город в качестве остановки, но пока уехать не хотелось. Может, вместе с зимой, пришедшей в город, ветер также принес холод в мое сердце, и таким образом я лишь пытался отогреться.

С девицей было легко. Она не спрашивала о моем прошлом, о том, кто я есть сейчас, откуда забрел сюда. Я тоже не знал о ней ничего, мне было не интересно, не знал даже имени.

Она была не особо красива, обрезанные до лопаток русые волосы, не высокая, истощавшая от недоедания, с не четкими чертами лица. Но грудь ее… она напоминала мне аккуратную грудь Луизы, с маленькими милыми сосочками. И ещё во взгляде было что-то от миледи, особенно, когда девица звала меня в комнату.

Я готов был любоваться ее грудью вечность, ласкать ее, вкушать соски. Девица так сладко постанывала, когда я прикасался к ним, водил пальцами вокруг. Поэтому она приспускала верх своей рубашки и давала мне посмотреть на них едва мы оставались одни. Потом я любил ее.

Спустя три месяца я стал замечать во взгляде распутницы не только благодарность. Он преобразился, излучая больше нежности и ожидания. Она и сама изменилась, стала привлекательней, уже не была такой тощей, казалась более здоровой, ведь я заботился о ней, кормил хорошо и давал много денег. Не могу сказать почему я приходил к ней, ведь не испытывал чувств, скорее утешался, стремясь убежать от одиночества. За это мне хотелось помочь и ей.

Мартовским вечером я вновь пришел к своей девице. Она ждала. Едва я вошёл в дверь, она сразу заметила это, поприветствовав нетерпеливой предвкушающей улыбкой. Мне это не понравилось, я не хотел ее привязанности. Разговор не клеился в тот вечер. Она же болтала без умолку, в надежде развлечь меня. Потом я сам отвел ее в комнату.

— Чего ты хочешь? — поинтересовался я, впервые спросив о ее желаниях.

— Тебя, — ответила она.

— Нет, чего ты хочешь от жизни? Ты хочешь покинуть это место?

— Мне некуда идти… — грусть промелькнула в глубине ее взгляда. — У меня есть только эти встречи. Я их хочу.

— Хочешь, я помогу тебе выбраться отсюда навсегда? — спросил я, лаская ее плечо пальцами.

— И женишься на мне? — ее глаза распахнулись, словно она сама не ожидала сказать такое.

Я молчал, разглядывая ее лицо.

— Прости, — тихо извинилась она. — Какая жена из проститутки? Само вырвалось, — произнесла она, пытаясь прикрыть свою неловкость улыбкой.

— Я хочу тебя, — сказал я, обнажая ее груди.

— Лизавета… имя мое Лизавета. Я хочу, что бы ты знал, — прошептала она.

Этими словами она задела что-то во мне, словно вытащив дремлющую боль на поверхность. Созвучие имени с Луизой вновь разбудило во мне часть чувств к миледи. Проснулась и злость за предательство, за то что до сих пор был зависим от нее. И вот теперь передо мной вновь стояла проститутка, только теперь я мог помочь ей. Ей это было не нужно. Она хотела то, чего я дать ей не мог.

И вдруг она взяла мою руку, раздвинула полы своей юбки и сунула мои пальцы во влажную глубину себя. В этот момент я потерял рассудок. Мои пальцы проникли глубже, я чувствовал ее. Она увлажнилась, приглашая войти в нее, набухла. Я резко кинул ее на постель. Она испуганно взглянула на меня. Я встал над ней, как господин и велел снять с меня брюки, раздеть.

В этот раз я любил ее грубо, даже жестко, без чувств, впервые абсолютно обнаженный целиком. Она стонала сильнее, временами вскрикивая от боли или желания. Я не разбирал. Переворачивая в разные позы, я вонзался в нее, словно заколачивая гвозди, и еще, и ещё усиливая темп, как тогда, в подвале, когда желал наказать миледи. В этом случае, в тот момент я этого ещё не осознал, я хотел наказать Лизавету за то, что она посмела привязаться ко мне, позволила себе желать большего. Подсознательно я не хотел, что бы меня любил кто-то, кроме миледи, и отталкивал даже мысль о том, что кто-то другой мне захочет предложить почувствовать нечто похожее на любовь.

В какой-то момент она вскрикнула: П

— Прекрати!

Я этого даже не заметил. Так погрузившись в свои мысли о миледи. Я вновь переживал близость с ней.

— Хватит! Остановись! — стонала девушка подо мной.

Я продолжал.

— Прекрати!

Я продолжал.

— Хва… — голос девушки становился слабее.

Я не унимался.

— Пре…

Спустя несколько минут она затихла, перестала постанывать, руки обмякли, упав. Запястья безжизненно свесились с кровати, ноги хаотично лежали на простыне. Я испугался, что в порыве своей боли, убил ее. Прислушался. Она едва дышала, глаза закрыты. Я приоткрыл одно веко, зрачок невидяще смотрел в потолок. Она была без сознания.

В этот момент до меня дошло, как легко я могу причинить боль другому… человеку, могу сломать, даже убить. Теперь я испугался собственному безумству.

"Как я могу быть таким? Разве это я? Разве я такой? Что со мной сотворила миледи?"

Легонько похлопав девицу по лицу, я попытался вернуть ее в чувства. Она не отвечала. Я промокнул лицо водой, не помогло. Я ждал, пока она очнётся, но она не отвечала. Судорожно я бросился в аптеку. Та была уже закрыта, но мне удалось достучаться и убедить аптекаря продать мне хоть что-то, способное привести девицу в чувства. Поразительно, что можно сделать за деньги.

Я вернулся в бордель, заказал вина и вновь вернулся к кровати с Лизаветой. Аптекарь дал мне настойку, запах, которой не то, что человеку, даже мне был отвратен. Я сунул бутыль девице под нос, только тогда она впервые поморщившись, застонала, повернулась на бок и уснула. Дыхание было ещё слабое, но восстанавливалось. Я машинально потрогал ее лоб, бережно погладил по голове. Она была в порядке, если можно было так сказать. Я собрался уходить.

— Ты придёшь завтра? — услышал я за спиной охрипший едва различимый голос девицы.

Я не ответил.

— Я буду ждать, — вымученно произнесла она.

Я достал из кармана остаток денег, что был при мне. Этой суммы хватало, что бы купить небольшой домик и прожить скромно несколько месяцев.

— Начни жизнь заново, — с этими словами я вышел в дверь, не оглянувшись.

Напоследок, взяв ещё денег в банке, я заплатил хозяину борделя за свободу девицы, прислал к ней доктора на следующее утро и проследил за тем, что бы девица покинула бордель тем же днём. Спустя несколько дней она поселилась на окраине городка в скромном домишке. Больше я ее не видел. Считая свое дело сделанным, свою совесть спокойной, я покинул город.