Легенда об императоре Нешедене. Книга первая: Зарождение легенды

Дмитрий Сергеевич Конев, 2020

Задумывались ли Вы когда-нибудь над тем, что среди нас есть люди, которые знают больше других? Те, кто хранят тайны, не считая себя при этом удивительными? Обладают ли такие люди особой силой, о которой сами не знают? Что должен понять человек, чтобы получить эту силу? В далёком будущем парень по имени Нешеден становится избранником судьбы, пережившим множество жизней и получившим при своём последнем рождении особый геном, который и делает его "особенным". Нашёл ли Неш ответы на вечные вопросы? Является ли приобретённая сила чем-то уникальным или он всего лишь понял то, на что мы до сих пор не смогли ответить? В первой части Нешеден постарается найти ответы не только на упомянутые вопросы, но и на те, что интересуют его самого: кто он такой, для чего появился в этом мире и что ему делать? В процессе поиска ответов ему предстоит столкнуться с множеством препятствий, которые изменят его не только физически, но и психологически.

Глава четвёртая: Буря

Север Африки. Полдень. Город, который много лет назад считался столицей Ливии — Триполи, а отныне назывался Дертой. К 31053 году, как и все города, он превратился в жалкую деревушку, население которой едва ли могло насчитывать 37 человек. Все обитатели уживались в 13 жилищах, которые выглядели точь-в-точь как у индейцев: небольшие цилиндрической формы дома без окон, чьё основание и стены преимущественно сделаны из камня и глины; травяная крыша накинута на каркас дома, словно шляпа волшебника. Каждый дом был уникален по-своему. Видимо, когда-то давно каждая семья пыталась сделать свой дом выделяющимся на общем фоне. Именно поэтому все жилища не были похожи друг на друга: у первых домов стены были раскрашены разноцветными красками, у других была цветная крыша, а у третьих было и то, и другое. Особенно выделялось жилище посередине, которое было больше остальных обычных домов во много раз. Вокруг него по кругу находились все остальные дома, словно оберегая его от возможной опасности. Стены главного здания были окрашены в песчаный цвет, словно для сливания с окружающей обстановкой. Крыша дома от верхушки до середины была окрашена в ярко-жёлтые цвета, а ниже шла в полоску по очерёдности с чёрным цветом. Никого не было видно снаружи. Только изредка подвывал ветер и гонял песок в разные стороны, порой загоняя несколько песчинок в открытый вход главного здания. После того, как в очередной раз песок залетел в главный вход, образовав небольшую горку, откуда-то изнутри послышался возмущённый пожилой, хриплый, женский голос:

— Да сколько ж можно! Когда уже кто-нибудь мне сделает дверь! В конце-то концов, сейчас же 311-й век, а не далёкий-далёкий пятый!

Брань старухи была слышна отовсюду, но то ли никто не хотел обращать на неё внимания, то ли было некому. В любом случае, вместо отклика старуха услышала лишь завывания ветра между жилищами.

— Эх, ладно, где там моя метла.

Внутри главного здания послышалось копошение. Спустя минуту, приковыливая, ко входу изнутри вышла низковатая, пожилая женщина с метлой в правой руке, о которую она опиралась, словно как на трость. Её седые длинные волосы до бедра слегка развевались на ветру. Вся её светлая кожа от старости выглядела дряблой и увядшей, но, несмотря на это, на ней не было ни одной морщинки. Опухшие веки, за которыми практически не видно глаз, и бледные губы, дрожащие даже от самого лёгкого дуновения ветра, выделяли старуху. Одета она была явно не по погоде: ярко-розовый свитер в жёлтую полоску, на котором вдобавок спереди был вышит белый единорог; на удивление качественные тёмно-синие джинсы, словно недавно купленные в магазине; и деревянные грубые сандалии. Старуха подошла к появившейся горстке песка, скопившейся на красном узорчатом ковре у входа, невозмутимо посмотрела на неё и метким движением правой руки смела всё.

— Ибо нечего лежать тут на моём пороге! — Рявкнула бабуля и, повернувшись, пошла обратно в дом. — Время всего лишь полдень, а погода уже вечерняя. Похоже, будет песчаная буря, — немного задумавшись, сказала она, после чего посмотрела в направлении Солнца, увидев лишь маленькое светлое облачко. — Да, грядёт буря. Поскорее бы все вернулись. Где ж ты шляешься, Тариан? Раз уж допрыгался, пока жив был, то нечего и прыгать после смерти, — ворчала старуха.

Продолжая негодовать, она ещё раз провела метлой по ковру и направилась внутрь дома. Его конструкция была нетрадиционной для домов подобного плана: из главного коридора вело три двери, из которых две смотрели налево, а сам коридор немного поворачивал вправо на кухню таким образом, что не было видно происходящего в самой кухне. Коридор казался немного вытянутым, но в то же время просторным. Красный ковёр, полностью покрывающий пол, вёл до самой кухни; глиняные стены, на которых висели портреты всей семьи — её и Тариана, были окрашены в приятный бежевый оттенок; довольно высокий потолок бледно-розового цвета, на котором висела одинокая плоская люстра на три светильника, дополнял спокойствие к домашней обстановке. Старуха оставила метлу при входе и медленно прошла на маленькую кухню, выполненную в голубом оттенке. Уже подойдя к столу, бабуля села на ближайший из трёх стульев, сделанных из кайи, и стала настраивать рацию в попытках связаться с кем-то. Попутно с настройкой частоты, она осматривала свою кухню. Всё было как обычно: в дальнем правом углу кухни стояла раковина, рядом с которой располагалось множество навесных и напольных шкафов из той же кайи; в ближнем правом углу одиноко стоял практически пустой холодильник; дальний левый угол украшал стол, за которым она уже привыкла сидеть в одиночестве; на полу, к её большому сожалению, лежал тёмно-серый дешёвый паркет, который не подходил по цветовой гамме; на белом потолке висела красивая люстра, напоминающая стекающую воду с веток небольшого кустика.

— Да ну настройся же ты, — ворчала бабуля, пытаясь поймать нужную частоту.

Рация издавала истошные звуки в попытках поиска собеседника. После недолгих настроек регулятора, она, наконец, смогла поймать нужную частоту.

— Меня кто-нибудь слышит? — С надеждой в голосе спросила старуха.

— Рания, это ты? — Ответил ей грубый мужской голос.

— Ге́он, где вы?

— Километрах в ста от Дерты. В этот раз урожай побогаче будет, — его голос чётко отдавался гордостью и напыщенностью. — Примерно через 3 часа придём обратно. Сегодня устроим пир. Наш улов сегодня — целый Носорог-Хамелеон!

— И как вы его собираетесь нести? А готовить-то мне его как? — С явным недовольством спросила Рания.

— Донести его будет просто. Мы же тут практически все. Как обычно, в отряде нет только Тариана. Вопрос с готовкой, как всегда, на тебе и Церре.

— Рановато ты приказы издаёшь. Как я помру, тогда и будешь, а до тех пор держи язык за зубами, — резко оборвала Рания. — Скоро буря, поторопитесь, а то останемся не только без ужина, но и без вас всех.

— Хорошо, — недовольно ответил Геон. — Конец связи.

— Удачи, — уже с некоторой мягкостью ответила Рания.

Связь оборвалась, а вместе с ней и регулятор.

— Как я ненавижу эту рацию… но выбора нет.

Повторив все те же действия, что и раньше, Рания связалась с Тарианом.

— Рания? — Послышался заинтересованный голос призрака.

— Идиот призрачный, живо домой! — грозно рявкнула старуха. — Скоро буря, не хватало, чтобы ты сломал свой прибор, а то сам поломаешься как прутик.

— Но ведь я…

— Быстро заткнулся и полетел домой! Ты ведь опять бродишь где-то по Сахаре? — Перебила Рания.

— Я…

— Да неинтересно мне! Поднял свой призрачный зад и чтобы был уже через пару часов дома!

— Да что слу…

Рания не стала дослушивать ответ Тариана. Она была уверена, что с ним всё будет хорошо. Однако, старуха помимо попыток Тариана что-то сказать услышала чьё-то хмыканье рядом с призраком, что её обеспокоило.

— Неужели всё-таки смог найти что-то? — С недоверием к собственной мысли сказала Рания вслух. — А, ладно, вряд ли он снова детёныша Слюнивца принесёт. Даже если и принесёт, то отправлю его с ним туда, откуда он его взял, не хочу я снова колдовать новый ковёр.

Рания убрала руки от рации, после чего та замолчала. Тяжело встав со стула, старуха медленно пошла к выходу из дома, заглядывая во все комнаты, в которых ничего не было видно из-за темноты. Конструкция дома позволяла это сделать — двери шли в шахматном порядке. Взгляд Рании менялся от комнаты к комнате — она словно вспоминала события из своей жизни, связанные с каждой из них. Наконец дойдя до выхода, она посмотрела в сторону соседних домов. Несмотря на свой статус вождя, она считала себя самой обычной старухой и была не прочь проводить время, беседуя с кем-то.

— Эники-беники… — словно выбирая жертву, Рания стала перемещать указательный палец между тремя хижинами, которые были видны из выхода её дома, и высчитывать свою жертву. — Ага. Ну, Церра, сегодня тебе не повезло, я буду мучать тебя долго своими расспросами.

После этих слов Рания заковыляла к центральной хижине, немного посмеиваясь и улыбаясь. Ей совсем неважно было, что считалочка указала на дом справа. Это было чистой формальностью. Пройдя около 20 метров за довольно долгое время, Рания, наконец, дошла до хижины Церры. Уже чуть ли не хохоча, она зашла в хижину провидицы.

Хижины обычных жителей состояли всего из одной комнаты, в которой умещалось всё необходимое. Дом ясновидящей был необычен: крыша извне напоминала полушар оранжевого цвета, а изнутри на потолке была нарисована карта звёздного неба. Стены дома были окрашены в чёрный цвет. Посередине комнаты лежал небольшой прямоугольный ковёр синего цвета с золотистыми вырезами, на котором стоял стол из Бокоты — по-прежнему самой дорогой древесины в мире. За столом сидела провидица на стуле из того же материала, что и стол. Одета она была соответствующе своему прозвищу: тёмно-фиолетовая мантия с золотистыми рисунками на всей поверхности одеяния, полностью покрывающая тело. Лицо закрывала белая маска, изображающая безразличие. Она сидела неподвижно, сложив свои ухоженные руки, с накрашенными ногтями в вызывающий фиолетовый цвет, на столе.

— Ожидаемо. Более того, я вижу, что ты надолго, — раздался загадочный женский молодой голос из середины тёмной комнаты.

Рания не могла сдерживать смех. Доковыляв до стола, она оперлась об него и, досмеявшись, сказала:

— Мне та-а-ак нравится, как у нас постоянно начинается разговор. “Я всё ожидала. Я знала, но не сбежала, потому что прикована к этому месту”, — саркастически передразнивала старуха Церру.

— Ты ведь явно пришла не для того, чтобы посмеяться. Я же вижу, что грядёт буря. И я говорю не о песчаной буре. Ты ведь заметила?

Рания резко перестала смеяться, сделав серьёзное лицо.

— Да. Подожди минуту, мне тяжело стоять.

Старуха повернула налево, приглянулась и ушла в темноту, после чего уже вернулась со стулом.

— Старость всё-таки не в радость мне. Ходить-то тяжело, а тут таскай эти тяжёлые стулья, — закряхтела Рания.

— Тебе в этом году уже будет 91, осталось недолго. Ты уже думала, куда направишься дальше?

— Придёт время — решу. Пока что надо следить за этим поселением.

— Мне с тобой надо кое-что обсудить.

— Надо же, пришла я, а начинаешь ты. Ну, хорошо.

— Ты когда связалась с Тарианом, слышала что-то ещё?

— Наглую усмешку какого-то человека, — уже серьёзно относясь к делу, ответила Рания. Она по-прежнему чего-то боялась.

— Я могу увидеть, что может произойти, и ты это знаешь, но его…

— Что?

— Я его ни разу не видела. Ни в какой версии будущего, ни в одном варианте. Он словно появился вне времени, но я его чувствую. Чувствую его силу. Мне страшно, Рания, очень страшно.

— Почему? Ты думаешь, что он представляет угрозу? — С опасением спросила старуха.

— Угроза не для нас. Он и Тариан как-то связаны.

— Прекращай говорить намёками и неполными фразами! — Рания, вскочив, с криком обрушилась на провидицу. Выкладывай всё как есть!

— Это, пожалуй, первый раз, когда мне сложно сказать, что я предчувствую, а тем более вижу… Потому что я не вижу абсолютно ничего относительно него.

На лице Рании виднелся холодный пот. Дрожащим голосом, чуть ли не шёпотом, она продолжила разговор:

— Говори. Говори всё, что знаешь, чего опасаешься, чего боишься, что грядёт.

— Грядёт нечто страшное для нас всех. Тот, с кем сейчас Тариан, обладает какой-то силой, которую этот свет не видывал. У него есть сила, способная менять окружение, мысли существ, структуру живого. Он об этом, скорее всего, знает и хочет что-то сделать. Я не знаю, что у него за план, но он настроен решительно, словно он знает точный исход будущего, в то время как я вижу только некоторые возможные варианты. У этого человека, если его всё ещё можно называть человеком, есть цель, ради которой он готов на всё. Самое страшное, что я никак не могу разглядеть даже его очертаний, словно он уже скрылся из моего поля зрения.

— Откуда он появился?

— Буквально из ниоткуда. По вспышке.

— Как давно?

— Около часа назад.

— Ты хочешь сказать, что существо, которому всего час возраста, способно на такое?

— Я опасаюсь того, что я не описала даже крупицы его сил. А он хочет становиться ещё сильнее. Для этого ему и нужен Тариан.

— Тариан? Он тут как замешан? — Руки Рании затряслись от страха.

— Он и это существо — лучшие друзья. За Тарианом я следить могу и чувствую, что им хорошо, будто они знают друг друга вечность.

— Тариан околдован?

— Нет, я бы заметила.

— Мы все пешки в игре этого существа?

— Возможно… Я не уверена… Я не чувствую в нём злых мотивов, но…

— Что “но”?

— Я отчётливо вижу свою смерть. Она будет быстрой. Он заберёт мои способности и улучшит их.

— Но ведь закон равновесия сил не позволит этого!

— Не должен, но это произойдёт… При том я буду не единственная.

По краям комнаты словно прошёлся ветер, который едва ли можно было заметить.

— Что происходит?..

— Рания, он нам, скорее всего, не враг. — Настрой Церры изменился. — Я бы назвала его могущественным союзником. Сейчас всё зависит от того, как он будет использовать свои силы. В любом случае, его никто, как минимум на Земле, не сможет остановить. Я могу тебе сказать только одно: скоро я свои услуги тебе предоставить не смогу.

— Ты настолько уверена в своей смерти? — Крайне разочарованно спросила Рания.

— Я не вижу ни одного будущего события через два дня… Это означает только, что я умру, а каким образом — неизвестно.

— Тариан, во что же ты вляпался…

— Вот ему больше всех и повезло. Он считает Тариана другом.

— Тариан…

— Рания, моё последнее точное предсказание, — холодно, словно смирившись с жизнью, сказала Церра.

— Ты что-то увидела?

— В каком-то смысле.

За спиной Церры послышался пустой звук металла. От её шеи удалялся небольшой, искажённый, слегка поблёскивающий, идеально чистый кусок металла, который постепенно пропадал в темноте. Шея Церры была цела, как и её мантия, с ними ничего не изменилось. Где-то вдали послышался злорадный, раскатистый, искренний смех взрослой женщины, явно отличающийся от смеха Галактики, который постепенно исчезал.

— Что это было?

Проигнорировав вопрос, Церра сказала:

— Моё последнее точное предсказание не может быть ошибочным. Этот парень нам не враг, он — союзник, но на его пути лучше не вставать. Ты не представляешь, на что он может пойти ради поставленной цели. Ты с ним поладишь, как и все остальные, вы все будете полагаться на него. Тариан уйдёт вместе с ним в далёкие странствия, а спустя время они вернутся к вам, и будет жизнь, о которой вы все мечтали.

— “Все остальные”, “к вам”, “вы все”. Почему ты умрёшь? Что происходит, Церра? Ты меня пугаешь.

— Всему своё время, а моему времени скоро конец. Осталось меньше времени, чем два дня.

— Церра! Он убьёт тебя?

— Нет. Произойдёт кое-что другое. Это уже не важно, вождь, скоро уже все придут.

— Церра! — Отчаянно закричала старуха, ударив кулаками по столу.

— Рания, иди, встречай жителей.

Ничего непонимающая и напуганная Рания взывала к собеседнице ещё некоторое время. Не добившись никакого результата, она в спешке покинула жилище провидицы, которую сочла за сошедшую с ума за время их разговора.

Оставшись в одиночестве, за спиной Церры послышался тот же женский голос, который недавно смеялся за её спиной:

— А ты молодец. Ты сэкономила нам всем время, мне даже стараться не пришлось. Благодарю!

И снова раздался тот же раскатистый смех, только уже более громкий и более злорадный.

Церра сидела молча, сложив руки на столе, ничего не говоря и не делая. Из-под её маски текли слёзы, а руки сжались в кулаки от безысходности.

Сразу же выйдя из хижины Церры, Рания направилась за свой дом. Дойдя до задней стороны жилища, которая смотрела строго на юг, она увидела свой народ в большом проёме между центральным и правыми домами из видимой тройки. Измотанные, уставшие, но довольные после долгой охоты, воины шли домой. Все 20 жителей были одеты одинаково бедно: выцветшие от долгого нахождения на свете мантии серого цвета, из-под которых выпирали оружия; грубые деревянные сандалии с одной лямкой между большим и указательным пальцем. Среди пришедших были только взрослые, которые несли на своих плечах неимоверно огромную обезглавленную зеленоватую тушу Носорога-Хамелеона. Увидев Ранию, они воодушевились и пошли к ней с необычайной лёгкостью. Вождь пошла навстречу с явно довольным и удивлённым лицом. Пройдя коридор между центральным и правым домом, она выкрикнула:

— Вот это тушка так тушка. Нам её хватит на целую неделю, а то и больше!

— Я же тебе говорил, что улов удачный, а ты мне не верила! — Немного напрягшись, сказал путешественник, идущий спереди. — Только я не собираюсь питаться им неделями, он же приедается быстро.

— Ну, тогда останешься голодный, Геон, я тебе не мамочка, чтобы угождать каждому твоему желанию.

Позади себя Геон услышал негромкий смех, что явно задело его чувство собственного достоинства.

— Нет ничего тут смешного. Ну и не надо, мне еды много не надо, — надувшись, сказал он.

— Ну, прям как маленький. — По-доброму улыбнувшись, сказала Рания.

— Отстань, старуха. Лучше открой холодильник. Только туда, похоже, и влезет добыча.

— Погоди минутку, давай его напополам разделим. Поверните мне его длинной стороной.

К этому моменту все добытчики уже стояли в метре от Рании. Послушав её, они повернулись на четверть круга по часовой стрелке, позволив разглядеть тушу монстра. Грубая шкура болотного цвета становилась мягче при приближении к области живота. Длина животного была соизмерима с высотой четырёх воинов, принёсших её, а по ширине как два таких же воина. Несмотря на такие большие размеры, ноги твари оказались маленькими. Их длина могла достигать едва ли одного метра. Рисунок на желтоватой от песка стопе напоминал лист клевера. Тонкий хвост существа был немного длиннее ног. На его конце находился небольшой пучок тёмно-зелёных волос, которые больше напоминали смертоносные иглы.

Снова оценив размеры добычи, Рания грозным голосом приказала:

— Отойдите подальше от середины, а то задену.

Жители Дерты покорно повиновались и сдвинулись ближе к краям, из-за чего тело животного немного прогнулось под собственной тяжестью.

— Трин, — быстро отчеканив, произнесла Рания.

Направив указательный палец правой руки, из которого появился бесшумный луч, на тушу животного, старуха с лёгкостью перерезала тушу Носорога-Хамелеона. Из животного не выпал ни один орган только из-за того, что у него их не было. Не было даже крови. Изнутри туша состояла лишь из ледяной плазмы, напоминающая по составу желе. Из-за разности температур в воздухе над странным существом появился пар.

— Может быть, ты всё-таки подумаешь о том, чтобы ходить с нами на охоту? Так бы и голода не знали бы, — задумчиво сказал Геон.

— Таким образом, вся деревня станет мямлями прям как ты, — с огрызающей интонацией ответила старуха. — Потерпите немного, сейчас открою морозилку.

Повернувшись спиной к охотникам и посмотрев в коридор между уже упомянутыми домами, она сказала лишь одно слово:

— Лири́н.

Послышалось скрипение тяжёлой открывающейся двери. Перед Ранией из-под песка начал открываться квадратный чёрный люк из стали. Песок медленно стекал во все стороны и ссыпался с поверхности дверцы подземной морозилки. Когда дверь открылась достаточно широко, Рания отошла от пропасти. Свет не доставал до пола погреба, внутри которого не было ничего видно.

— Бросайте тушу внутрь. Там уже всё само распределится, — спокойно сказала старуха.

Группа, в которой находился Геон, бросила свой кусок туши первой. Сразу же за ними вторая группа избавилась от своей ноши. Когда все отошли от люка, Рания произнесла другое заклинание:

— А́мрин.

Дверь практически мгновенно закрылась, подняв песок вокруг в воздух.

— А теперь кто-то должен замести это песком. В этот раз очередь Та́мна, — отметил Геон.

— Оставь ты его в покое. Времена нелёгкие, а из-за последних событий ему сейчас тяжелее всего. Скоро будет буря, всё заметёт.

— Он ведь ничего не делает в последнее время! — Рявкнул на старуху Геон.

— Он и не должен. А тебе следует заткнуться и сбавить пыл. Становишься смелым, когда рядом нет Тариана? Напрасно думаешь, что я знаю всего лишь парочку базовых заклинаний. Будешь править только тогда, когда я умру, букашка.

Геон в злости прикусил нижнюю губу, из которой хлынула кровь. Он давно хотел изменить порядки в этой деревне, но при этом знал, что старуха, которая стоит перед ним, не так проста. За всё время пребывания в Дерте он ни разу не видел, на что она способна на самом деле. Ему только рассказывали об её подвигах, которые казались вымыслом. Однако он боялся это проверять. Геона не уважали за его высокомерное поведение, но признавали его силу. Он понимал своё положение и лишь выжидал момента.

— Снимайте с голов воротники и капюшоны. Вы сегодня все молодцы. Спасибо, Геон. — Будто забыв недавнюю стычку, спокойно сказала Рания.

— Простите, вождь. — Смиренно ответил Геон, сняв с себя вместе с остальными капюшон.

Перед старухой полукругом стояло 20 воинов, готовых помочь ей в любую минуту. Все они были мужчинами, которых объединяло одинаково грубое выражение лица и холодный взгляд. Выделялся только Геон на их фоне: вытянутое лицо треугольной формы с бородой в стиле островка; правая нижняя половина лица вся покрыта чёрной татуировкой, напоминающей щупальца осьминога. Этот осьминог захватил всё пространство до уровня носа и губ, завиваясь самыми разнообразными способами, не оставляя просветов на коже. Своим холодным и безразличным взглядом, с глазами бурого цвета, Геон внушал всем жителям вокруг чувство опасения за собственную жизнь. У него был взгляд убийцы, кем он и являлся, но лишь некоторые в деревни знали об этом и держали эту тайну глубоко в своей душе. Он с Ранией пристально смотрели друг на друга, пока все расходились по домам. Молчание прервала старуха:

— Отдыхай, иди к себе. Когда все вернутся, я приготовлю ужин.

— А как же буря?

— Она будет ближе к полуночи. Я специально вас всех поторопила, потому что знала, что всё равно опоздаете, уже ведь вечер.

— Тариан ещё не вернулся?

— Нет, но он скоро придёт.

— Хорошо. Я буду у себя.

Не дожидаясь ответа, Геон отошёл от старухи и зашёл в центральный дом, который стоял справа от хранилища с едой. Рания пыталась посмотреть своими малахитовыми глазами на садящееся Солнце, но у неё едва это получилась.

— Тариан, ну где же ты? — Очень тихо и грустно она сказала вслух. — Ты мне нужен…

Молча повернувшись к направлению своего дома, она, свесив свою голову, медленно и неуверенно даже для самой себя пошла, приковыливая, к себе домой. Пройдя на кухню, Рания снова стала настраивать частоту для связи с Тарианом. Когда у неё это получилось, вместо голоса призрака она слышала лишь завывания ветра.

— Тариан. Тариан. Отзовись.

На секунду завывания ветра утихли, после чего старуха услышала до боли ей знакомый голос.

— Да-а-а? — Протяжно спросил Тариан.

— Ну и где вы двое шляетесь?

— Откуда ты знаешь?

Издали послышался голос Нешедена:

— Наверняка Церра сказала о моём присутствии. Его трудно было не заметить.

— Интересный у тебя собеседник. Голос чересчур уверенный. Я же правильно понимаю, что ты его к нам приведёшь?

— Это довольная интересная история… — Начал рассказывать Тариан, но его прервала старуха.

— Оставь эту историю на потом. Время уже вечер, а вас нет. Скоро буря. Он тебе об этом говорил?

— Да. Мы спешим, как можем, скоро прибудем. Если бы ты нас не прервала, мы бы уже прибежали. Пешком дойдём через 10 минут, завари пока свой знаменитый чай. Нешеден говорит, что очень любит его.

— Нешеден? Это такое случайное совпадение или ты ему дал имя? — Искренне удивилась Рания.

— Говорю же, это очень интересная история. Я сам до сих пор не верю в происходящее до конца.

В рации снова раздался голос Неша.

— В каком смысле ты не веришь? Я же уже всё рассказал и доказал тебе.

— Давай не по рации об этом. В конце концов, не прерывай меня. Это неприлично. Неужели я тебя этому не учил?

— Начинается… — Раздражённо сказал Неш.

Тариан только рассмеялся. Рании было приятно слышать его смех, поэтому она продолжила говорить:

— Давно я не слышала твоего смеха. А вам и вправду хорошо вдвоём.

— Рания, я…

Старуха в собственной манере перебила собеседника и сказала:

— Я ушла заваривать свой знаменитый, — интонация старухи наполнилась саркастическими нотками, — чай. Он к вашему приходу будет уже готов. Поторопитесь.

— Уже спешим. Скоро увидимся. Я уже соскучился!

— Дурак…

Рания оборвала разговор и с несвойственной ей лёгкостью подошла к плите и начала заваривать чай, в ожидании Тариана и всемогущего, по словам Церры, гостя.

Особенностью чая Рании считалась особая смесь трав и листьев абсолютно из всех континентов: Северной и Южной Америки, Евразии, Австралии, Антарктиды и, само собой, Африки. Никто кроме Рании не научился смешивать правильно все виды трав, которых было около 40, а может даже больше. Её чай считался настолько изумительным, что какое-то время за ним и Ранией безуспешно охотились наёмники. Однако, никто так и не смог даже приблизиться к тому вкусу и аромату чая, который делала старуха для своего призрака. Никто так и не смог узнать, какие виды трав и в каком соотношении входят в рецепт идеального чая мирового уровня, о котором со временем люди стали слагать легенды. Ранию стали называть колдуньей с золотым сердцем, а её чай наделили магическими свойствами наподобие исцеления или многократного увеличения физических сил. Само собой, ничего этого не было на самом деле, и только самые дорогие люди для Рании знали, в чём секрет чая.

Когда Рания закончила приготовления, она услышала, как кто-то очень быстро приближается к деревне.

— Тариан! — Подумала Рания и, будто подпрыгивая, выбежала навстречу.

Когда старуха вышла на улицу, она увидела вдали две фигуры, идущие от заката. Отбрасываемые ими тени падали далеко вперёд них, а яркое оранжевое солнце окрашивало всё в рудо-жёлтые цвета. Тёмно-синие и чёрные облака сгущались над солнцем, затемняя всё в округе. Рания, сама того не заметив, вышла на встречу двум фигурам и ждала их прихода около внешних жилищ. Время для неё в тот момент текло очень медленно, фигуры всё приближались и приближались. Вскоре Нешеден и Тариан приблизились настолько близко, что старуха смогла увидеть давно ожидаемого гостя. Самое первое, что она спросила, увидев его:

— Молодой человек, а Вам не было жарко? Сейчас не холодно?

К вечеру становилось холоднее. Однако, Нешеден, ухмыльнувшись в своей традиционной манере, приподняв правую половину губ кверху, лишь ответил:

— Нет, что вы. Мне очень хорошо. Такая замечательная погода.

И, тут же обратившись к Тариану, сказал:

— А я тебе говорил, что она скажет “молодой человек”, — при выговаривании последних двух слов Нешеден сделал свои любимые воздушные кавычки.

— Ну и подумаешь. — Тариан хмыкнул, напыщенно отвернулся от Неша и радостно, как маленький ребёнок при виде мамы, крикнул:

— Рания! Ну, наконец-то!

Они обнимались, а в это время Нешеден смотрел, как облака быстро закрывают Солнце. По его телу пробежали мурашки, чему он удивился, но не подал вида — его лицо оставалось каменным даже в самых неординарных для него ситуаций.

— Всё-таки холодно.

— Нет, мне не холодно… — Замешкавшись, ответил Неш. — Прошу прощения, я так и не представился. Правда, Тариан уже выдал моё имя, но тем не менее. Меня зовут Нешеден, кратко — Неш.

— Очень приятно. Я вождь этого немноголюдного племени — Рания. Краткой версии моего имени нет.

— Взаимно.

— Пошлите все вместе ко мне, угощу вас всем своим чаем. Заодно и оденем тебя, а то ходишь, в чём мать родила.

После этих слов Неш ухмыльнулся. Ухмылка — единственная эмоция, которую он позволял себе выражать лишь в некоторые моменты. В остальное время его лицо не выражало никаких чувств. По крайней мере, Нешу так казалось. На самом же деле его лицо выражало боль и грусть, природу которых так и не смог никто понять.

Все трое молча пошли в главное здание. Призрак шёл впереди, а Нешеден с Ранией шли сзади вместе. Тариан не мог понять действий своего товарища. Он теперь знал, что Неш знает всех в деревушке, но причина умалчивания этого факта сейчас оставалась нераскрытой.

— Неш, почему ты ей не сказал, что всё знаешь? Это будет сюрприз или это относится к той категории вещей, о которых “обычные” знать не должны? Я тебя тогда не понимаю, ты ведь мне сам сказал, что Рания — необычный человек… — заговорил Тариан с Нешеденом на уровне мыслей.

Ответа не последовало. Тариан так и не понял, не услышал ли его напарник или проигнорировал. Призрак прошёл сразу же на кухню, учуяв знакомый аромат чая, а Нешеден с Ранией смотрели, как облака закрывают Солнце. За мгновение пушистые небесные подушки закрыли светило и всё небо в целом. Наступила кромешная тьма.

— Это было красиво, — прокомментировал увиденное Нешеден.

— Да… Пошли пить чай.

Через минуту все трое сидели на кухне, пили всем хорошо известный чай и беззаботно болтали. Вокруг было темно. Только свет, исходящий из дверных отверстий некоторых жилищ, освещал мглу вокруг. Нешеден сидел за столом и рассуждал про себя, ухмыляясь, что же делать дальше. Он что-то скрывал от всех жителей Дерты, словно выжидая чего-то.

Буря надвигалась, но вместе с ней надвигалось нечто большее.