Дар Грома. Лошади в культуре индейцев равнин

Алексей Берков

Новое издание книги «Лошади в культуре и жизни индейцев Великих равнин», вышедшей в 2008 году, существенно дополнено и переработано. Индейцы равнин не только по праву считались одними из лучших наездников в мире, но и за очень короткую историю расцвета конной культуры сделали невероятные открытия, некоторые из которых до сих пор являются для нас откровением. Жившие в гармонии с природой, они обладали наблюдательностью и непосредственностью, которых так не хватает в современном мире.

Конное снаряжение. Сёдла

Взглянув на карту распространения лошадей, легко заметить, что основным местом концентрации был район Санта Фе, и он оставался им на протяжении около восьмидесяти лет, пока вследствие восстания пуэбло в 1680 году испанцы спешно не покинули этот регион, оставив индейцам множество скота и лошадей, после чего лошади стали достоянием и устремлением индейцев Равнин.

Племена индейцев пуэбло американского Юго-Запада познакомились с лошадьми первыми, но так как получили их от испанцев, то основные методы управления и седловки имели сходство с европейскими. Индейцы Равнин (ранние апачи и другие племена того периода) также получили первых лошадей от испанцев или пуэбло, вместе с сёдлами и упряжью, поэтому седло испанского типа, с высокими луками, появилось у них одновременно с лошадьми. В ранние времена испанское влияние было настолько сильно, что распространилось по всей территории Равнин, и было отмечено даже в областях, находящихся довольно далеко, например, индейцев чокто на побережье Мексиканского залива и ирокезов Великих Озёр. Так, стиль седла, принципы седловки лошадей, посадка на лошадь с правой стороны, аналогичная арабской или мавританской, манера езды, использование лассо, детали оружия и лошадиной брони, даже знания о том, как нужно заботиться о лошадях, — всё это явно имеет связь с испанской школой верховой езды.

Сёдла с высокими луками производилось в Европе, в основном в средние века, по специальному заказу рыцаря. Использование тяжёлого копья в качестве главного оружия требовало особой конструкции седла во избежание травмы, обычной при нанесении таранного удара копьём. Высокие передняя и задняя луки надёжно удерживали всадника в седле, хотя и сильно ограничивали свободу его движений. Фактически всадник был заложником конструкции седла, собственных доспехов и поведения лошади, поскольку рыцари держались в седле только за счёт особенностей его конструкции. Само седло, чтобы не соскользнуть со спины коня, дополнительно укреплялось по горизонтали двумя кожаными ремнями, один из которых охватывал спереди грудь коня, другой проходил сзади под хвостом. Такая амуниция и была привезена испанцами в Америку. Поскольку первыми завоевателями и поселенцами были потомки обедневших аристократов, а простые испанцы обычно лошадей не имели («кабальеро» можно перевести как «имеющий лошадь», то есть достаточно богатый и знатный человек), то и сёдла у них были в основном рыцарского типа.

Поскольку сёдла испанского или мексиканского производства стоили для большинства индейцев очень дорого, а количество лошадей росло быстро, индейцы начали собственное изготовление сёдел. Стоит сказать, что индейцы использовали как модель не только испанские верховые сёдла, но и вьючные. Некоторые экземпляры не оставляют в этом сомнения. У индейцев не было навыков в производстве сёдел, не было станков, инструментов, технологий и необходимого оборудования, и вместе с тем нельзя утверждать, что абсолютно все индейские сёдла были сделаны примитивно. Некоторые образцы действительно были достаточно грубы как для лошади, так и для всадника. Но, по свидетельству Хуана Домингеса де Мендоса в 1684 году, а также известных знатоков в этой области, некоторые индейцы делали великолепные сёдла, даже лучше испанских, сочетавших в себе комфорт для всадника и лошади. Через апачей, а затем через шошонов испанские сёдла проникли к племенам Северо-Западных Равнин. Согласно информаторам Кларка Вислера, испанский тип седла «…в основном был распространён среди ютов, шошонов, шахаптианов (не-персе) и абсарока (кроу)», хотя всё ещё встречался в середине XIX века среди навахо и западных апачей.

Итак, ленчик седла испанского типа состоял из двух прямых пластин и двух лук, сделанных из развилок дерева. На более хороших образцах пластины могли изгибаться по форме спины лошади. Прямые пластины ленчика говорят о слабом понимании изготовителями функции ленчика и стремлении больше к удобству всадника, чем лошади. Луки были довольно высокими, иногда они достигали середины груди/спины всадника или даже выше. Так как в конце XIX века на таких сёдлах ездили в основном женщины, то «белые» и стали называть их женскими сёдлами. На самом деле в начале такими сёдлами пользовались именно мужчины, что обусловливалось появлением кожаных доспехов и копейных атак, скопированных у испанцев. Но с момента широкого распространения ружей (что связано с проникновением на Равнины французских и английских торговцев в конце XVIII—начале XIX века) воины стали предпочитать пользоваться сёдлами с более низкими луками или вообще перешли на сёдла-подушки, применяя сёдла испанского типа только для долгих переходов и парадов. Вопреки распространённому мнению, без сёдел индейцы, особенно женщины, ездили не так уж часто.

Белые, встречавшие индейских воинов в XIX веке, главным образом сталкивались с военными отрядами, и то во время атаки. Испанское седло мешало выполнению трюков и быстрому спешиванию или запрыгиванию на лошадь, к тому же атака, как правило, длилась недолго, а контакт всадника с боевым пони был очень важен. Без седла индейцы могли передвигаться на небольшие расстояния, или когда сёдел не было (так поступали бедные члены племени или кому не хотелось седлать лошадь для небольшой поездки). Сверху ленчик седла плотно обтягивали размоченной толстой сыромятной кожей бизона, которая при высыхании укрепляла его, превращая в очень прочную конструкцию. Подпруга, обычно, была одна, но крепилась в двух местах: спереди и сзади несущих пластин, то есть седло было довольно устойчиво. Однако подпругу затягивали не слишком сильно, благодаря чему лошадь могла опускать голову и пастись под седлом, без особых последствий для здоровья.

Стремена были разной формы. Чаще всего на сёдлах «испанского типа» встречались богато отделанные массивные стремена испанского типа, но попадались и более простые, в том числе и круглые. Как правило, они крепились за переднюю луку в районе ленчика, но так, чтобы не натирать лошади спину. Женщины ездили с очень коротко подвязанными стременами, а мужчины предпочитали держать ноги более-менее вытянутыми.

К полкам ленчика, со стороны спины лошади, обычно крепили дополнительные смягчающие подушки, сделанные из кожи и набитые бизоньим волосом, а также клали плетёные из травы вальтрапы или седельные одеяла. Это хоть как-то смягчало неровности ленчика.

Сиденье для всадника представляло собой кусок толстой бизоньей кожи, хорошо закреплённый на луках. Чем шире был кусок, тем удобнее чувствовал себя всадник. Спины лошади он не касался. Мало того, сверху на сиденье клали кусок более мягко выделанной кожи или шкуры, что, естественно, создавало дополнительный комфорт. Правда, всадник находился высоко над спиной лошади, что снижало устойчивость и контакт с конём, но для путешествий иного не требовалось, как и для более ранних по времени копейных атак воинов в доспехах.

Несмотря на то что «испанское» седло сковывало подвижность воина, оно всё же продолжало служить хорошей поддержкой наиболее слабым — детям, старикам и женщинам. Во время долгих перекочёвок некоторые индейцы даже спали в таких сёдлах, не боясь упасть со спины лошади. Во многих случаях «испанское» седло сохранилось в племенах в качестве «женского» седла, что является замечательным примером «консервирования» культуры.

Сёдла, особенно женские и парадные, часто украшали бисером, делая специальные подвески. Надо сказать, что многие вещи, считающиеся сейчас чисто декоративными, в далёкие времена имели определённое значение. Так, например, широкие стремена, нагрудные украшения и покрытия крупа, лошадиные маски и многое другое, что сейчас делается из мягкой кожи или ткани и украшается бисерной вышивкой, в ранний период индейской истории были элементами брони. Их выполняли из плотной сыромятной кожи, часто с клеем и песком, и раскрашивали красками. Такая броня должна была защитить лошадь во время боя от стрел и копий противника. С начала XVII и до второй половины XVIII века апачи и другие племена Южных Равнин использовали такие сёдла во время боевых действий только потому, что копировали доспехи (они делали их из кожи) и военную тактику испанцев. Но как только ружья стали доступны, а надобность в доспехах отпала, воины быстро отказались от этого типа седла, оставив его для женщин и парадов.

Вместо сёдел испанского типа для передвижений на большие расстояния и для иных целей воины начали применять другие сёдла. Форму они скопировали у французов и первых английских поселенцев. Характерными признаками таких сёдел были низкие дугообразные луки. Отсутствие высоких лук помогало всаднику двигаться и выполнять трюки на спине лошади, но при этом оставалась возможность уцепиться за них при необходимости, кроме того, седло не теряло своего удобства при дальних переходах. Да и посадка всадника была несколько ниже, чем прежде, что лишало седло недостатков испанского седла.

Поскольку дуги были небольшими, а сёдла невысокими, и часто покрытыми шкурами, и при этом индейцы ездили с почти выпрямленными ногами, издали их можно было и не заметить. Такие сёдла встречались не только на Равнинах, но даже на Юго-Западе у апачей Аризоны.

На Юго-Западе, который был ближе к испанским, а впоследствии и техасским поселениям, сёдла были более разнообразны и часто более мастерски выполнены, чем на Равнинах. В XVII веке, по утверждению Денхарта, произошёл следующий случай: «В ранние времена в Северной Мексике жил неизвестный седельных дел мастер Алонсо Мартинес. Перед входом в лавку, в качестве рекламы и символа профессии, он повесил одно из своих сёдел. Однажды ночью седло исчезло, а на следующий день вновь оказалось на своём месте. Оказалось, что аборигены взяли седло, чтобы использовать его как модель. От этой модели и пошли впоследствии все мексиканские сёдла». Известно, что от них произошли современные сёдла стиля «вестерн», удобные для работы ковбоев и вакеро. Стоит отметить, что этими «аборигенами» были восточные апачи, впоследствии считавшиеся одними из лучших мастеров — их сёдла были лёгкими, прочными и удобными. Впрочем, такого рода седла изготавливали и другие племена Юго-Запада.

Ещё одним вариантом, распространённым исключительно на Юго-Западе, были верховые сёдла мексиканского типа. Как правило, такие сёдла принадлежали навахо (иногда пуэбло) и были очень неплохими копиями мексиканских сёдел, отделанных многочисленными заклёпками и серебряными украшениями. Фактически это были видоизменённые испанские сёдла, приспособленные для работы со скотом, где требуется как езда на большие расстояния, так и частое спешивание. Поскольку навахо вели оседлый или полуоседлый образ жизни, они имели возможность производить подобные сёдла. Большинство из них, как и сёдла типа «вестерн», были мастерски выполнены, но слишком дороги, поэтому широкого распространения за пределами Юго-Запада не получили.

С появлением большого количества ружей, особенно среди племён, тесно общавшихся с французами и американцами, копья практически вышли из употребления, что привело к радикальным переменам в верховой езде и амуниции. На смену громоздким и неудобным деревянным конструкциям пришло совершенно другое, по своей сути, приспособление, названное охот ничьим седлом, потому что чаще всего оно применялось во время охоты на бизонов. Охотничье седло, известное ещё как седло-подушка, обеспечивало более тесный контакт с лошадью и способствовало развитию головокружительных «акробатических» приёмов верховой езды, которыми прославились индейцы Великих Равнин. В качестве наиболее известного примера можно привести приём, когда на всём скаку воин свешивался на одну сторону коня и стрелял из-под его шеи. Этот способ позволял индейцам укрываться от пуль противника.

Охотничье седло относилось к сёдлам так называемого скифского типа, и представляло собой две длинные подушки, плотно набитые бизоньим волосом и крепко сшитые между собой так, что над позвоночником лошади оставалось пустое пространство. На Юго-Западе роль «подушек» иногда выполняли туго связанные пучки тростника.

Нижняя половина седла могла быть сделана из более толстой кожи, но обычно кожа всё-таки была мягкой. Верхняя половина, для удобства всадника и красоты, часто делалась из более тонкой, хорошо выделанной бизоньей или оленьей кожи и расшивалась бисером. К такому седлу могли крепить и стремена. Седельное одеяло подкладывалось редко. Преимущественно это был небольшой кусок шкуры с мехом. Из-за малого размера таких сёдел часто издали создавалось впечатление, что воин сидит на голой спине лошади.

Создание этих сёдел было оригинальным изобретением индейцев, поскольку научиться ему от белых они не могли. Спустя тысячелетия скифское седло появилось вновь, но уже на другом континенте. Подобное седло гораздо лучше для лошади, чем все предыдущие: оно мягкое, не давит на позвоночник и не наминает спину животного, поскольку отсутствуют жёсткие конструкции. Всадник сидит в нём, практически касаясь тела животного, что позволяет ему лучше чувствовать движение лошади и физический контакт с ней и выполнять акробатические трюки. По этой же причине оно не так удобно для всадника, поскольку заставляет всё время находиться в одном балансе с конем. Впрочем, это имеет и положительную сторону: всадник должен находиться в постоянном контакте с лошадью, чувствовать её движение и не позволять себе отделиться от животного.