Незнакомец. История одержимости. Книга 1

Виктория Лукьянова, 2020

Она погрязла в долгах. Она тонула в нищете. Падала на дно. А я протянул ей руку для того, чтобы… спасти? Нет, я не ее ангел-хранитель. Я не спасаю. Я уничтожаю все, что мне когда-либо было дорого. Я её хозяин, покровитель, убийца. Но она должна выжить и стать сильной, чтобы противостоять мне. Я – незнакомец для Варвары. И это моя история одержимости.

Глава 7.

«Железная Маска». Я уже и забыл когда бывал здесь в последний раз. Жизнь проносилась мимо, пока я пытался урвать хоть один лакомый кусочек. И вот сегодня я здесь. Черт меня дери, но не ради развлечений. Я должен обвести Парнасского вокруг пальца в очередной раз. Даже возбудился от мысли, представив как оставил этого сушенного как вобла старика с носом.

Знал его как облупленного. Поэтому и явился сюда, преследуя единственную цель. Очередное поражение для моего врага номер один.

Контракт с китайцами у него не выгорел. А сегодня и девочку уведу. Даже если придется здорово потратиться. Но на что не пойдешь, чтобы после смаковать очередную победу, вдалбливаясь в податливое тело Ольги.

В клубе искать подружку не намеревался, потому что времени не будет. После торгов я намерен уединиться с девственницей, ради которой Парнасский и явился сюда. А то, что она будет моей, уверен. Если я чего и хотел в жизни, так это победы.

Вот только невинная девочка мне не нужна. До скрежета зубов ненавидел таких. Нетронутых. Хотя сильно сомневался, что она была целкой во всем. Уверен, что рот или задница, а может и все вместе, было разработанным и готовым для вторжения. Пусть и пленочка оставалась на месте. Не верил в существование девочек в таком возрасте. Двадцать лет?! Да к черту ее девственность! Не могло быть такого.

Но я пришел. Блуждал по клубу, потягивая виски. Напиток разливался в горле, обжигал. А тело приятно нагревалось.

Время. Что же, пора поприветствовать врага.

Я прошел в специально отведенную комнату. Небольшой зал для торгов. Здесь собирались остальные покупатели. Насчитал, что вместе со мной получалось двенадцать. Что же, не плохо. В такой толпе могу и затеряться на время. Поэтому выбрал дальнее место у стены. Пока посижу там, не намереваясь светить своим присутствием лишний раз. Парнасскому лучше не знать, что я дышал ему в спину.

Поэтому когда заметил старика, улыбнулся. Тот расхаживал с друзьями, такими же любителями девочек, и потягивал шампанское. Бабский напиток. Ну что же, пусть балуется, пока есть время. А мне стоило настроиться и наблюдать за сценой. Скоро там появится она, ради которой и был затеян этот спектакль.

Леди помогла мне устроиться на небольшой сцене, отделяющей ее от собравшихся по ту сторону людей высокой темной ширмой. Я услышала мужские голоса, почувствовала сигаретный дым.

— Их двенадцать, — улыбнулась Леди, поправляя платье, если эту тряпочку можно было так назвать.

Я кивнула. Посмотрела вперед. Сцена закрыта и не освещена, а та сторона залита светом. Скрытая от чужих взглядов я могла приготовиться. Присмотреться. Кто-то из них меня купит. Даже по начальной стоимости. Мне было достаточно и этих денег, чтобы покрыть долги, но в глубине души я все же надеялась, что смогу помочь еще и сестре. На лекарства. Пусть будет так.

— Прими вот эту позу. Пусть они тебя хорошо рассмотрят. Нельзя прятать такие ножки.

Я смутилась. Мне не понравилось то, как женщина касалась меня. Слишком интимно.

Леди провела ладонью по ноге, развела их немного в сторону, коснулась внутренней стороны бедра. Задержалась там, словно пытаясь прощупать пульс на бедренной вене. Мужчины не увидят меня там, но поймут, что ничего кроме полупрозрачного платья-туники, переливающейся перламутровым оттенком в искусственном освещении, на мне не было.

— Твои соски набухли. Чудесно. Какие твердые горошины. Мне нравится, — женщина коснулась груди. Смяла ее, перекатила между пальцев твердый сосок. Я поморщилась. Она вела себя так, словно была хозяйкой моего тела. — Розовые. Нежный оттенок. Детский. Ах, Варя, ты сама невинность.

Я шумно втянула воздух и поймала на себе задумчивый взгляд. Зарделась, спрятала глаза, на мгновение крепко зажмурившись. Так на меня еще ни одна женщина не смотрела. Даже мужчина. Похоть. Мне показалось, что я увидела именно это, но Леди качнула головой и одернула руку. Словно заставила себя переключить внимание на что-то другое, чтобы перестать пугать. Я поблагодарила невидимых богов за то, что она убрала руку. Еще бы чуть-чуть и я бы сама скинула чужую ладонь.

— Ты им понравишься. Мне нравишься, — она тихо рассмеялась, и этот звук резал слух. Мне не нравились слова женщины. — Давай поправим волосы, — она занялась локонами. — Чудесный аромат. Кому-то повезет ощутить его, — томно вздохнула, напоследок пропуская локоны через пальцы. — Я оставлю тебя. Торги начнутся через пять минут. Приготовься. Просто сиди и жди, пока все не закончится.

Я вновь кивнула. Я помнила инструкции, данные Леди несколько дней назад. Прокрутила в голове все указания и наблюдала за тем, как женщина поспешно удалилась со сцены. Она будет здесь, в зале, наблюдать за торгами. Потом она отведет меня в комнату, куда направится и покупатель. Все произойдет там, в другом месте, и я радовалась тому, что меня не возьмут на этой же сцене под громкие аплодисменты присутствующих.

Я еще раз одернула платье, но ноги не свела. Взглянула на дрожащие руки и постаралась успокоиться. Шумные голоса привлекли внимание.

Двенадцать. Так много. И все они будут смотреть, когда ширму уберут. Я же не увижу их лиц, зато они рассмотрят в подробностях. Я присмотрелась к собравшимся.

Четыре человека весело перебрасывались фразами в центре, еще трое чуть тише что-то быстро обсуждали, держа в руках бокалы. Остальные по парам затягивались сигаретами. И лишь один мужчина оставался в стороне. В темном углу. Мне показалось, что он только наблюдатель, и, если бы не дорогой костюм и искусно изготовленная, без излишеств, как у остальных, маска, я бы так и решила. Но он двенадцатый. И он смотрел на меня. Неужели видел через ширму? Знал ли он, что я тут, полуобнаженная, с дрожащими от страха коленками?

Нет, не знал. Леди уверила, что никто не увидит меня до начала торгов.

— Я товар, — тихо выдохнула, стараясь не смотреть на человека в углу.

Вместо этого огляделась по сторонам. Все мужчины взрослые, среди них не было юнцов. Значит опытные, и я надеялась, что, кто бы меня не купил, не будет жесток или холоден. И будет наверняка знать, как не причинить боль. Но к боли я была готова. Решила, что просто покрепче стисну зубы, зажмурюсь и пошире разведу ноги. Потерплю. А когда все закончится, я уйду к себе, в сырую, темную комнатушку, пропахшую грязью, гарью очередной сгоревшей пищи на плите, в дымный запах и с кучей денег в кармане.

Я потреплю ради денег. Ведь за этим и оказалась тут.

На удовольствие я даже не рассчитывала. Светка меня уверила множество раз, что ничего приятного я не испытаю в первый раз. А потом еще будет саднить. Но, по словам Леди, обо мне позаботятся после. Врач осмотрит, если понадобится. Сервис. Вот как это называла Леди. И все это было прописано в договоре, заключенным с ней.

Пять минут прошло, и я поняла это, когда в зале немного потух свет, ширма исчезла и сцену осветили лампы. На мгновение зажмурилась от слепящего света, но смогла открыть глаза и привыкнуть, рассматривая зал. Мужчины заняли места. За их спинами у дальней стены стояла Леди. Мне казалось, что женщина улыбалась. И я хотела верить, что меня поддерживают.

Торги начались. Мужчина среднего возраста в простом темно-сером костюме и не прячущий лицо под маской встал ко мне спиной. Я не могла разглядеть его, но отчетливо слышала каждое слово. Он назвал начальную сумму.

Я глубоко вдохнула воздух. Отсчет пошел.

Мужчины молчали, но поднимали руки. Сумма росла, но я не знала на сколько. Больше ни слова, лишь руки. То одна, то другая. Сначала их было так много, отчего мне показалось, что я действительно пользовалась спросом.

«Они перегрызут глотки друг другу за тебя», — слова Леди зазвучали в голове, разрушая повисшую тишину.

Хотела ли я такого кровопролития? Нет. Но я желала одного, лишь бы это поскорее закончилось и меня увели в комнату. А потом я немного потреплю и вернусь к себе.

Но чем дольше шли торги, тем меньше рук. Наверное, сумма была большой. Я не заслуживала. Зажмурилась и упустила момент.

Двое. Их осталось двое. Старик. Я обреченно вздохнула. Это наихудший вариант. Я могла разглядеть его. Сухой, высокий, с длинными руками и костлявыми пальцами. Тонкие жесткие губы. И он улыбался, облизнув нижнюю губу. Мне стало дурно. Я не хотела, чтобы это был старик. Я шлепнусь в обморок, если он притронется ко мне. Перестала дышать, закрыла глаза, молясь, чтобы появился кто-то второй, кто тоже поднимал руку, продолжил торги.

— Лимит, — вдруг тишину нарушил низкий баритон.

Воздух накалился до предела, и послышались приглушенные голоса. Перешептывания. Я открыла глаза и увидела смеющееся лицо Леди. Она ликовала. Она была права. За меня дали наивысшую сумму. Меня продали.

И если я не сошел с ума, то я не понимал, что со мной творилось.

Я дал Лимит. Назвал максимальную цену, которую выставил клуб за эту девочку.

Ее увидел в тот момент, когда ширма отодвинулась, и в зале стало темно. А вот сцена наоборот стала подсвечиваться, явив нам девственницу. Я бы рассмеялся, осознав, в какое дерьмо вляпался, но не мог выдавить из себя ни звука.

Неужели такие еще существовали? Я впился взглядом в сидевшую на стуле девушку и не мог поверить глазам. Наверное, в виски намешали какой-то херни, иначе не мог объяснить происходящее со мной.

Впервые реагировал так на девушку. Да вообще на женскую особь.

Худенькая, но с налитыми дерзко вздернутыми грудями. Длинные ножки, острые коленки. И какая-то полупрозрачная тряпочка прикрывала ее. Но разве можно скрыть ее тело под этим лоскутком? Нет, нельзя. Поэтому не только я мог рассмотреть ее тело. Изящное, тонкое. Такое, которое легко переломить.

В горле пересохло. Член дернулся.

И все из-за ее глаз. Чистые, ясные, они смотрели в зал. Распахнулись после того как свет ослепил ее на мгновение. Какие же они большие. Цвет? Я не мог разобрать их цвет, но хотел узнать. Заглянуть, утонуть в них. И откуда это во мне? Что за болезненная одержимость прикоснуться к невинной девочке? Она разозлила меня. Еще ни одна женщина не вызывал во мне подобные ощущения. Словно нечто тугое, тяжелое упало в груди. Сердце ударилось о грудную клетку, выбивая попутно весь воздух из легких. И, пожалуй, я был не единственным, кто ощутил на себе ее чары. Чертова ведьма.

Тряхнул головой, борясь с дурманом. Бесполезно.

Начались торги. Я прислушивался, присматривался. Парнасский, как и ожидалось, дошел почти до конца. Почему почти? Да потому что я первым прервал гонку, назвав стоп-слово в этой игре. Лимит за девственницу. Пожалуй, достойная цена, чтобы заглянуть в ее глаза.