Постоянная Крата

Владимир Михайлов, 2003

Когда отказывают сверхнадежные системы вневременной транспортировки, когда бессилен Космический флот, когда целостность Федерации под угрозой – только агент Службы Безопасности по прозвищу Разитель (можно просто Ра) в состоянии спасти ситуацию. Не успев как следует отдохнуть после головокружительной операции по розыску семян загадочной уракары, в ходе которой ему пришлось мимоходом предотвратить кризис галактического масштаба, Разитель вновь отправляется на задание. Теперь его противник – могущественная и крайне таинственная корпорация ХТС, приватизировавшая целую планету…

11. Трудно жить без допуска

— Ну, что же, — сказал я Иваносу, когда пауза, во время которой мы собирались с мыслями, истекла. — Фирма сделала заявление, формально — протокол соблюден. И что же?

— Да все бы ничего, если бы только к этому сообщению не было одного маленького примечания.

— Ну, не тяни кота!..

— Примечание в таком духе: поскольку и подготовка экспериментов, и само перемещение в новый мир потребовало весьма существенных затрат и истощило финансовые резервы компании «ХроноТСинус», никакие налоговые отчисления в текущем финансовом году, а также, видимо, и в несколько последующих лет производиться не будут. Точка.

— Ничего себе, — сказал я. — Для Федерации это уже не вопрос только престижа. Это удар ниже пояса. Ведь, как я прикидываю, даже на Милене, при ее нежном налогообложении, они платили в казну, сравнительно с другими, чертову уйму звонкой монеты. Что же теперь остается властям? Постой, я подумаю сам. Ну да. Или повышать налоги в других мирах — но попробуй-ка заикнись об этом хотя бы на Армаге: половина Федерации, если не больше, сразу же пойдет в отрыв, — или официальный центр Обитаемых Миров придется наконец перенести на Армаг, чего наши теллуряне ох как не хотят. И вторая возможность: привести руководство ХТС в сознание — показать большой кулак и скомандовать: «Гони монету!». Как-никак, кроме ВВ, существует до сих пор и корабельная составляющая галактического транспорта — и Военный Космофлот в том числе. Вот его и попросить навести там порядок.

Иванос потер руки — но не от удовольствия, скорее наоборот, словно стараясь что-то стереть с ладоней.

— Пошли, конечно, по второму варианту, — произнес он каким-то бесцветным голосом.

— Что, и в самом деле послали ударную эскадру?

— Сперва просто прикрикнули. Потому что сила вроде бы была на стороне власти. Улар потому и пустовал, что ни черта пригодного там не обнаружилось. Для промышленности надо завозить и технику, и сырье — кому это нужно? Ну, дышать там можно, вода есть, хотя и не бог весть сколько, а вот жрать нечего, потому что жизни на планете вообще не было даже на уровне одноклеточных. И посеять ничего нельзя: почвы не успели образоваться, а уж пригодные для сельского хозяйства — и подавно: органики-то нет! Камень, вулканические породы, местами — песочек, чистый кремний — вот и весь набор условий. В недрах, конечно, что-то есть, но это надо еще найти и добыть! А пока все надо ввозить. Годами! И вот Федерация пригрозила этот кран им перекрыть. А чтобы в серьезность угрозы поверили — на все счета «ХроноТСинуса» в банках всех миров наложили арест. Может, хотели скомпенсировать убыток федеральной налоговой службы.

— Судя по твоим интонациям — гром победы не раздался? Значит, реквием?

— Ну, чтобы не показаться голословными, в подкрепление угрозам послали Шестую эскадру. Командующий эскадрой адмирал Сигор, державший флаг на «Ярославе», был уполномочен, если ХТС сразу же не откажется от своих закидонов, предъявить им правительственный ультиматум, в котором санкция была — полная товарно-энергетическая блокада, и Шестая эскадра незамедлительно стала бы ее осуществлять.

Я кивнул:

— Нормальный замысел. Поскольку ни энергоносители, ни металлы по ВВ не передаются — во всяком случае, так было. Может, они нашли способ? И могут обойтись вовсе без корабельного транспорта? Или же все нужное на несколько лет успели запасти на самом Уларе? А контрабанда? Федерация обширна, за всеми не уследишь, а?

— Это я не хуже твоего знаю. — Иванос скривил губы, словно хлебнул горькой. — Только, как тебе известно, контрабанда ничего не производит, она лишь переправляет. Конечно, история подсказывает: производя в массовом масштабе те же наркотики, можно создать свою транспортную службу или же прибрать к рукам уже имеющуюся. Но если речь не о наркотиках, а в первую очередь о производстве, доставке и монтаже ядерной станции с запасом топлива для нее — а начать можно только с этого, без энергии мы беспомощны, — то это в кустарных условиях не делается. Задачей властей, и прежде всего Службы, стало не спускать глаз с производства именно этой продукции, ну, и затем подумать о возможных путях их контрабанды. Производителей такой техники в Федерации не так уж много, из них шестьдесят пять процентов — на Армаге и Теллусе, не в джунглях каких-нибудь, производство это — штучное, контроль и учет и сырья, начиная с добычи, и выхода продукции на уровне, поверь мне. Так что блокада — это угроза серьезная и реальная, она должна была заставить их там призадуматься…

— Призадумались они, — сказал я, — еще до того, как осуществили свое переселение. Потому что все это лежит на поверхности. И раз они на это пошли — значит, нашли какой-то выход. Такой канал, который мы перекрыть не можем.

Он пожал плечами:

— Ты все понял правильно — в рамках той информации, какой обладаешь. Но пока ты загорал где-то в приятном удалении от наших проблем, произошло чертово количество чертовых событий и возникло не меньше чертовых явлений. Эскадра вышла для блокирования Улара — то есть чтобы ни один корабль, даже самый крохотный транспорт, не мог добраться до поверхности планеты. Три с небольшим дня мы поддерживали с эскадрой устойчивую связь. Потом она прервалась — и не восстановилась до сих пор. Связь по ВВ, разумеется. А еще через пару дней после этого в Просторе начали происходить нападения на транспортные корабли. Пиратские нападения — иначе назвать это нельзя. Атакованные корабли поначалу успевали послать хотя бы краткое сообщение. Потом и такие сигналы исчезли. Ничего удивительного, если помнить о том, что ВВ-институт — ИТПВВФ — переместился на Улар вместе со всей фирмой и наверняка продолжает там свои теоретические и прикладные поиски, как мы уже говорили, при полном соблюдении секретности. Это, кстати, тоже может быть причиной переселения. Выяснить, что у них и как, на Уларе, где, кроме них, никого нет, намного сложнее, чем на той же Милене. Так или иначе во всех проблемах, связанных с ВВ-пространством, Синусы разбираются на порядок лучше нашего. Поэтому я не удивлюсь, если окажется, что они нашли способ блокировать хотя бы локальные источники ВВ-активности, то есть заткнуть рот любой передающей установке. Но из того, что мы успели получить, стало ясно — нападения производились военными кораблями. Чьими? Ни один мир, естественно, не признался в таком использовании своего флота; да к тому же почти все они — лишь пользователи ВВ, неспособные как-то влиять на саму систему. А влияние, как почти сразу выяснилось, производилось не только на ВВ-связь, но и на транспорт: люди стали исчезать в миг ВВ-переброски, бесследно растворяться в пространстве — или не знаю где. По этим причинам всю Федерацию начало лихорадить: без непрерывного обмена информацией, без беспрепятственного перемещения по Галактике цивилизация в два счета распадется на множество изолированных миров и мирков, следствием чего станет неизбежный и все ускоряющийся регресс. Конечно, оставался еще корабельный транспорт; но когда слухи о пиратстве разошлись достаточно широко, в рейсы стало уходить все меньше транспортов — никто не хотел рисковать ни кораблями, ни людьми, — а из тех, что выходили, все меньше стало достигать миров назначения. Иными словами — пожар в борделе во время наводнения.

Иванос сделал паузу, даже закрыл на несколько мгновений глаза, как будто собирался с мыслями. И заговорил совсем другим тоном — словно сам не был уверен в своих словах:

— Ну ладно, все то, о чем я говорил, может быть, неожиданно, однако же объяснимо: и захват территорий, и пиратство — дела старые, давно знакомые. А вот дальше стали происходить такие события, аналогов которым мы в истории не находим. А именно: вдруг — как снег на голову — на рынках многих миров, сначала самых далеких и слаборазвитых, стала появляться продукция, изготовленная на Уларе. На Уларе! Где еще вчера ничего, кроме камней, не было!

— Вот как. Какая же продукция?

— Да самая обычная. Прежде всего — потребительская техника. Домашняя, уличная… Электроника. Сначала достаточно простая, но буквально с каждым днем все сложнее, на мировых уровнях. И недорого. Дешевле, чем предлагает любой уважающий себя мир. Конечно, количественно они пока еще в серьезные конкуренты не выходят. Но тут важен сам факт. Откуда что? Предприятия, сырье, рабочая сила… Не из воздуха же все это. Да там и воздуха нормального нет, человек еще пользуется, а уж тонкая механика — она, знаешь, разборчива…

Он прервал сам себя, покосился на меня с подозрением:

— Но я что-то не вижу, чтобы мой рассказ тебя очень удивил.

Я кивнул:

— Не удивляет — потому что, во-первых, второе вытекает из первого: откуда сырье и люди? Скорее всего, с захваченных кораблей. Заводы? Ну, если они смогли перебросить свою фирму, то почему же не прихватить и какие-нибудь сопутствующие предприятия?

— Да просто потому, что у «ХроноТСинуса» их никогда не было! Они если и производили, то лишь кваркотронику, связанную с ВВ. Даже сами установки, кроме них, теперь делают и другие фирмы — по их лицензиям. И к тому же они всю свою инфраструктуру оставили здесь, корпуса, как я уже тебе сказал, ни на каких кораблях не перетащишь, их надо строить на месте. Так что если даже они увезли с собой чертову уйму рабочих, то все равно на такое строительство понадобились бы годы. А тут — пара месяцев. Ну а почему еще ты решил не удивляться?

— Потому что ты говорил о пиратстве, исчезновении людей в процессе ВВ-переброски, о неизвестно откуда взявшихся кораблях — а вот мне пришлось уже столкнуться и с тем, и, пожалуй, с другим.

— Ну-ка, дай волю языку…

Я рассказал ему о моих приключениях. Слушая меня, Иванос хмурился все больше. Потом медленно проговорил:

— И это был «Ярослав»? Ты уверен?

— Как в том, что вижу тебя.

— Ты становишься важнейшим свидетелем — хотя бы потому, что тебе единственному удалось увидеть пирата — и вернуться живым и здоровым. Вообще вернуться.

Я покачал головой:

— Думаю, ты слишком низко меня ценишь. Таких, как я, свидетелей есть еще пять — экипаж «Стрижа», на котором я летел. А я могу рассчитывать на роль и посложнее. Причем — независимо от мнения твоей конторы.

Иванос усмехнулся:

— Не станем ссориться раньше времени, это всегда успеется. Но, раз уж ты сейчас здесь, а ту пятерку надо еще найти и доставить, ответь хотя бы на такой вопрос: что это за корабль? Написать «Ярослав» можно на какой угодно посудине…

Конечно, спрашивал он не случайно.

— Ты ведь знаешь: во флотских делах я не специалист…

— Ну ладно, ладно!

— Это крейсер первого класса. Четыре носовых топ-дистанта, предполагаю, что и кормовых столько же. Дальше: пояс из шестнадцати контейнеров — похоже, ракеты автономного действия; как я понимаю — на случай, если противник снабжен зеркальной защитой. Теперь еще…

Иванос только кивал, пока я выцеживал информацию из мика; я и сам не подозревал, что мне удалось так много увидеть в те краткие секунды. Когда я выложил ему все, что имел за душой, он сказал:

— Ты говоришь, тексты с крейсера были анонимными?

— Да, конечно. Но зацепка для опознания все же есть.

— Интересно. Какая же?

— Ты помнишь, конечно, что в каждом случае выхода на связь корабельный передатчик в начале и в конце текста автоматически ставит свою метку, заключающую в себе и название, и бортовой номер. Чтобы этого не произошло, его надо отключить, но об этом знает и может сделать только специалист по военной связи. А там, возможно, специалиста и не было. Или же — он был, но решил метку сохранить. А поскольку «Стриж» сейчас на Теллусе и его команда тоже, то вряд ли для вас составит проблему получить и изучить записи текстов с крейсера.

— Хороший совет. Спасибо. Ну а по-твоему — чьим может быть этот корсар?

У меня не было желания огорчать его, но дело оставалось главным.

— Я думаю, что это действительно флагманский корабль нашей эскадры, Ива. Если только на Армаге все крейсеры этого класса налицо. Потому что только у этих двух миров такой класс вообще имеется.

Генерал хмуро кивнул. И развил мою мысль:

— А если это наш корабль и эскадра находилась возле Улара, значит — это их рук дело. А?

— По логике — так. Я уверен, что на «Ярославе» не было нашего экипажа. Во-первых, потому, что профессионалы не дали бы «Стрижу» ускользнуть: времени для задержания было с лихвой. И во-вторых, будь у них такая возможность, тексты подписали бы именем капитана, но для этого нужно знать капитанский кодовый номер, а похоже, он им неизвестен.

— Даже не капитанский, а адмиральский: «Ярослав» — флагман. Но каким способом можно захватить целую эскадру, вполне боеспособную, даже не повредив кораблей? И к тому же — так молниеносно, что они не успели сообщить о происходившем — или еще только угрожавшем — ни слова, ни звука никому на свете: ни своему командованию, ни… да кому угодно!

Я кивнул… Потому что всем — и мне в том числе — было прекрасно известно: ХТС являлась крупнейшей и единственной частной ВВ-системой, держателем всех, или почти всех, патентов, и так далее. Но еще в пору становления ВВ-связи право безвозмездного и бессрочного пользования патентами было передано Федерации, что же касается ВВ-транспорта, то он, хотя об этом говорить не любят, вырос из союза с военной промышленностью, в основе своей принадлежавшей государству. Так что помимо общегражданских ВВ-систем, принадлежавших ХТС, существовали еще и федеральная правительственная, и федеральная военная ВВ-структуры, не говоря уже о локальных ВВ-сетях отдельных миров. Поэтому отключить эскадру от связи с Федерацией Улар никак не мог — во всяком случае, насколько это было нам известно. Разве что какой-то из тайных экспериментов дал корпорации новые возможности в таких делах?

— Да, — согласился я. — Как и что могло помешать их выходу на связь?

— Вот это мы очень хотели бы понять. А твои предположения?

— Знаешь, я с детства был недоразвитым ребенком…

— Слышать такое от тебя — по меньшей мере странно.

Я невольно провел ладонью по лбу, по глазам.

— Прости. Я и в самом деле сморозил глупость. Если говорить прямо — я не знаю такого способа. Там же не любители были, я имею в виду — на эскадре, и так просто с ними никто бы не справился. Но это не главное. Если бы сейчас я мог спокойно думать, я бы в первую очередь стал размышлять о другом. Можно — пусть с какими-то натяжками — объяснить, откуда взялись люди, сырье, даже первоначальное оборудование. Но не вижу пока возможности объяснить: каким образом они нашли время для такого стремительного развития? Время нельзя награбить, пиратствуя, и невозможно обнаружить в перехваченных ВВ-перебросках. Вот действительно повод для серьезных раздумий или хотя бы догадок. Но извини (я развел руками для выразительности) — на меня не рассчитывай. Я сейчас не в том состоянии. Сам понимаешь почему. Для тебя сейчас, естественно, существует лишь одна проблема. А у меня их две. И Лючана — первая из них и главная.

— Да, — кивнул он. — Так ты считаешь. На самом деле это одна и та же проблема — только с разных точек зрения. Я сказал тебе, что Лючана исчезла, когда бросилась вдогонку за тобой. И если бы даже все происходило именно так, она все равно оказалась бы привязанной к Улару. Просто была бы перехвачена при ВВ-транспортировке — как и многие другие. Но — ты уж прости — в действительности все обстояло несколько иначе.

— Я так и думал, — сказал я, — что ты врешь. Слишком уж надежно ты заблокировал свои извилины от моего вторжения. У тебя кора гладкая, как глобус, чуть ли не отполирована.

— Я ведь не знал, как повернется разговор.

— Теперь-то ты спокоен?

— Думаешь, с тобою это вообще возможно? Даже когда ты спишь…

— Ива, время идет.

— Да. Ей действительно нужно было отвлечься. Не хочу гадать, что вы там друг с другом сотворили, но состояние у нее было, прямо сказать… Если бы такое возникло у моей жены — не знаю, чего не сделал бы, чтобы только ее из него вывести. Она очень просила (я, правда, этим словам Иваноса не поверил: «очень просить» было не в характере Лючаны. Хотя, конечно, люди меняются вместе с обстоятельствами…). А у нас как раз возникла ситуация, когда нужен был хороший, даже очень хороший оперативник для серьезной работы. Да-да, не скрою: связанной со всеми чудесами, о которых мы тут с тобой рассуждали. Скажу откровенно: сперва подумали о тебе. Искали. Но не нашли. Действительно, имелись данные, что ты улетел на Трешку. Странно: оттуда не подтвердили…

— Что, поучить тебя, как уходить от поиска?

— Об этом я сам в свое время написал учебник; просто мы не подумали, что у тебя вдруг возникнет потребность в полном исчезновении. Как обычно в таких случаях, решили, что виноват очередной фортель ВВ-транспорта. Вот тут и возникла твоя жена.

— Спасибо, Ива. Не утерпел, чтобы не воспользоваться женой ближнего своего — пусть и не в постели…Твой должник на всю жизнь..

Он не обиделся. Сказал лишь:

— Для нее это было лучшим выходом. Она все равно бы кинулась — не знаю куда. И что бы из этого получилось?

— Мог бы удержать…

— Разве что за решеткой. Да и то она сбежала бы.

Я понимал, что он прав. Но все равно было обидно.

— Ладно. Так куда вы ее закинули? Давай адрес.

Но Иванос молчал. Достаточно долго, прежде чем ответить:

— Ра, я ведь говорил уже, да и сам ты понял: уровень секретности — не твой. Извини, но…

— Я же не прошу изложить суть операции, вообще никакие ваши хреновы тайны меня не интересуют. Но ведь вы наверняка дали ей один из блуждающих номеров — по которому местопребывание засечь нельзя. Мне этого достаточно. Я хочу услышать ее голос, понимаешь — ее живой голос. И сказать ей — в немногих словах — очень многое. То, что поможет ей вернуться в норму куда быстрее, чем самые головокружительные ваши задания. Есть ведь блуждающий номер?

— Ну есть, — признал Иванос нехотя.

— Давай сюда!

— Это ни к чему, — проговорил он хмуро после небольшой паузы. Проговорил так, что мне сделалось не по себе.

— Что ты хочешь сказать?

— Да есть номер. А вот Лючаны — нет. Не откликается, понял? Что-то у нее там не заладилось. И мы не можем понять — что именно.

— Постой, постой. Но можно ведь запросить резидентуру, навести перекрестные справки…

— Если бы! Но нельзя.

— Да почему!..

— Просто потому, что там никого, кроме нее, и не было. Ни резидента. Ни сети. Белое пятно. Сплошное белое пятно.

— Куда же это ты загнал ее, ты…

Через полминуты он остановил мое словоизвержение, подняв руку.

— Ладно, Ра. Видно, никак иначе не получится.

Полуобернувшись назад, он извлек из сейфа несколько бланков.

— Заполняй.

Я глянул на бумаги. Перевел глаза на него.

— Да, — кивнул он. — Оформим на тебя допуск «Анни». И введем в курс дела. А уж дальше — решать будешь сам. Но: жена — твоя, а результаты работы — наши. Все до последней точки. Нарушение — ну, ты понимаешь.

— Спасибо, генерал! — выпалил я, хватаясь за перо.

В наше время ВВ и кваркотроники все обязательства такого рода продолжают отбирать по старинке: собственноручно, на вечной бумаге вечной тушью, с подписью, которая тут же заверяется. Писать от руки — тягомотное занятие. Но чтобы хоть как-то приблизиться к Лючане, допуск «Анни» — наивысший из существующих — был необходим; и чтобы получить его, я готов был не то что нацарапать несколько фраз на листке бумаги; если бы мне предложили ради этого написать маслом полотно размером — ну, хотя бы с «Явление Христа народу» — я, не колеблясь, ухватился бы за кисти.

Процедура оформления, в отличие от заполнения документов, была предельно компьютеризована и заняла считаные минуты. Я получил два варианта допуска: карточку с кваркотронной схемой и маленький файл в мой мик — в качестве резервного, недоступного для посторонних воздействий, защищенного от проникновения и стирания кем угодно — кроме тех, кто мне его подсадил.

— Вот так, — этими невыразительными словами Иванос подвел итог наших переговоров. — Теперь можно и заняться делом. Слушай очень внимательно…

— Я вроде бы и так ворон не считаю.

— Ты все думаешь о ней. А надо — забыть. На время. В подсознании, конечно, и тогда останется главной она — пока не возникнет ясность. Но ты старайся все-таки целиком войти в тему, потому что тебе и придется эту ясность искать. Не выпадай из мира, как вот сейчас.

— Выкладывай: что дальше?

Иванос невесело усмехнулся:

— Дальше — как всегда в подобных случаях. Мы попытались свести все новости вместе, сделать первичный анализ и, естественно, проинформировали самый верх. Там удивились, огорчились, разгневались и потребовали от нас разобраться во всем и навести должный порядок. Иначе, мол, зачем мы вообще существуем.

— Из области бессмертных мелодий. Знакомо.

— Но мы успели приступить к действиям еще до окрика. И наш оперативник был уже в пути. Купст. Ты ведь знал его?

Я кивнул:

— Приходилось работать вместе. По двум делам. Хороший профессионал. Добрался?

— Да. Получили сообщение о прибытии на место.

— И все, — произнеся полувопросительно, полуутверждая.

— Именно так и случилось.

— Послали второго. Кого?

— Омара. Все дальнейшее — один к одному.

Больше спрашивать я не стал: уже знал, что последует дальше. Но Иванос продолжил, без моих понуканий:

— Третьим пошел Канус. Вызвался сам. Мы разработали ему неплохой маршрут. Нестандартный. Собственно, так и нужно было делать с самого начала, но нам все время дышало в затылок большое начальство. А тут уж мы решили действовать по своему разумению. Учитывая обстановку, его забросили обходным путем. Из мира в мир. По местным сетям.

— И добрался? Я с ним два раза работал — паренек настырный.

— Благополучно перебросился отсюда на — только не смейся — на ту самую твою Трешку. У него было попутное задание: найти, если получится, тебя. И оттуда он вышел на связь. Но на этом везение кончилось. До сих пор сидит там. Какие-то сложности с ВВ.

— Я же тебе говорил. Это может тянуться и два, и три дня… А с теми, первыми, связи так и не возникало? С Купстом — он мастер был устанавливать связь.

Иванос махнул рукой и умолк.

— Знаешь, как это называется? — спросил я сердито. — Прерванный половой акт. Начал — кончи!

Он вздохнул:

— Ждешь оргазма? Не выйдет. Потому что в конце концов на связь он вышел; но в том, что он тогда нам наговорил, мы и посейчас не можем разобраться.

— Давай попробуем еще разок.

— Одна попробовала… — буркнул он в несвойственной ему уличной манере.

— Все-таки что передал Купст? Это была туфта? Или тоже — его ЛК прислал соболезнования и навсегда выключился?

— Омар погиб, это точно. Его живым и нельзя было взять, не тот был мужик. А Купст… О его гибели пока данных нет: ЛК дышит. Но в его сообщении было… а вернее, не было ничего, что мы могли бы счесть достоверным. Выглядело, по его словам, так, словно он попал в другую вселенную. С другими законами существования материи. Энергия якобы возникает из ничего. Какие-то устройства связи — то ли с другими галактиками, то ли новыми измерениями — словом, всевозможная неправдоподобица. Громадные заводы, появляющиеся за одну ночь. Мгновенный и бескровный захват нашей эскадры, оказавшейся почему-то совершенно без людей. В таком вот духе. Затем настал перерыв — неделя без связи. А потом, под конец, в его сообщении не осталось ни единого разумного слова. Старческий маразматический бред. И все прочее соответственно: и голос, и манеры, полное отсутствие смысла — он даже не понимал, с кем говорит и о чем, где он сам находится… Если верить ему — он в конце концов оказался в каком-то доме престарелых, чуть ли не в тюрьме… В таком вот духе.

— А лет ему сколько?

— Купсту? Двадцать восемь. Рановато для маразма, верно?

— Вроде бы, — согласился я. — Хотя… Ты вот не маразматик вроде бы, но то, что рассказываешь, — очень сильно смахивает на бред.

— Это и был бред. Единственным, что мы смогли разобрать, оказалось заявление об уходе в отставку и прошение о пенсии. Остальное — вообще ни слова. Скорее белый шум. Ну, как ты можешь истолковать подобную информацию?

Я пожал плечами:

— Так сразу не оценишь. А сам ты как расцениваешь?

— Если бы я знал! — проронил Иванос с какой-то неожиданной, несвойственной ему усталостью. — Вот и скажи теперь: как можно все это интерпретировать? Ты сейчас — свежие мозги, проницательный взгляд со стороны, вот и вразуми нас, уже уставших ломать головы…

— Ну, — произнес я уверенно, — вы-то слабоумием не заразились. А значит, не только ломали головы, но и принимали меры. Не слабые, наверное? Изложи, а тогда и я отвечу.

— Кое-что, понятно, делалось. Начиная с высшего руководства. Но об этом я тебе, по сути, уже все рассказал раньше. Разве что отдельные подробности. — Иванос усмехнулся. — Но и в них ничего не почерпнешь. Чтобы закончить изложение: с тех пор никакой новой информации — и ни одной сколько-нибудь приемлемой гипотезы.

— Ну, создать ее нелегко — если к ним не подступишься. Закрытый мир. Черный ящик. Глухо. И как же у тебя хватило совести…

Он знал, в чем я его сейчас стану обвинять. И перебил:

— Да ничего подобного! Никакого черного ящика! Наоборот, они по всей своей ВВ-сети — а она у них все-таки самая широкая в Галактике — рекламируют себя, приглашают людей, всячески поощряют иммиграцию из любого мира. Мы тут, конечно, ничего такого не поощряем, наоборот… Хотя запретить официально закон не позволяет. И люди едут. Немногие, но едут.

— А возвращаются?

— Пока такие случаи не фиксировались.

— На связь оттуда выходят? Говорят с родными, друзьями, любимыми, оставшимися в их прежних мирах?

— Знаешь — не так уж редко. И ни на что не жалуются. Наоборот, довольны. Приглашают других. Ни разу ни слова — во всяком случае, в тех сообщениях и разговорах, что нам удавалось проконтролировать, — ни малейших жалоб на, скажем, продовольственные трудности или на бытовые, какие неизбежно возникают при недостатке энергии. Ну, понятно, народ туда едет в основном такой, у которого в родных мирах что-то не сложилось: нет карьеры, роста, хорошей работы, прежде всего — денег. Но ХТС, кстати, никого не призывает делать в Улар инвестиции. Похоже, отказавшись платить налоги, они свои финансовые проблемы решили.

— Ага, — сказал я скорее самому себе. — Въезд, значит, открыт. Для всех желающих. Но если этот желающий оказывается агентом Службы — то с ним происходят нежелательные события. Значит, его как-то засвечивают.

— Ну, что касается наших — они могли быть известны и раньше. У ХТС, как у любой корпорации такого размаха, своя разведка и контрразведка, классом не ниже наших. Потому мы и решили: своих профессионалов посылать больше нельзя.

Иванос взял паузу, я же не стал заполнять ее: пусть скажет сам, интересно — как это у него получится.

— Тогда — я уже говорил — мы стали искать тебя. Не нашли.

— Это я и сам знаю, — ввернул я.

— Ну — и как раз в это время ко мне и обратилась твоя… Ну, Лючана.

— А ты и обрадовался.

— Слушай, но ведь тут, собственно, никакого риска и не было. Приезжает женщина, на официальной службе никогда не состоявшая, трудоспособная, здоровая, прибывает не с Теллуса, Армага или другого сильного мира, а из провинции — я же говорил тебе, что мы ее послали обходным путем и снабдили всем, что нужно, — чистыми номерами, кодами… ну, этого тебе объяснять не надо.

— Не надо. И она пропала.

— Да, — сказал Иванос. — И она пропала.

— Вот с этого места, — заявил я, — давай во всех деталях. Раз уж у меня полный допуск — открывай все шлюзы. Даже те, которые не положено.

Я сказал это неслучайно: даже и высшие допуски бывают очень разными. Одни есть у трехсот человек, другие у тридцати, но есть и те, которыми обладают лишь трое. И на этот раз я должен был стать четвертым.

Иванос кивнул. Он понимал, что тут не до буквы закона. А дух его (дух любого закона заключается в достижении целей, ради которых он и принят) генерал ощущал прекрасно.

— Ладно, — согласился он неожиданно легко. — Поехали. Но только не жди, что я выдам такую информацию, после которой тебе останется только нажать на кнопку — и твоя жена войдет в эту вот дверь, держа в охапке ответы на все задачи. Скажу все, что знаю сверх уже изложенного; но это меньше, чем ты надеешься.

— Ну, хоть шерсти клок, — сказал я невесело. — Все же станет теплее.

Насчет «паршивой овцы» я промолчал, помня, что с любым генералом следует обращаться, соблюдая все предосторожности.