Конец лета

Андерс де ла Мотт, 2016

Андерс де ла Мотт, один из самых известных шведских писателей, создает свои произведения со знанием дела: бывший полицейский, бывший глава службы безопасности крупной IT-компании, он опирается в них на собственный опыт. Расследование исчезновения пятилетнего мальчика, продолжавшееся долгие годы, заканчивается неожиданным и шокирующим образом. На что можно пойти ради любви и покоя в семье? Все ли средства тут хороши? Чтобы ответить на эти вопросы, героям придется заплатить очень высокую цену.

Глава 11

На этот раз Исак не опоздал. Но пришел впритык, так что пропустил и кофе с булочками, и разговоры о погоде. В понедельник он не появился, и Вероника с нетерпением ждала его всю рабочую неделю. Помечала дни, пыталась сосредоточиться на остальной группе. Судя по физиономии Рууда — с переменным успехом.

Завсегдатаи пятничной группы уже уселись в кружок — все, кроме Ларса. Рууд звонил ему, объяснил, что пустит его обратно не раньше чем через месяц. Ларс воспринял новость не сказать, чтобы хорошо. Обвинял в случившемся Веронику, причем в таких выражениях, что Рууд отказался их повторить.

Исак уселся на тот же стул, что и в прошлый раз, приветливо кивнул ей. Глаза были синее, чем ей запомнилось. Он улыбался, и Вероника заметила, что улыбается в ответ.

— Добро пожаловать, — сказала она, мелко дыша.

— Спасибо.

Исак продолжал смотреть на нее, подавшись вперед. Он уже собрался что-то сказать, но тут словно из ниоткуда вынырнул Рууд и поставил свой стул рядом с ней.

— Вот, решил посидеть сегодня с вами. Все в порядке, — не столько спросил, сколько констатировал Рууд.

— Конечно. — Она снова повернулась к Исаку, но тот выпрямил спину и отвернулся. Черт, черт! Вероника постаралась скрыть раздражение от Рууда.

Сеанс проходил хорошо, во всяком случае внешне. Участники говорили о своем горе; время от времени, если человеку требовалась помощь, Вероника задавала вопросы. Ручка, как прежде, шуршала по страницам блокнота, но она перестала быть эффективным орудием. Она больше не впитывала горе и боль, а только скакала по странице, и привычный кайф от услышанных рассказов не приходил.

Разочарование нарастало; Вероника поймала себя на желании, чтобы другие участники поскорее отговорили свое и она передала бы слово Исаку. Из-за Рууда приходилось следовать рутине, сдерживать себя, позволять другим выговориться до конца. Лейф, бизнесмен лет пятидесяти, потерявший всю семью в автокатастрофе, отнял слишком много времени. Пока он плакал и шмыгал носом, драгоценные минуты уходили, и когда Вероника произносила слова поддержки, ей пришлось сильно постараться, чтобы в голосе не прозвучало нетерпения.

Когда наконец настала очередь Исака, стрелке стенных часов оставалось щелкнуть всего несколько раз. Вероника быстро нашла чистую страницу в блокноте, чувствуя, как дрожат руки.

— Здравствуйте, меня зовут Исак. — Как и в прошлый раз, Исак не назвал своей фамилии. — В детстве я потерял лучшего друга. Он пропал без вести, а я так и не узнал, что с ним случилось. С тех пор я много думал о нем. Он до сих пор иногда снится мне.

Кажется, Исак выговорился до конца: он заозирался, ожидая обычных сочувствующих кивков.

— О чем эти сны? — Вероника постаралась, чтобы ее голос звучал нейтрально, хотя сердце в груди гулко билось о лед.

— О разном. — Исак пожал плечами, взглянул ей в глаза.

— Можешь привести пример?

Двусмысленный вопрос. Его вполне можно было истолковать как вопрос о чувствах, однако, как Вероника и надеялась, Исак понял ее неверно. Он стал выкладывать подробности, ей даже не пришлось задавать наводящие вопросы.

— Иногда мне снится, что мы играем в прятки у него в саду.

Его улыбка была улыбкой обращенного в себя человека; Исак смотрел в пол и в сторону, словно воспоминания плыли по серому ковролину, как по экрану.

— Сад очень большой, во всяком случае, мне так помнится. Заросший, почти лес. Я закрываю глаза и считаю до ста. Слышу, в какую сторону он бежит, как свистит ветер, как трещат ветки, когда он пробегает между кустов. — Исак замолчал, снова поднял глаза.

— А потом? — спросила Вероника. В горле пересохло, пульс царапал глотку. Рууд поглядел в ее сторону. Она перешла границу, но уже не могла остановиться.

— Вот я досчитал до ста, ищу, но не могу найти его, хотя ищу везде, где мы обычно прячемся. В дупле вяза, в шалаше, который его брат с сестрой устроили на старом дереве, даже на сеновале. Потом я сдаюсь и начинаю звать его. Зову, зову…

Исак перевел дух. Тишина сгустилась, все взгляды были прикованы к нему. Ручка Вероники давно уже замерла, и на какой-то миг ей показалось, что следом за ручкой остановилось и ее сердце. Исак медленно открыл рот, словно собирался закричать, как во сне.

Минутная стрелка на часах громко щелкнула, возвестив: сессия окончена. Но Вероника этого не заметила. Исак пытался поймать ее взгляд. Его губы двигались, словно беззвучно произнося какое-то слово. Два тихих слога, таких знакомых. От которых по броне ее бдительности пошла трещина.

Бил-ли!

Вероника словно примерзла к месту. Она не могла ни заговорить, ни пошевелиться. Через несколько секунд на выручку ей пришел Рууд.

— Ну что же, спасибо за рассказ, Исак. На сегодня достаточно.

Заскрежетали стулья — участники группы вставали, но лишь когда Рууд положил руку ей на плечо и спросил, как она себя чувствует, оцепенение отпустило. Не отвечая Рууду, Вероника вскочила и на ватных ногах двинулась к двери.

— Вероника! — позвал Рууд, но ей было наплевать на него. Надо догнать Исака, надо узнать больше.

На ступеньках предвечернее солнце ослепило ее, заставило заслонить глаза рукой.

Кто-то проехал мимо. Мотоцикл взревел и скрылся в закатном свете.