Карантин

Алексей Дэзи

Друзья собираются в книжном магазине-подвале для литературного упражнения, но придуманная ими история становится вдруг неотличимой от самой жизни.

Глава 5

Тут я вынужден остановиться, потому что не знаю, стоит ли рассказывать, как восприняли новость немцы (даром, что Дорси и не немец вовсе) и что говорила Мать своему благодетелю (а Звездочёт, сделавшись вдруг «благодетелем», тут же обнаружил, что он не может быть по-прежнему ухажёром…). И как сжился с карантином Повелитель… С другой стороны, и события как-то застыли, словно подвешенные на фокусных иглах между двумя неизбежностями, и непонятно стало, куда именно качнётся маятник фортуны (ну, или маятник рока) после того, как за стадией гнева (которая уже практически прошла), наши герои переживут и стадию апатии, о которой в этой главе и пойдёт речь. Говорить вроде бы нечего, а приходится. Иначе, как продолжить этот рассказ и как добраться до действительно значимых событий?

Немцы, конечно-же, возмутились. Впрочем, чего им возмущаться? — Звездочёт всего лишь сообщил, что они скорее всего никуда не улетят отсюда. И хотя в лицо Звездочёту Девочка лишь улыбалась сделанной на каком-то конвейере улыбкой, едва за ним закрылась дверь, она тут же высказала Дорси в том духе, что ноги её не будет больше ни в этом богом забытом городке, ни вообще в этой богом забытой Латинской Америке, а уж у этой сволочи Донни и подавно! Мать же, как только на её, ещё в аэропорту опустошённом телефоне, появился интернет (интернет, конечно же, Донни, кого же ещё?) сначала позвонила маме, затем мужу (тому самому, который изверг и с который они развелись несколько лет назад), а затем ребенку — долго-долго выспрашивала его — одет ли он, поел ли он, нравится ли ему у бабушки. В ответ Мать выслушивала тягучие раздражённые ответы, можно было закрыть глаза и представить, как малолетнее создание после каждого вопроса закатывает в подростковой тоске глаза, громко вздыхает и лишь после этого отвечает. Затем, когда звонить стало некому, уткнулась головой в подушку и плакала до тех пор, пока не уснула совершенно опустошённая, без снов.

Напротив того, Девочка с Дорси в эту ночь не спали совершенно. Они тоже звонили и тоже за счёт местного интернета. Они звонили во Франкфурт своему агенту, и агент заверил их, что всё, что положено по контракту, он обеспечит, а уж что сорвётся по причине форс мажора, так на то и договор, чтобы он, агент, не отвечал за всё на свете.

— Но ведь у нас билеты! Два билета по полторы тысячи долларов каждый! А въезд в Германию запрещён!

— Я не знаю, не знаю… Вы же подданная ФРГ, что значит «запрещён»? Звоните, если вдруг у вас ВОЗНИКНУТ такие проблемы, а сейчас мне нужно работать… Прошу прощения… Есть ли у фрау ещё вопросы?

Конец ознакомительного фрагмента.