В сени крыл Твоих. Сборник духовной лирики

Юлия Ушакова

Многие стихотворения из сборника положены на музыку и исполняются как песни в крестных ходах, а также на православных фестивалях и концертах.

© Юлия Ушакова, 2023

ISBN 978-5-0059-8118-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Портреты

Ветхого Завета

Ковчег после потопа

Умолк дождя унылый ропот. —

После грозы так воздух чист!..

Мир отдыхает от потопа;

Весь в капельках, трепещет лист…

За страх скитания наградой

Нисходит благодатный миг, —

Рассвет уж розовой отрадой

Окутал горы и затих…

Луч солнца тёплым мановеньем

Вот-вот растопит облака, —

Сквозь испытанья и сомненья

Господня нас ведёт рука.

И ветра свежего порывы

Открыты радостным крылам:

Голубка с ветвию оливы

Приносит весть благую нам.

Исход Лота и наше время

«…Взглянула — и, скованы смертною болью,

Глаза её больше смотреть не могли;

И сделалось тело прозрачною солью,

И быстрые ноги к земле приросли.

Кто женщину эту оплакивать будет?

Не меньшей ли мнится она из утрат?..»

(Анна Ахматова, «Лотова жена»)

…И праведник шёл, и душили рыданья:

Так каждый на ней был оплакан кристалл. —

Два осиротевших жалел он созданья,

В ком — плоти наследие без покаянья —

Уж помысла чёрный волчец прорастал…

Моав и Аммон, — два нечестья народа,

И входа в Господне им общество нет! —

Гнуснейшей пародией райской свободы,

Как ядом, земли всей отравлены воды,

А нам всё в новинку библейский сюжет!

У Бога ничто не бывает случайным. —

Когда на востоке Он рай насадил,

Божественным образом необычайно

Почтив человека, великую тайну, —

Мужчину и женщину их сотворил. —

Неужто совсем разуверились в чуде,

Блаженный Эдемский отринувши сад?..

Но столп соляной знаком памятным будет —

Чтоб помнили люди, век плакали люди —

О той, что на грех обернулась назад!

…А там, за спиною, уж рушились стены

И в зареве трескался мрамор колонн;

И серный багрянец окутал надменных:

Огонь тот им был лишь преддверьем геенны —

За то, что Господень попрали закон!

Нам Троицы Вечной знакомо явленье,

Нас Ангелов светлые крылья хранят, —

Зачем же сдадим мы без сопротивленья

Врагу свою землю, как дар во владенье,

И вместе с детьми снидем заживо в ад?!

Да лучше всю жизнь пребывать одиноким,

Чем знать сатанинских глубин этих срам! —

Апостол вполне солидарен с пророком:

Им в рай не войти пред Всевидящим Оком;

На сребреник пса не созиждется храм!

Рахиль

Иаков пас семь лет овец Лавана

За дочь его — по букве уговора.

(Луис де Камоэнс)

Над пустыней — розовая луна

Куталась в туманы…

Кто теперь я — птица или струна?

Объясни мне, странник…

Что за день, — что за аромат звучит

Средь шатров пастушьих? —

И пронзают пламенные лучи

Смуглой девы душу.

Ангелом из сна прилетаешь к нам

Из земли ты дальней,

А миндаль цветёт, а сестра поёт

Песню всё печальней…

А овечки сбились вокруг гурьбой, —

Своими руками

От колодца вдруг им большой такой

Отвалил ты камень…

На заре я шла и кувшин несла,

О песок он звякнул…

Сладкой бездной уст сея жажды грусть,

Просит пить Иаков. —

Из рук моих, не так ли?

Моисей

И молний блеск, и трубный звук,

И крыльев шум вокруг Синая

Внушали беженцам испуг.

Что с их вождём, они не знали…

Тельца им вылил Аарон,

Из страха уступив соблазну, —

И был кумир обожествлён,

Устроен пир, всеобщий праздник.

Народ, который для Творца

Дороже был зеницы ока,

Уже плясал вокруг тельца,

Забыв и Бога, и пророка…

Но слёзы детские у всех

Из изумлённых глаз бежали,

Когда с горы к ним Моисей

Сошёл, в руках неся скрижали.

Свет яркий от лица слепил,

И вид был измождённый жуток:

Он на вершине с Богом был

В посте и бденьи сорок суток.

Склонилась перед ним без слов

Толпа, застыв в немом восторге…

Но старца строгое чело

Прорезали морщины скорби, —

Он ощутил, что весь народ,

Как ноша, лёг ему на плечи…

Косноязычен был пророк,

Но свыше вдохновенны речи:

«Услышь, Израиль! Божий глас

Меня наставил тайнам дивным.

Я пал в мольбе пред Ним, — для вас

Не дал Он мир моим сединам.

Он вас из рабства выводил,

Огнём и облаком одетый;

Преследовавших — потопил,

Для вас же море сушей сделал.

Он вам перепелов послал

И хлебом вас кормил небесным,

Потоки изводил из скал…

Иль мало знамений чудесных?

Чем за заботу воздадим?..

Где верности обет до гроба? —

Вместо хвалений лишь один

Я малодушный слышу ропот.

О, бремя тяжкое! За вас

Напрасно полагал я душу.

Услышав заповедь едва,

Спешите вы её нарушить:

Обделав золото резцом,

У Сущего крадёте славу.

Как Бога сравнивать с тельцом,

Ложь принимая вместо правды?!» —

С помоста идола снесли,

В пыль мелкую его рассеяв,

Скрижали, бросив, рассекли

Во гневе руки Моисея…

Но, вспыльчивость свою виня,

В раскаяньи он ниц повергся:

«Мне Говоривший из огня,

Молю, прости нас, не отвергни!

Коль не спасёшь овец Твоих,

То погуби меня со всеми…» —

О, знал Всевышний, что творил,

Народ вручая Моисею!

Дочь Иеффая

(Суд. гл. 11)

Первою шла из ворот, —

Первой под нож и падёт —

Такая

Стройная, в блеске кудрей,

С синею бездной очей

Дочь Иеффая.

В мире пастушеских стад

Облаком плавным летят

Чистые годы…

Ныне ж — мечту потерять,

Лёгкую ткань изорвать

Прежней свободы!

Краем серебряных крыл

Очи Хранитель прикрыл,

Путь стерегущий:

Хочешь ли, юная жизнь,

Узкой тропинкой спастись,

В горы бегущей?..

Мысли, как цепи картин,

Тянутся среди долин —

Мимо, всё мимо! —

Выше всех мер восшед,

Кроме — земных блаженств

Первого — быть любимой!..

Плачьте, подруги, о ней

Средь беспощадных камней!

Близятся сроки.

Кто её зачаровал? —

Сердце и тело сковал

Холод жестокий…

Звёздный прислушался сонм.

Вспомнилось детство — и он,

Сон её первый… —

Хлынули слёзы, — и вот

К дому родному идёт

Кроткою жертвой.

Руфь

Солнце реет над холмами,

Палит огненным венцом…

Мы идём, идём полями,

Пыль стеной встаёт за нами… —

Спеют жатвы, нет жнецов.

Жажда души истомила.

Будто камни на плечах:

Справа — тюк (хоть каплю б силы!..),

Слева — Ноеминь склонилась,

Изливая дум печаль.

Ропот, вздохи, вслух мечтанья

О воле или коне;

Кто б нам новый дом поставил;

Да на чём пахать мы станем?..

(«… — Видно, матушка, на мне». )

Зорькой алой, пташкой ранней,

Как в полёт, я в жизнь рвалась, —

Век мой пленный, путь мой странный.

Юность на алтарь обманный

Жертвой идольской сдалась…

А из клетки выход — в сетку,

На чужбину, — всё одно:

Цвесть надломленною веткой…

Плакала б и я о детках, —

И того мне не дано!..

Снова мы с дороги сбились,

К ночи спряталась тропа.

Но хранит Господня милость:

Вдруг у стен мы очутились

Близ селенья Ефрафа.

Голубь реет над вратами,

Словно знак небесный мне. —

Я укроюсь под крылами.

Я пришла за колосками

По курящейся стерне…

Давид

«… Бог, Творец мой, Который даёт песни в ночи…»

(Иов.35:10)

1

«На сраженье от овец

Ты меня призвал, —

Бедный маленький певец

В путь лишь гусли взял…

Не всегда стезя легка,

Но жива душа, —

Буду петь Тебе, пока

Здесь могу дышать.

Ты ведёшь сквозь свет и тьму

Силою любви, —

Сладки сердцу моему

Все слова Твои».

Вновь нацелен вражий лук

И свистит стрела, —

Но, как дар из Божьих рук,

Даже смерть мила.

Ветхий хлев или дворец

В ночь на отдых ждёт, —

Помнит маленький певец,

Кто его ведёт:

Царь и Пастырь, Чья звезда

Сквозь века горит…

И Ему хвалу всегда

Воспоёт Давид.

2

«Противиться пытаюсь, — нет,

Напрасно я уста смыкаю:

Он, невзирая на запрет,

Просачивается, как Свет,

В суставы, кости проникая…

О, знал бы кто, как воздух чист,

Когда Он отверзает ухо…

Как тонко струны напряглись,

Как жду, простёрши руки ввысь,

В предчувствии сошествий Духа!

Виденье помню, — я и друг

В храм Божий шли во время ночи:

На жертвенник, в преддверьи мук,

Легли персты обеих рук,

Душа, уста, язык и очи…

Не слушал отговорок слов

Тот, Кто избрал меня пророком, —

С очей душевных снят покров,

И, будто золотая, кровь

Течёт расплавленным потоком…

Кого к Себе приблизит Он —

Запечатлеет благодатью,

И нерушим Небес закон:

Кто принял внутрь хоть раз Огонь —

Отмечен навсегда печатью.

Руки, лежащей на плечах —

То невесомой, то железной —

Водительство… — любовь и страх,

И слёзы сладкие в очах, —

Сопротивленье бесполезно.

В душе светильник мне зажёг,

И славу Ангелы воспели…

О, неисцельным будь, ожог, —

Я буду петь и под ножом,

И в мрак вступая запредельный…

Огонь святой неугасим, —

Сгораю жертвой всесожженья;

И даже на исходе сил

Как о пощаде мне просить,

Коль в Том Огне — моё спасенье?»

Клятва Ионафана

(1 Цар. 18:1—4)

Копью летящему заслон —

Я за тебя в проломе стану;

С Давидом до конца времён

Пребудет дар Ионафана.

Лоскутья царского плаща

Бинтом твои затянут раны;

Коль выпадет из рук праща,

Восстанет лук Ионафана.

В осаде — с духами отцов

Я тенью выйду из тумана,

Прорвёт филистимлян кольцо

Небесный меч Ионафана.

В день Судный не поднять лица…

Но ляжет жертвою замены

Мой пояс с пряжкой драгоценной;

Каменья моего венца —

Твой выкуп будущий из плена.

Лишь каплю мёда в этом мире,

Чтоб изнемогший взор светлел…

Я принц и воин, званьем — мцыри,

И краток бой мой на земле.

Господь — Пастырь мой

(Пс.22)

Господь — Пастырь мой, я ни в чём

Не буду нуждаться.

Адских стрел, под крепким щитом,

Не стану бояться.

Мой Христос покоит меня

На пажитях злачных,

Сквозь все горести проводя

К водам тихим, прозрачным.

Подкрепит Он сердце моё

И меня направит

Ради имени Своего

На стези правды.

Если мне придётся идти

Долиною смертной тени, —

Верю, страннику на пути

Будешь Ты спасеньем.

Я опасностей не страшусь,

Ибо Ты со мною:

Жезл и посох Твои, Иисус,

Душу успокоят.

Ты готовил трапезу мне, —

А враги смотрели;

Волосы головы моей

Умащал елеем…

Добрый Пастырь — не человек,

Клятв Своих не забудет:

Благость, милость Его вовек

Надо мной пребудет.

Если буду я верен, — с Ним

Царствовать позволит,

Сам пасхальным вином святым

Он меня напоит

И навеки введёт в Свой дом —

Общеньем с Ним наслаждаться…

Господь — Пастырь мой, я ни в чём

Не буду нуждаться.

На реках Вавилонских

(Пс. 136)

Как плач молитвенный, звучал

Напев земли Сионской:

В нём изливали мы печаль

На реках Вавилонских.

Услышь, Господь, и посети,

На слёзы призри верных,

Доколе арфы и псалтирь

Повешены на вербах.

Смиренно каемся: сей плод

Нам за грехи даётся.

Как агнец проданный, народ

В оковах в плен ведётся.

Тебе несли, как дар любви,

Молитвы лепет первый, —

Теперь органы мы свои

Повесили на вербах.

Отравленный меч скорби нам

Всечасно ранит сердце:

Давидов град и светлый храм

Во власти иноземцев.

Господь, пути Твои яви,

Омой от всякой скверны!..

Пока же гусли мы свои

Повесили на вербах.

Замок с сокровищницы снят,

Святилище попрали.

Во вретище, на пепле спят

Князья твои, Израиль!

Господь, помилуй, снизойди

В молениях вечерних,

Доколе цитры мы свои

Повесили на вербах…

В унылых сумерках сидим,

Но вспыхнет ли зарница?..

Оставлю ль Иерусалим? —

Забвена будь, десница!

Я помнить камни этих стен

Клянусь нелицемерно.

Но всё ж — свирели по сей день

Висят на ветках вербных…

«Ты мир весь сотворил лишь словом, Боже сил,…»

«Хвалите Его, солнце и луна; хвалите Его, все звёзды света.»

(Пс. 148:3)

Ты мир весь сотворил лишь словом, Боже сил, —

От уст моих, Создатель небес,

Прими же дар простой, пусть голос слабый мой

Летит с земли сквозь звёзды — к Тебе…

И птицы в вышине, и рыбы в глубине, —

Все сущее хвалу воздаёт

Тебе на каждый миг: и Ангелы с людьми,

И солнце золотое Твоё.

Небес голубизна прозрачна и ясна,

И с них взираешь Ты, Царь святых,

Вниз с благостью Отца, — и знаешь все сердца,

Ведь люди все — дела рук Твоих!

Так дивно хорошо художество Твоё,

И милостию дышит земля…

Восторженная песнь лес охватила весь,

И реку, и овраг, и поля.

И музыкою мир пронизан изнутри,

Благоуханьем многих цветов…

И гусли я возьму, и новый воспою

Тебе псалом от сердца всего.

Поющий сад

— В полдень я ищу прохлады, —

Жар лучей невыносим…

И козлят пушистых стадо

По следам идёт моим.

Лепестки купены, милый,

О тебе расскажут мне:

Я, прекраснейшая в мире,

Всех смуглее на земле.

Мука — солнцем опалённой

Спрашивать, под смех сестёр:

Где ты отдыхаешь в полдень;

Как найти мне твой шатёр;

Кто тот пастырь, что средь лилий

Стадо мирное пасёт? —

Скорость голубиных крыльев

Эхо имени несёт…

— Словно гриву кобылицы,

Ветер кудри развевал, —

Фараон на колеснице

Скакунов таких не знал;

Пурпурное покрывало

Вниз струится с гор крутых…

И подобно ленте алой

Губ движение твоих.

— Ты среди лесных деревьев —

Яблони садовой плод.

Уст текут лобзанья, речи,

Точно молоко и мёд.

От меня бежал в смятеньи,

Будто вспугнутый олень… —

Возвратись, — темнеют тени,

И в ущельях меркнет день.

— За высокою стеною

Чистая моя живёт…

Запах мирры и алоя

По селению плывёт.

Ты — родник и сад сокрытый,

Твой благоухает след…

И прелестней Суламиты

Нет девицы на земле.

— Мой возлюбленный — отрада,

Лучше тысячи других,

Виноградника и сада

Ключ хранит в своей груди:

Сердце вздохом лишь единым

С сердцем милого слилось,

И глаза пленились дивным

Чёрным золотом волос…

— Уклони поспешно взоры,

Моё сердце не смущай! —

Есевонские озёра

Плещутся в твоих очах.

Как алтарная завеса —

Стрелы острые ресниц…

Пред сестрой моей невестой

Кипарис склонился ниц.

Ровный ряд монист жемчужных

Я сложу к твоим ногам.

Чуть повеет ветер южный —

И прольётся фимиам;

Неземные ароматы

Край одежд твоих хранит…

Половинками граната

Рдеет яркий цвет ланит.

— Под окном стоит жених мой,

Он явился с торжеством… —

Ты любезен; деве тихой

Сладко голос слышать твой.

Вместе с драгоценным перстнем

Жизнь и верность отдаю. —

Царскою печатью в сердце

Сбереги любовь мою.

Песнь Песней

«Отвори, душа, в свой дом впусти.

Уж давно стою

У твоей Я запертой двери

И к тебе стучу».

Сердцу голос сладостно знаком,

Он меня влечёт.

Тот, Чей лик мелькает за окном —

Мой Жених, Господь.

«Отвори, сестра, ведь Я устал,

На кудрях роса…»

Я хочу, но не могу ни встать,

Ни раскрыть глаза.

Ноги мои чисты, — как же мне

Не запачкать их?..

Где прошла я — ароматный след

Там от стоп моих.

«Подожди, Любимый, я сейчас…» —

Открываю дверь.

Словно пелена упала с глаз —

Нет Его теперь!

По всем улицам и площадям

Город обойду.

Я ищу, Возлюбленный, тебя,

Лишь Тебя зову.

Ночь так холодна, вокруг — ни зги,

Страшно мне одной.

Городские стражи, как враги,

Погнались за мной.

Грубые сорвали мой покров,

Преградили путь…

Лью потоки самых нежных слов,

Чтоб Тебя вернуть:

«Я изнемогаю от любви,

Без Тебя умру.

Нет ни в чём мне сладости. Приди,

Пастырь мой и Друг!

Светлый мой, прости и отзовись,

Хоть издалека!

Я люблю Тебя, — прошу, вернись…» —

Слёзная река.

Он услышал, сжалился, пришёл,

Ласково позвал…

Вновь Христос овцу Свою обрёл

И на руки взял,

Чтоб душе прощённой со своим Царём

Кротким — вечно жить…

А любовь Его — не попалить огнём,

Морем не залить.

Иеремия

«Слушай, небо и земля, все звери и потоки вод;

Восклицайте гласом, все древа дубравные, пред Ним! —

Всё, что Своему пророку повелел сказать Господь,

Пусть услышит от Иеремии Иерусалим.

Исказив пути неверным толкованием страниц,

Ты презрел завет, Израиль, как забыл Мою любовь! —

Чистоту Пренепорочной дерзновенно очернишь,

Посмеёшься над Крестом ты — над святынею веков…

Ты заменишь откровенья на преданья от людей.

Где ты был в день посещенья? — Я взывал, а ты молчал! —

На покинутых просторах будет жить летучий змей,

Станут лешие и совы звать друг друга по ночам…

На отцов восстали дети, и пошёл на брата брат;

Утверждаетесь не в Боге, а в страстях, во плоти вы. —

Опустеют эти стогны, опустеет этот град,

И останутся от славы прежней — лоскутки молвы…

Дом ленивца пуст, заброшен, двор зарос густой травой,

И стоит у затворенной двери, плача, Благодать…

У Создателя от горя рвётся сердце над тобой —

Не имеешь ты смиренья, чтоб дар милости принять!

Я сказал: «Господь, я молод, не умею говорить,» —

Но был Дух Твой и слова в устах моих как бы огнём…

А когда настанет время воздаянье получить,

Буду я побит камнями за свидетельство Твоё.

Три отрока в печи огненной

(Дан. 3 гл.)

Ни вздоха с сомкнутых их губ,

Струной натянут стан, —

Под звук цевниц, свирелей, труб

Сверкает истукан.

И идолу народ кадит,

Приходит на поклон…

Земною славой горд, горит

Огнями Вавилон.

— Мы и в чужой стране Тебя,

Господь, не предадим.

(О, где священная земля,

Родной Иерусалим!..)

В Твоих руках мы, Царь царей,

Как агнцы — в жертвы час…

Ты вспомнишь слёзы матерей

О мучениках — нас.

Ты всё запишешь, Валтасар.

Пришёл, как видно, срок.

Прости нас, вавилонский царь:

На первом месте — Бог.

Лишь Он, Владыка всей земли,

По праву держит власть… —

И с песнию хвалы вошли

Мы в пламенную пасть.

И скрыли клубы дыма твердь,

Шатёр Твой голубой…

Мы выбрали: здесь миг лишь — смерть,

Там — вечно жить с Тобой.

Указ царя троих в тот день

На смерть приговорил, —

Перед глазами всех людей

В печи четвёртый был!

Нас Ангел Божий избавлял,

Крылами осеня.

Он нас прохладой окружал

Средь бурного огня.

Бог чудо пожелал явить,

Чисты мы перед Ним.

Нас замышляли погубить —

Но каждый невредим!

Нам помогал — не человек.

Свидетель — Даниил.

Благословенно будь вовек

Ты, имя Бога Сил!