Оникс. Когда ты обречён

Дар Ветер, 2020

Если по главной реке столицы Благодатного королевства поплыла корзинка, это значит, что богиня-Мать снова послала свой дар, волшебного ребёнка, чтобы скрасить жизнь одинокого человека. А что если волшебных детей четырнадцать? И все они теперь принцессы, дочери вдовствующего Двуликого короля? И как быть Оникс, ведь с самого её рождения всему королевству известно, что она обладает запретным даром, который нередко оборачивается проклятьем. Первая книга из цикла "Принесённые рекой".

Глава 4. Любовный напиток

— Апч-хи! — Оникс оглушительно чихнула и тут же закашлялась.

— Разболеться перед самым балом в честь принцев, — покачала головой Снежна, — это не дело, Оникс. Ты предстанешь перед гостями с красным носом и больными глазами?

— Но я не виновата! — возмутилась девушка, — если бы Ольгерд не решила устраивать гонки на трирогах в самый ветреный день года, этого бы не произошло.

Ольгерд виновато потупилась. Верховая езда была её слабостью, она отлично держалась в седле. Но у неё было настоящее чутьё на плохую погоду. Именно в эти дни её словно что-то дёргало за подол и у неё находилась масса дел на улице. Крепкое здоровье спасало её от простуды, но не тех, кого она втравливала в свои авантюры.

— Холод укрепляет выносливость, — решилась сказать Ольгерд, — это всем известно. Я думала, это пойдёт тебе на пользу.

— Я не против закаливания, слышала, что на севере занимаются чем-то в этом роде — заметила Снежна, — но всему есть пределы. А ты, сестричка, их не знаешь.

Ольгерд не стала возражать.

Сестра как обычно была права. Если ей утренняя прогулка не причинила вреда, Оникс теперь то и дело чихает. Лучше уйти отсюда поскорее.

Эти мысли были написаны у неё на лице размашистым таким почерком.

— Мне пора, — она вскочила с кресла, — столько дел!

— Какие у неё могут быть дела? — удивилась Оникс, — сейчас все готовятся к балу, но она даже о наряде на бал думает с отвращением, не то чтобы ещё что-то готовить.

— Её дела вне бала, — неожиданно для них вмешалась Элисана.

— Ты что-нибудь знаешь? — заинтересовалась Оникс.

— Не то чтобы знаю, — попыталась объяснить Элисана, — в тумане перед моими глазами я вижу что-то неопределённое, чуждое нашему миру. И я чувствую, что Ольгерд имеет к этому прямое отношение.

— Ей нужно было стать мальчишкой, — заявила Снежна, — с её-то характером. Будь её воля, она перебралась бы в лес жить. В Сером замке ей тесно.

— Она здесь не на своём месте, это точно, — согласилась Элисана, — но и мужчиной быть не для неё.

— Оставим Ольгерд, — отмахнулась Снежна, — Оникс, ты видела гостя, что приехал на днях? Такой бледный и темноволосый?

— Да, — без восторга отозвалась та, — случилось перемолвится с ним парой слов.

— Ты даже говорила с ним? Ну и как он тебе?

— Неучтив. Для гостя короля он ведёт себя чересчур свободно.

— Я вижу, он чем-то успел обидеть тебя, — прозорливо заметила сестра.

— Да нет, что ты. Но он мне не понравился.

— Напрасно. Его зовут Бэрил. Он не принц, это точно. А вот кто — загадка. Он приехал к отцу по делам. Но, говорят, у него есть и другая цель. Знаешь, какая?

— Понятия не имею, — нахмурилась Оникс. Она догадывалась.

— Он хочет взять в жёны одну из нас, — воскликнула Снежна, довольная, что может сообщить такую новость, — и не Аксельдатус, вовсе нет. Он сразу сообщил отцу, что его интересует только одна из принцесс. Говорят, он даже назвал имя своей избранницы. Но чьё имя — тайна.

— И откуда ты всё это знаешь? — с неудовольствием поинтересовалась Оникс. Сердце подпрыгнуло метра на три.

— Один услышал, передал другому, — неопределённо ответила Снежна.

Неужели их встреча на лестнице произвела на него впечатление? Да нет же, глупости. Он уже тогда знал, как её зовут. Что-то знал о ней, это точно. И эта его фразочка про надежды на более близкое знакомство…

— А какой ответ дал ему отец ты, случайно, не знаешь?

— Нет, — покачала головой Снежна, — а хотелось бы знать, правда?

— Госпожа Оникс, — в дверь просунулась Грета, — вас хотела видеть госпожа Горгия.

— Хорошо, — Оникс была рада, что разговор закончен, — я уже иду. Апч-хи!

— Вы приболели, госпожа? — сочувственно спросила Грета, когда они вдвоём шли по коридору.

— Да, совсем не вовремя.

— Я могу помочь вам, — оживилась служанка, — у нас в семье передаётся один рецепт. Это лекарство излечивает от простуды за один день. Мы не раз пользовались им в прошлом.

— Правда? И ты можешь мне его дать? — обрадовалась Оникс.

— Ну, конечно! Рецепт непростой, не все составляющие просто достать, поэтому мы давно им не пользовались. Но вам повезло — он у меня сейчас с собой. Я захватила его сегодня, чтобы показать подруге. Но она подождёт.

— Дай-ка взглянуть, — Оникс протянула руку и тут же, словно сам собой, листок оказался в ней.

— Это не сложно, — сказал она спустя минуту, — все ингредиенты есть у Горгии, я уверена. Лекарство можно изготовить тут же.

— Только должна вас предупредить, — на лице Греты появилось странное выражение, — лекарство должно настояться пять часов, иначе эффекта не будет.

— Стоит попробовать, — жизнерадостно ответила Оникс, — благодарю за помощь!

Портреты предков, как ей показалось, взглянули на неё с неодобрением. Желая поскорее уйти из коридора, она проскользнула в лабораторию Горгии.

Помещение, которое за глаза называли логовом ещё одной ведьмы (первой была Оникс), скорее напоминало склад, на который нерадивый владелец тащил всё, что под руку подвернётся. Горгия была не из тех, кто поддерживает безупречный порядок, а после нескольких несчастных случаев слуги стали избегать этого места. Небольшой книжный шкаф не смог вместить в себя все книги, нужные Горгии, поэтому тем приходилось ютиться на полу рядом. Выстроенные там неровными стопками они походили на причудливый город. Рядом с ним уютно расположились несколько деревянных ящиков, в которых хранились какие-то немыслимые секретные ингредиенты, Горгия никогда не открывала их при Оникс. Они успевали побывать и стульями, и столами попеременно. На одном из ящиков с царственным видом восседала Альберика. От соседства с высокой гостьей ящик выигрывал и называть его теперь можно было не иначе, как стулом. Рядом безмолвным изваянием застыла Элисана. Каким образом она смогла оказаться здесь раньше Оникс было загадкой. Наверное, сестра незаметно выскользнула из комнаты, когда разговор зашёл о том приезжем. Сама же хозяйка комнаты стояла у стола, уставленного колбами и растениями в горшках и внимательно рассматривала листья одного из них. Этот стол был центральным и самым главным объектом в комнате.

— Это правда, что отец приставил к тебе охрану? — строго спросила Альберика, — что ты уже успела натворить?

— Когда ты записалась в соглядатаи и почему мне никто не сообщил об этом? — в тон ей ответила Оникс.

— Почему же вы не можете вести себя соответствующе вашей роли? Ни ты, ни Мелиса, ни Ольгерд! Да и Клеомена не лучше, всегда мрачна как туча и на всё один ответ. А в последнее время стала совсем несносной.

— Может быть потому что мы не куклы, не актёры в театре, а люди? Ты постоянно думаешь о правилах хорошего тона, манерах, приличиях. Но никогда о чувствах других людей. А мы — живые, позволь открыть тебе секрет! Нам тоже хочется вдохнуть воздуха время от времени, — возмутилась Оникс. Она начинала закипать, и сама это понимала.

— Именно поэтому ты гуляешь по ночам по городу и нарываешься на неприятности? — вмешалась Горгия, — воздухом подышать решила?

— Откуда вы всё знаете?! — отрицать смысла уже не было, так что Оникс даже не стала делать вид, что уязвлена.

— Замок огромен и полон слуг, а чего ты хотела? Думаешь, все ложатся спать по мановению руки? Тебя видели. Только непонятно, зачем ты сделала это?

Оникс вздохнула и провела рукой по одной из бутылей, стоящих на столе.

— Не прикасайся к этому! — закричала Горгия, бросаясь к колбе, — это взрывоопасно, а мне почему-то хочется, чтобы мы дожили до завтрашнего бала.

Оникс пожала плечами и отошла подальше от стола со склянками. Да, она обижена и расстроена, но показывать этого не станет.

— Вечно ты тянешь руки, куда не следует, — проворчала Альберика, — ведь знаешь, что растяпа, а всё равно творишь что попало. Неужели сложно сидеть на месте?

— Не могу же я всю жизнь сидеть на месте, — вздохнула Оникс, подошла к окну и стала смотреть на улицу. Она пыталась сдержать слёзы, но не могла.

Чья-то тёплая рука легла ей на плечо.

— Не принимай их ворчание близко к сердцу, — прошелестела Элисана. Как всегда, она появлялась везде неожиданно, незаметно и бесшумно, — они обе просто беспокоятся за тебя. А я тебе сейчас помогу.

Нежными мягкими пальчиками она провела по лицу Оникс, и той показалось, что сестра снимает лёгкую липкую паутину. Что это, как не колдовство? Камень, который после разговора с отцом прочно обосновался на сердце принцессы, сгинул без следа. Чего нельзя было сказать о простуде.

— Вот и всё, — невесомая тень улыбки появилась на призрачно-бледном лице слепой, — правда, это ненадолго.

— Спасибо, Элисана, — Оникс была тронута, — этого достаточно.

Она обернулась к Горгии.

— Я, похоже, простудилась. Мне тут предложили попробовать одно необычное лекарство от простуды. Можно у тебя его приготовить?

— У тебя есть рецепт?

— Да.

— Ну-ка, покажи мне его, — Горгия приблизила листок вплотную к лицу, разве что носом не уткнулась, — любопытно. У меня есть всё из перечисленного, даже под рукой. Только это не очень-то похоже на лекарство от простуды. Нет ни цитрания, ни лекки, а без них в травяных отравах редко обходятся. Да и непонятно, зачем варить его сопровождая движениями… странно.

— Может быть поэтому оно и подействует, в отличие от предыдущих?

— Мои микстуры от кашля тоже действовали, — Горгия тут же забыла обо всём и бросилась на защиту своих творений.

— Да, я помню тот случай с Клеоменой. «Твоё лицо, конечно, посинело, но зато и кашель прошёл». Она потом долго с тобой не разговаривала. Иногда я сомневаюсь в том, что именно я главная ведьма в нашей семье.

— Зря сомневаешься, — ехидный голосок Альберики раздался у них за спиной, — Горгия занимает почётное первое место, а ты со своими странностями отираешься где-то на задворках.

— Твоя взяла, — хмыкнула Горгия, — я тебе помогу, интересно же взглянуть, что получится.

И они принялись за работу.

***

Серый Замок был построен дедом Оникс ещё в середине века Боярышника, считавшегося периодом рассвета и благополучия. Увы, король Леон был далёк от магии, в колдовство не верил, ведунов и прочих нечистых духом к себе не приближал, поэтому и Серый Замок хоть был вершиной мастерства того времени, шпили его казалось удерживали на себе часть небесного свода, однако удобством не отличался. Хорошо ещё, что не бывало в Благодатном королевстве ураганных ветров, которыми славились южные края, и седого морока, который каждые полгода накрывал весь север. Но в сырые и дождливые дни месяца-градника согреться в замке было делом непростым. Сквозняки гуляли по коридорам, вода попадала в трубы и заливала камины, едкий дым лез в глаза и нос, отчего вся одежда надолго сохраняла запах палёного. К счастью, пора ненастья в Благодатном королевстве всегда недолга, иначе королю Роберту пришлось бы подыскать себе более удобное, хоть и не такое помпезное жилище.

В каждом из городов-столиц Благодатного королевства находилась королевская резиденция. Все они были по-своему хороши. В Евтаре, самом крупном городе королевства, располагался Овальный Замок, который по размерам превосходил Серый, в Бохе, городе учёных, находился великолепный Лазурный Замок. Вот он был построен недавно, в самом начале смутных времён братом короля Роберта, королём, чьё имя было вычеркнуто из всех книг и даже принцессы не знали его. Не знали они что же конкретно натворил несчастный дядя, но из рассказов старого грума, который служил ещё прежнему королю, Мелиса узнала, что безымянный король, в отличие от остальных, повсеместно распространял магию. Грум признался, что знает имя дяди принцесс и Мелиса, конечно же, выпытала его. Его звали Дориан. Вычеркнуть из книг и официальных бумаг имя было можно, но с памятью людей так не поступишь. По секрету Мелиса сообщила имя дяди остальным сёстрам, хотя и попросила их держать язык за зубами, чтобы не навредить старику. Именно магия погубила короля Дориана, но подарила Благодатному королевству уникальный в своём роде замок. Собственно, из-за неё Лазурный замок был наиболее красив и удобен для жизни. Во дворе этого замка располагался большой бассейн с подводными садами, которые сами по себе были главным украшением. Считалось, что король одинаково ценит все три столицы своего королевства, сам он попеременно жил то в одном, то в другом замке, но всё же большую часть времени предпочитал проводить именно в Скуорише и жить в Сером замке. Принцессы довольствовались в основном этой суровой, не лишённой изящества громадой Серого замка.

В преддверии большого бала даже этот хмурый гигант стал принаряжаться. Король, избегавший излишней пышности, расстарался из-за своих дочерей. Залы, отведённые для танцев, украсили побегами полазцев, которые, как известно, имели обыкновение светится в сумерках и менять цвет, снежно-белые, из пуха гагар, шторы на окнах смотрелись как снежные облака, в одной из зал установили огромное серебряное зеркало, а полы натёрли так, что по ним страшно было ходить. Швеи получали несметное количество заказов, леди, насмотревшись друг на друга, выдумывали всё новые и новые дополнения к нарядам. Даже Горгия неожиданно прекратила запираться у себя и вместе с Фелистой и Ал придумывала себе наряд и причёску. Они убедили Мелису и Оникс присоединиться к ним. Самая младшая из принцесс наотрез отказывалась одевать бальное платье. Она и повседневные платья считала неудобными, носила их без удовольствия, а временами вообще переодевалась в мальчишку и гуляла в таком виде по городу. Не всегда это проходило незамеченным. Время от времени её узнавали защитники из замковой охраны и приводили в таком виде к отцу. Король отчитывал дочь поначалу, потом нашёл другой способ держать её в узде — поручил заботам грума и его помощника, а также дворецкого. Они должны были надавать младшей из принцесс поручений, которые лишили бы её свободного времени, а, значит, и возможности творить бесчинства. Но Мелису сломить было непросто. Она подружилась с помощником грума и объединилась с ним против дворецкого Отиса, что сильно осложнило тому жизнь.

— Ты же понимаешь, что не можешь показаться на празднике в костюме? — наставляла нерадивую сестру Фелиста.

— Это почему же? Половина людей ходит в костюмах. Да и не умею я платья носить, — возражала Мелиса.

— Та самая половина, о которой ты говоришь, мужчины! А уж один день потерпеть ты можешь.

— Не могу.

Они так препирались пол чала, пока Оникс не пришла в голову идея:

— А давайте сделаем юбку, под которой будут шаровары наподобие тех, что вошли в моду у наших придворных дам.

— А что, мне нравится, — подумав, сказала Мелиса.

Они тут же начали рисовать предполагаемое платье. Наряд Оникс уже был готов, открытое пышное бело-розовое платье с узором из крупных роз, в меру удобное и чересчур милое, по мнению принцессы. Но выглядеть воздушными прекрасными созданиями было обязанностью всех дочерей короля, кроме, разве что Элисаны, слепота которой позволяла ей одеваться во что-то, не стесняющее движений.

— Бал уже завтра, мы успеем? — Горгия выглядела на удивление обеспокоенной.

— Конечно нужно было раньше думать, но… всё будет в порядке, — заверила её Фелиста, — я отдам Эдит эскизы и завтра утром у вас уже будет по отличному платью, недаром мы королевские дочери.

— Ты забрала своё лекарство? — спросила Горгия Оникс, — оно так и лежит в моей лаборатории.

Оникс покачала головой.

— Ложная тревога. Сегодня я проснулась без следа простуды. Но я заберу его, может быть ещё пригодится.

Оникс, не откладывая, отправилась в лабораторию сестры. Но у Горгии лекарства не оказалось. Оникс обыскала всё в её комнате, но ушла с пустыми руками. Это не особо её встревожило, ведь надобность в лекарстве отпала. Вскоре она выбросила происшедшее из головы.

Наступил вечер бала, полазцы освещали стены бальных зал лиловым светом, который играл и переливался на платьях всех двенадцати принцесс, вступивших в главный зал вслед за королём. Его Величество был одет в традиционный тёмно-синий камзол, венец на его голове был заменён на сине-золотой обруч тонкой работы, он открыл бал, пригласив на танец галху Фрейру, великолепную владычицу Дравы, объект поклонения всех младших принцесс. Дальше к танцу присоединились Кантелия, Альберика и, конечно же, Аксельдатус. В этот раз волосы её были собраны в сложную башню, часть их выбивалась из-под серебристой сетки и словно парила (тут явно не обошлось без магии) сине-белые губы перекликались с платьем глубокого синего цвета с кружевами, похожими на паутину делосского паука. Оникс не удивилась бы, если это и была паутина. Король Шугда танцевал с ней, несмотря на то, что он был возраста их отца, двигался он изящно и что-то оживлённо рассказывал сестре.

Гости перемежали танцы с угощением. Оникс держалась поближе к Элисане, покидать бал было нельзя, но она по опыту знала, что вряд ли кто решится пригласить на танец ведьму. Оставалось только делать хорошую мину при плохой игре. Наблюдая за плавными движениями танцующих, она не сразу поняла, что обращаются к ней:

— Вы не танцуете?

Мужчина, стоявший перед ней, был худощав и наголову выше её, бледный, темноволосый, и она сразу узнала его, несмотря на то, что виделись вблизи они всего лишь раз. Сегодня Бэрил был одет в синий с молочно-белой подкладкой сюртук, чёрные брюки и рубашку, бордовая цепочка с чёрным полумесяцем была на месте. Он широко улыбался принцессе.

Неужели он не знает ничего о ней и поэтому рискнул подойти?

— Захотелось передохнуть, балы — это такое утомительное занятие.

— Может измените своё решение и подарите мне один… нет, два танца?

Элисана, сидящая тут же, рядом, хмыкнула и ответила за сестру:

— Конечно же она потанцует, ну же, Оникс, иди развейся.

И куда подевалась деликатность её сестры-вещуньи? Она не вмешивалась в дела сестёр раньше. Поражённая поведением Элисаны, Оникс покорно вложила руку в протянутую руку кавалера. Как раз начался гепциг, национальный танец Лазурных земель, с удовольствием перенятый соседями. Бэрил оказался с ним знаком, двигался уверенно и плавно, словно только этим и занимался в свободное время. Неужели Оникс ошиблась, и он не купец, прибывший в Благодатное королевство по делам, а придворный? В его правом ухе блеснула серьга в виде месяца, необычное украшение, сразу же выдававшее в нём иностранца. А ведь Снежна говорила…

Бэрил заметил, как она его рассматривает и спросил:

— Вы раньше не видели ничего подобного?

— За последние дни много чужестранцев прибыло к нам. И все выглядят необычно. Вчера я видела старика в длинном полупрозрачном платье, а у одного из принцев Кро-ила питомец жук-панцерник размером с блюдце, — заметила принцесса с ироничной усмешкой.

— Я понял, вас так просто не удивить, — сказал Бэрил с лукавым выражением глаз, — однако моё украшение Вас заинтересовало, это заметно. Многие знатные люди из мест, откуда я родом, носят такие серьги. Это дань уважения семье.

— И медальон?

— Это подарок. Но довольно обо мне. Не могу не заметить, что сегодня Вы просто обворожительны.

— Только сегодня?

— С вами всегда так непросто разговаривать?

Танец закончился, но Бэрил не выпустил руку девушки.

— Вы обещали мне ещё один танец.

Принцесса поклонилась, вежливо улыбнувшись. И они продолжили беседу.

— Мне любопытно, почему вы меня пригласили? — она решила пойти напрямик.

— Это так странно? Вас никто не приглашал раньше?

— Не то чтобы не приглашали, — Оникс смутилась, — но обычно меня… опасаются приглашать.

— Есть причины?

Оникс неопределённо качнула головой. К счастью, Бэрил сменил тему разговора:

— Серый Замок — это произведение искусства. Ему не хватает немного тепла и уюта, но я нигде не видел таких великолепных скульптур, как в вашем тронном зале.

— Говорят, они были изготовлены и подарены нашему прародителю самим Мастером.

— Кто это? — не понял Бэрил.

— Ну, бог ремесла, — Оникс нахмурилась, пытаясь объяснить точнее.

— А, Творец?

— Кто-кто?

— У нас его зовут Творец. Он, конечно, хорошо овладел всеми ремёслами. Но главная его сила не в этом. В свои творения, в любой предмет, Творец вкладывал магию.

— Чепуха! Он не владел магией. Никто из богов не владел магией, кроме Колдуна!

— А как же они, по-вашему, творили свои чудеса? — изумился Бэрил, — что такое магия?

— Грязь, скверна, — отчеканила Оникс, опуская глаза, — все так говорят.

— Только здесь, — возразил Бэрил, — здесь так говорят, нигде больше.

Оникс недоверчиво взглянула на него.

— Расскажите, — прошептала она, — я хочу знать больше.

Бэрил понимающе улыбнулся.

— Вы говорите, что богов семь. Из них один, Колдун, не почитается никем, кроме отверженных. В храме висят изображения шести божеств и стоит шесть изваяний.

Оникс кивнула.

— На самом деле богов девять.

— Девять, — хмыкнула Оникс, — откуда взялись ещё двое?

Но Бэрил был серьёзен.

— У нас каждый из них имеет имя, — продолжал он, — те, которых вы знаете: Мать, Путник, Целитель, Пастух, Творец, Безумец…

— Безумец? — приподняла брови принцесса.

— Бог времени. И Лицемер, бог колдовства.

— Какое необычное прозвище. Вы его тоже не любите?

— Ну что вы. Его имя просто отражает одну из его сил. Он изменчив как небо. И мы… очень ценим его.

— А остальные два? — спросила Оникс.

— Провидец, он занимается предсказанием будущего. И Призрак. О нём я расскажу позднее. Не тот момент. Замечу только, что о нём стараются вспоминать у нас как можно реже.

— Что же это за чудесная страна такая, где верят в то, что боги были магами? — поинтересовалась Оникс.

— Город, в котором я живу, называют Тард. Мне не терпится показать вам его, — обронил Бэрил.

— Вряд ли я окажусь там, — улыбнулась Оникс, — да и как?

— Вы окажетесь там.

— Думаете?

— Когда станете моей женой.

— Вы… — у Оникс расширились глаза, — делаете мне предложение?

— Да, — Бэрил смотрел прямо ей в глаза, улыбаясь. Она машинально обратила внимание на то, что у него глаза тёмно-зелёного цвета. Он наблюдал за её реакцией.

— Так предложения принцессам не делаются, — опомнившись, процедила Оникс.

— Всё будет сделано по правилам, — заверил её Бэрил, — Ваш отец уже знает о моих намерениях, вскоре он призовёт вас к себе, чтобы сообщить об этом. Но до этого я хотел поговорить с вами, что бы вы знали самое главное о своём будущем муже.

— И что же это? — с вызовом спросила принцесса.

Он наклонился к её уху и прошептал:

— Я, также, как и вы, маг.

Оникс переменилась в лице. Теперь она смотрела на него с ужасом.

— И после этого вы думаете, что я соглашусь стать вашей женой?

— Я уверен в этом, — сказал Бэрил.

Это была уже наглость. Откуда у него такая уверенность? Он даже не потрудился сделать вид, что интересуется её мнением, не попытался как-то поухаживать за ней! Немыслимо!

Оникс выдернула руку и отступила. Какая-то пара чуть не налетела на них, рядом зашептались.

— Вы оскорбили меня подобными подозрениями, — вполголоса сказала она, прожигая его взглядом, — я не ведьма и никак не связана с ними. Можете не надеяться на мою руку.

— Не торопитесь, Ваше Высочество, — вкрадчиво промолвил он, — вскоре вы поймёте, что я ваш единственный шанс на спасение. И Вы сами — он поднял палец — придёте ко мне.

— Как вы смеете! — прошипела Оникс, — ни при каких обстоятельствах я не приду к вам! Забудьте об этом!

Звук, похожий на хлопок, отвлёк их. Вскрикнула женщина, музыка прекратилась.

— Расступитесь, — засуетился слуга, — расступитесь, принцессе плохо!

— Что? — Оникс поспешила в толпу, оставив Бэрила в одиночестве, — что произошло? Гости растерянно переглядывались.

Она увидела слугу-богатыря Гарта, который нёс на руках бесчувственную Фелисту. Голова принцессы откинулась назад и слабо покачивалась, тонкая золотистая прядь выбилась из-под сеточки. Гарт бережно сжимал принцессу, осторожно продвигаясь к выходу.

— Что с ней? — Оникс пошла рядом с ним.

— Обморок, — пробасил тот.

— Отчего?

Гарт пожал плечами:

— Не знаю, принцесса. Госпожа Фелиста не показывала признаков усталости. Она веселилась весь вечер. Её пригласили на танец, она готова была согласиться, но тут стала бледнее молодой луны и упала. Я был рядом и успел её подхватить.

— Как же это хорошо, что ты был там, — нервно улыбнулась Оникс.

Они минули второй зал, где гости провожали их изумлёнными взглядами и перешёптывались. Кажется, кто-то из сестёр последовал за ними, но Оникс так разволновалась, что, оглянувшись, не смогла различить ни одного знакомого лица. Чтобы успевать за Гартом, приходилось время от времени бежать, хотя принцессе это не приличествовало. Они зашли в первую же из пустующих гостиных. Слуга уложил Фелисту на диванчик и, поклонившись, отступил к двери.

— Позвать целителя, госпожа?

— Не нужно, — сказал кто-то.

Оникс с изумлением увидела Клеомену. Она была уверена, что за ними шла Элисана.

— Оставь нас, — приказала Клеомена, — и закрой дверь. Мы позовём, если будет нужно.

Гарт округлил глаза и вышел. Оникс тоже ничего не понимала.

— Где Элисана? — глупо спросила она.

— Осталась в зале, — Клеомена слабо улыбнулась сестре. Смуглая, она была бледнее лежащей без сознания Фелисты, — не переживай, она обещала прийти скоро.

— Это хорошо, — выдохнула Оникс, — она здесь нужна. Что с ней, как думаешь?

Клеомена посмотрела на неё безумными глазами и взяла Фелисту за руку. Потрогала лоб, послушала дыхание. Оникс наблюдала за ней с недоверием. Клеомену словно кто-то подменил, никогда раньше она не проявляла заботу о ближних.

— С ней всё в порядке, — подытожила Клеомена, — она полностью здорова телом.

«Откуда ей знать? Да и выразилась она так странно — «здорова телом». Как будто с остальным не всё в порядке» — подумала Оникс, а сама спросила:

— Почему она никак не очнётся?

— Она спит, — пояснила сестра.

— Как так — спит?

В этот момент в комнату вошёл король и сразу за ним Элисана за руку со своим рыцарем. Отец выглядел печальным, но спокойным.

— Как чувствует себя Фелиста? — спросил он.

— Спит, — повторила Клеомена.

Король кивнул, его чело помрачнело. Он подошёл к спящей и, присев на корточки, долго рассматривал её лицо. Элисана тихонько приблизилась к Фелисте и взяла её за руку.

— Но ведь это… непростой сон? — прошептала Оникс.

— Конечно непростой! — рассердилась, но, взглянув на отца, тут же взяла себя в руки Клеомена, — она под воздействием зелья.

— Белый рыцарь нашёл это возле её тарелки, — Элисана разжала руку, и все увидели маленькую пузатую колбу.

— Это принадлежит Горгии, — сказал король, — эй, кто-нибудь!

Гарт показался из-за двери.

— Приведите сюда Горгию.

Ожидая Горгию, все молчали. Что-то не сходилось. Горгия не делала зелья. Не могла и не желала. Оникс знала рецепты нескольких зелий, она сама придумала их, но ни одно из этих зелий не заставляло человека так внезапно засыпать.

Пришла Горгия. Её белое платье, измятое и порванное в нескольких местах, потеряло весь прежний лоск. Оникс помнила, как тщательно та выбирала материю и фасон. А её волосы, уложенные изящными локонами! Причёска оставляла желать лучшего.

— Ну и вид, — присвистнула Клеомена, — как тебя угораздило?

— Пустяки, — раздражённо замахала руками та, — что там с Фелистой?

— Вот пытаемся понять, — вставила Оникс.

Ей показали колбу. Горгия недоумённо приподняла брови.

— Да, я сама дала её Фелисте, — признала она, — Фелиста зашла ко мне сразу же после тебя, Оникс. Ей нужна была лента для бала. Она то и дело кашляла. И мы решили, что ты не обидишься, если взять у тебя немного лекарства от простуды.

— Так это вы забрали его? Я искала, но не нашла.

— Нет, мы взяли только часть. Фелиста собиралась выпить его во время банкета. Поздновато, конечно.

— А остальное?

— Вот уж не знаю, — пожала плечами Горгия, — если оно пропало, то не по нашей вине. Постойте… думаете, Фелиста упала в обморок из-за зелья Оникс?

— Зелья от простуды? Чушь! — возмутилась Оникс.

На самом деле она очень испугалась. Только бы причина была не в её зелье!

— Любовный напиток. Это не лекарство от простуды.

Все обернулись на Клеомену. Та не отрывала взгляда от спящей.

Король вскочил:

— Любовное зелье? — прогремел он.

Оникс оцепенела. Она не верила своим ушам. Горгия выглядела шокированной.

— К сожалению, Клеомена права, — печально сказала Элисана, — я боялась чего-то подобного. Помнишь, отец, я говорила тебе?

— Да, — король упал в кресло и схватился за голову, — я не думал, что всё будет так!

Впервые они видели отца таким несчастным. Он редко показывал свои эмоции.

— Но это было лекарство от простуды! — слабым голосом проговорила Оникс, — я сделала обычное лекарство! Как такое произошло?

— Ты не виновата, девочка, — горькая складка пролегла у рта короля, — я сам слишком долго прятал голову в песок. Дар и проклятье моих дочерей. Никто не обойдён. Пусть будет так! — с этими туманными словами король, поцеловав Фелисту в лоб, удалился.

Они не решились расспрашивать его, хотя слова про дар и проклятье заинтриговали всех.

— Э… я тоже пойду, — пробормотала Горгия, с опаской глядя на Оникс, — нужно показаться гостям. Только переоденусь.

— Я помогу тебе, — вызвалась Клеомена, — твою причёску нужно привести в порядок, сама ты не сможешь сделать это.

Оникс проводила их тоскливым взглядом.

— Их можно понять, — оправдала она беглянок, — я только что угробила жизнь одной из сестёр, какая следующая?

— Дорогая, ты их неправильно поняла, — прошелестела Элисана. Она всё ещё держала Фелисту за руку, словно передавая той часть своих сил, — они хотели оставить нас наедине. Клеомена понимает, что Фелисте как никогда нужна моя помощь, а тебе — поддержка.

— С каких это пор Клеомена стала такой понимающей? — изумилась Оникс. Ей стало чуточку легче.

— У неё непростой нрав, — вступилась за двойняшку Элисана, — но она, наконец, начинает понимать, как устроена.

Оникс взглянула на Фелисту, и слёзы навернулись у неё на глаза, она вытерла их тыльной стороной руки.

— Это надо: делать зелье от простуды, а сварить любовный напиток. Нужно уметь так вляпаться!

Оникс подошла к Фелисте.

— Сестрёнка, прости меня! Я обязательно помогу тебе избавиться от наваждения.

— Я пробуду с ней до утра, — пообещала Элисана, — и сделаю так, чтобы её пробуждение было безболезненным. Отец прав: не кори себя понапрасну. Что сделано — то сделано.

— Нет! Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы излечить сестру от любовной лихорадки. Найду способ помочь ей.

Элисана покачала головой, но не вымолвила ни звука. У неё было другое мнение на этот счёт.

Далеко за полночь гости разъехались по домам и разошлись по покоям, многие в изрядном подпитии. Принцы и прочие благородные господа, гостившие в замке, не стремились в объятья сна. Долго ещё в парке были слышны крики и смех.

Оникс сидела на подоконнике, обняв колени, и наблюдала за отсветами факелов, которые змеились по стене. Причудливая игра теней и света оживляла стену и, казалось, что кто-то мелкий и тёмный ползёт по ней. В другой раз принцесса обеспокоилась бы, что неугомонные гости потопчут цветы или сожгут один из кустарников, привезённых с таким трудом из Долины Цветов, но в этот раз её мысли были заняты другим.

Она перебирала разные варианты, и все они были связаны с риском. Отправиться на улицу Покинутых самой, попросить об этом отца, попытаться найти рецепт зелья отворота или… что самое неприятное, обратиться к этому приезжему чародею. Он уж должен что-то об этом знать. Но такое унижение… Она только сегодня пообещала не иметь с ним дела.

Она могла, конечно, пустить всё на самотёк. Но допустить такое… Чтобы Фелиста зависела от какого-то незнакомца! Кем он окажется и как решит поступить со свалившейся на него удачей?

Нет, она не станет сидеть на месте. Только бы эти женишки угомонились! Разгуливать по замку, пока они на ногах, не стоило. Вдруг её кто-нибудь заметит или, того хуже, прицепится, приняв за служанку? Ведь всем известно, благородные принцессы не бродят по ночам по полутёмным коридорам.

Оникс ждала. За окном кто-то откашлялся и фальшиво затянул песню.

— Тише ты! — прикрикнули на него, — это не её окно!

Певец не унимался. Послышался глухой звук борьбы. Песня оборвалась на неожиданной ноте. Оникс поспешно затушила свечу и отодвинулась от окна.

Звуки затихли. Оникс осторожно приоткрыла дверь, один из её охранников спал, сидя на стуле. И принцесса отправилась в своё путешествие.

***

— Не ожидал, что вы посетите меня, — Бэрил сразу же впустил её в комнату, будто ждал, — помнится, совсем недавно вы говорили, что ни при каких обстоятельствах не переступите порог моих покоев.

— Я погорячилась, но в тот раз вы вывели меня из себя.

— Я был неучтив, признаю. Что же побудило вас почтить меня своим присутствием? Присаживайтесь, Ваше Высочество.

Не смотря на издевательски-вежливый тон, Оникс села на предложенный стул с высокой спинкой. Что ей оставалось делать? Она не узнавала этой комнаты, хотя в детстве излазила с сёстрами весь замок и в гостевых комнатах бывала тысячи раз. Дело было даже не в мебели. Вместо привычных закруглённых окон в комнате было одно высокое прямоугольное окно, но зато почти на всю стену. Без тяжеловесных штор, только лёгкая прозрачная тюль. Комната, полная воздуха и света, с трудом напоминала жилище тёмного мага. Бэрил предпочитал сочетание молочно-белого с коричневым цветом — Оникс искала другие цвета и не находила, даже в мелочах.

Он обратил внимание на то с каким интересом она рассматривает обстановку.

— Я немного изменил эту комнату. Можете не волноваться, когда я уеду, всё вернётся на свои места.

— Меня это не тревожит.

— Да, я вижу, что вы чем-то взволнованны. Итак, чем могу быть полезен?

Оникс откашлялась. Она медлила, не зная с чего начать. Как признаться, пусть в непреднамеренном, но всё же преступлении?

— Я попала в сложную ситуацию и теперь не знаю, как из неё выпутаться, — наконец она начала говорить, хорошо.

«Не смотри на него испуганно, Оникс, лучше смотри в пол. Так можно говорить, не запинаясь».

Бэрил с интересом смотрел на неё. Ему не терпелось узнать в чём дело. Оникс сама пришла к нему посреди ночи, зачем?

— Одна из моих сестёр, Фелиста, выпила по ошибке любовное зелье.

Бэрил застыл в изумлении. Оникс ждала какой-то реакции. Ждать пришлось долго. Наконец, он промолвил сухим тоном:

— И зачем вам, госпожа, понадобилось травить вашу сестру любовным зельем?

Оникс побледнела.

— Почему вы решили, что зелье приготовила я?

— Конечно, это вы. Никто не смог бы. В замке больше нет колдунов, кроме нас с вами. Или есть?

— Я не колдунья! — возмутилась она.

— То, что вы это отрицаете, не изменит ничего. Вы колдунья и достаточно сильная, чтобы приготовить любовное зелье.

Оникс неожиданно для себя расплакалась. Она ругала себя, но не могла остановиться.

— Я не хотела этого, — запинаясь, пояснила она, — я вообще не колдую. Это вышло случайно. Я готовила лекарство от простуды. А получилась эта гадость.

— Этого не может быть. У любовного зелья сложный состав и оно нисколько не походит на лекарство от простуды.

— У меня с собой рецепт, — всхлипывая, Оникс стала хлопать по карманам, — да где же он? Вот, — она протянула чародею листок.

— Так… — он внимательно изучил рецепт, — и откуда он у вас?

— Мне его дала служанка, — испуганно пояснила Оникс, — сказала, что это их семейное лекарство, излечивающее любую простуду за день.

Бэрил долго смотрел на неё со странным выражением лица. Девушка почувствовала себя дурой.

— Вот так бывает, когда отрицаешь свой дар. Не ведаешь, что творишь. Любая служанка может использовать тебя.

Он хлопнул в ладоши и внезапно перед ним оказалась Грета. Служанка была в ночной сорочке и выглядела заспанной.

— Где я? — в ужасе спросила она, озираясь.

— Значит это ты подсунула своей госпоже любовное зелье? — спокойно спросил Бэрил.

— Что вы! — замахала руками та, — ничего не знаю об этом!

Бэрил надвинулся на неё и заглянул в глаза. Зрачки его сузились, превратившись в ниточки, Оникс могла поклясться в этом.

— Зачем ты сделала это?

Он задал вопрос бесстрастным тоном, но от него у принцессы побежали мурашки по коже.

— Мне нужно было зелье, чтобы удержать мужа. По своей воле госпожа не помогла бы мне. Пришлось пойти на обман.

— Ты не боялась, что его выпьет сама Оникс?

— Я предусмотрела это, — ровным застывшим голосом пояснила Грета, — сказала, что лекарству нужно настояться пять часов. За это время я смогла бы забрать его.

— Где зелье сейчас?

— У меня.

— Отдай его мне. Теперь можешь идти. Забудь об этом случае, — приказал он.

Двигаясь, словно игрушка на механическом заводе, служанка скрылась за дверью. Она явно не осознавала, что делает. Оникс представила, как та пойдёт по коридорам замка в таком виде, и ей стало жалко наглую служанку.

Наедине с Бэрилом Оникс никак не могла отойти от потрясения. Он столько всего умел! С ним можно ничего не бояться. Если только не бояться его самого. Неужели она тоже способна на такое?

— Если вы будете слушать меня, — будто угадал её мысли колдун, — то сможете не хуже.

— Что же теперь делать?

— Знаете ли вы, в кого влюбилась Фелиста? — деловито спросил Бэрил.

— Нет. Совсем вылетело из головы, ещё и это…

— Ничего, скоро мы это выясним. Любовное зелье — опасная штука. Вы знаете, почему ваш отец запретил его?

Оникс потерянно покачала головой.

— В некоторых случаях оно работает как яд. Жертва влюбляется в первого человека, которого встречает после того как выпьет его. И, если любовь безответна, человек погибает. Его сердце разрывается на части.

— А если на любовь ответят?

— Считай, что повезло. Но некоторые предпочли бы смерть. Любовь подчиняет себе человека. Он слепнет, он послушный раб. И даже если несчастен, не может покинуть предмет своей страсти. Он любит и ненавидит одновременно.

— Ужас, — прошептала Оникс, — и я своими руками сотворила это со своей сестрой!

— Есть небольшой шанс исправить дело, — вдруг сказал Бэрил.

— Правда?

— Есть зелье, ещё более сложное по составу. Его нужно давать жертве каждое утро, семь дней. Тогда действие любовного зелья постепенно сойдёт на нет. Но ни дня нельзя пропустить, иначе процесс пойдёт вспять.

— Как его достать? Я сделаю всё от меня зависящее! — оживилась Оникс.

— Вам повезло, — медленно промолвил Бэрил, внимательно глядя на девушку, — я знаю его рецепт. Мой отец заставил меня вызубрить его наизусть. «В жизни нужно быть готовым ко всему» — говорил он. Я знаю много подобной чепухи. Я помогу вам. Но у меня есть одно условие.

Оникс внутренне сжалась. Она знала, что он потребует от неё.

— Вы благосклонно примете моё предложение. Когда отец спросит вас о вашем решении, вы не будете говорить «нет». Возьмёте время подумать. И думать вы будете очень серьёзно. Взвесите все «за» и «против».

— Это значит, вы оставляете право выбора за мной? — удивлённо приподняла брови принцесса.

— Да.

— Вы благороднее, чем я думала.

Бэрил слегка улыбнулся, хотя в его улыбке было больше непонятной горечи, чем радости.

— Скоро вы поймёте, что я — ваш единственный шанс на счастливое будущее. Вам нужно учиться. А я — самый подходящий учитель. Я затем и приехал сюда. Забрать вас у отца и научить всему что знаю — моё предназначение. Опекать, оберегать вас. Если вы отвергнете мою помощь, вам будет уготована судьба неудачницы, так как ваш дар будет вставать у вас на пути. Досадные ошибки, подобные этой, будут случаться постоянно. А я вам покажу как взять свою жизнь в руки.

— Вы просто запугиваете меня, — неуверенно возразила Оникс. Он говорил так убедительно. А что, если Бэрил прав? Ведь как она жила до этих пор, постоянно настороже, боясь того, что в любой момент кто-нибудь назовёт её ведьмой.

— Может быть, — тень улыбки показалась на бледном лице мужчины, — время расставит всё по своим местам. А теперь приступим к делу. Зелье готовиться две ночи. Завтра ваша задача — понять, в кого влюблена Фелиста. На всякий случай.

Оникс вздрогнула. Ей не понравилось это «на всякий случай».

— Начнём, — с этими словами Бэрил запер дверь на ключ.

«Вот она, ловушка», — подумала Оникс, — «выберусь ли я из этой переделки?».

***

Оникс возвращалась в свою комнату под утро. Сквозь узкие окна она наблюдала как медленно всходит солнце и гаснут огни во дворе, как появляются первые люди из прислуги. Вот совсем молодая девушка понесла ведро с водой к одной из боковых дверей, Оникс знала, это один из входов на кухню. Отец вставал рано, он скорее всего уже не спит, а это значит, что его личный слуга уже отдал распоряжение на кухню, чтобы приготовить лёгкий завтрак специально для него. Ей осталось спать всего три часа. Выглядеть сегодня она будет ужасно! Происходящее ночью было похоже на мистический сон, подобный тем, что ей время от времени снились. Бэрил хотел, чтобы зелье-антидот готовила сама Оникс, так оно будет действенней, как объяснил он. Он уже начал её учить. Объяснения Бэрила были понятны ей, по большей части. Некоторых ингредиентов не хватало, но Бэрил знал где их достать и днём они должны были отправиться в город за ними. Этого никто не должен был знать и Оникс нужно было выискать возможность незаметно ускользнуть из замка.

«Чтож, это не будет проблемой», — думала девушка, — «Ольгерд и Мелиса по нескольку раз на дню сматываются из замка неизвестно по каким делам, чем я хуже?».

Она успешно миновала стражника, который всё ещё спал, вернулась в комнату и с наслаждением нырнула под одеяло. Согревшись, она тут же уснула.

***

Всю первую половину дня Оникс присматривалась к Фелисте, но так и не смогла увидеть признаков влюблённости. Сестра веселилась, много шутила и с удовольствием обсуждала вчерашний бал на завтраке. Хотя она была немного бледнее, чем обычно, но, может, дело вовсе не в действии зелья. В каждой фразе сестры Оникс искала двойной смысл — и не находила его.

— Как ты себя чувствуешь? — Оникс решила поговорить с Фелистой напрямик.

— Превосходно, — ответила та, ничего не подозревая, — даже не знаю, с чего это я упала в обморок вчера на балу? Накануне бала я готова была плясать до упаду, но вот какая незадача. Пропустила самое интересное. Ты-то, надеюсь, повеселилась на славу?

— Мда… — промямлила Оникс. Она была растеряна.

— Может быть всё станет яснее во время прогулки? Все принцы будут в парке, и Оникс проследит, кому Фелиста уделяет особое внимание. Боги, а может она влюблена вовсе не в принца? А что если это слуга, подавший ужин в тот злополучный день?

На прогулку собрались все, кто приехал произвести впечатление на Аксельдатус. Оникс словно оказалась на выставке талантов, которая время от времени проходит на главной площади каждой из трёх столиц попеременно. Кто-то перебирал струны струнницы, позаимствованной у музыкантов. Двое уже азартно дрались на шпагах. Аксельдатус неторопливо прогуливалась по парку в сопровождении Кантелии. Оникс после минутного колебания присоединилась к ним. Кантелия тут же протянула ей руки.

— Отец получил письмо от короля Гильдии. Принц Альберт едет сюда. По нашим расчётам он будет здесь через три недели. Всего-то три недели ждать осталось! Я встречу своего суженого, представляешь? Мы поженимся здесь, погостим немного, а после этого отправимся в его страну.

— Я рада за тебя, сестра, — улыбнулась Оникс, — судя по письмам, которые он пишет, это умный и благородный человек.

— Его отец прочит ему большое будущее, — сказала Кантелия. Она просто сияла, — я видела его только в детстве, но, судя по портрету, он красив. Ты же знаешь, мы уже два года ведём переписку, он чувствительный и добрый человек, у нас так много общего! Я верю, что самой судьбой ему уготовано быть моим мужем.

— Мне бы твою уверенность, — фыркнула Аксельдатус, — жаль, что твой возлюбленный приезжает именно теперь. Мне не очень хочется, чтобы он видел весь этот цирк, — она обвела руками окружающее, — каждый из них такой неоценённый, такой одарённый. Но, сколько бы я не искала, не могу найти ни одного достоинства. Хорошо ездит на трироге? Охотник? Завзятый дуэлянт? Перепьёт любого? Да… весомые достоинства. Именно это нужно женщине.

— Каким должен быть принц, чтобы ты стала рассматривать его как претендента на руку и сердце? — полюбопытствовала Оникс.

— Хотя бы связно говорить. Стоит им увидеть меня — все заикаются. Они все мне кажутся нестерпимо скучными. Этот бал был ошибкой, так я вам скажу.

Оникс промолчала. Она увидела, что к ним направляется Бэрил.

— Моё почтение, — он склонился в поклоне, — позвольте представится, Бэрил.

«Со мной он не был таким вежливым», — подумала Оникс.

— Очаровательная Оникс, не могли бы вы представить мне своих прелестных спутниц?

— Мои сёстры Кантелия и Аксельдатус.

— Молва не обманула, — сказал Бэрил словно бы сам себе.

— О чём это вы? — полюбопытствовала Аксельдатус. Она явно напрашивалась на комплимент.

— Приехав в ваше королевство, я не раз слышал о том, что все дочери короля удивительно хороши собой. И, хотя я видел только четверых, всё больше убеждаюсь в правдивости разговоров.

У Аксельдатус засверкали глаза. Она ожидала нечто иное, ответ Бэрила заинтересовал её.

— Люди говорят кое-что ещё, не так ли? — с вызовом спросила Оникс.

— Кто как не мы с вами знаем, что уличную болтовню не стоит принимать всерьёз. Также, как и трескотню служанок.

— Оникс, это невежливо, — Кантелия посмотрела на сестру с укором, — присоединяйтесь к нам, господин. Как я понимаю, вы приехали не из-за теперешних празднеств?

— Это так. Я прибыл несколько дней назад, чтобы обсудить с королём некоторые вопросы.

Они медленно прогуливались по парку. Кантелия расспрашивала Бэрила о стране, из которой он родом. Аксельдатус была на удивление молчалива. Принцы и вельможи, мимо которых они проходили, провожали Бэрила завистливыми взглядами. Оникс старалась не показывать свой интерес явно. Она колебалась. Слова Бэрила о её предназначении тронули её. Ей предстояло сделать выбор, и не у кого было спросить совета. Она не решалась говорить о колдовстве с кем-либо. Ведь эта тема была запрещена в королевстве. Она знала, что в городе есть улица, на которой живут ведьмы и колдуны. Во времена короля Леона колдунам жилось гораздо хуже, тогда убийство ведьмы не порицалось, а, наоборот, поощрялось. Казни колдунов были привычным делом. Когда на престол взошёл брат короля Роберта, казни прекратились, он взял магов под защиту, приблизил некоторых к себе. Но это длилось недолго, до происшествия с королём. Какого — Оникс не знала. Король Роберт снова запретил магию, правда, не в такой строгой форме. Отец запретил им действовать явно, но само по себе колдовство, если оно не приносило вреда, не было преступлением. Отец обмолвился как-то, что сам несколько раз прибегал к услугам ведьм с улицы Покинутых. В тот день он сказал также, что его страшит судьба Оникс. Он просил её не показывать свои способности на людях, чтобы не стать жертвой людского непонимания. Ведьм не любили в королевстве. Оникс же решила, что вовсе не станет колдовать. Ей хотелось вызывать восхищение, а не ужас. Но, хотя она никак не проявляла свою сущность, люди как-то прознали об её даре и сторонились её.

Конец ознакомительного фрагмента.