Письма в небеса

Kira Maybon, 2019

Смерть родных, а следом измена мужа, надломили Софию. Пытаясь начать жизнь заново, она принимает ухаживания Итана Кларка, не догадываясь, что Итан психопат с раздвоением личности. Как вырваться из его паучьих сетей и кто такой Мэтью Броуди, называющий себя путешественником во времени?Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ШЕСТАЯ: «ЛОВУШКА»

— До свидания, мисс Райт.

— Хорошего дня, офицер.

Чувствую, как внутри меня рухнул барьер! Я это сделала! Я заявила в полицию; надеюсь, Итан больше не потревожит меня.

— Софи! Софи, постой! — Макс догоняет меня на стоянке. И мне требуется сделать усилие, чтобы выглядеть невозмутимо.

— Добрый день, инспектор.

— Что произошло?

О, он выглядит озабоченным. Я хорошо знаю этот взгляд. Ему снова что-то нужно. Навешиваю на лицо свою самую дежурную улыбку:

— Всё в порядке, инспектор.

— Послушай, Софи, я знаю что наш развод причинил тебе боль, но ты всегда можешь положиться на меня.

Я улыбаюсь уголками рта. Я больше не слушаю его. Мои уши запечатаны воском. Но я вижу его глаза. Холодный рассчетливый взгляд.

— Послушай, Софи, нужно уладить этот вопрос. Я не хочу оставаться врагами.

Ну же, ближе к делу.

— Саманту отчисляют из колледжа. Ты ведь хорошо знакома с мистером О'ширли. Поговори с ним.

Я выдыхаю. Ну, наконец-то. Не прошло и пятнадцати минут.

— Будь уверен, она вылетит с треском. — Отталкиваю Макса плечом и сажусь за руль авто. Его ярость буквально обожгла меня. Руки дрожат. Ладони влажные, но в груди разливается тёплое озеро. Я свободна. Макс больше не вызывает во мне катаклизмы. Он уходит, а я продолжаю сидеть не двигаясь. Тишину нарушает звонок.

— Софи? Это Анжела. Анжела Диккенс.

— Анжела? — вздрагиваю, словно услышала призрака.

— Нам нужно встретиться. Это очень важно.

— Что-то случилось?

— Я должна вернуть тебе одну вещь. Энн оставила её перед смертью. Приезжай в Бруклин. Я буду ждать тебя у старых доков.

— В Браунсвилл? Почему в Браунсвилл?

— Софи, я умираю. Не знаю сколько времени у меня осталось.

— Хорошо.

— Я буду ждать тебя в семь. Не опаздывай.

Я почти не помнила Анжелу Диккенс. Темнокожая высокая девушка в намотанном платке на бритую голову. Они с Энн сдружились. Мечтали выздороветь и поехать в Париж. Тогда мы все ещё верили, что это возможно. А папа шутил, что купит Энн эйфелевую башню. Какую вещь Энн оставила Анжеле? Я догадываюсь, хоть и не уверена наверняка.

Перебирая в голове события того печального времени я забила в навигатор названный Анжелой адрес и выехала в Бруклин.

Я ползла на своём авто в общей колонне машин, и время от времени поглядывала на часы. Вывески магазинов призывно горели и мне показалось дурным тоном прийти с пустыми руками. Припарковавшись, я выползла с машины, ощущая себя совершенно разбитой, и направилась в сувенирную лавку. Я хотела купить что-то особенное.

Когда я добралась, Браунсвилл утопал в сумерках. На улицах слышался смех обкуренных подростков, две женщины на питкин стрит вцепились друг другу в волосы.

Репутация Браунсвилла подсказывала — чем меньше времени я проведу здесь, тем выше вероятность, что какой-нибудь афроамериканец не отберёт мой кошелёк. Я лишь заберу у Анжелы то, что принадлежало Энн и немедленно уеду. Навещу отца и, так и быть, останусь сегодня на ночь.

Навигатор привёл меня в странное место. Здание напомнило мне заброшенный полицейский участок. В кармане снова затрезвонил мобильник.

— Слушаю.

Анжела говорила быстро и сбивчиво. Но суть я уловила. Я опоздала, а она не могла ждать меня и оставила коробку на ступеньках. «забери её и уезжай»

Бросила она и положила трубку. Я даже не успела сказать ей ничего из тех банальных фраз, которые обычно говорят тяжело больным напоследок.

Я вышла с машины, не заглушив мотор и поднялась по ступенькам. Коробка оказалась не маленькой. Честно говоря я даже испугалась, что не смогу поднять её.

Я протянула руки и подняла коробку, мне даже в голову не пришло смотреть что в ней здесь, посреди пустоты неблагополучного района. Коробка оказалась легче, чем я изначально думала. Что-то гремело в ней.

Я спускалась медленно и осторожно, как вдруг где-то совсем рядом раздался взрыв, от испуга я вскрикнула, нога подвернулась и коробка выпала из рук. Из коробки на асфальт посыпались кости…

— Эй, Софи! — Окрикнула меня «Анжела» и я обернулась.

В следующую секунду произошло сразу несколько вещей — я увидела бледное лицо ухмыляющегося Итана и получила в лицо струю перцового газа. А потом он ударил в живот и заговорил голосом Анжелы. Голосом, который, как я думала принадлежал Анжеле.

— Я выкопал его для тебя. Ты должна радоваться, что познакомилась с ним.

Он обхватил меня за талию и потащил куда-то, а я задыхалась от слезоточивого.

— Не дури, Итан! — проговорила я, когда он повалил меня лицом вниз и стал связывать руки. — Я была в полиции…

Его лающий смех прозвучал у самого уха.

— О, я знаю! У тебя под сиденьем GPS-трекер, Софи.

Притворяться больше нет смысла.

— Ты придурок, просто придурок. Сделай со мной что-нибудь и тебя посадят.

— Безусловно.

Я почувствовала как он разрезает на мне куртку. Обнажённой шеи коснулась сталь.

— Ещё не поздно, Итан, остановись и я обещаю… я… заберу заявление.

— Прекрати называть меня Итаном! — проорал он, и я почувствовала, как он надавил на нож. — Глупая девчонка… ты не узнала меня! Да я и сам не узнаю себя. Я больше не прыщавый, видишь? Я не прыщавый! Смотри на меня! — он рывком поднял меня за волосы и заставил сесть на землю. И я смотрела обожженными невидящими глазами в ту точку, откуда доносится голос.

— Я расскажу тебе историю. Ты же любишь истории?

Жил-был мальчик по имени Боб Спенсер. Никому не было до него дела, отец закладывал за воротник, шлюха-мать оставила их, когда мальчик был совсем маленьким. Он рос замкнутым и болезненным. У него не было интересов, он не играл с друзьями в бейсбол. Он ненавидел весь мир, кроме, пожалуй, Энн Райт… — Его пальцы скользили по моему лицу, холодные и липкие, как мерзкие жирные личинки.

— Однажды она осталась после уроков. Я влез на стол и поглядывал за ней в окно над дверью класса миссис Смит. Тогда это случилось впервые. Я приспустил в штаны. Это было непередаваемо. С тех пор я следил за ней каждый день, и натирал свою шишку, глядя как она заливается от смеха или ест, или читает учебник по биологии. Так продолжалось несколько месяцев, а потом старый козёл Браун застукал меня за тем, как я наяриваю в спортзале, наблюдая взмыленную после бега Энн. Энн влепила мне пощёчину, при всей школе обозвав меня прыщавым озабоченным уродом. Я переживал. На фоне своих переживаний я перестал испытывать возбуждение и стал фактически импотентом… с каждым днем я все больше убеждался в том, что Энн Райт сучка. Я возненавидел её. Как-то раз я сидел в своём убежище и фантазировал, как вырезал бы ей её поганый язык и в тот миг — о чудо — он снова восстал. Кем я был тогда? Что мне оставалось, кроме как представлять себе её мучения, обрекая себя на сладостную агонию? Так прошло несколько лет. Я окреп и вырос. Я пытался интересоваться другими женщинами, но никто не вставлял меня кроме твоей сестрицы. Я планировал убить её, месяцами продумывал план, но не успел. Она сыграла в ящик прежде, чем я успел насладиться ужасом на её лице. Я страдал. А потом — поразительное везение — я увидел тебя… сперва ты никак не возбудила меня. Я всегда знал, что у Энн есть сестра-близнец, и эта мысль никак не согревала меня ни до ни после моего позора. Но после смерти Энн все изменилось. Я следил за тобой, и удача снова улыбнулась мне. Пока я размышлял как подобраться к тебе поближе ты сама пришла в мои руки!

Я ощущала ужас. Он замолчал, я услышала как он возится с молнией на брюках и истошно завопила:

— Помогите! Помогите!

Итан с остервенением ударил меня по лицу, но я продолжала кричать, пока он не запихал мне в рот какую-то вонючую тряпку.

Лавина ужаса погребла меня.

День плавно перетекал в вечер, но город и не думал засыпать. С наступлением темноты улицы преобразились. Нью Йорк тонул в зареве рекламных афиш и разноцветье огней. Наблюдая за преображением, я вдруг осознал простую истину.

«Я здесь чужой»

Мир, мощным потоком несущий свои безбрежные воды в будущее, был живым организмом, а я лишь занозой под ногтем. В каждом случайном взгляде я чувствовал настороженность, наверное, я ощущал бы тоже самое в попытке слиться со стаей пингвинов, если бы вдруг оказался в Антарктике.

В желудке на все лады гремела и вздыхала пустота, я уже успел порядком замерзнуть и с каждым шагом тяжесть в ногах становилась все больше.

«Куда идти? Что делать?»

Из дверей ювелирной лавки под занавес газовых ламп выпорхнула миниатюрная девушка. Объятая голубым светом фигура показалась мне знакомой. Беспокойно озираясь по сторонам, она быстро проскользнула к машине. Не веря своим глазам я полез в нагрудный карман, дрожащие пальцы сжали заветную фотографию. Она ли это? Быть может мой мозг перегорел и в попытке отключиться выдавал желаемое за действительное.

Конец ознакомительного фрагмента.