Смертная казнь

Сме́ртная казнь — лишение человека жизни в качестве наказания, узаконенного государством и осуществляемого по вступившему в силу приговору суда или (исторически) по решению иных государственных или военных органов.

В современном цивилизованном обществе смертная казнь во многих юрисдикциях является незаконной, а в других — законным уголовным наказанием лишь за чрезвычайно тяжкие преступления.

По данным на сентябрь 2016 года, в 60 странах мира около 22 500 человек ожидали приведения в исполнение смертного приговора. Наибольшее число «ожидающих», примерно 2500, находилось в тюрьмах США. В среднем ежегодно в мире смертной казни подвергались от 1000 до 1500 человек.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В последующие годы ситуация практически не изменилась. В 2008 году, например, в Нигерии было вынесено, по меньшей мере, 40 смертных приговоров. Таким образом, общее число лиц, ожидающих исполнения смертного приговора, достигло 735, включая 11 женщин. Многие из них не получили доступа к справедливой судебной процедуре. По данным «Международной амнистии», 140 осужденных ожидают исполнения смертного приговора более 10 лет, а некоторые – более 20 лет. Примерно 80 осужденным было отказано в праве на апелляцию, так как они были приговорены в период до 1999 года Трибуналом по делам, касающимся насильственных ограблений и применения огнестрельного оружия. Примерно 40 осужденных-смертников в момент совершения преступления были моложе 18 лет и не могли быть приговорены к смертной казни.

В. Е. Квашис, Куда идет смертная казнь, 2011

Зато указ Елизаветы Петровны об отмене смертной казни в скором времени лишился всякого смысла. Более того, уже в мае 1881 года в русском государстве был упразднен публичный порядок приведения смертных приговоров в исполнение. То есть казнить стали тайно, а не на глазах народа. Между тем еще десять лет назад в «Курсе русского уголовного права» юрист А.В.Лохвицкий писал об аморальности непубличной казни: «Казнь в темничной комнате, без присутствия публики, походила бы на тайное убийство». В спешном порядке восстанавливались орудия убийства, которые уничтожались по Указу Сената 1775 года, в котором говорилось: «Особо устроенные для бывших смертных казней лобные места и орудия истребить». Но что же в результате? Нарастание волны террора шло одновременно с ростом количества смертных казней. В новый век Россия вступила с разгулом внутрисоциальной ненависти, что выразилось в парадоксальном факте: именно после царского Манифеста 1905 года, даровавшего русским гражданам свободу совести и печати, число смертных казней выросло в десятки раз! Если в 1901–1904 годах было казнено 67 человек, то в 1905–1908-м – более двух тысяч. Всего за период 1905–1912 годов казнили 5666 человек. Это была цена, которую Россия платила – за что?

Павел Басинский, Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды, 2013

В Испании применение смертной казни (последняя казнь имела место в 1975 г.) в мирное время было запрещено по Конституции Королевства Испания 1978 г., которая провозгласила, что «смертная казнь отменяется, за исключением случаев, предусмотренных военно-уголовными законами, действующими во время войны» (ст. 15).201 Полностью смертная казнь была отменена в 1995 г. Согласно УК Испании от 23 ноября 1995 г. наиболее строгим в системе наказаний является тюремное заключение, максимум которого составляет 20 лет (по совокупности преступлений – 30 лет) (ст. 36, п. «б» ч. 1 ст. 76).202

Оксана Лепешкина, Смертная казнь. Опыт комплексного исследования, 2008

С предложением об отмене смертной казни во всем мире Советский Союз обратился к представителям государств, представленных в Организации Объединенных Наций. Предложение, однако, не было принято. Стали поступать письма трудящихся о восстановлении смертной казни за наиболее тяжкие преступления. В 1950 г. смертная казнь была восстановлена. Ее применение ограничивалось изменой Родине, шпионажем и диверсией.

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание, 2008

Правда, в первые дни своего существования Временное правительство санкционировало целый комплекс демократических законодательных актов. В частности, оно, хотя и не без колебаний, утвердило отмену смертной казни. 12 марта 1917 года было опубликовано правительственное постановление, в котором смертная казнь отменялась повсеместно. Она заменялась срочной и бессрочной каторгой. Действие постановления распространялось на не приведенные в исполнение приговоры[56]. Однако это продолжалось недолго. 12 июля 1917 года Временное правительство восстановило смертную казнь на фронте, чем утверждалась незыблемость политических целей правительства, то есть «войны до победного конца». Смертная казнь предусматривалась более чем по 20 пунктам: за убийства, разбой, измену, побег к неприятелю, сдачу в плен, уход с поля боя и т. д. С этих пор «братания» на фронте могли подпадать под действие жесточайших уголовных кар[57].

В. Н. Рябчук, Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование, 2007

Обращает на себя внимание последовательное проведение в Уложении о наказаниях принципа более строгих санкций в отношении тяжких преступлений против жизни и более мягких санкций, которые предусматривались за менее опасные преступления этой категории. В новом УК такой подход, как нам кажется, реализован не до конца. Уложение о наказаниях не предусматривало за убийство смертную казнь. Исключение делалось только в случае убийства императора и членов его семьи. Но это вовсе не значит, что смертная казнь за убийство в России не применялась. Эту меру наказания было разрешено применять военным судам за убийство работников железной дороги и пассажиров поездов, если оно совершено «туземцами в Кавказском крае и Ставропольской губернии».[60]

С. В. Бородин, Преступления против жизни, 2003

Изложенное показывает, что к XVIII в. Московское государство уже имело специальный аппарат по исполнению тюремного заключения, что свидетельствует о придании большего, чем раньше, значения этому виду наказания. Вместе с тем, как справедливо отмечает М. П. Шабанов, «попытки обнаружить единое общероссийское законодательство о преступниках ни к чему не приводят… что вело к вопиющему произволу чиновников, которые делали с осужденными все, что хотели»[212]. Здесь еще следует отметить то обстоятельство, что к тому времени сложилась достаточно устойчивая практика назначения наказания бунтовщикам и попавшим в опалу чиновникам – они, как правило, ссылались, а в некоторых наиболее серьезных случаях их казнили. Так, в Указе от 11 сентября 1689 г. говорилось об учинении участникам стрелецкого восстания смертной казни и ссылке некоторых «в сибирские городы на вечное житье». Иногда в указах шла речь о ссылке на вечное житье с женами и детьми[213].

И. В. Упоров, Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв., 2004

Еще другим путем уголовное право может стать средством порчи общественной нравственности, а именно, когда оно становится в прямой оппозиции к нравственному закону и к самым законным влечениям человеческого сердца; когда оно, например, старается привести виновного к признанию посредством свидетельства против него самых дорогих ему лиц, когда оно называет преступлением – как это делало наше прежнее законодательство – недонесение известных покушений, когда оно принуждает жену доносить на своего мужа, детей – изменять своему отцу, или даже когда оно насильно, под страхом наказания, хочет заставить признать дозволенным то, что запрещается природой, совестью или правилами религии. Таковы были следствия гражданской смерти, допускавшейся нашим законодательством и к счастью отмененной несколько лет тому назад одним из наших республиканских национальных собраний. Если бы Республика 1848 года ничего другого не сделала, то уже за одно отменение смертной казни за политические преступления и гражданской смерти история имела бы достаточно причин относиться к ней снисходительно. Прибавим здесь, что мысль об отмене смертной казни, клеймения и выставления у позорного столба была впервые высказана одним из знаменитейших мучеников итальянской свободы, Росси, в его сочинении Traite de droit penal.

А. Ю. Голик, Философия уголовного права, 2004

Так, согласно Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 г., право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни. В странах, где не отменена смертная казнь, смертные приговоры могут выноситься только за самые тяжкие преступления в соответствии с законом, который действовал во время совершения преступления и который не противоречит постановлениям настоящего Пакта и Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Это наказание может быть осуществлено только во исполнение окончательного приговора, вынесенного компетентным судом. Когда лишение жизни составляет преступление геноцида, следует иметь в виду, что ничто в настоящей статье не дает участвующим в настоящем Пакте государствам права каким бы то ни было путем отступать от любых обязательств, принятых согласно постановлениям Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Каждый, кто приговорен к смертной казни, имеет право просить о помиловании или о смягчении приговора. Амнистия, помилование или замена смертного приговора могут быть дарованы во всех случаях. Смертный приговор не выносится за преступления, совершенные лицами моложе восемнадцати лет, и не приводится в исполнение в отношении беременных женщин. Ничто в настоящей статье не может служить основанием для отсрочки или недопущения отмены смертной казни каким-либо участвующим в настоящем Пакте государством (ст. 6).

Ю. Н. Андреев, Ограничения в гражданском праве России, 2011

Интересно отметить, что в Австралии смертная казнь была отменена еще в 1921 г., а в штате Западная Австралия этот вопрос обсуждался вплоть до 1990 г. В Италии смертную казнь дважды восстанавливали и отменяли. В Англии в 1965 г. смертная казнь за тяжкое убийство была отменена на 5 лет в порядке эксперимента, а в 1970 г. – окончательно.

Р. Л. Хачатуров, Общая теория юридической ответственности, 2007

Сторонники отмены смертной казни ссылаются на то, что Российская Федерация, выполняя международные обязательства, провозгласила в своей Конституции одним из основных прав человека и гражданина право на жизнь и поэтому применение такой меры наказания, как смертная казнь, недопустимо. Однако Конституцией РФ право на жизнь гарантировано каждому человеку и гражданину, а вряд ли жизнь погибшего от руки убийцы обладает меньшей ценностью, чем жизнь преступника.

А. П. Стуканов, Побеги из тюрем и колоний России, 2006

Современного юриста в этом деле с процессуальной стороны могут удивить две вещи. Во-первых, скорость судебного разбирательства. Дуэль состоялась 27 января 1837 года. Суд начался уже 3 февраля, а 19 февраля вынесен приговор, что, конечно же, поражает. И второе – такой огромный выбор в возможностях применения мер наказания: от смертной казни через повешение до высылки из страны и четырехмесячной гауптвахты. Сегодняшнее законодательство не столь милостливо и не содержит ничего подобного.

Сборник, Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном, 2012

Подобная «практика» является грубым нарушением законности. Позорным примером такой «практики» может быть «ленинградское дело», по которому И. В. Сталин и его окружение грубо нарушили принцип о неприменении обратной силы к закону, усиливающему наказание. По этому делу в августе 1949 г. были арестованы видные государственные деятели А. А. Кузнецов, Н. А. Вознесенский, М. И. Родионов, П. С. Попков и др. Отмененная Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г. смертная казнь в то время не была предусмотрена нашим законодательством. Спустя почти полгода после ареста упомянутых лиц Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 г. была введена смертная казнь в отношении изменников Родины, шпионов и подрывников-диверсантов. Несмотря на то что в самом Указе говорилось о вступлении его в силу со дня опубликования,[47] к осужденным в сентябре 1950 г. по «ленинградскому делу» была применена смертная казнь. В конце 50-х годов все они были посмертно реабилитированы.

А. Е. Якубов, Обратная сила уголовного закона, 2003

«Сразу после войны люди скептически относились к Нюрнбергскому процессу (имеются в виду немцы), – сказал мне летом 2005 г. заместитель председателя Верховного суда Баварии господин Эвальд Бершмидт, давая интервью съемочной группе, которая тогда работала над фильмом «Нюрнбергский набат». – Это все-таки был суд победителей над побежденными. Немцы ожидали мести, но необязательно торжества справедливости. Однако уроки процесса оказались другими. Судьи тщательно рассматривали все обстоятельства дела, они доискивались правды. К смертной казни приговорили виновных. Чья вина была меньше – получили другие наказания. Кое-кто даже был оправдан. Нюрнбергский процесс стал прецедентом международного права. Его главным уроком явилось равенство перед законом для всех – и для генералов, и для политиков».

А. Г. Звягинцев, Нюрнберг. Главный процесс человечества, 2016

Дворянство де Сент постановило: «Наши депутаты потребуют новый уголовный ордонанс, который мог бы гарантировать граждан от ошибок и несправедливостей судов. Они будут настаивать особенно, чтобы всякий подозреваемый в преступлениях имел бы защитника; чтобы процедура была публичной, приговор мотивированным и чтобы смертная казнь была бы предусмотрена за убийство или другое тяжкое преступление, наконец, они примут во внимание выгоды метода жюри, которые невозможно переоценить, который был когда-то известен нашим предкам; и чтобы приступить к этой реформе, столь же важной как и необходимой, наши депутаты предложат, чтобы была установлена Генеральными штатами комиссия, составленная судьями и другими способными людьми из всех классов, чтобы этим заняться в интервале между первым и вторым заседанием»[138].

П. Л. Михайлов, Суд присяжных во Франции, 2004

Пять выстрелов, произведенных 2 апреля 1879 года во время утренней прогулки Александра II у Зимнего дворца, стали третьим покушением на его жизнь. Стрелявшим оказался Александр Константинович Соловьев, дворянин, отставной коллежский секретарь, бывший учитель истории и географии, бывший студент юридического факультета Петербургского университета. Александр II не пострадал: ему помогло знание воинского дела – после первого выстрела, увидев стреляющего, он стал убегать от него не по прямой линии, а зигзагами, что, как утверждают историки, его и спасло. При задержании Соловьев принял яд, однако был спасен медиками. На следствии Соловьев вину признал, так же как и свое членство в обществе «Земля и воля», однако показал, что замысел на убийство был его личной инициативой с целью изменения существующего государственного и общественного строя, что можно осуществить только силой. Он был осужден так же, как и Каракозов, специально назначенным Верховным уголовным судом, который лишил его всех прав состояния и приговорил к смертной казни через повешение. Правом на подачу прошения о помиловании Соловьев не воспользовался, и приговор был приведен в исполнение через три дня после оглашения.

Сборник, Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело, 2014

В качестве примечательной особенности УК 1922 г. отметим мягкость санкций в нормах об убийстве. Среди видов наказаний смертная казнь не фигурирует в них вовсе, а лишение свободы даже за квалифицированное убийство могло быть назначено на срок не более 10 лет.[126]

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности, 2008

Документы, извлеченные теперь из советских архивов, говорят нам иное. Необходимо сказать, однако, что число тех, кто был приговорен к смертной казни, должно быть тщательно отобрано из разных архивов; для того, чтобы добраться до приблизительных цифр, исследователи должны иметь объединенные данные из этих различных архивов. Здесь имеется возможность завышения цифр из-за риска двойного счета, и таким образом, оценки могут оказаться выше, чем это было на самом деле. Согласно Дмитрию Волкогонову, персоне, назначенной Ельциным заведовать старыми советскими архивами, между 1 октября 1936 г. и 30 сентября 1938 года было 30 тыс. 514 человек, приговоренных к смертной казни военными трибуналами. Другая информация идет от КГБ: согласно информации, представленной прессе в 1990 г., к смертной казни за контрреволюционную деятельность было приговорено 786 098 человек за 23 года с 1930 по 1953 гг. Из этих приговоренных, согласно данным КГБ, 681 692 были осуждены в 1937–1938 гг. Это невозможно проверить, и хотя это цифры КГБ, но последняя информация вызывает сомнения. Действительно, очень странно, что всего за 2 года так много людей было приговорено к смертной казни. Но следует ли нам ожидать от капиталистического КГБ более правильных данных, чем от социалистического? Таким образом, нам остается лишь проверить, распространялась ли статистика по осужденным за 23 года, использованная КГБ, на обычных уголовных преступников и контрреволюционеров, или же на одних контрреволюционеров, как это утверждает перестроечное КГБ в пресс-релизе за февраль 1990 г. Из архивов также следует, что число приговоренных к смертной казни обычных уголовников и контрреволюционеров было примерно одинаково. На основании сказанного мы можем сделать вывод, что число приговоренных к смертной казни в 1937–1938 гг. было около 100 тысяч, а не несколько миллионов, как утверждает западная пропаганда.

М. Ю. Моруков, Правда ГУЛАГа: из круга первого, 2006

В результате помимо ВЧК производили расстрелы на месте преступления и другие органы советской власти. Уже в первый день применения смертной казни 22 февраля 1918 г. в Петрограде было расстреляно не менее 13 уголовников. Расстрелы продолжались и после выхода разъяснения ВЧК от 23 февраля, в котором чекисты говорили о закреплении расстрельной функции исключительно за ЧК и недопустимости подобных самосудных приговоров. Расстрелы не стали даже менее массовыми. Так, счет расстрелянных на месте преступления 26 февраля 1918 г. доходил в Петрограде уже до 20 человек[192]. Продолжались самосудные расстрелы и в следующем месяце. В марте советская периодика фиксирует около 100 подобных случаев расстрелов (в средней по 3 человека в день). Значительная часть из них приходилась на Москву, в Петрограде же ситуация постепенно улучшалась. В частности, 6 марта в Москве на основании декрета от 21 февраля 1918 г. были расстреляны трое неизвестных, 11 марта – 7 анархистов из группы «Ураган» (первый расстрел переехавшей в Москву ВЧК), 20 марта – двое и 23 марта – еще один грабитель[193]. В дальнейшем расстрелы на месте преступления местными органами власти применялись уже не так часто. Вместе с тем следует отметить, что по целому ряду расстрелов, совершенных самочинно, были возбуждены уголовные дела. В первую очередь это было связано с сомнением в обоснованности применения высшей меры «социальной защиты».

И. С. Ратьковский, Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции, 2017

Первая половина XVIII века характеризуется серией Указов о смягчении наказания несовершеннолетним в зависимости от их возраста. Одним из важных Указов явился Сенатский Указ от 23 августа 1742 года, в котором Сенат вместе с президентами коллегий указал, что малолетство, как для мужского, так и для женского пола нужно считать до 17 лет и что таковых лиц нельзя подвергать тем же наказаниям, что и взрослых[12]. Малолетние не могли подвергаться ни смертной казни, ни пытке, ни кнуту.

Коллектив авторов, Организационно-правовые проблемы борьбы с коррупцией в современных условиях развития общества, 2010

Последние два вида зажигательства получили законодательное закрепление в Соборном уложении 1649 г., причем Уложение одинаково называет зажигальщиком как того, «кто умышлением и изменою город зажжет, или дворы» (ст. 4 гл, II), так и того, «кто некия ради вражды или разграбления зажжет у кого двор» (ст. 228 гл. X). Законодатель не проводит никаких различий между обоими преступлениями не только с точки зрения выбора термина для их обозначения, но и в определении наказания за их совершение. По Уложению и поджигатель-изменник, равно как и «рядовой» поджигатель, подлежат смертной казни одним и тем же способом – путем сожжения, в чем явно проявляется принцип талиона. В том случае, если поджог, даже и умышленный, произошел не в городе и при этом не повлек за собой причинения вреда жизни или здоровью людей, то смертная казнь, по всей видимости, исключалась. Об этом можно судить по двум приговорам в отношении лиц, виновных в сожжении монастырской деревни и митрополичьего двора[394].

Коллектив авторов, История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века), 2017

Известный советский ученый-физик А. Д. Сахаров много лет боролся за отмену смертной казни в нашей стране и во всем мире. Выдающийся правозащитник признавал, что в своих выступлениях он использовал информацию, полученную в основном из писем родственников заключенных и самих заключенных. «Это – страшное, удручающее чтение о судебных ошибках, вызванных низким юридическим и нравственным уровнем работы судебных учреждений, предвзятостью суда и следствия, в особенности по отношению к повторно судимым, о произволе в местах заключения, об избиениях и пытках при следствии, о зависимости судебных органов от местных партийных и административных органов, о полной безнадежности добиться пересмотра приговора, о бесполезности обращений в прокуратуру и кассационные инстанции, отделывающиеся бесконечными формальными отписками. Можно допустить, что часть писем написана людьми, реально виновными и пытающимися “сыграть на жалости”, обмануть. Но, несомненно, такой может быть лишь малая часть писем. В большинстве случаев возникало ощущение полной достоверности сообщаемого – слишком страшного, чтобы быть выдумкой. Стиль писем был такой простой, даже наивный, что подделка мне казалась полностью исключенной»[44].

Н. Н. Китаев, Неправосудные приговоры к смертной казни, 2004

Официальная Варшава ясно представляла себе реакцию западных политических кругов на приговор украинским националистам. Лишний раз провоцировать усиление интереса к «полонизации» было бы недальновидно. Уже в январе сейм под благовидным предлогом – «в связи со смертью маршала Юзефа Пилсудского» – принял решение об «амнистии» виновных оуновцев, заменив смертную казнь пожизненным заключением. Собственно говоря, это тоже было казнью, только отсроченной, мучительно медленной. Остальным осуждённым сроки заключения тоже сократили – кому наполовину, кому на треть. Только оставались вопросы: как можно, к примеру, на треть сократить пожизненное заключение?..

Ю. М. Сушко, Я убил Степана Бандеру, 2013

Главнокомандующий вооруженными силами Юга России ген. А. Деникин: «Будучи убежденным сторонником института присяжных для общего гражданского суда и общегражданских преступлений, я считаю его совершенно недопустимым в области целого ряда чисто воинских преступлений, и в особенности в области нарушения военной дисциплины. Война – явление слишком суровое, слишком беспощадное, чтобы можно было регулировать его мерами столь гуманными. Психология подчиненного резко расходится в этом отношении с психологией начальника, редко поднимаясь до ясного понимания государственной необходимости… пока существует армия и ведется война, закон и начальник должны обладать всей силой пресечения и принуждения, направляющей массу к осуществлению целей войны»{173}. В итоге констатировал А. Деникин: «судебные уставы не обладают в военное время решительно никакими реальными способами репрессий, кроме смертной казни… Мы писали суровые законы, в которых смертная казнь была обычным наказанием»{174}.

В. В. Галин, Гражданская война в России. За правду до смерти, 2016

Аналогична по содержанию Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека. Американская конвенция о правах человека, закрепляя право на жизнь в ст. 4, основное содержание посвящает ограничениям применения смертной казни. Пункт 2 указывает, что таковая может устанавливаться только за наиболее серьезные преступления. Далее расшифровывается, что она не может быть назначена за политические и схожие с ними преступления. Арабская хартия прав человека[17] подобно Всеобщей декларации прав человека объединяет в одной статье (ст. 5) право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, дополняя, что эти права защищены законом. Ограничения по отношению к применению смертной казни фиксируются в ст. 10–12.Следует отметить, что текстуальное закрепление в европейских конституциях строится практически по одинаковой схеме. Либо краткая констатация данного права (Конституция ФРГ, ст. 2; Конституция Республики Болгария, ст. 28), либо одновременно фиксируются и гарантии недопущения произвольных казней или полного запрета на применение данного вида наказания. Конституция Республики Словении (ст. 17) провозглашает: «Человеческая жизнь неприкосновенна. В Словении нет смертной казни». Аналогична формулировка в Конституции Португалии: «1. Человеческая жизнь неприкосновенна. 2. Применение смертной казни не допускается» (ст. 24). Статья 1 Главы V Конституционного закона Республики Албания «Об основных конституционных положениях»: «Право человека на жизнь защищается законом. Никто не может быть лишен жизни, иначе как на основании вступившего в законную силу приговора суда, вынесенного в связи с умышленным особо тяжким преступлением, за которое законом в качестве меры наказания предусмотрена смертная казнь. Смертная казнь не применяется к лицам, не достигшим на момент совершения преступления 18-летнего возраста, а также к женщинам». Таким же примером служит ст. 21 Конституции Республики Хорватия – каждый человек имеет право на жизнь. В Республике Хорватия нет смертной казни.

Г. Б. Романовский, Гносеология права на жизнь, 2003

Наиболее долго продержалась смертная казнь, как равное с murder наказание, за детоубийство в Англии, где она была отменена лишь в 1922 г. По английскому common Law детоубийство до 1922 г. каралось на общих основаниях как убийство, и если оно было умышленным, то как murder влекло за собой смертную казнь. По закону 1922 г. (Infanticide Act), если убийство совершено матерью во время родов или в послеродовой период, то оно рассматривается как привилегированное, и карается как manslaughter. Таким образом, максимальное наказание сейчас – это пожизненные каторжные работы.[71]

М. Д. Шаргородский, Избранные работы по уголовному праву, 2003

Были ли в сталинском СССР расстрелы несовершеннолетних? Спор на эту тему однажды даже дошел до суда: Евгений Джугашвили, полагающий себя внуком Иосифа Сталина, некогда подал иск в защиту чести и достоинства Сталина к известной радиостанции, придравшись к словам ведущего, что вождь народов разрешил расстреливать детей с 12-летнего возраста. Суд претензии гр. Джугашвили удовлетворить отказался, зато сам процесс инициировал публикацию целого ряда архивных документов по этой теме. Впрочем, вовсе не все они в свое время были оснащены грифами секретности. Так, постановление Центрального исполнительного комитета (ЦИК) и Совета народных комиссаров (СНК) СССР от 7 апреля 1935 года «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» было опубликовано в «Известиях». Первый же пункт постановления гласил: «Несовершеннолетних начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилий, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания». Формулировка «всех мер» двоякому толкованию не подлежала: всех – значит всех, включая высшую меру – расстрел. Попутно это же постановление ЦИК и СНК отменяло статью 8-ю «Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и Союзных Республик», гласившую о приоритете медико-психологических мер в отношении несовершеннолетних, а другим пунктом рекомендовал привести уголовное законодательство республик «в соответствие с настоящим постановлением»: т. е. изъять все положения, препятствующие применению смертной казни к несовершеннолетним. Хотя это постановление формально ЦИК и СНК, его подлинным автором надо признать Сталина: в архиве сохранился проект документа, испещренный его рукописными пометками, дополнениями и исправлениями.

В. В. Воронов, Рассекречено. Правда об острых эпизодах советской эпохи, 2018

Так, несмотря на то что II Всероссийским съездом Советов в октябре 1917 года было принято постановление об отмене смертной казни, 21 июня 1918 года судом А.М. Щастному был вынесен смертный приговор. Его дело было рассмотрено Революционным трибуналом при ВЦИК Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов – судом, созданным при высшем законодательном, распорядительном и контролирующем органе государственной власти в стране и из его же членов. Был нарушен базовый юридический принцип разделения властей. В деле А.М. Щастного, которое пытливый читатель прочитает сам, отразилось новое понимание «социалистического» права. Помимо того как противоправно был создан суд и кто были судьи, при судебном рассмотрении дела не был соблюден принцип «нет преступления и нет наказания, если нет закона», оказались ненужными обвинитель и защитник, а отсюда и не было состязательности процесса. Не было необходимости и в каких-либо доказательствах вины, отсутствовала возможность обжалования приговора и т. д. Для применения смертной казни достаточным стало обвинение в том, что А.М. Щастный «всей этой деятельностью своей питал и поддерживал во флоте тревожное состояние и возможность противосоветских выступлений» (из приговора революционного трибунала).

Сборник, Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного, 2013

Тем не менее подсудимого признали виновным в том, что еще до войны, но неизвестно, когда именно, он передал неуказанные сведения неизвестным агентам, а во время войны собирал информацию о расположении русских частей и занимался мародерством20. Не удивительно, что сам С. Н. Мясоедов так и не понял, в чем, собственно, его обвиняют, и явно считал себя жертвой ошибки следствия. Приговор – смертная казнь через повешение – вызвал у него сильнейший шок, приведший к потере сознания. Жандармы привели его в чувство, и он стал просить разрешения отправить телеграмму на высочайшее имя и попрощаться с матерью. В ответ судьи сразу же поинтересовались у охраны, готова ли рубашка, в которой обычно направляли к виселице преступников21.

О. Р. Айрапетов, Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей, 2014

Ради царского гнева и в надежде на будущую царскую милость комиссия В. А. Перовского осудила пятнадцать человек на смертную казнь, пятерых – на каторгу, одного – на поселение, двоих освободила, оставив в подозрении. Но Николая I не удовлетворил и этот приговор. К всеобщему удивлению, он направил его на предварительное утверждение не в Сенат, а в высший военный суд – генерал-аудиториат. По словам В. А. Энгельсона, «царь приказал возобновить процедуру суда и судить на этот раз не по общему уголовному своду, а по военным законам. Суд приговорил всех к расстрелу»[486]. Это почти правда. Из 23 петрашевцев столь жестокого приговора избежали только двое. Николай I повелел совершить «обряд смертной казни», объявив о замене ее иными наказаниями в последний момент.

Сборник статей, Декабристы. Актуальные направления исследований, 2014

Толь, достаточно опытный в военно-судных делах и, несомненно, ориентировавшийся на поведенческие традиции «верноподданичества», вовсе не исключал последующего прощения некоторых из «вовлеченных» в восстание, но указывал на невозможность применения права помилования к большей части арестованных: «Главная часть, без сомнения, вовлечена в преступление… Простить их, государь, имеете вы все время, они были только орудиями возмущения; через них надобно будет открыть настоящих и главных возбудителей сего возмущения, и потому, по мнению моему, не только захваченных офицеров, но и главных участников между нижними чинами, должно будет предать всей строгости законов без замедления»[33]. В этом ответе, как представляется, слово «потому» следует интерпретировать в значении «исходя из этого», тогда становится более понятной последовательность мысли Толя. Логика его ответа состояла в том, что следует сначала обнаружить всех главных участников заговора и военного выступления, в том числе с помощью малозначительных и «замешанных» лиц, затем подтвердить малозначительность тех, кто был слабо «вовлечен» в заговор, и только после этого, на основании полученных данных, применять принадлежащее императору право помилования. Вместе с тем Толь напоминал императору, что в полном соответствии с существующими законами все действительные участники мятежей и волнений должны подвергнуться строгому наказанию, вплоть до смертной казни.

П. В. Ильин, Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг., 2004

Награда в сотню фунтов, назначенная Джоном Джулиусом Ангерштейном за поимку Монстра и доказательство его вины, привела к тому, что в качестве Монстра был арестован некий молодой валлиец. В первый раз обвиняемый предстал перед судом 8 июля 1790 года за «нападения, совершенные в публичном месте с целью разорвать, разрезать, сжечь или иным образом испортить одежду», что являлось тяжким преступлением, караемым смертной казнью или каторгой. Он был признан виновным, но добился повторного судебного разбирательства, состоявшегося 13 декабря 1790 года. Он вновь был признан виновным, но в малозначительном преступлении – «жестоких неспровоцированных нападениях», и приговорен к шести годам заключения в Ньюгейтской тюрьме. Скорее всего, это была судебная ошибка, так как против подсудимого не было никаких прямых улик.

Карен Ли Стрит, Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр, 2016

«Международный съезд Лиг защиты Прав Человека, которому нейтральный комитет передал список, заключающий в себе около 1000 (!) русских граждан, приговоренных с 1920 г. или к смертной казни или к нескольким годам заключения в тюрьмах и в концентрационных лагерях за политические преступления, считает своим долгом настаивать перед советскими властями на отмене смертных приговоров и на широкой амнистии, освобождающей от других наказаний политических заключенных. Съезд требует, чтобы русское правительство ускорило момент восстановления свободы слова и печати, ибо эти свободы являются необходимыми условиями развития республики».

С. П. Мельгунов, Красный террор (сборник), -1

Из содержания ряда артикулов видно, что на первое место среди целей наказания была выдвинута такая цель, как устрашение. Ее достижение обеспечивалось жестокими карами как настоящих, так и будущих преступников и которая, как отмечают исследователи[39], переходила нередко в истребление преступников. Принцип, сформулированный еще в Соборном Уложении: наказать так, дабы другим, смотря на это, неповадно было подобно делать, – сохраняется в Артикуле Воинском в полной мере. Истребление преступника обеспечивалось посредством назначения смертной казни за самые разнообразные преступления, поэтому смертная казнь предусматривалась в Воинском Уставе в 122 случаях, что почти вдвое превосходит количество случаев, установленных в Соборном Уложении. Устрашение сочеталось с публичностью наказаний.

И. А. Подройкина, Система уголовных наказаний в истории России и в современном зарубежном законодательстве, 2017

Правильно, смертную казнь, длительные сроки лишения свободы, как и некоторые другие запреты и жесткие виды наказаний, отнести к числу гуманных и объяснить исключительно любовью и заботой о преступнике нельзя. Между тем не менее верно и то, что после смертной казни лишение свободы – самый негуманный вид наказания, что через призму блага преступника назначение любого его срока может оказаться нежелательным. Наказание, с точки зрения интересов лица, совершившего преступление, может быть абсолютно негуманным (смертная казнь) и относительно негуманным (другие виды наказания – хотя здесь выглядит логически безупречным и высказывание об их относительной гуманности). В этом плане последовательное претворение в уголовном законодательстве принципа гуманизма невозможно, ибо оно означает лишь одно – освобождение виновного от наказания, да и то, наверное, если за этим не следует применение иных мер уголовно-правового характера.

В. В. Мальцев, Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности, 2004

В этот же день Кокошкин предъявил министру-председателю ультимативное требование, чтобы правительство немедленно было ознакомленно с запиской Корнилова, угрожая в противном случае выходом в отставку всей кадетской группы (Кокошкин, Юренев, Карташев, Ольденбург). Вечером состоялось заседание, в котором Керенский прочел первую записку Корнилова и дал по ней весьма уклончивые объяснения. Распространение на тыл военно-революционных судов и смертной казни «подчеркивалось, как существенное разногласие, хотя тут же Керенский указывал, что он не возражает по существу, но что правительство введет эти судьи и смертную казнь тогда, когда само сочтет это нужным». В общем весь вопрос был отложен до окончания Московского государственного совещания, причем Керенский дал обещание сказать в своей речи о необходимости предложенных Корниловым мер для оздоровления армии и тыла. В части, касающейся реорганизации армии, он не исполнил обещания вовсе. По вопросу же об оздоровлении тыла Керенский произнес фразы, которые скорее звучали вызовом каким то неведомым врагам, чем свидетельствовали о принятом твердом решении: «…но пусть знает каждый, что эта мера (смертная казнь) – великое искушение, что эта мера – великое испытание. И пусть никто не осмеливается на этом пункте ставить нам какие либо безусловные требования. Мы этого не допустим. Мы говорим только: если стихийное разрушение, развал, малодушие и трусость, предательское убийство, нападение на мирных жителей, сожжение строений, грабежи – если это будет продолжаться, не смотря на наши предупреждения, то хватить сил у Временного правительства бороться так, как то окажется нужным».

А. И. Деникин, Борьба генерала Корнилова, 2014

Подобное осмысление природы поступка человека и возможности воздействия на него отвело решающую роль уголовному праву в борьбе с преступностью. Была выдвинута развернутая программа создания совершенно нового уголовного права, построенного на новых принципах и содержащего новые правовые институты. Гуманисты-просветители в противовес феодальным законам потребовали резко сократить число деяний, влекущих за собой уголовную репрессию, и, прежде всего, за счет так называемых «религиозных» преступлений (ересь, колдовство, магия и т.д.). Они потребовали отменить смертную казнь или же свести до минимума число преступлений, за которые она может быть назначена, запретить пытки подозреваемых в преступлениях и отменить членовредительские наказания для осужденных. Было выдвинуто требование осуществить ряд новых принципов уголовной ответственности, которые и поныне сохраняют свое значение. К их числу относятся: принцип равенства всех граждан перед законом, первоначально означавший отмену привилегий дворянства и духовенства; принцип «нет преступления без закона», иначе говоря, только закон определяет круг уголовно наказуемых деяний; принцип «нет наказания без закона», т.е. должны применяться только те наказания, которые предусмотрены уголовным законом. Примером того, какое значение придавали гуманисты доброкачественным уголовным делам в борьбе с преступностью, является мнение Монтескье, оценивающего их как «…сведения о наилучших правилах, которыми следует руководствоваться при уголовном судопроизводстве, важнее для человечества всего прочего в мире» [23,318].

М. Н. Хурчак, Криминология. Общая часть: Конспект лекций, -1

Нет в системе наказаний и смертной казни, от которой Молдова первой из стран бывшего СССР дефакто отказалась еще в 1991 году, а Законом Республики Молдова от 8 декабря 1995 года она была упразднена и де-юре[29]. Такое решение согласуется с положениями статьи 24 Конституции, гарантирующей каждому человеку право на жизнь и допускающей в то же время смертную казнь как исключение впредь до ее полной отмены только в соответствии с законом.

Нормативные правовые акты, Уголовный кодекс Республики Молдова, 2003

Самым тяжелым ударом по правовой системе страны было низведение суда до положения бесправного придатка предварительного следствия – легализовать произвол, скрепить его своей подписью. Широко применялись методы внесудебных репрессий, так называемые тройки, двойки, Особое совещание при НКВД СССР, которые принимали постановления, заменявшие приговоры. На их основании сотни тысяч осуждались и наказывались заочно и без приведения мотивов и доказательств, просто по списку. По инициативе Кагановича эти несудебные органы получили право применять к обвиняемым смертную казнь. По предложению Молотова наказание производилось по спискам.

Н. Д. Цветков, Гений зла Сталин, 2013

Субъекты преступной деятельности впервые были четко определены в российском законодательстве к концу XV в. и зафиксированы Судебником 1497 г.[5] В это же время профессиональный преступник становится объектом судебного преследования. Основная задача государства в то время состояла в том, чтобы доказать, что преступник профессионал имеет отношение к категории «лихих». Чтобы добывать такие доказательства, государство законодательно урегулировало применение пыток в качестве способа получения показаний по таким делам. Мерой наказания для таких лиц являлась смертная казнь.

Ж. В. Виденькина, Ответственность за организацию преступного сообщества или участие в нем, 2014

Вот что в действительности произошло и вот почему появился дурацкий миф о том, что-де Сталин предлагал союзникам казнить всех нацистских военных преступников без суда и следствия. В действительности же Сталин вплоть до конца войны был практически единственным из лидеров «Большой тройки», который с первых дней требовал гласного международного суда над нацистскими военными преступниками. И никогда не сходил с этой позиции. Реальный разговор о судьбе нацистских военных преступников между Черчиллем и Сталиным действительно состоялся. Только вот на этот раз не Сталин, а Черчилль на полном серьезе и без какой-либо тени намека на какую бы то ни было шутку предложил казнить их всех без суда и следствия. И тут же получил вразумляющий отлуп со стороны Сталина, который заявил, что «не должно быть казней без суда: в противном случае мир скажет, что мы их боялись судить». На это Черчилль возразил, мол, возникнут большие трудности международно-правового характера. И опять получил вразумляющий отлуп, ибо Сталин ответствовал, что «если не будет суда, они должны быть приговорены не к смертной казни, а к пожизненному заключению». Вот так «диктатор» Сталин преподал урок подлинной демократии главе правительства «старейшей демократии в мире». Ну а о том, как развивался этот вопрос на протяжении всей войны, далее будут свидетельствовать нижеприводимые факты.

А. Б. Мартиросян, За порогом Победы, 2009