Изменник нашему времени

Александр Fеликсов

В сюрреалистическом тексте причудливо сплелись приключения героев великих романов М. Булгакова, И. Ильфа и Е. Петрова, а во всё происходящее вмешивался бы сам С. Беккет. Структура романа (оглавление) позаимствована у М. Лермонтова из «Героя нашего времени». Отсутствие общей сюжетной линии, её мозаичный характер детализирует палитру современного бытия в необычном ракурсе. В книгу также включено небольшое количество стихов автора последнего времени разной тематики.

Глава I.

Донна Бэла

Красота Землёй даётся,

В глаза преданной любви она холодно смеётся,

Снега холод равнодушья

Никогда она не знала,

Но когда же вьюга злая ей чего-то нашептала?

Чрез открытое «окно», —

Средний род, — и «зло» — одно!

Ты не только поливать —

Своё место должен знать!

Знаки высшего восторга —

Даже ни намёков к торгу!

Страсти трепет,

Влага взора,

Вся мозаика узора,

Поражённого в правах…

Оправданья жалкий

Лепет — можешь в прозе и стихах…

Вера — холодная,

Надежда — бесплодная

Любви инородные…

У меня порядочно по времени живёт, именно живёт, а не просто растёт — в нём много от неодомашненного животного, может, промежуточная форма, но не гриб, подмечаемые признаки одушевлённости, — короче, влазень, приживал, без которого в доме было бы пусто — наверное?

Дикое, принесенное как кот в мешке, — продавец о «довеске» не предупреждал, — не горшечное растение; не горшечное, но не укореняться же в домашнем тапочке кенгурёнком, при этом кормясь в возду'сях, как свя'тый эпифит? — если у кого-то сложилось превратное мнение на сей предмет… Хотя его место, видно по всему, на природы щедрой ниве, среди волнующихся трав, в бурьяне, среди неуживчивого, колючего репейного семейства, как вариант — под плетнём нерадивого хозяина, в компании с пыреем. Назвал бы его дичком, но обидеть не хочу ветерана моей оранжереи. Непреложный факт, что стал частью подоконного биоценоза, похожего на дождевой лес Амазонки — сельвы, почти не пропускающей солнечный свет в помещение. Ощущение такое, что неровен час, появится и экзотическая фауна как окружающий мир вокруг изобильного произрастания.

Даже не претендует подкидыш на персональную ёмкость с сертифицированным гумусом. Так, притулился с краешку, корешок среди сплошных сплетений, довольствуясь скудными объедками с барского минералоорганического стола прожорливой лианы. Возможно, это уже сложившийся симбиоз — интимная связь по обоюдному согласию? Что подкупает — нет в нём этого дарвинистского хамежа, нет и сибаритства от цивильной гибридизации; но всё ж рождён был хватом и эволюции солдатом, — сам живи и жить давай другим.

Поначалу, видимо рефлекторно, пытался выдернуть как сорняк незваного гостя, потом одумался: ведь у меня не огород, не плантация кормовых культур совхоза-техникума, не лаборатория сортовой агротехники; чего привязался к растению, которое не цветёт, не пахнет, т. е. скромное, но от фотосинтеза не уклоняется — кислород вырабатывает? Его декоративные свойства вполне могут характеризоваться минималистским стилем с примитивистскими деталями, что вполне в тренде; может казаться недружелюбным наклон зубчиков на листьях, кому-то напомнит форму акульих челюстей, но они мягкие и даже колючек не содержат, — может, брекеты? — что только не придёт на ум!

Стебель его на ощупь слегка лохмат, но ведь и человеческой популяции свойственны рудименты с прочими мелкими, но сильно искажающими судьбу оплошностями.

При пересадке, даже если его выбрасываешь, самоклонируется, возрождается Фениксом, так и живёт теперь уже приёмыш без номинации особой агрокультуры в стихийном дендрарии общества аристократической флоры.

Собственно, почему решил, что это особь мужеского пола? Фитоконтроля это зелёное нечто не знало, резистентностью — стойкостью к превратностям судьбы — скорее, отвечает организму женскому, — буду теперь с ним… нет, конечно с ней, куртуазен:

— Бэла, донна! Не изволите эпиляцию стебля? — …?! — О, мадам! Прошу великодушно снисхождения к затворнику волею судеб, к его неучтивости из одной лишь неуклюжести давно не светского человека, имея в виду, разумеется, вашу цветоножку!

Она всегда рвётся к свету, не ведая, что красотою ботаникой обделена, — но не было издёвки в имени данном Бэла, что означает «красотка».

От Belle переводчик приводит к «красавке»,

Что лань волоокая ластится к травке,

Так чувство растёт от случайной затравки.

Что общего в нас? Порода доставшаяся не защитила экстерьера геронта от ущерба, — и, скорее, за преградой полупрозрачной скрываясь, тоже бывает, раздвинув плотную зелень, всматриваюсь в сигналы актуальной погоды для выбора экипировки моциона…